The Rods
Веская причина не замедляться

06.09.2025

Это интервью появилось в нашем графике довольно неожиданно, но на самом деле, мы хотели его сделать с тех пор, как увидели The Rods вживую на фестивале “Sweden Rock”-2014. Американское хэви-металлическое трио, фронтменом в котором выступает Дэвид “Rock” Файнстайн, двоюродный брат покойного Ронни Джеймса Дио, отыграло тогда очень позитивный и энергичный сет, заставив нас поглубже покопаться в их бэк-каталоге и с нетерпением ждать дальнейших релизов. Хотя участники группы не отличаются молодостью (Дэвиду в этом году стукнуло 78 лет!), они и по сей день продолжают гастролировать и выпускать альбомы, причем альбомы отличные, о чем мы не преминули сказать Дэвиду под конец разговора. Не стоит забывать и о том, что в группе играет барабанщик Карл Кэнеди, в свое время спродюсировавший целый ряд краеугольных металлических альбомов, в том числе дебютники Anthrax, Manowar и Overkill, а сам Дэвид в начале 70-х играл вместе с Ронни в Elf – в общем, возможностью пообщаться с таким человеком просто невозможно было пренебречь. И Дэвид, как и ожидалось, оказался очень интересным рассказчиком…

По названию вашего нового альбома “Wild Dogs Unchained” у нас создалось впечатление, что это будет диск римейков, особенно с учетом того, что звучанием оригинального альбома “Wild Dogs” (1981) группа никогда не была довольна. Однако оказалось, что на диске только три старых песни, а остальное – совершенно новый материал. Как сложился такой трек-лист?

Знаете, странно вышло – с предыдущим альбомом (“Rattle The Cage”, 2024), когда мы подписали контракт с Massacre, нам нужно было срочно писать песни, и я такой: “О, боже, я ведь основной автор, и я не могу в спешке написать целых десять песен!” (Смеется.) Это ведь с полпинка не делается. А в этот раз я работал над кое-какими песнями, но тут подвернулась “Make Me A Believer”, старая песня, которую я сочинил много-много лет назад – отличная вещь, но мы никогда не играли ее вживую. И Фредди (Вильяно), наш басист, сказал: “Слушайте, а давайте ее перезапишем!” Я такой: “Ну, не знаю… Мы никогда ее особенно не исполняли – даже непонятно, почему”. Иногда вы пытаетесь исполнять какую-то песню на концертах, но она почему-то не звучит так, как надо. Но я сказал: “Окей, давайте ее сделаем”. А потом Карл сказал: “Знаете, “Hurricane” – одна из самых популярных песен с того же альбома (“Heavier Than Thou”, 1986); может, нам и ее перезаписать?”. Ну а третья песня, “Wild Dogs”, всегда была очень популярна, но и ее мы никогда не играли вживую так, как хотелось бы – не знаю, почему так получалось; в конце концов, мы всего лишь трио. Карл, который ее сочинил, много лет доставал меня: “Рок, ты должен придумать более тяжелую версию этой песен!” И я подумал: “Ну, хорошо, надо на этот счет по-серьезному поразмыслить”. Так вот, я придумал новую аранжировку для этой песни, показал ее Карлу, и он остался в восторге - “Вау, круто, нужно поставить эту песню на альбом”. Так эти три песни попали на диск. Дело не в том, что у нас было мало песен, потому что я сочинил для альбома остальной материал, и у меня были в запасе и другие песни, которыми можно было бы его добить, но мы решили, что эти три старых песни должны на нем быть. Получилась своего рода смесь – с одной стороны, мы перезаписали старые хиты, а с другой, мы показываем публике нечто новое. Некоторые из новых песен на этом альбоме сильно отличаются от типичного материала The Rods.

Я всегда был в группе основным автором, но раньше я писал много песен, которые соответствовали духу той эпохи. Мы играли втроем, я писал о вечеринках, сексе, наркотиках и рок-н-ролле, так что мы стали, по сути, американской версией Motorhead. Когда до The Rods я работал с Ронни, я находился в том положении, что … Ронни тоже был феноменальным автором, но тогда у меня была возможность сочинять, по сути, что угодно – и Ронни бы это спел. Ронни был настолько талантлив, что ему было по плечу спеть что угодно, а с The Rods я думал: “Сейчас я нахожусь в таком положении, когда мне нужно сочинять песни, которые смогу спеть я сам”. Я не самый великий певец в мире, я вообще на самом деле не певец, я скорее “воспроизводящий инструмент”, и я оказался в той ситуации, когда у нас трое музыкантов, мы играем хард-рок, и мне нужно писать песни, которые соответствуют духу эпохи, и которые мы смогли бы сыграть вживую. С новым альбомом я хотел изменить эту ситуацию. Когда Ронни скончался –а мы с Ронни были очень близки – я пришел к выводу, что мне нужно сочинять о более серьезных вещах. Я сейчас старше, я уже не хочу писать о сексе, наркотиках и рок-н-ролле. На самом деле, от некоторых старых песен, которые мы исполняем на концертах… Я говорил об этом с Карлом, и я сказал ему: “Знаешь, Карл, мне немного стыдно даже петь эти тексты, когда мы сейчас выступаем”. Я хотел сочинить такую песню, которую спел бы Ронни, которую сочинил бы Ронни, я хотел сочинять о более серьезных вещах, которые были бы близки людям, следящим за тем, что происходит в мире. Некоторые песни на новом альбоме - “World On Fire”, “Tears For The Innocent”, “Eyes Of A Dreamer” – не похожи на типичные песни The Rods. Но для меня это самые любимые песни, потому что они показывают нечто новое, нечто другое. Я горжусь текстами, которые я для них написал, в них есть смысл, и когда люди будут слушать эти песни, уверен, они смогут понять, что я хочу ими сказать. Отвечая на ваш вопрос, о котором я уже немного подзабыл (смеется) – вот так и сложился новый альбом. На стыке старого и нового.

На обложке “Wild Dogs Unchained” уже третий альбом подряд появляется трехголовый пес-монстр. А кто нарисовал его в этот раз?

Отличный художник из Чикаго, друг нашего басиста Фредди. Обложки для многих наших альбомов рисовал Эрик Филиппе, отличный парень, он из Бельгии, мы с ним дружим. Он отличный художник, но в последние пару раз, когда приходило время работать над альбомами, он оказывался настолько занят, что у него не было времени даже предложить идею. Нас это очень расстраивало, потому что у нас с ним уже сложились отношения. А в случае с “Rattle The Cage” у нас стоял жесткий срок, когда альбом нужно было сдать лейблу. И тогда Фредди сказал: “Я знаю одного парня, он живет в Чикаго, его зовут Марк Риззо, и он нарисует нам обложку”. Уже на следующий день он прислал два-три наброска нам на выбор, и они оказались феноменальными – как раз то, что мы искали. Для нового альбома мы вновь хотели обложку с собаками. Понятное дело, мы уже давно эксплуатируем этих собак (смеется), но мы хотели, чтобы в этот раз они сорвались с цепи (англ. “unchained”), что означает, что теперь они свободны и могут делать все, что хотят. Они больше не в клетке, не на цепи – это в прошлом, теперь они на свободе. Я всегда пишу о свободе, о том, что надо делать то, что хочешь и все такое, и, возможно, некоторые песни на новом альбоме связаны с этой темой. Так или иначе, Марк проделал феноменальную работу, как и всегда, и это отличная обложка.

“Wild Dogs Unchained” выходит на лейбле Massacre, но это происходит на восемь месяцев позже, чем планировалось изначально. Мы знаем, что у Massacre была реструктуризация, они приостановили выпуск релизов, и за это время некоторые группы ушли с этого лейбла, однако The Rods остались. Вы довольны тем, как складывается ваше партнерство?

Альбом выходит 5 сентября, но на нас давили, чтобы он был полностью готов – сведение, мастеринг, оформление, вообще все – и сдан им не позднее августа, причем не этого, а 2024 года. Мне пришлось нелегко, ведь нужно было сочинить песни и записать их в срок. А в сегодняшнем мире процесс записи, ясное дело, совсем не такой, как раньше. В старину мы собирались в студии полным составом группы и играли все песни, а сейчас гитарные партии пишутся в одном месте, потом отсылаются в какой-то другой штат, там пишутся барабаны и так далее. Я много работал над тем, чтобы эти песни были сделаны в срок – я работал в студии, которая находился недалеко от моего дома, прописал там гитару, вокал и клавшиные, потом мы все отправили Карлу, а потом Фредди… Давление было очень серьезным, но мы все сделали и сдали к концу августа прошлого года. Насколько я понимаю, альбом должен был выйти осенью, но внезапно начались проблемы. “Ой, мы не можем его выпустить, он выйдет в январе 2025-го”. Мы такие: “Что, черт возьми, происходит? Мы горбатились, чтобы альбом был сделан, а теперь его выход откладывается”. Основную часть общения с людьми с лейбла взял на себя Карл, мы сгрузили ему все, что идет через телефон, потому что у него это хорошо получается, а у меня – отвратительно, мне не хватает терпения сидеть на телефоне по многу часов подряд. (Смеется.) Я сказал ему: “В общем, ты занимаешься всем, что связано с телефоном, а я не хочу ничего об этом знать”. Мы точно не знали, что за реструктуризация у них происходит, нам сказали, что альбом выйдет в январе, а потом внезапно его вновь перенесли. Тут мы уже просто не знали, что делать. Я думал: “Боже, это же мои песни! Они – моя собственность, чего же мы ждем? Этот альбом должен увидеть свет!” Потом дату релиза назначили на август, а потом - на сентябрь. Мы не стали уходить с лейбла, потому что поняли, что у нас нет особого выбора. Мы не хотели с ними судиться, потому что такие вещи занимают годы. А что они смогут делать и на каких рынках, насколько хорошо они будут нас продвигать – не знаю. Это совершенно новая ситуация.

Насколько мы понимаем, параллельно с группой ты владеешь рестораном в Нью-Йорке, а Карл работает агентом по недвижимости. А чем помимо The Rods занимается Фредди?

Фредди работает в компании под названием Glyph Technologies, они производят жесткие диски и все, что с ними связано. Чем именно он там занимается, я не знаю, потому что я не особенно разбираюсь в устройстве компьютеров, но он там работает уже несколько лет. Когда Фредди не занят музыкой, он ходит на работу с 9 to 5. Что же касается моего ресторана, то он находится в моем родном городе Кортленде, что в сельской части штата Нью-Йорк, почти в самом его центре. До самого Нью-Йорка оттуда ехать 2,5 часа на машине. Кортленд – коллежский городок, здесь находится Университет штата Нью-Йорк в Кортленде. Я владею рестораном уже давно, я никогда не мечтал этим заниматься, так вышло довольно-таки случайно, но много лет назад мне достался этот бизнес. Мой дед был знаком с людьми, которым он принадлежал, там была запутанная ситуация (смеется), но в итоге его владельцем стал я. Опять-таки, у меня не было никакого опыта в ресторанном деле, разве что я сам кое-что умел готовить (смеется), да и пью я мало, пару бокалов вина время от времени, и на этом все, так что и в баре я совершенно не разбирался. Но я владею этим рестораном уже довольно много лет, и он успешно существует, чему я очень рад. Сейчас это, по сути, весь круг моего общения, потому что когда группа не гастролирует, если я встречаю кого-то знакомого в ресторане или в ближайшем супермаркете, то у меня и нет никакой общественной жизни. (Смеется.) Я живу в маленьком городе, и когда сюда приезжают выступать группы, в залы и бары набиваются коллежские студенты, а это не совсем моя тусовка.

Вернемся на несколько лет назад, в 2020 год. Как Фредди получил работу в The Rods? Вы тогда прослушивали басистов, или Фредди был единственным кандидатом?

Что ж, начну издалека. Может, это и не требуется, но все же… Когда я ушел из Elf, я, на самом деле, уходить из Elf никогда не планировал. Мы с Ронни были как братья, и даже сегодня у меня столько сильных чувств в отношении него – я помню, чем мы вместе занимались, в каких ситуациях мы вместе оказывались, и как здорово нам было вместе. Но тогда я просто хотел на некоторое время отойти от музыкального бизнеса. Я думал, что мне нужна пауза на пару месяцев, а потом я вернусь. Когда я думаю об этом сейчас, мне кажется, что с моей стороны это было не очень честно, потому что я бросил ребят на произвол судьбы. Мы всегда очень тесно общались с Deep Purple, потому что Роджер (Гловер, бас) и Ян (Пэйс, барабаны) продюсировали первый альбом Elf (“Elf”, 1972), и в то время мы много гастролировали с Deep Purple. Они были величайшей группой мира, собирали стадионы… Мы с этими ребятами тесно общались, так что когда я ушел из Elf, остальные ребята переехали в Калифорнию, и, как показала история, Ронни стал вокалистом Rainbow благодаря тому, что он был связан с Ричи (Блэкмор, гитара). В тот момент я понял, что никакой группы Elf уже больше никогда не будет. Разумеется, вопрос о том, ушел бы Ронни к Ричи, если бы я тогда остался, или мы бы сами добились успеха с Elf, так и останется навсегда без ответа. Но это немного другая тема.

А тогда прошло несколько месяцев, и я ничем не занимался. Я жил в лесу, я продал свой грузовик, я почти не слушал радио. Я ловил рыбу, охотился, ставил силки на зверей, рубил дрова. Я жил в лесном домике в какой-то глуши практически без связи с цивилизацией. (Смеется.) И вдруг я решил снова писать песни. Я взял в руки гитару и подумал: “Окей, а вдруг …?” Денег у меня не было, и я подумал: “Наверное, надо собрать группу и играть по окрестным барам”. Я начал искать барабанщика и пошел посмотреть на группу, в которой тогда играл Карл. Это была местная группа, и когда я увидел, как Карл с ней играет, я подумал: “А он отличный барабанщик!” В тот же вечер мы с Карлом познакомились, и я сказал ему: “Эй, а ты не хочешь собрать группу?” Он согласился. Я знал еще одного местного парня, который умел играть на басу, и я спросил у него: “Эй, а ты не хочешь стать нашим басистом?” Он тоже согласился. Я хотел найти для группы певца, но никаких певцов в зоне досягаемости не было. Мы основали эту группу, чтобы играть по барам, просто чтобы зарабатывать по 50 баксов за вечер и жить на эти деньги, ходить в магазин за продуктами и все такое. Внезапно я начал писать песни, мы засели за запись демо, а потом самостоятельно сделали альбом (“Rock Hard”, 1980). Один парень нас услышал и захотел стать нашим менеджером, и вот так внезапно у нас появился менеджер, затем столь же внезапно появился контракт с лейблом, и я и глазом моргнуть не успел, как мы уже гастролируем по Европе на разогреве у Iron Maiden. Одно событие потянуло за собой другое - The Rods создавались, по сути, чтобы играть по барам, а тут вдруг мы записываем альбомы и гастролируем со знаменитыми группами. Все в некотором роде случилось само собой. 

Первым басистом был парень по имени Стив Стармер, он был из местных, и в итоге он ушел из группы по личным причинам. Тогда нам потребовался новый басист, и появился еще один местный парень по имени Крейг Грубер, но он играл с Гэри Муром, какое-то время играл с Rainbow, а вообще это был парень из моего родного города. Он был отличным басистом, но через какое-то время у него появились личные проблемы, и он не особенно подходил группе в целом. Так что он в итоге ушел по взаимному согласию – мне и Карлу хотелось найти кого-то другого, а ему хотелось найти что-то другое. И мы с Карлом вновь оказались в поисках басиста. 

В одной местной клубной группе на басу играл Гэри Бордонаро, и мы познакомились с ним еще до того, как устроили ему прослушивание. Я сразу же сказал: “О, он для нас идеален, он ростом 5 футов 2 дюйма (чуть менее 158 см – прим. авт.)” – я ведь и сам не очень высокий – “и смотрится с группой отлично”. Затем он с нами поиграл, и все звучало превосходно. Он стал нашим басистом и записался на большинстве альбомов, но года три или четыре назад он решил уйти на пенсию. Он просто не хотел больше этим заниматься. Карл и я оказались в той точке, где нужно было решать – мы или сдаемся, или пытаемся найти очередного басиста. Я как автор хотел писать песни хотел записываться и все такое, так что мы решили продолжать.

Фредди жил неподалеку и играл в локальной группе. Мы пошли посмотреть, как он играет, он оказался отличным басистом, и я пригласил его на прослушивание в нашу группу. Он согласился, и с тех пор он наш басист. Он записался уже на паре альбомов. 

Создается впечатление, что The Rods несколько раз в различные моменты карьеры пытались взять свободного вокалиста – у вас были Шмулик Эвигал, Рик Кодл, а совсем недавно Майкл Сэн Сиро – но проходит совсем немного времени, и вы все равно возвращаетесь к формату трио. Почему у вас никак не получается найти четвертого?

Когда мы изначально собирали группу, мы хотели взять вокалиста и, на самом деле, взяли. Это был отличный, феноменальный певец, но парню, который был нашим менеджером, он не понравился, и он не хотел, чтобы этот певец был в группе. Это была огромная ошибка – певец-то был великолепный. Так мы остались без вокалиста, поэтому несколько песен пел Карл, несколько – наш первый басист Стив, а еще несколько – я сам. Если песню писал я, то мой голос лучше подходил для того, чтобы донести ее до публики, а если песню писал Карл, то иногда ее мог петь Гэри, потому что Гэри тоже был певцом, и даже Карл сам пел ведущий вокал в нескольких песнях. Мы провели в составе трио много лет, и стиль наших песен … Я никогда не хотел быть певцом, я никогда не брал уроков пения, я ничего не делал со своими связками, я просто открывал рот и делал, что мог. (Смеется.) Я считаю себя скорее “воспроизводящим инструментом”, чем певцом, потому что максимум, что я умею – достаточно хорошо исполнять написанное. А потом, когда прошло несколько лет, мы задумались: “Может, нам стоит поискать вокалиста?”. 

Первым, кто к нам присоединился, был Рик Кодл. Перед тем, как он появился, у группы был перерыв. Мы не ругались, мы просто взяли перерыв, потому что нас достали деловые аспекты, менеджеры и все такое. А я тем временем написал кучу песен не совсем в стилистике The Rods, которые я себе не представлял в своем исполнении, для которых нужен был настоящий певец. Я сказал Карлу: “Нам нужно сделать такой альбом – взять все эти песни, которые я сочинил, собрать их вместе и найти кого-то, кто сможет их спеть”. По телевидению тогда шла программа “Star Search”, что-то типа нынешней “America’s Got Talent”, и Карл прислал мне видеокассету с записью эфира с участием Рика. Я подумал: “О, этот парень прекрасен, у него отличный голос”. Мы ему позвонили, он приехал ко мне в Кортленд и в итоге спел… Он провел здесь неделю, за которую он выучил песни и спел весь альбом. Так получился “Hollywood” (1986), который был скорее проектом. Сейчас его переиздали под вывеской The Rods, но на самом деле, это наш проект, потому что песни на этом альбоме не совсем в стиле The Rods, и они спеты другим вокалистом. Рик проделал отличную работу, но он не задержался в группе, потому что мы не захотели дальше идти этим путем. Мы уже сделали себе репутацию американской версии Motorhead, и мы хотели оставаться в формате трио. 

Чуть позже я сочинил песню “Make Me A Believer”, которая, кстати, сейчас выходит на новом альбоме. И мы сыграли концерт, на котором к нам присоединился Шмулик. Шмулик был нашим другом, он жил в нашем родном городе – вообще-то он из другой страны, но тогда он жил там – и он хотел у нас петь. В итоге он спел на этом шоу, и из этого получился альбом “Heavier Than Thou” (1986). (Смеется.) Но Шмулик не совсем подходил для стиля, который мы хотели сохранить. И еще один момент заключается в том, что мы столько лет работали над своей идентичностью, что поменять ее было слишком трудно. Так что и Шмулик в итоге не стал нашим певцом.

Когда Гэри ушел из группы, мы с Карлом решали: “Либо мы все бросаем, либо мы продолжаем в том же духе, либо делаем реструктуризацию группы, чтобы она приобрела какой-то иной вид?” Момент для реализации последнего варианта был неподходящим, ведь мы завоевали любовь фэнов, мы сделали группе имя такой, какой она была. А Майк – отличный вокалист, он приезжал и пару раз пел, но у нас не возникло ощущение, что он вписался в The Rods. Он нам не подходил. Тогда мы решили: “Просто останемся такими, какие мы есть, хотите – любите нас, хотите – нет. Мы будем все делать по-нашему, кто бы что ни думал”. Так все и вышло. 

The Rods не выступали с осени 2024 года, и сейчас, готовясь к интервью, мы не нашли на ваших ресурсах никаких анонсов концертов. Вы планируете выступать в поддержку “Wild Dogs Unchained”?

Мы очень хотим выступать. С тех пор, как лет 15 назад у нас случился реюнион, у нас никогда не было менеджера – и до сих пор нет. Ни менеджера, ни гастрольного агента, ни кого-то еще, кто представлял бы наши интересы. Мы все делаем сами. Когда люди поняли, что мы снова выступаем, они стали к нам обращаться, и мы все это переложили на плечи все того же Карла. (Смеется.) Люди звонят и говорят: “Что вам нужно, чтобы вы приехали и выступили у нас на фестивале в такой-то стране?” Да просто билеты на самолет, номера в гостинице, питание, какой-нибудь наземный; часто мы даже не просили гонорар за выступление, потому что это была страна, где мы до этого никогда не играли и даже не подозревали, что у нас там есть фэны – интернета ведь тогда не существовало. Вот мы и ехали туда, чтобы проверить, как там. В последний год из-за того, что Massacre выставили нам крайний срок, чтобы сдать эту запись, мы отказывались от предложений. Мы отказывались играть в странах и на фестивалях, куда нас звали, потому что у нас было ограниченное время на завершение работы над этим альбомом. В итоге и альбом вовремя не вышел, и выступления не состоялись. Надо было соглашаться выступать, но мы же не знали, что с альбомом возникнут проблемы. Сейчас у нас ничего не забронировано даже на 2026 год, потому что все фестивали подбирают состав на несколько лет вперед. Надеюсь, что после выпуска нового альбома он вызовет определенный интерес к тому, чтобы мы приехали и где-нибудь сыграли. В последний раз мы выступали вживую в октябре прошлого года в Австралии. Мы отыграли в Сиднее, Мельбурне и Брисбене и с тех пор больше не выступали. 

Мы видели The Rods вживую только однажды, в 2014 году на фестивале “Sweden Rock”, и нам запомнилось, что группа выглядела очень довольной. Вы все трое и особенно ты выглядели так, как будто прекрасно проводите время на сцене. Мы не ошиблись в своих впечатлениях?

(Смеется.) Что ж, мы всегда были такими. Мы всегда считали, что главное – это хорошо проводить время. Порой музыка уходила по сравнению с этим на второй план, что, конечно, глупо (хохочет), но именно ради кайфа мы и занимались музыкой. С другой стороны, я считаю, что когда мы прекрасно проводим время на сцене, публика тоже хорошо проводит время. Если Карл ошибался, Гэри ошибался, или я ошибался, ничего страшного – мы просто продолжали играть, от этого же не настанет конец света. В первую очередь мы стремились к тому, чтобы хорошо проводить время, стараться радовать публику и заниматься тем, чем мы любим заниматься. Мы не зарабатывали на этом больших денег, мы занимались музыкой ради кайфа, ради того, чтобы получать удовольствие. Так что, да, мы прекрасно проводили время, мы хорошо его проводим каждый раз, когда играем – и на “Sweden Rock”, и в каком-нибудь скромном зале, который вмещает 100 человек.

Дэвид, ты так интересно рассказываешь, но, к сожалению, у нас скоро закончится время. Перед тем, как попрощаться, мы хотим задать тебе еще один вопрос. Карл недавно опубликовал мемуары, у Ронни также выходила книга, а ты сам не думал над тем, чтобы также изложить историю своей жизни на бумаге?

Меня об этом уже несколько раз спрашивали. Я знал, что Ронни пишет книгу, н занимался этим много лет, причем он все писал от руки, не на планшете или компьютером, а ручкой на бумаге. Карл тоже работал над книгой несколько лет, но у него был соавтор, который работал над ней вместе с ним. Меня тоже спрашивают о книге, потому что я могу разговаривать с вами часами напролет и рассказывать вам истории обо всем на свете. Иногда меня критикуют за то, что я слишком увлекаюсь и слишком много говорю, но мне нравится общаться с людьми, которым интересно меня слушать. Но я никогда не думал о книге. У меня есть многое, о чем можно было бы написать, но я не эгоцентрист, я не из тех людей, которые продвигают себя, я не тот, кто постоянно делает селфи и выкладывает их в соцсети с подписями типа: “Я сейчас здесь”, “Сегодня сделал это”, “Вчера сделал то”. Я просто не такой человек, и мне казалось, что если я напишу книгу, то попаду как раз в такую категорию. Но вот как забавно получилось – у меня есть племянник, сын моей сестры, который уже написал несколько книг и сам попутешествовал по свету. И он сказал мне: “Дядя Дэвид, я хочу написать книгу о тебе”. Я сказал: “Хорошо, давай”, и примерно год назад он начал брать у меня интервью. Он тщательно готовился, у него был составлен список вопросов, которые он собирался мне задавать, и я уже даже не помнил кое-что из того, о чем он меня спрашивал. Сейчас он продолжает над ней работать, а у меня теперь задача найти старые фотографии – тех времен, когда я был ребенком и так далее, а я пока этим не занимался. Отвечая на ваш вопрос – однажды такая книга выйдет, и он включит в нее много моих историй. Должно получиться довольно таки интересно.

В вашей новой песне “Rock and Roll Fever” ты поешь: “Got a good reason why I can’t slow down” (“У меня есть веская причина, чтобы не замедляться”). Удивительно, ведь в твоем возрасте большинство людей сидит дома и ничем не занимается, а ты продолжаешь играть и сочинять отличную музыку. Что же это за причина, чтобы не замедляться?

Лично мне не хватает живых выступлений. Для меня выступления всегда были возможностью дать выход эмоциям, и я по ним очень соскучился. Песни на новом альбоме, такие как “World On Fire”, “Tears For The Innocent”, “Eyes Of A Dreamer”, должны быть близки каждому. Когда люди услышат мои тексты, они должны понять, какой смысл я в них вкладывал при сочинении. У меня в голове постоянно что-то появляется – названия, тексты и все такое. Я не из тех, кто сидит без дела и много смотрит телевизор. Ну, может, в 10 вечера я его смотрю, но вообще я не из таких, я хочу продолжать играть, пока могу. Ронни однажды сказал мне… В 90-х Ронни предлагал мне присоединиться к группе Dio, но я по личным причинам не мог этого сделать, но он сказал мне: “Рок, ты должен делать то, что можешь”. Я всегда помню эти слова; до тех пор, пока я в состоянии играть, я буду играть, и никак иначе. 

Официальный сайт The Rods: https://therods.com/ 

Выражаем благодарность Барбаре Франконе (Neecee Agency) за организацию этого интервью

Интервью – Роман Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
Перевод с английского – Роман Патрашов
Промо-фотографии предоставлены Neecee Agency
Концертные фотографии - Наталья “Snakeheart” Патрашова, 2014 г.
27 августа 2025 г.
© HeadBanger.ru