Brutal Assault 2019. Day 3 (EMPEROR, PRIMORDIAL и др.)

По-настоящему мою пятницу начала датская группа Slægt, которую организаторы фестиваля подавали как “blackened heavy metal”. Группа эта весьма молодая и состоит из сплошь белокурых юношей. Впрочем, за «сплошь» я ручаться не могу: гитарист затмил собой всё и вся, и только фотографии мне помогают вспомнить, что помимо него на сцене был кто-то ещё. Вообразите: высокий щуплый вьюноша с безволосой грудью, младенчески белой кожей, гривой длинных кудрей золотисто-пшеничного цвета, с накрашенными чёрным лаком ногтями, в узких чёрных джинсах и в распахнутой прозрачной блузе с рюшами на рукавах. Знаю, несолидно повторять одну и ту же шутку дважды, но увы, ничего точнее я не могу придумать: датский гитарист — внебрачный сын Роберта Планта, рождённый от самого себя.

А может, Андерс Йоргенсен — это и есть сам Роберт Плант, только выросший не в Англии в 60-е, починяя ранний хард-рок, а в Дании, фигача приблэкованную хэви-панкуху. Те же вызывающие движения, тот же красноречиво томный взгляд. Со своей гитарой он двигался так, как будто это его подружка, с которой они вместе отплясывают рок-н-ролл в лучших его традициях. На каждой песне Андерс выкладывался на честные 10000% и выглядел такой очаровательно пафосной рок-фифой, что тут уже вспоминался Фредди Меркюри. Я ей-богу не смогу сейчас сказать, что играют Slægt. Но я бы непременно пошла на их концерт, случись им приехать в Россию. А коли мне приведётся ещё раз застать их на каком-нибудь фестивале — будьте уверены, я ринусь на их выступление (возможно, даже презрев выступление какой-нибудь «крупной» группы).

После этих молодых сексапильных арийцев я пулей полетела на арийцев матёрых, чья сексапильность — это уже дело вкуса. Итак, на главной сцене играли Destruction (они вышли на сцену в 17:05, и ровно в 17:05 закончили играть Slægt). Я очень люблю именно немецкий трэш, поэтому для меня “Brutal Assault” этого года был особенно вкусен - организаторы пригласили на него всех немцец, кроме Kreator, плюс из большой американской четвёрки были Anthrax. Что касается Destruction, то я была на их выступлениях пару раз и всё время в Москве. Не могу сказать, что это моя любимая группа, во всяком случае, не настолько любимая, чтобы покупать билет на их третий концерт. На мой взгляд, их творчество средней интересности, а выступления — хотя и очень добротные — не способны поразить воображение разнообразностью. Сходил пару раз — вот тебе и весь Destruction уже понятен. Тем более что последние альбомы у них, честно говоря, посредственные. “Under Attack” (2016) был настолько ни о чём, что последний полноформатник, вышедший в 2019-ом, я, кажется, даже не послушала. В общем, я не ожидала ничего особенного, но, как говорилось в старом меме, я ещё никогда так не ошибался! Определённо одно из сильнейших трэш-выступлений на этом фестивале. Пожалуй, я даже готова сказать, что Destruction выступили лучше Sodom, от которых я всегда писалась кипятком (ну, почти).

Возможно, всё дело в формате выступления. На фестивале каждая группа неизбежно воспринимается в контексте других групп — выступление которых ты уже послушал или еще предвкушаешь. С некоторыми это играет злую шутку, а вот Destruction фестивали, напротив, очень к лицу! По сравнению с другими трэш-группами они по-особенному прочно и твёрдо стояли на сцене. Опять же — в плане внешнего вида у них не было ничего нового. Много кожи, тонна железа в виде цепей, шипов, заклёпок и пирсинга, густо набитые брутальные татухи. Остальные трэшеры фестиваля были одеты очень кэжуал: джинсики, футболочки и всё. Так что уже в плане внешнего вида Destruction выгодно контрастировали с коллегами. Но главный секрет их успеха в моей голове — это, пожалуй, удивительно ловко составленный сет-лист. Destruction всегда казались мне чересчур однообразными. Какой бы классной ни была песня, если у тебя сотня ровно таких же…. На “Brutal Assault” же всё звучало по-настоящему адово и совсем не однообразно. Напротив, с каждой песней они всё неумолимее затягивали в демоническую чёрную дыру сёркл-пита. Те же, кто стоял поодаль или на вип-платформах (как я), чувствовали на лице жар ядерного взрыва. Мне даже внезапно зашла песня “Stigmatized”. В общем, выступление Destruction оказалось очень ядрёным и поселило в моём сердце желание увидеть их снова в самоё ближайшее время.  

Судя по большой дыре в моём списке посещённых выступлений, после Destruction я пошла делать интервью с Энди Маршаллом из Saor. В отличие от Алана Аверилла, которого не слишком заботило, как я попаду в пределы бэкстейджа и что после “I can do this” мне пришлось прождать его следующего сообщения час или полтора, Энди оказался очень предупредителен. Сказав, что он на бэкстейдже, он уточнил, могу ли я как журналист туда пройти. Потом он указал свои точные «координаты», добавив, что он на диване у бара. Как можно догадаться, я легко и быстро его нашла. У меня сложилось впечатление, что Энди не привык давать интервью вживую, потому что в отличие от всех моих прошлых интервьюированных, он выглядел очень доброжелательным, но в то же время застенчивым. Более того, он наивно предложил нам тут же на диванчиках и расположиться, а ведь какой галдёж там был! Я, как и положено взрослой и независимой женщине, взяла ситуацию в свои руки и нашла нам место потише (правда, я очень неудачно положила телефон, потому что несмотря на довольно тихую атмосферу качество записи вышло отвратительное). Ещё один аргумент, доказывающий отсутствие у него привычки к интервью, — его ответное письмо, когда мы ещё до фестиваля договаривались об этом интервью. Я даже не озвучивала вариант интервью и уж тем более не заикалась о письменном интервью (у меня было только одно подобное интервью — с Эриком Даниэлссоном из Watain, и для меня лично это было как очень скучный секс, т.е. максимально беспонтово). Тем не менее Энди ответил вот как: «Да, конечно, без проблем, я могу это сделать. Присылай вопросы, и я постараюсь на них ответить как можно скорее». Обычно это вежливый способ сказать «иди нафиг». Хуже только «обсуди этот вопрос с нашим менеджером/лейблом». Оскорбившись в лучших чувствах, но всё же желая довести дело до конца, я поднажала, и мы передоговорились на вожделенную встречу на фестивале.

Вопреки холодности, которой, как мне показалось, сквозило от его электронных писем, Энди — милашка, каких сложно представить. При этом во время всего интервью он выглядел как студент-первокурсник, добросовестно ходивший на лекции весь семестр, но так ничего не понявший, и вот теперь он сидит перед экзаменатором, конфузится и боится завалить экзамен, сказав какую-нибудь нелепость. Каждый раз, когда я говорила что-то вроде «а теперь давай обсудим чуть более философский вопрос», он тут же своим добрым голосом тихо восклицал: «О нет…» или «ой-ёй…». Это выглядело умилительно смешно, но в то же время мне не хотелось подвергать его таким страданиям (правда, других вопросов у меня всё равно не было, поэтому в такие моменты я начинала тихо паниковать). Тут он обычно с поспешностью добавлял: «Нет-нет, всё нормально, спрашивай», — но я отчётливо чувствовала, как у него внутри всё сжимается. Думаю, если бы он смотрел мне в глаза, а не вперял взгляд себе в коленки, было бы видно, как он от волнения наливается краской. У него был особенно поникший вид, когда он, длинно отвечая на какой-то вопрос, уходил в далёкие дали и вдруг обрывал себя со словами: «Ой, извини, а какой был вопрос?». Такое у нас происходило раза три, и, честно говоря, я тоже не могла вспомнить, что я спросила. В такие моменты Энди, кажется, ещё прочнее убеждался, что не умеет давать интервью и болтает одни глупости. Но какая разница, что я спросила? Вопрос — это же всего лишь непримечательная отправная точка; самое важное — это пункт назначения, а определяется он по дороге. Помятуя, как в каком-то интервью он сказал, что больше всего любит говорить про родную историю, я придумала, как мне показалось, очень интересный вопрос. У славной ирландской группы Primordial есть не менее славная песня под названием “No Nation”, а в песне этой есть такие строчки: «Tell me what nation on this Earth wasn’t born of tragedy?”. Вот я и спросила его, как он относится к этой идее. На это он выдал мне очень неожиданный и потому очень интересный ответ (не скажу какой - ждите публикацию и поднимайте нашему сайту статистику просмотров). А потом — видимо, поняв моё неравнодушие к Алану — он, со словами «тебе понравится, смотри», открыл телефон и продемонстрировал мне фотографию себя и Алана в радостном угаре. Обожаю такие задушевные моменты.

Несколько раз, когда мне казалось, что пора бы и честь знать, Энди меня ободряюще говорил: «Я просто очень устал после перелёта, но всё ок, мы можем ещё поговорить, мне всего равно ещё четыре часа нечего делать. Я сегодня только Emperor посмотрю, а пока я скучаю тут, на бэкстейдже». Когда мы всё-таки закончили, он снова извинился, что так бестолково мне отвечал. А услышав мою просьбу сделать совместную фотографию, сам кинулся искать, кто бы мог нас сфотографировать (и фотографию вышла милая-премилая!). Казалось бы, учитывая, какую музыку играет one-man band Saor, стоило ожидать томного и слегка высокомерного господина, а оказалось, что Энди — дружелюбная лапушка каких поискать. Проникнутая эйфорией, я мечтательно и в то же время шустро потопала к главным сценам, ведь там уже полчаса играли Anathema.

Хотя я и добралась к сценам только на середине сета, меня мгновенно закружило в ненавязчивом, но всеобъемлющем вихре эйфории. Никогда меня не цеплял прог-рок (Solstafir не считаются). Даже на фестивалях я обходила группы этого жанра стороной — свести нас могло только отсутствие трэшевых/дэтовых/блэковых альтернатив. Но как чудесны и легки были Anathema! Скажем, последний альбом у них называется “Optimist”. На подсознательном уровне, кажется, в каждом человеке вне зависимости от культурного бэкграунда сидит убеждение вроде «все счастливые семьи счастливы одинаково, все несчастные семьи несчастны по-своему». То бишь забита в людей идея о том, что счастье — это что-то такое однообразное и плоское. Но вот стоят на сцене Anathema, и от них веет тихой бесконечной красотой. И сама Ли Дуглас такая бесконечно красивая!.. Порой сердце в груди сжималось от недостижимости неба, от несбыточности и всеохватности происходящего. Смотришь, слушаешь — и нисходит на тебя чистота души. И хочется забыться и танцевать, бесконечно танцевать.

После Anathema я явно куда-то свалила. Возможно, я малодушно отправилась за едой, хотя я также не исключаю и того, что я могла пойти на какую-нибудь группу, но они оказались слишком невпечатляющими. Как бы то ни было, я решила не становиться метал-дервишем и не лезть в самое мясо на Heilung. Я дама уже пожилая, поэтому решила смотреть выступление с задов (тем более что СРАЗУ после Heilung на соседней сцене должны были выступать Emperor, и если продраться в первые ряды на датчан, то не видать тебе уже норвежцев). Что ж, друзья, это был чуть ли не главный мой просчет за весь фестиваль. Нет, я, конечно, знала, что у них очень зрелищные выступления, но совершенно не представляла — насколько. Если в Москве этой весной было всё то же, то я с тройной силой готова рвать на себе волосы («зачем мне покупать такой дорогой билет!», — думала я, «зачем мне дважды за год идти на одну и ту же группу!», — думала я, «посмотрю на них на ‘Brutal Assault’ и норм!», — думала я).

Пожалуй, слово «зрелищный» — не самое адекватное определение для выступления Heilung. Это не просто антураж, это не просто реквизит и уж тем более это не театр. Когда пишешь о Heilung, понимаешь, что все громкие слова про атмосферу и перемещение в другой мир, которые мы с такой щедростью употребляем в адрес других групп, — всего лишь слова. От обилия происходящего на сцене начинала кружиться голова. Когда у прочих групп будет одна какая-нибудь визуальная фишка на весь концерт, здесь этих «фишек» был целый сонм, и не только на весь концерт, но и в каждой отдельной песне. Опять же, в слове «фишка» слишком уж сильно звучит язык шоу-бизнеса и музыкальной индустрии. А у Heilung всё же было не то. Что удивительно, своими одеждами из домотканой материи, огромными оленьими рогами на голове, диковинными инструментами и шаманскими танцами они совершенно не создавали дисгармонии с вопиюще современным пейзажем. (Да, фестиваль проходит в стенах форта, но сцены-то! Но бесконечные палатки с едой! Но биотуалеты!). Напротив, им удалось всё подмять под себя, слить экстремальную спиритуальность с современностью. Я стояла очень далеко и не видела самого крутого, но мне никогда не забыть, как на чёрном-пречёрном небе светила полная луна. На луну эту порой наплывали хмурые плотные облака с синей окаёмкой. Небо жило своей особой бурной жизнью, а его то и дело пронзали ослепляющие столпы огня.

Визуальный ряд у Heilung — это отдельный вид искусства. На больших экранах, которые висят для тех, кто не смог оказаться достаточно близко к сцене, транслировался особый видеоряд. Нет, это не была заурядная съёмка с разных камер. На экране действительно можно было увидеть группу, но всё происходящее на сцене было заверчено в какой-то невероятный танец теней и духов. Если выражаться без метафор, то картинка была в бледно-голубых/серых тонах, силуэты накладывались друг на друга, задний и передний планы существовали одновременно и трансформировались друг в друга. Видео-оператор филигранной точностью попадал в непростой ритм, создавал многомерность и удесятерял эффект от выступления. В общем, я смотрела кино, потому что сцена была от меня за много световых лет. Когда же вдруг до меня дошло, что всё это взаправду, что там и впрямь есть громадный отряд воинов-берсерков, стучащих копьями оземь и беснующихся, как дикие необъезженные кони, что это вовсе не занятные заранее снятые картинки мелькают на экране, а что это живые настоящие люди, — тут меня чуть ли не затрясло от восторженного неверия. Кто бы ни находился на сцене — все они были плоть от плоти и кровь от крови далёкое мистическое прошлое. При этом и мистицизм, и прошлое были максимально осязаемы, что невероятная редкость среди подобных групп. Пожалуй, я даже не вспомню никого другого, кто бы мог с такой убедительностью вырывать из массива далёких-далёких веков такой жилистый ломоть жизни. И, раздвигая современность, делая её совершенно бесплотной и эфемерной, пожирать зрителя.

Многочисленные сожаления (и из-за упущенного московского концерта, и из-за упущенного полноценного погружения конкретно в это выступление) не давали мне забыться. В моей голове всё большую и большую определённость обретал план по возвращению назад в будущее. А будущее солило нам Emperor.

Помня народную мудрость, согласно которой лучшее — враг хорошего, я не стала проталкиваться сильно близко к сцене, потому что как правило из самой середины самый отвратительный вид. Вместо этого я нашла благословенное местечко, где мне был гарантирован вид на кусочек сцены. Моим насестом стали прорезиненные накладки, под которыми от сцены к пультам тянулся кабель. Это уже дало мне пять стратегически важных сантиметров! Стою-стою, жду-жду, поглядываю в сторону и бац! Вижу Энди! Он меня тоже заметил и дружелюбно помахал мне рукой. Мне подумалось, что нетактично было бы оставаться стоять столбом, поэтому — не без болезненного внутреннего вдоха —  я подошла к Энди. С ним, как оказалось, был и барабанщик. Представляя нас друг другу, Энди отрекомендовал меня как русскую журналистку, которой пришлось терпеть его ужасное интервью. Ребята были очень воодушевлены и полны энергии. В их компании, к моему удивлению, оказался ещё и какой-то наш русский парень. Ах, простите, татарин. Наверное, Энди и Брайан тоже имели неосторожность «поселить» этого чувака в России и получили в ответ строгое — «не Россия, а Татарстан». Я не могу придумать другого объяснения тонне тупых шуток про Татарстан, над которыми ребята уссывались, как шестиклассники над эбонитовыми палочками. «It’s not just vodka — it’s from Tatarrrrstan!» — всё не могли угомониться шотландцы. По такой же модели они соорудили за минуту ещё дюжину подобных шуток-самосмеек. Это всё, конечно, было весело, но променять Emperor на Татарстан — дело сомнительное. Я ретировалась обратно на свой постамент.

Возможно ли описать, тот восторг и сакральный трепет, от которых перестали биться сердца у десятка тысяч людей? Не припомню ни одной группы, чей выход был бы столь же естественен в своей торжественности. Поначалу, кажется, и крики были не такие звонкие, как положено: у четверти зрителей, сдаётся мне, в зобу дыханье спёрло, и вместо громоподобного рёва вырвался только беспомощный хрип. Надо заметить, меня охватили схожие чувства: группа ещё не вышла на сцену, играет интро — а уже обессиливающий трепет и дрожь. Это всё явилось для меня большой неожиданностью, ведь я не раз и не два попадала на фестивали, где выступали Emperor, но в самодовольном невежестве пренебрегала их выступлениями. Помнится, на Вакене в 2014-м я решила, что автограф-сессия с Arch Enemy и Behemoth — куда как более ценная инвестиция времени. А сейчас что? Эти автографы Arch Enemy и в руки взять противно (меня дюже раздражает Алисса, и группу я не слушаю уже не знаю сколько лет). Впрочем, тогда Emperor играли днём, т.е. не с таким размахом, и вполне могло статься, что на той стадии моего музыкального развития я бы не смогла во всей полноте проникнуться эпохальным событием (они же тогда впервые за долгое время вышли из подполья и стали снова давать концерты).

А тут, на “Brutal Assault”, всё было обставлено так, что лучше и не придумаешь. Этот потусторонний зелёно-синий свет, расползающийся вокруг с клубами дыма! А главное, сразу возникало ощущение музыкального чуда, ведь этот уникальный саунд находится совершенно вне времени и вне досягаемости подражателей. Это неистребимое чувство не только никуда не делось за всё выступление, но и, напротив, нагнеталось всё больше и больше, достигнув своего пика, когда зазвучала легенда легенд — “I am the Black Wizards”. В общем, простите, Amenra, простите, Misthyrming, но мы все знаем, куда пойдём 14 марта.

Всеобъемлющий животный восторг людей вокруг совершенно не давал вырваться из мира запредельного. Даже Энди «я-больше-не-слушаю-блэк-это-не-моё» Маршалл «прогнулся». Ох как он тряс головой, как он тряс! Как скалил зубы! С каким самозабвением сам точил риффы на воображаемой гитаре! От него невозможно было оторвать глаз. Я постаралась исподтишка его заснять, но потерпела неудачу. Забавно, что гитаристы Saor — если судить по их сториз в Instagram — наблюдали Emperor из-за кулис, а не в таком вот трушном формате. Эх вы, итальянцы!.. А с другой стороны, их можно понять. Не царское это дело — богу нисходить в грязное поле и в окружении смертных плебеев благоговеть перед императором (это сейчас был сложный прикол с отсылкой к нику гитариста — reneisgod), правда?

Если ты, любезный читатель, хоть немного следишь за моими материалами, но ты мог заметить, что я до неприличия часто упоминаю Primordial и ещё чаще — их фронтмена Алана Аверилла. Когда-нибудь я перестану про них говорить, но только не сегодня, ведь выступление Primordial было одним из мощнейших на “Brutal Assault”-2019, а заодно и одним из мощнейших в списке их концертов, посещенных лично мной. Выступление, которое я собираюсь описывать, стало для меня шестым «праймордиаловским» концертом. Впервые я увидела группу живьём в Москве в 2017-м, и восторгу моему не было предела, в чём можно легко убедиться, прочитав тот мой отчёт. Именно тогда я стала обезумевшей фанаткой, и, когда в 2018 году в Берлине и Кёльне должна была состояться презентация нового альбома “Primordial” (на этот альбом я, разумеется, настрочила предлинную рецензию…), я немедленно рванула в Германию на оба концерта. Участие Primordial в прошлогоднем финском фестивале “SteelChaos” тоже стало серьёзным поводом выкатиться за пределы нашей необъятной. Тогда я решила, что мне, наверное, уже хватит Primordial, но потом вдруг оказалось, что они будут играть на юбилее Bölzer в Цюрихе вместе с Deströyer 666 (с того мини-фестиваля я привезла одно из моих любимейших интервью — с Окоем Джонсом)… Я, конечно, накопила множество наблюдений, но, честно говоря, ни одно выступление после московского мне по-настоящему голову не срывало. Может, думала я, моё обожествление Primordial сыграло со мной злую шутку, и концерты не так круты, как я себе это напридумывала.  

Что ж, вечер пятницы легко доказал, что Primordial способны оправдать даже самые высокие ожидания. Возможно, концерты в Германии, Финляндии и Швейцарии меня не особо прошибали, потому что масштаб мероприятий был не тот. Здесь, на главной сцене (да-да, они выступали на главной сцене в прайм-тайм) группа смогла развернуться во всей своей грандиозности. Так мастерски держать такую огромную сцену, не теряться на фоне конструкции раз эдак в 5 больше человеческого роста, уметь коснуться сердца каждого из многотысячной толпы — дар, ниспосланный очень немногим. Правда, их многотысячная толпа была заметно менее многотысячной по сравнению с публикой Emperor, но это было довольно ожидаемо, верно? Кроме того, сразу после Emperor шла обойма достойнейших групп: на главной сцене слева играли Electric Wizard, а на “Obscure Stage” - Taake. Изначально, когда “Brutal Assault” ещё не опубликовали расписания на все дни, я радостного припрыгивала и довольно потирала руки, потому что и Taake, и Electric Wizard были в числе решающих факторов, когда я принимала решение поехать на этот фестиваль. Electric Wizard я видела всего однажды, причём на этом же фестивале. Taake я тоже видела всего однажды — на довольно крупном фестивале в Бельгии. А ведь интимность маленькой сцены — это что-то совсем другое и совсем особенное! Taake я вожделела увидеть очень давно, и если бы я не знала, что в сентябре этого года они наконец-то приедут в Россию, я, не щадя своих финансов, отправилась бы на какой-нибудь их сольный концерт в Европу.

И казалось бы, что мешало мне сделать мучительный выбор между Electric Wizard и Taake? Почему я ни слову не пишу об их выступлении? Потому что весь этот час я простояла под сценой в ожидании Primordial, чтобы уж точно быть в первом ряду и точно по самому центру. Именно поэтому по окончании сета Emperor я целеустремлённо спринтанула к сцене. Опять же, чисто теоретически я могла заценить выступление Electric Wizard, раз уж они играли на соседней сцене. Но неприятная особенность главных сцен состоит в том, что если ты находишься в непосредственной близости от одной главной сцены, то с другой главной сцены до тебя доносится невнятное грохотание. Видно мне тоже ничего не было, потому что под таким углом качество картинки на экране были примерно таким же, как у телевизора моей бабушки на даче во время грозы. Оставалось смиренно стоять, поглядывать на музыкантов, настраивающих свои инструменты, и думать о вечном. Как ни странно, часовое ожидание прошло легко и быстро.

Три ряда таких же полоумных фанатов, как и я, были неплохим зрелищем. Я давно заметила, что к Primordial люди либо совершенно непробиваемо равнодушны, либо же на них молятся с жаром фанатиков из религиозных сект. Среднего не дано. Помнится, на “SteelChaos” в мой первый ряд из самых задов протолкалась некая ретивая дама бальзаковского возраста и рубенсовской комплекции. Ещё до выхода группы на сцену она подёргивалась в фанатском экстазе, грозившем перерасти в религиозный припадок. Я не ошиблась. Когда Primordial наконец начали играть, а Алан по неосторожности протянул руку в сторону зала, она вцепилась в эту самую руку аки оголодавшая чёрная мамба и в буквальном смысле стащила его со сцены. К счастью, падая в фото-пит, он не переломал себе ноги, однако его приземление на публику нельзя было назвать мягким (я прохожу и свидетелем, и пострадавшей по эту делу, ведь с этой дамой мы стояли плечом к плечу). Железную хватку дамы было совершенно невозможно расцепить, поэтому целую песню — а они у Primordial длинные — Алан пропел в тисках своей фанатессы, полупадая на неё и всех, кто стоял рядом. Против лома нет приёма, как нет приёма и против фанатского обожания. От вида запрокинутой головы этой женщины и неморгающего умильного взгляда, которым она впилась в своего кумира, становилось жутко. Алан тем не менее держал себя с максимальным достоинством и завидной невозмутимостью. Фотографам, которые ринулись освобождать музыканта и хотели было его подсадить обратно на сцену, он расслабленно ответил, что ему всё равно и он без проблем может петь и из фото-пита. Когда он всё же оказался обратно на сцене (не без усилия разжав железную фанатскую хватку), фанатичная мадам каким-то образом оторвала себе лоскут того отрепья, в которое Алан был одет, задрожала от ещё большего религиозного восторга и повязала его себе на шею… На её фоне чувак с надписью “Primordial” на всю руку и какими-то ещё картинками, связанными с обложками альбомов, выглядел очень даже адекватно, хотя и смёл всех по дороге к сцене аки асфальтоукладчик. В Берлине, когда Алан схватил за шею какую-то девочку (я не уверена насчёт пола…) и пропел ей в лицо пару строчек, эта самая девочка (юноша?..) в буквальном смысле запрыгал(а) на месте от радости. И видели бы вы эти глаза, полные восторга и неверия своему счастью… На “Brutal Assault” я увидела, пожалуй, самое странное проявление фанатской любви. В первые ряды затесался мужчина, скосплеевший Алана… Да-да, вы не ослышались, и зрение вас не подводит. Этот господин был облачен в майку-алкоголичку, неизменную бандану, прямо как у Аверилла, и был украшен ровно такой же бородой, как у нашего ирландского шоумена. От Аверилла его отличала разве что дружелюбная весёлость.

Сет открылся песней “Where Greater Men Have Fallen”, и она, на мой взгляд, служит прекрасным вступлением к любому выступлению группы — равно как и “Nail Their Tongues” с последнего альбома. Эти песни отличает особая эпичность, драматичность и накал. Идеально для создание правильного настроя. Разумеется, во время выступления главной звездой на сцене был Алан. Кажется, согруппники давно и очень охотно делегировали все обязанности по увеселению публики ему. С невозмутимой суровостью и ровной страстностью они, одетые в простые однотонные футболки и джинсы, выполняли свою основную обязанность — они играли на своих инструментах. А вот Алан — в корпспейнте и лохмотьях от ToxicVision — играл с фантазией и эмоциями зрителей. Было время, когда он, вдохновлённой своей же песней “To Hell or the Hangman”, стал выходить на сцену с петлёй на шее. Или же он нёс бечёвку в руках, а потом в нужный момент изображал собственное повешенье. Потом — кажется, в Бразилии — ему подарили массивный кулон с символом группы (олений череп, вокруг которого сплёлся уроборос), и теперь он всё чаще выходит на сцену именно в нём. Тут были и демонические метания по сцене, и удары, грозившие сломать микрофонную стойку. Что важно, при взгляде на остальных участников группы не хотелось сказать «ребят, ну что у вас за жалкий вид, сцена — это явно не ваше, возьмите лучше сессионщиков». Эмоциональная скупость даже красила их. Алан то бесновался, то стальной хваткой сжимал каждому горло и пронзал взглядом (в метафорическом смысле, конечно. Кстати, я вам рассказывала, как на концерте неофолкеров Kiss the Anus of A Black Cat я познакомилась с женщиной, которая внезапно оказалась из метал-тусовки? «Ну и актёрище, ну и актёрище! — восхищалась она Аланом, о котором мы случайно заговорили. — И глаза у него — как угли!»). Главное, всё это было в невероятном согласии со светом и столпами дыма. Хоть сцена и были велика, Primordial смотрелись на ней исполинами. Даже самого ярого фаната Emperor, который окромя своих Emperor ни о чём и думать больше не мог, должно было прошибить на эмоции.

Хотя Primordial получили под своё выступление полноценный час, при виде, как они уходят со сцены, я пятнадцать раз в шоке смотрела на часы: ЧТООО, РАЗВЕ УЖЕ ВСЁ?!!! Хотя этот час и выжал из меня все соки, выступление мне показалось паталогически скоротечным. Неужели и впрямь прошёл целый час?.. Завершать свою культурную программу в час ночи— это, конечно, совершенно несолидно, но ни одной группой в тот вечер я проникнуться уже не смогла. Дослушав до конца абсолютно все ночные группы, я всё продолжала переваривать более ранние эмоции. И заодно думала, как бы мне исхитриться подняться в субботу к 10 утра и при этом не захотеть умереть к вечеру.

Сет-листы:

Destruction

1. Curse the Gods
2. Nailed to the Cross
3. Born to Perish
4. Mad Butcher
5. Life Without Sense
6. Betrayal  (live premiere)  
7. The Butcher Strikes Back
8. Thrash Till Death
9. Bestial Invasion

Anathema

1. Can't Let Go
2. Thin Air
3. A Simple Mistake
4. Closer
5. Springfield
6. Fragile Dreams
7. A Natural Disaster
8. Distant Satellites
9. Untouchable, Part 1

Heilung

1. Opening Ceremony
2. In Maidjan
3. Alfadhirhaiti
4. Krigsgaldr
5. Hakkerskaldyr
6. Norupo
7. Othan
8. Hamrer Hippyer

Emperor

1. Alsvartr (The Oath)
2. Ye Entrancemperium
3. Thus Spake the Nightspirit
4. Ensorcelled by Khaos
5. The Loss and Curse of Reverence
6. The Acclamation of Bonds
7. With Strength I Burn
8. Towards the Pantheon
9. The Majesty of the Nightsky
10. I Am the Black Wizards
11. Inno a Satana
12. The Wanderer (outro tape)

Primordial

1. Where Greater Men Have Fallen
2. Nail Their Tongues
3. Lain With the Wolf
4. To Hell or the Hangman
5. The Coffin Ships
6. Empire Falls

Выражаем благодарность организаторам фестиваля за предоставленные аккредитации

Текст: Лена Пашко
(с) HeadBanger.ru