MERZBOW

Весна бушует,
Птиц пение повсюду,
Merzbow в «ЗАЛе».

Сочинитель хокку из меня не выдающийся, но нельзя просто так взять и заглушить голос капризной музы. Чего доброго, ещё обидится, соберёт котомку и уйдёт восвояси. Не уж, такой союзник мне не помешает. А герой минувшего пятничного вечера мистер Merzbow, что в миру Масами Акита, производит впечатление настолько самодостаточного творца, что над ним, кажется, никакие силы извне не властны. Он несёт сознательный, если не сказать одухотворённый, шум в массы уже более 40 лет из своих 62, а также на его счету немало статей и книг на самые разнообразные темы: от исследований традиционных сексуальных практик Японии до защиты прав животных.

До прошедшего в конце мая мини-тура родоначальник направления Japanoise выступал на наших просторах лишь однажды: в Хабаровске во время Перестройки, зимой 1988 года, когда большинства из его нынешней российской публики, как говорится, ещё в проекте не было. Посему прибытие Акиты-сан в обе столицы не просто эксклюзивно, это произошло впервые за свою его многолетнюю концертную практику, и второго шанса увидеть живую легенду может вовсе не представиться. По этой причине не стоит удивляться, что достаточно обширное пространство клуба “ZAL” оказалось наводнено любопытствующими, сочувствующими и «фанатствующими» от самой сцены вплоть до главного бара у противоположной стены. Мои надежды увидеть какого-нибудь кататонически передвигающегося шизоида, по правде сказать, не оправдались, все замеченные «тяны» и «куны» оказались полностью вменяемы и здраво рассудительны.

Мрак уходит прочь,
Бирюза света уже здесь,
Начало гига.

Суровый японец вышел к аудитории лишь семью минутами позже заявленной временной отметки, но столь буднично и безэмоционально, что пахнуло неприветливым высокомерием. Почему он даже не взмахнул рукой и не окинул взглядом пришедших? Чрезмерная концентрированность на предстоящем или некая способность видеть больше и дальше, а оттого нежелание тратить калории на второстепенное? Так или иначе, его руки легко запорхали над ручками пульта на огромном столе, от которого он немного отрывался только затем, чтобы орудовать своим нойз-инструментом, этаким банджо-варганом, дополняющим и оттеняющим перкуссию. И управляемый аудиохаос понёсся над залом, отскакивался от тел к телам. У него нет ни начала, ни конца, это и интро, и аутро в одном явлении, поэтому, коль скоро, допустим, грайнд именуют антимузыкой, то я бы добавила свой термин в эту копилку: нойз – это «вместомузыка» или, возможно, для кого-то даже «сверхмузыка», по своей медитативной мощи сопоставимая, как ни странно, далеко не только с сочинениями коллег по стану Japanoise, а, на мой взгляд, с авторами и совсем иной сферы. Например, мне на ум приходит имя американского композитора-минималиста Филипа Гласса, наиболее известного по работе над саундтреком к кинокартине Годфри Реджио “Koyaanisquatsi”. И, кстати сказать, видеоряда немного не хватала для полноты перфоманса.

Первый акт длился около сорока минут, закольцованное пульсирующее громыхание смолкло, чтобы вернуться во втором отделении, но уже в новом качестве: с живым драммингом от венгра Балаша Панди. Не скажу, что его игра добавила структурированности играемому материалу: это по-прежнему агрессивный поток звуковых волн. Но своя изюминка в этом определённо есть.

Что мы слышим из динамиков со сцены, если вдуматься? Повизгивания, отождествляющиеся с гудением факсового аппарата или скрипом ADSL-модема в телефонной трубке, грохот вагона метро или вой набирающего высоту самолёта, лязги и свисты нашей беспокойной техногенной эпохи. Казалось бы, зачем идти специально на концерт, когда этого добра и так хватает? Проект Merzbow родился как реинкарнация одного из авангардных течений в искусстве XX века – дадаизма. Сам Акита позаимствовал название у немца Швиттерса, делавшего инсталляции из всякого хлама, именуя его «мерцем». Однако самое известное произведение дадаизма – писсуар, который Марсель Дюшан выставил на всеобщее обозрение в качестве экспоната, чем наделал много шуму и вошёл в историю, но главное – продемонстрировал всем ханжам мира профессиональной живописи и скульптуры, что любой объект, извлечённый из своей среды, потерявший некую утилитарную функцию и помещённый и музей, может и должен становиться произведением искусства. Всё сотворенное Масами Акитой, надо полагать, в полной мере соответствует заветам дада.

Выражаем благодарность Infinity Concert за предоставленные аккредитации

Текст: Лина Fe
(с) HeadBanger.ru