ЭПИДЕМИЯ

"Я даже завидую тебе!" – произнёс главный редактор, вставая из-за пишущей машинки системы IBM PC. – "Ведь ты увидишь эльфов, гномов и драконов! Узришь магические артефакты! Станешь свидетелем эпичнейшей битвы добра со злом! Если повезёт, ещё и промчишься над замёрзшим Ксентароном! А всё почему? Потому, что Headbanger – не только портал о музыке, но и портал в иные измерения!”

“Я и сам бы с радостью отправился посмотреть на такое", – продолжил он, подталкивая меня к дверям портала, замаскированного под платяной шкаф. – "Но, сам понимаешь, семья, дети, обязательства". "Эльфы?! – изумился я. – "Драконы? Маги? И все на одной сцене??? Это же дурдом какой-то!" "Что ты, что ты!" – замахал руками Главвред. – "Нельзя говорить такое вблизи портала! Он очень чувствителен и переносит туда, куда ты стремишься! Как бы ты своими словами не накликал беду! Ну, иди, живописуй!" – закончил он свою речь и захлопнул двери за моей спиной.

Опасения Главвреда оказались не напрасными. Портал перенёс меня не в параллельный мир, а в мир, параллельный параллельному. Вместо сказочной Энии на сцене была психушка. Одним из её обитателей был студент Денис Мондякин, выросший на рассказах матери об отце – секретном учёном, погибшем во время очень важного научного эксперимента за несколько дней до собственной свадьбы. Чтобы быть достойным памяти родителя, Денис с первого класса получал одни пятёрки, отдавая все силы грызению гранита науки. И вот однажды, когда он, будучи студентом второго курса, шёл по городу с матерью, к ним с криком "Маша, Маша, как же давно мы не виделись! А это что, и есть наш сын?!" подбежал сильно потрёпанный жизнью и алкоголем мужичонка. Хрустальный мир с секретными физиками рассыпался в мелкие осколки. Не в силах пережить крах идеала, Денис навсегда распрощался с реальностью. Теперь он мог часами сидеть за столом и красиво выводить на бумаге свою подпись: ДесМонд. Компанию ему составил свихнувшийся ролевик Андрей Бубликов-Леснянский, вечно рвущийся в бой с криком "Только для битвы я был рождён!". Скорбный разумом старый школьный учитель Артур Вениаминович Ирдискин по-отечески опекал их.

Здесь же, в сумасшедшем доме, Дениска наткнулся на Аллу Тиэльскую, в которую он был влюблён ещё в шестом классе и с тех пор не видел. За прошедшие годы она стала кровавой убийцей, и теперь Алле предстояла судебно-медицинская экспертиза на предмет вменяемости. Проводить её должен главврач дурки Дмитрий Александрович Деймосюк – милый добрый дядечка "за пятьдесят" с интеллигентной бородкой и в старомодных круглых очках. Понимая, что пациентка разумна более чем полностью, он пытался уговорить Аллу на предмет койки на сугубо добровольных началах. "Прими предложение моё, страсть к тебе громко во мне говорит. Меня твой ответ не убьет, а тебя к смерти приговорит!" – мило шепчет он её на ушко. И действительно, если она ему откажет, то Деймосюк даст правдивое заключение о её полной вменяемости. И тогда барышню ждёт суд и высшая мера.

За порядком в жёлтом доме следил главный санитар Скаевич, у которого ещё никому не удавалось забаловать. Посреди сцены стоял огромный экран, заходя за который и доктор санитар преображались. Зрители начинали видеть их глазами главных героев, то есть не людьми в белых халатах, а безжалостными хрипящими монстрами. На том же экране показывались и эпические битвы "бобра с ослом", происходившие исключительно в больном сознании главных героев. Однажды, увидев, как в кабинет к Деймосюку приводят Аллу, Денис с Бубликовым ворвались к главврачу и устроили погром, а потом попытались сбежать, прихватив с собой барышню. "Друг, разбей стекло!" – прокричал Денис, не зная, что за окном стоит крепкая решётка, а доктор уже вызвал санитаров, нажав на кнопку под столом... На героев одели смирительные рубашки и уволокли прочь, а одинокий доктор остался заполнять истории болезни. Один росчерк пера, и судьба Аллы решена. Увы, но "то, что написано пером – не сжечь". Не в силах смотреть на весь этот ужас, я выскочил из зала и вновь запрыгнул в портал. Не сразу, далеко не сразу меня вынесло в правильную реальность. Но первое, что бросилось там в глаза – змеившаяся от моста очередь.

Какими бы параллельными не были миры, а Петербург в них только один, пронизывающий их всех насквозь шпилем своей Петропавловки. И в городе этом куда ни плюнь, попадёшь в мост. Вот от такого ближайшего к метро моста и стояла очередь в клуб. Ария не собирает столько народа в "А2", "Кипелов" не собирает, а Эпидемия собрала. И дело не в самой группе – рядовой концерт прошёл бы на гораздо меньшей площадке, дело в постановке. Костюмированную "Эльфийскую рукопись" с полным набором певцов на невских берегах не показывали с незапамятных времён. Если не десять, то девять лет с тех пор уж точно прошло. Закончили школу те, кому изначально был адресован этот альбом, отучились в институтах, обзавелись семьями, но историю любви и приключений шибко умного и страшно влюблённого полуэльфа не забыли. Лысеющие мужики, "сорококошечные" бухгалтерши, вечные студенты и прочие любители русского металла и сказок для не желающих взрослеть горожан заполнили клуб почти полностью. Небольшая задержка относительно заявленного в афише времени, интро из репертуара ВИА "Хелловин", и вот уже под звуки "Золотых драконов" на сцене появились музыканты. Костюмированное действо началось. Так сказать, "настал час испытания".

Инструменталисты в объёмных нарядах то дружно подпрыгивали на месте, то синхронно покачивали грифами гитар, и больше всего напоминали фигурки из музыкальной шкатулки. Юрий Мелисов с белой "стрелой" периодически выходил на первый план и солировал, а у Дмитрия Процко тревожным красным светом загорались позиционные маркеры на грифе. Вокалист Эпидемии Евгений Егоров за десять лет прошёл большой творческий путь от незлобливого золотого дракона Гилтиаса до полуэльфа Десмонда. Роль его воинственного спутника Торвальда по-прежнему исполнял Андрей Лобашев из Arida Vortex. Публика громко требовала на сцену Артура Беркута, но увы, его выхода не случилось. Архимага Ирдиса пел "потомственный Безымянный бог" Георгий Серышев. Голосом он явно в отца. Правда, будучи спешно введённым в постановку, Георгий недоучил роль и кое-какие строчки путал местами.

Трактирщика пел Константин "Тролль" Румянцев – большой специалист по нагибанию хвойных растений. Привязанная к животу подушка делала его коренастую фигуру более выразительной. Елена Минина из "Театра Градского" предстала в образе эльфийки Алатиэль. Не то пятой, не то десятой по счёту. А вот злодеи остались прежними. Оболганный эльфами спаситель народа Ксентарона чёрный рыцарь Деймос фланировал перед публикой в фиолетовом наряде. Окружение в виде не отягощённых социальной ответственностью девиц только добавляло опереточности этому трагическому образу. Но сам Дмитрий Борисенков из Чёрного Обелиска был традиционно хорош. Равно как и ползающий по сцене и шипящий от злости дракон Скай в исполнении Кирилла Немоляева. Танцевальный коллектив Полины Меньших изображал бессловесных персонажей – эльфов, людей, трактирных гуляк, захватчиков и их приспешников.

Думаю, с сюжетом большинство из вас знакомо. Для остальных читателей я кратенько расскажу, что в течение часа мягкотелый эльф-заклинатель и его бравый друг-меченосец шли в захваченную несчастными беженцами из далёкого замёрзшего мира накрытую магическим куполом эльфийскую страну, по дороге находили легендарный жезл первый правителей Энии, лишали злого дракона самого ценного – способности плеваться огнём, разрушали магический амулет, держащий границы на замке и способный отворять двери миров, спасали принцессу от гибели и изгоняли обнаглевших "понаехавших" обратно на мороз. Эту сказку можно было красиво разыграть на сцене, если бы не два "но". Во-первых, певец – не значит артист. Рок-вокалисты, за исключением Немоляева и, пожалуй, Тролля, имеют весьма слабое представление о том, что надо делать на театральной сцене. Отсюда смешные в пафосе своём героические позы и недостаточное сценическое взаимодействие. А во-вторых, режиссура. Неспособность привязать действие к произносимым словам – беда, и беда серьёзная. "Деймос вытащил кинжал, занёс над ней" - в ужасе вещал отважный герой. А сам Деймос в это время стоял в углу сцены с глумливой ухмылкой и микрофоном в руках, агрессии ни чем не проявляя. Да и несчастная эльфийская сиротка, которую через мгновение "будут резать, будут бить", находилась где-то вдали от главгада. Но, несмотря на все эти огрехи, добро опять победило зло. Захватчик улетел верхом на драконе, погас огромный экран, на котором демонстрировались виды сказочной Энии, а музыканты ушли на перерыв.

Здесь самое время поговорить о свете и звуке. Прожектора светили и мигали, треугольные рамы с фонарями поднимались и опускались, а световик отлично знал своё дело. Чего не скажешь о его коллеге за соседним пультом. Ибо звук был поганым. Даже в районе самого звукорежиссёра гула и каши было больше, чем надо. И часть произносимого в микрофон приходилось вспоминать, а не расслушивать. По краям же зала звуковая "грязь" наждаком елозила по ушам и мешала воспринимать происходящее на сцене. Как с этим бороться – неведомо. То ли таким горе-звукачам надо насаживать оба уха на одну эльфийскую стрелу, то ли их шаловливые пальчонки, не способные выставить ручки на пульте в нужное положение, надо укорачивать на две фаланги острым мечом, то ли стоит использовать их хладные тела в качестве сырьевой базы для голодных драконов. Но, чу, антракт закончился, и началось второе отделение. Пришло время хитов с иных альбомов Эпидемии.

Музыканты сменили сценические костюмы на джинсы и футболки. Инструменталисты перестали смахивать на чёртиков из табакерки. Певцы сразу стали выглядеть уютнее и домашнее. Не все, конечно. Андрей Лобашев так и остался в обличии Торвальда. В сапогах и средневековой рубахе он выглядел ролевиком, забредшим на чужую вечеринку. А вот Тролль переоделся из трактирщицкого платья в гномью кольчугу. С боевым молотом в руках он походил скорее на реконструктора из нездешнего мира. "Дует ветер ледяной" и "Пьяный разговор" были спеты дуэтом Евгения и Константина. "Смерти нет" была исполнена на четыре голоса. К Егорову присоединились Лобашев, Серышев и Минина. С Еленой же был спет и "Остров драконов" – песня, с которой десять лет назад и началось сотрудничество Евгения Егорова и Эпидемии. Но самым ожидаемый гостём на сцене оказался абсолютно "нерукописный" персонаж – первый вокалист группы Павел Окунев. А на экране во время исполнения "Звона монет" крутился старый клип на эту песню. Из снявшихся в нём музыкантов лишь лидер группы Юрий Мелисов остался верен Эпидемии.

Подёргать за "Нити судьбы" вышел Борисенков. Митя Судьбы, как представили его "эпидемиологи". Тут бы самое время закончить концерт и отправиться всем по своим мирам – музыкантам на поезд в Москву, зрителям по домам. Но уж больно публике хотелось продолжения банкета. На бис были спеты "Алмазы и золото" с Троллём, младшим Серышевым и Лобашевым, а заключительный "Солнца свет", был исполнен аж на семь голосов. Не хватало только Кирилла Немоляева, который вышел лишь на финальный поклон.

"Эльфов видел" – занёс я в рабочий блокнот, прежде чем шагнуть обратно в портал. – "Гном был. Разрушением магических артефактов удовлетворён. Эпическую битву "бобра с ослом" узрел. От полёта над замёрзшим Ксентароном до сих пор шумит в ушах". На этот раз накладок не случилось, и меня перенесло прямо в редакцию. "Ну, как там драконы?" – первым делом поинтересовался Главвред, стоило мне, ошалевшему от увиденного и пережитого, вылезти из шкафа в его кабинете. "Драконы как драконы, – ответил я. – В фильме "Starsky & Hutch" и позлобнее встречались".

Сет-лист:

I отделение – "Эльфийская рукопись"
1. Золотые драконы (intro)
2. Час Испытания
3. Рожденный Для Битвы
4. Пройди Свой Путь
5. Кровь Эльфов
6. На Пороге Ада
7. Вечный Воитель
8. Романс о Слезе
9. Магия и Меч
10. Осколки Прошлого

II отделение
11. Дует ветер ледяной
12. Пьяный разговор
13. Феанор
14. Смерти Нет
15. Остров Драконов
16. Звон Монет
17. Корона и Штурвал
18. Всадник Из Льда
19. Нити Судьбы

Бис
20. Алмазы и Золото
21. Солнца Свет

Выражаем благодарность Николаю Свириденко за предоставленные аккредитации

Текст: Александр “Alexx-Off” Молодяков
(с) HeadBanger.ru