Мертвые Осы
Только вперёд и ни шагу назад

15.08.2025

Я впервые услышал название «Мёртвые осы» в январе 2024 года. Мой друг, скинувший мне пару песен коллектива, предрекал мне высшее эстетическое наслаждение от прослушивания. Так оно и произошло, и уже тогда у меня родилась мысль сделать интервью с вокалисткой и основным автором «Ос» Полиной Сурядовой, однако у команды, существующей с 2012-го, на тот момент не было ни одного полноформатного альбома. Следуя современным тенденциям, группа выпускает новый материал синглами, радуя поклонников новой песней каждые несколько месяцев. И когда 1 августа 2025-го долгожданный альбом «Заткнись и слушай» наконец-то увидел свет, я сразу же связался с Полиной, чтобы обсудить свежую пластинку, её непростой вокальный путь и множество других вопросов.

Полина, поздравляю тебя и всю группу с выходом долгожданного альбома, и мы к нему обязательно вернёмся, но пока хотелось бы погрузиться в историю. При первом же прослушивании любой из ваших песен сразу же обращает на себя внимание классный вокал. Я знаю, что ты со школьный поры, ещё живя в Мурманской области, выступала на фортепианных конкурсах, а когда появилось желание петь?

Это было ещё в школе, когда я училась в музыкалке и мы с девчонками сами делали там капустник, — я придумывала музыку на фоно, и оно как-то само собой пошло. Потом был фестиваль неформального искусства, и мы с ребятами собрались и поучаствовали в нём. Ну и ещё в школе, в Апатитах, меня позвали в рок-группу, но это продлилось недолго, потому что меня выгнали. (Смеётся.) Там все мальчики были старше меня, и у них со временем было посвободнее, а мне в 10 уже надо было быть дома.

А как ты училась вокалу, и сложно ли было осваивать экстрим-вокал? Что за история была с сорванным голосом?

Я ходила к педагогу здесь, в Новгороде, и занималась с ним индивидуально около двух лет. Преподавателя экстрим-вокала у нас в городе не было тогда и, наверное, нет и сейчас, а я пришла к педагогу именно с таким запросом. Он сказал, что может показать максимум несколько упражнений, а дальше — только эстрадно-джазовый вокал. Пришлось учиться эстрадно-джазовому… И я сама стала снимать манеру Нуки, — ничего не зная и не имея техники, просто слушала и пыталась повторить, чего делать, естественно, нельзя, потому что это чревато последствиями. (Смеётся.)

Ну, и когда ты на два месяца потеряла голос, наверное, что-то ёкнуло?

Конечно! Это страшный страх! Речь уже не о том, что ты не будешь петь, а о том, что ты не сможешь разговаривать. Плюс ко всему, я с подросткового возраста подвержена лор-заболеваниям — гаймориты, отиты… Для меня простуда — это что-то страшное, я буду лечить насморк недели две-три!

Насколько сложно было восстановиться после той потери голоса?

Спасибо педагогу — он дал мне телефон прекрасного фониатра, единственного на всю нашу область! Я с ней созвонилась и потом ходила к ней в областную поликлинику, спасибо, что по ОМС. (Общий смех.) Во-первых, это голосовой покой — неделя полного молчания. Во-вторых, вливания специальных гормональных коктейлей в гортань, прямо на связки — заказывала, помню, в аптеке адреналин и прочее. И потом ингаляции небулайзером со специальными препаратами.

Кстати, три года назад у меня случилась беда — я очень сильно заболела двусторонним отитом, и у меня воспалился гайморит. Месяца на два-три я просто вылетела и не могла ничего делать. Мы тогда все простывшие поехали на концерт в Питер, отыграли его, — причём, кто-то из ребят даже с температурой — и когда вернулись, я не могла сказать «мяу», связки не смыкались вообще! Я очень испугалась, написала врачу, и меня даже отправили в Питер. Когда я вылечилась, спросила врача, в чём же была причина, — она ответила, что, скорее всего, это последствия ковида.

Жуть. То есть, возвращаясь к экстрим-вокалу, получается, его ты всё равно осваивала потом сама?

Да, я периодически посматривала видео Hellscream Academy и Vera Fox — там есть довольно-таки простые и безболезненные упражнения, нет ничего сложного — так потихонечку сама и научилась. 
Насколько я помню, в 2018 году мне предложили поучаствовать в одной рок-опере. Я записала им 4 или 5 песен, не помню точно. И вот, записывая последний трек, я прокачала свой навык. Перед работой на студии, особенно в сторонних проектах, я готовлюсь дома. Бывает так, что и основную вокальную линию правишь под себя, придумываешь бэк-вокал, вокализы и т.п. На это нужно время. А чтоб ты понимал, там песня сразу начинается с «жирного» места, я даже скину тебе послушать, она на просторах ВК так и гуляет, хоть из проекта меня и «выпилили», а мою партию потом переписала другая вокалистка. И вот я начинаю работать, записываю основную партию, а там самая высокая нота соль-диез, и я её беру! Мы заканчиваем записывать этот кусок, и тут мне звукорежиссёр говорит, что он в шоке от того, что я выдала, а у него, на минуточку, абсолютный слух. Я и сама не ожидала, что так смогу. Видимо, в тот момент всё заработало как надо, и до меня это, наконец, дошло, а организм это ощущение запомнил. (Улыбается.)  

Ты приехала в Новгород учиться на юриста, и именно тут зародилась группа Мёртвые Осы. А как это произошло?

В 2008-м, после окончания школы, я переехала в Новгород, где поступила в колледж экономики и права. Я познакомилась с местными, нашла рок-тусовку, и когда мы на кухне под пивко периодически играли песни под гитару, ребята постоянно говорили, что мне надо искать группу. Я попробовала свои силы в нескольких коллективах, но эти попытки не увенчались успехом — группы просто развалились. И тогда я познакомилась с Виталиком — это мой супруг и по совместительству барабанщик группы Мёртвые Осы. Мы созвонились, начали встречаться… У него тогда был свой проект Щукин Сын, в котором они со Стасом (Гусев, гитарист и сооснователь группы Мёртвые Осы — прим. авт.) играли очень весёлый и драйвовый пивной фолк. Материал у них был очень хороший, и если бы они продолжали раскручиваться, это бы выстрелило. Но потом у них в группе пошёл разлад, все повзрослели, и приоритеты поменялись. Я ходила на их концерты и мероприятия, Виталик слышал, как я пою, и спустя какое-то время мы собрались у него на даче вместе со Стасом поджемовать. Поиграли и решили делать группу. И дальше Виталик искал музыкантов самостоятельно.

И нашёл тебя?

Ну да, он предложил меня на роль вокалистки. Стас играл на гитаре, на бас-гитару Виталик нашёл и пригласил Анастасию Калинину, а потом к нам присоединился друг и одноклассник Стаса Паша Соломин, который играл на скрипке.

Я знаю, что одним из твоих первых серьёзных музыкальных увлечений был Король и Шут. И у меня есть ощущение, что «Арлекин», одна из ранних ваших песен, вдохновлена как минимум текстами Князя, так ли это?

Да, да! Я раньше заслушивала Король и Шут просто до дыр. И ещё Пилот — это были две мои любимые группы. В голос Ильи Чёрта я была просто влюблена. (Улыбается.) И да, действительно «Арлекин», «Мне нравится» и песня «Заткнись и слушай» с нового альбома — это всё оттуда.

Одной из первых песен группы, которая по-настоящему выстрелила, если я не ошибаюсь, стали «Стены». Как рождалась эта песня, и было ли ощущение того, что это знаковая, прорывная вещь, некий новый уровень?

Слушай, ну я бы так не сказала, если смотреть по статистике прослушиваний, то там впереди идут «Я буду твоим Солнцем» и «Зеркала». А «Стены» — в один из вечеров меня посетила мысль, я наиграла что-то на фоно и тут же придумала текст. Аранжировку, насколько я помню (прошло уже много лет, и я могу ошибаться) придумывал Рома (Ракислов, бывший гитарист группы — прим. авт.) — у нас тогда как раз произошли изменения в составе. И потом уже коллективно мы корректировали темп, увеличивали. А потом ещё клип на неё снимали на заброшке. 

Это, кстати, была та ещё история. К нам на помощь тогда из Питера приехал Дима Батраков со своим оборудованием. Мы сняли в промзоне помещение, где реально были бетонные стены. Выставили свет, привезли аппарат, Игорь (Герасимов, гитарист группы — прим.авт.) принес умную колонку, через которую мы запускали трек. Я помню, что закончили снимать уже ночью, и были дома в районе 2-3 часов. А это было лето, и на улице было около 30 градусов жары, но в этом помещении было градусов 15 и очень влажно. В результате чего Виталик простыл и вернулся домой с температурой. Дима собрал весь материал и уехал в Питер, а через некоторое время он прислал нам смонтированное видео в двух вариантах: цветном и чёрно-белом. Но поскольку в цвете тени на лицах смотрелись ой как плохо, мы решили оставить чёрно-белый вариант.  

Ты пишешь большую часть музыки, а как это происходит? Сочиняя гармонию и мелодию на фоно, ты уже в процессе представляешь себе гитарные аранжировки, которые парням остаётся лишь сыграть?

Всё, что я дома придумала и наиграла, я записываю на диктофон, чтобы не забыть. Мы собираемся на репетицию, и у меня там стоит midi-клавиатура с полной раскладкой. Я подключаюсь и показываем ребятам песню. Игорёчек берёт свою записную книжку, факбук, как он его называет (смеётся), и садится со мной. Я показываю ему гармонию, частично пропеваю вокальную линию — не важно, есть слова или их ещё нет, — и он записывает аккорды. Мы сразу же определяемся с темпом и начинаем накидывать барабаны, просто под дж-дж-дж. Их мы прописываем в «кубик» (Cubase, программа для работы с музыкой — прим. авт.) в демку, и потом уже Игорёк приходит и колдует над гитарами…

Отдельно от всех, сам по себе?

Да, да, отдельно. И потом он скидывает то, что получилось, на предмет нравится-не нравится. Бывает, мы что-то корректируем, а бывает, что всё клёво с первого раза. Потом Лёха (Абросимов, бас-гитарист — прим. авт.) допиливает бас, а я отписываю черновой вокал, смотрю, чтобы не получались секунды с гитарами.

Насколько я понимаю, ты, как правило, сочиняешь и слова, и музыку одновременно?

По большей части да, оно как-то само приходит из космоса, и моё дело — только уловить. (Смеётся.)

Однако иногда случаются песни, которые пишут другие участники группы. Так, например, «Где ты?» Игорь с Виталием сочинили, насколько я знаю, прямо на репе. Насколько тебе сложнее пропускать такие песни через себя и писать к ним текст?

Бывает сложновато, да. Вот, например, вокальную партию к песне «Система» я рожала очень долго, да и по тексту там мне было сложно. А слова «Где ты?» я придумала буквально за полчаса. Я специально приехала на репу пораньше, чтобы послушать демку, и вокальная партия у меня в голове уже более-менее родилась, оставалось только оформить всё это буквами. (Смеётся.) Но это единичный случай, есть некоторые вещи, которые рождаются очень долго, они лежат у меня годами. Там что-то написано какими-то обрывками, и потом уже приходится садиться и плотнячком над ними работать.

Вот, например, когда мы писали альбом, не все песни были готовы от и до на демках, где-то не было куплета, где-то припева, где-то какого-то куска. И за две-три недели до приезда Ани (Ануфриева, звукорежиссёр — прим. авт.) я села и стала плотно работать с текстами — дописывать, придумывать, переделывать. Меня как-то посетила муза, и я придумала офигенный припев для песни «Конец истории»! Записала его и этот листочек куда-то прохихикала. Потом я так и не смогла его нигде найти, и пришлось сочинять всё заново по каким-то обрывкам фраз, которые остались в голове.

А вообще песни пацанов, особенно, если это придумывает Игорёк, более техничные, инструментальные, и порой бывает так, что там просто нет места под вокал. И это сложно. А когда я пишу сама, вокальная линия идёт сразу же.

Песня «Марш» несколько отличается от всего остального творчества группы из-за того, что в тексте звучит ненормативная лексика. Это был социальный эксперимент или иначе было просто не выразить нужную мысль?

(Смеётся.) Мат — это эмоциональная составляющая в ситуации, когда совсем трындец, и никаких других слов нет. Когда я написала этот текст, я на репетиции выносила этот вопрос на повестку дня — оставляем мы так, как есть, или меняем на «офигевший» или «охреневший». Потому что я понимаю, что это сразу ограничение 18+, будешь выкладывать на YouTube — придётся заполнять документы, ставить кучу галочек. Так что у нас был консилиум, но ребята решили оставлять так, как задумано.

На песню «Не хватает света» был снят полноценный постановочный клип, получивший отличную реакцию публики. Как шла работа над этим видео?

Очень долго. Ну, то есть, сняли-то мы его за один день, смена была чуть больше 12 часов. Снимали мы его в Питере, по-моему, на студии «Полигон», где среди множества локаций выбрали одну. Причём изначально у нас была совсем другая идея — заброшка, игра в пейнтбол, противники… Но когда мы созванивались с режиссёром Денисом Протасовым, никак не могли угадать погоду — там всё время шли дожди! Время шло, и мы поняли, что до Нового года будем ждать, когда в Питере выйдет солнце. И в итоге всю идею переделали и сняли всё в студии. Мы сами продумывали все эти образы, кто кем будет, я даже специально покупала этот розовый парик. (Смеётся.)

А постпродакш, вся эта графика?

Это всё команда Дениса — очень крутые, прошаренные ребята. Мы присылали им какие-то скрины с компьютерных игр, и они всё поняли и сделали очень здорово. Вообще наша задача была только приехать на место, а дальше уже всё курировал Денис, договаривался с парковкой, заказывал еду и всё-всё-всё. За это ему огромное спасибо!

И вот мы подходим к выходу альбома, но незадолго до его релиза вы выпустили одну из лучших, как мне кажется, песен группы «Я не побоюсь». Почему она не была включена в альбом?

Как мы всегда говорим, у нас уровень подготовки «Мёртвые осы», то есть никакой. (Общий смех.) Открою секрет: у нас лежит ещё одна готовая, но не выпущенная песня, — мы просто прохихикали с её обложкой. У нас по плану перед выходом альбома должны были выйти две песни, одна из которых - «Я не побоюсь». Многие группы выпускают синглами две-три песни, которые потом включают и в альбом, это нормальная практика. Но мы сразу решили, что не будем так делать, чтобы в альбоме было всё новое.

И вот, наконец, мы врубаем долгожданный альбом с несколько провокационным названием «Заткнись и слушай!». Почему было выбрано именно такое название?

Это была целая эпопея. Мы собирались, долго думали над названием, обсуждали в чате, я дербанила тексты и скидывала варианты. Одним из них был «Конец истории», но парни сказали: «У нас что, история группы закончилась? Мы больше не будем песни писать?» (Общий смех.) А тут Аня приехала записывать Игоря, и он предложил «Заткнись и слушай!» — типа вы ждали, вы просили, и вот теперь… (Общий смех.) 

Этот альбом у нас просили не один год. Но мы долго к этому шли, потому что сейчас ты выпускаешь одну песню, и аудитория подтягивается. А выпустишь альбом, — где гарантия, что все треки зайдут? Конечно, её нет. Не бывает так, что понравились все песни, и будет Топ-3, а остальные песни номерные — этого не хотелось.

А почему же в итоге всё-таки решили выпускать альбом?

Ну, когда у нас случилась очередная творческая депрессия, мы собрались на точке, чтобы придумывать план-капкан. План по выпуску синглов мы уже наметили, а концертов и так не очень много, и дальше-то что? Хочется движ-париж, чтобы аудитория росла… вот и решили делать альбом. Я собрала все свои записи разных лет — там разброс, наверное, лет в десять, если не больше. И вот мы выбрали десять треков, которые потом разбирали и дорабатывали на точке, чтобы выпустить альбом.

Долгожданный альбом, по мнению многих слушателей, демонстрирует выход группы на качественно новый уровень, как в плане музыкального материала, так и в отношении вокала. Но при этом поклонники отмечают, что звучание группы изменилось, слегка смягчившись и сместившись чуть больше в сторону панк-рока. Это было осознанное решение, или так получилось естественным образом?

Так вышло. Например, «Хвосты пистолетом» — мне кажется, люди, прежде всего, обращают внимание на неё, —  изначально писалась в таком стиле. И когда мы делали аранжировку, я спросила парней, готовы ли они играть панкуху. А у Виталика что ни песня — давайте панкуху вставим! (смеётся) И вот тут он, наконец, дождался.

На мой взгляд, эта песня — одна из сильнейших на альбоме, скоростная и по-настоящему взрывная. И текст ложится на музыку, как влитой. Было ощущение бомбы, когда ты послушала чистовую версию песни?

Вообще эта песня 2015 года. Ещё когда Паша был в группе, мы сходили на местную студию и сделали демку, чистый инструментал без вокала, тогда ещё была другая тональность. Планы на песню были громадные, но мы записали демку и забыли ее забрать. А потом случилась гроза, и винчестер со всеми исходниками сгорел. Я очень расстроилась, и как-то мы в итоге на неё откровенно забили. А для альбома я её достала. У меня раньше было такое, что я писала песни для каждого участника группы, что-то личное. И в итоге я дописала эту песню об одном из музыкантов. Не буду распространяться, про кого это, но один товарищ, с которым мы очень долго и близко общались, как-то психанул и добавил меня в ЧС, как поётся в строчке песни. (Смеётся.) Эта песня мне, безусловно, нравится, но если говорить про ощущение бомбы, то мне больше нравится песня «Давай!» - вот когда мне прислали её, у меня были мурашки.

За звук на альбоме отвечает уже упомянутая тобой Анна Ануфриева, с которой вы сотрудничаете много лет, и на моей памяти это первая женщина-звукорежиссёр в тяжёлой музыке. А на страничке Анны написано, что она же осуществляла продакшн вокала на пластинке. Как сложилось это сотрудничество, и в чём заключалось её продюсирование вокала?

Мы знакомы с Аней с 2015 года, она нам делала самую первую песню «Зеркала». Она тогда жила в Питере, и мы несколько раз приезжали к ней туда и записывались у неё на студии. Но потом она решила вернуться на родину, и как мы сейчас всем говорим, мы делаем сведение за границей — в Белоруссии. (Смеётся.) Она всегда говорит мне петь всё так, как я хочу, всё, что я придумала. А уже потом мы с ней обсуждаем бэк-вокал, потому что на это у меня не всегда хватает сил и мозгов. В каких-то песнях я просто этого не вижу. И после записи основного вокала я всегда прошу её помощи с бэками. Она всё набьёт в программе, пришлёт мне потрясающего запитченного мужчину, и я иду записывать. Её идеи и гармонии всегда звучат круто!  

То есть в основной вокал она не вмешивается?

Ну, она иногда очень деликатно предлагает поменять какие-то места. А бывает так, что она предлагает какие-то моменты, которые я уже пробовала сама, и они мне не понравились. Но в плане бэков она всегда очень помогает. Плюс, я очень дотошна в плане звуков, это моя шиза. (Смеётся.) У нас же русский язык нижнечелюстной, он очень богат на согласные звуки — т, д, м, с — они зачастую проваливаются в миксе, тонут. С этим она тоже помогает.

Ну, я так понимаю, вы довольны её работой?

Абсолютно! Как она говорит, мы выполнили такой огромный объём работ за такие короткие сроки и абсолютно без головной боли. Бывает, музыканты пишут альбом, а потом выдают звукачу три листа правок — у нас вообще такого нет, правки всегда минимальны. Что касается звука, всегда важно перед записью определиться с референсами, иначе все гитары, весь инструментал пойдёт по одному месту. В этот раз у нас в качестве референса была группа Halestorm, но у них всё-таки более сухой, роковый звук, а нам Аня сделала более жирный.

Я бы, кстати, очень хотел услышать твой дуэт с Лиззи из Halestorm, думаю, это было бы очень круто.
А теперь давай пройдёмся по песням альбома.
«Внутри ты» — очень яркая песня с контрастом жёстких гитар и широких распевных вокализов. Но она заставила меня задуматься о том, каково это — писать о несчастной любви, когда играешь в одной группе с мужем?

Да легко и просто. (Общий смех.) У меня в окружении столько людей, которые по десять раз поженились и поразводились, что подпитаться от них — «на изи».

Постоянно подкидывают пищу для размышлений?

Конечно. Например, в песне «Письмо» я описывала чувства и переживания реального человека.

«Дураки» — настоящий хит, припев которого просто захлёстывает эмоциями. Как создавалась эта вещь?

Я написала её, по-моему, в 2018-м. Что-то мне тогда было как-то совсем грустно. Я, кстати, с этой песней собиралась поехать на кастинг шоу «Песни» в Питер, но поехала в итоге с «Я буду твоим солнцем». Но меня не взяли. (Смеётся.)

Как такое может быть?!

У нас тогда случился распад коллектива, откололись два человека, и я очень грустила. Мне просто необходимо было что-то сделать. Я увидела рекламу кастинга в Питере, узнала, что можно выходить с авторской песней, и попросила Аню сделать мне укороченную фонограмму «Я буду твоим солнцем» — куплет-припев. А «Дураки» я тогда наиграла Ромке на фоно, но темп был другой, я почему-то очень гнала её, и мне тогда не хватало техники, я захлёбывалась в ней. Вот я думала-думала и решила всё-таки пойти с «Я буду твоим солнцем». Причём на первом этапе, когда поют акапельно, я спела припев «Арлекина». Члены жюри сказали, что это классно, и пропустили меня дальше. А на втором этапе, когда поют под фонограмму, меня послушали 30 секунд и сказали, что «создаётся впечатление, что ты не поёшь, а орёшь, и нам это не интересно».

Понятно, никакого рок-вокала на телеке…

Ну, я утешала себя тем, что они просто не вынесли восторга от такой мощи. (Смеётся.)

В куплетах песни «Сбежим!» в твоём вокале мне слышится слегка театрализованная манера, как будто отголоски мюзиклов. Есть такое?

Как таковой задумки не было, но такое исполнение у меня лежит на подкорке, потому что я действительно очень люблю мюзиклы. Я просто влюблена в «Бал вампиров» и очень жалею, что так и не удалось его посмотреть. Ещё мне очень нравится мюзикл «Кошки». Наверное, когда я слушала эти произведения, в голове что-то отложилось, и при записи вокала вылезла эта игриво-злая, театральная манера.

В песне «Игра в кино» максимально неожиданно, но очень органично звучит... баян в исполнении басиста Алексея Абросимова! Мне кажется, я раньше никогда не слышал этот инструмент в тяжёлой музыке - как родилась такая идея?

У нас в группе почти все закончили музыкальную школу, а Лёха вообще играл в оркестре, и это, кстати, не единственный инструмент, которым он владеет. Но он каждый раз говорит, что он уже старый, что надо сидеть, всё заново вспоминать… И вот я предложила баян, там же гармония, и звук классный. И он не то чтобы сильно сопротивлялся, просто нужно было потратить время, чтобы всё вспомнить, придумать и сделать. А он у нас очень занятой парень, у него много работы. Но в итоге Лёша всё сделал, и когда Аня приезжала записывать гитары, она записала и его. Они мне звонят из студии и спрашивают: «А можно мы твою вокальную партию будем дублировать?». Я говорю: «Хорошо, но только давайте не везде, пожалуйста». (Смеётся.) Мы ещё и в акустику хотим это дело запихать, но пока руки не доходят.

В смысле эту одну песню сделать в акустике или целый набор?

Ну, мы же готовим акустическую программу, она уже есть, осталось только всё выучить. Так что в январе в Москве и в Питере у нас будут акустические концерты. Мы взяли 15 треков, которые больше всего заходят людям, и перевели их в акустику. И с нового альбома добавим ещё несколько песен.

«Колыбельная» начинается, как нежный лирический номер, но по пути набирает обороты и завершается очень красивым, в общем-то, хэви-металлическим соло. Многие группы, существующие в схожих с вашим стилях, не играют соло в принципе, но ваши песни без них не обходятся. Как так получилось, и важно ли гитарное соло лично для тебя?

Конечно, мне очень важно, чтобы было соло, и чтобы оно было красивым. Но надо понимать, что соло должно быть в кассу, песня с ним должна звучать гармонично. Игорь очень круто играет, он очень техничен, он брал уроки у самого Головина (Сергей, гитарист-виртуоз и преподаватель — прим. авт.) и очень прокачался. И он придумывает очень много гитар. А Аня приезжает их записывать и иногда что-то сокращает, потому что ей со стороны виднее. Например, в «Игре в кино» из-за баяна одну гитару пришлось убрать, чтобы не было накладок. А его соло в этой песне мне очень нравится, простое, незатейливое, но берёт за душу!

И раз уж мы коснулись гитар, вопрос. После того, как в 2023-м гитарист Роман Ракислов покинул коллектив, вы существуете в формате квартета. Есть ли планы по поиску второго гитариста, или всё и так хорошо?

Он ушёл прямо перед нашим первым фестивалем «Улетай», и мы сидели и думали, что же нам с этим делать. В итоге мы поехали с подложками, которые Рома заранее подготовил, и отыграли, на мой взгляд, потрясающий сет. Люди были довольны, пели наши песни. (Смеётся.) После фестиваля мы обсудили этот вопрос ещё раз и решили пока оставить всё, как есть. Вчетвером мы более мобильны, да и в машину проще сесть и поехать. Нам писали разные гитаристы, предлагали себя, но тут по большей части я против. Не потому, что такая вредная, нет. Просто это человеческий фактор — с человеком нужно сработаться, сыграться, а это непросто. И сейчас нам очень комфортно вчетвером. Хотя на сцене Игорю, конечно, второго гитариста для движа не хватает.

И яркая точка альбома — «Конец истории». По-настоящему пронзительный номер, в котором ты, помимо привычных, демонстрируешь и другие краски своего вокала. Расскажи про эту композицию?

Её как раз придумал Игорь. Он постоянно сидел и наигрывал этот акустический перебор. Я спросила: «Это твоё?» Он сказал: «Да, моё». Я говорю: «Зафиксируй, звучит очень классно, мы обязательно из этого что-нибудь сделаем!». Я дома подобрала её на пианино, гоняла туда-сюда и придумала припев. И когда мы на репе сыграли всё вместе, увидели, что песня начинается как баллада, спокойная и медленная, а потом наступает кульминация, и это настоящий разрыв, такой восклицательный знак, — именно то, чего там и не хватало.

Альбом вышел и сразу же получил отличные отзывы поклонников. А ждать ли им клипа на какую-либо песню с нового альбома?

Ох, это сложный вопрос. Нас неоднократно спрашивали про клипы, и я всегда объясняю доступным языком — когда мы снимали «Не хватает света», это было дорого, а сейчас это ещё дороже! У нас просто нет таких денег. Мы не настолько самоокупаемая группа, чтобы пойти и снять клип за 500-700 тысяч рублей.

А краудфандинг? Не хотите замутить кампанию по сбору средств на съёмки клипа?

Были такие идеи, но нам, если честно, стремновато. Ты каждый раз ходишь, как с протянутой рукой. На предпрослушивании альбома в Москве нас тоже спрашивали про это, а мы говорим, что у нас и так есть донаты вконтакте, есть чаевые на «Яндекс-музыке». Нет, говорят, надо на «Планете». Возможно, со временем мы и дойдём до этого, но для этого нужно всем вместе сесть и всё грамотно продумать. Потому что на наш взгляд, нельзя просто пойти и поклянчить денег, надо предложить людям что-то достойное взамен.

Но вы всё-таки подумайте над этим, в наших реалиях это чуть ли не единственный выход. 
Насколько я знаю, не так давно ты ушла с основной, не музыкальной работы. Как это отражается на группе?

Я в тот момент была госслужащей, а нам предложили подписать контракт с лейблом. Я пришла в отдел кадров, и мне сказали, что так нельзя. А если бы было можно, то я бы и осталась там, где работала. Как отражается на группе? Ну, я придумываю основную часть материала. Хотя я уже давненько ничего не писала, и ребята уже начинают меня пинать, что надо придумывать второй альбом. А ведь первый только-только вышел. (Смеётся.) И они уже обсуждали идеи на второй альбом, что он должен быть более движушным, чтобы под него плясали и вытаптывали поле! Но пока получаются только слёзы и боль. (Общий смех.)

Но зато, думаю, у тебя стало больше времени на сына. А что, кстати, он думает о творчестве родителей, как ему песни Мёртвых Ос?

Да ему пофиг, откровенно говоря. (Смеётся.) Когда он был совсем мелким, ещё хоть как-то было интересно посмотреть, как родители выступают. А сейчас ему уже девять лет… в апреле у него был день рождения, а на следующий день, в день рождения моего крестника, у нас был сольный концерт в Питере. И мы решили их обоих взять на концерт. А крестник, как раз, — фанат группы Мёртвые Осы, и он был счастлив побывать на концерте любимой крёстной. Но если он был в восторге, то мой всю дорогу гундел: «Когда мы поедем домой?» (Общий смех.) Так что ему всё равно, он воспринимает нас как родителей, а не как музыкантов. Единственное, он как-то рассказал мне про один случай, когда во дворе мальчишки спросили его, кем работают родители. Он рассказал про группу, и один из парней при нём нашёл нас в Яндексе, врубил песню и такой: «Ого! Ни фига себе, это твоя мама поёт?!» (Общий смех.)

В одном из интервью ты в контексте забавных концертных историй упомянула какой-то невероятный случай в Германии и пообещала рассказать о нём позже. Может, время пришло?

О, Господи! (Смеётся.) Это был, наверное, 2015 год, и нам тогда с концертами помогал Игорь Семёнов, создатель Новгородского портала. Однажды он написал мне, что на него вышла девушка из Германии. Любек и Новгород — города-побратимы, и там открывался музей, посвящённый Ганзейским дням. В честь открытия музея они искали музыкальные группы из городов-побратимов, поющие на родном языке, — там были не только мы, ещё Бельгия, Франция и другие. Игорь предложил нас, наша кандидатура очень понравилась организаторам, и нас пригласили. В то время кто-то из нас был студентом, кто-то только-только устроился на работу, соответственно, денег или было мало, или их не было совсем. А оформление загранпаспортов — это дорого и долго. Вот я Игорю и отказала. Он на меня тут же накричал капс-локом: «Ты что, с ума сошла? Такая возможность!» (Смеётся.) А поскольку я училась на юридическом, со мной учились люди, родители которых работали в нужных структурах… в общем, паспорта сделали очень быстро. Мы приехали в Питер, где нам тётеньки заполнили все эти заявления — у нас уже тогда были приглашения для артистов, поэтому мы не платили консульский сбор.

Мы рано утром выехали из Новгорода и приехали к Стасу, который тогда уже из-за работы перебрался в Питер и жил там с подругой. Мы зашли к нему попить водички и помыть ручки, и Виталик повесил свою сумку на крючок. А в сумке — паспорта, деньги, водительское удостоверение, всё… мы забрали Стаса и поехали в аэропорт Пулково. Мы приезжаем, выходим из машины и тут Виталик говорит: «А где моя сумка?» (Общий смех.) А это будний день и утро, то есть начинаются самые жуткие пробки. И вот они по всем этим пробкам, через два поста ДПС поехали обратно к Стасу, а нам уже нужно проходить регистрацию. Вот тоже дураки — не догадались попросить подругу Стаса привезти эту сумку на такси. Мне было плохо, я ходила из угла в угол и чуть не поседела! Подходила ко всем тёткам и со слезами просила их не улетать без нас. (Смеётся.) Плюс ко всему, мне выдали некорректный посадочный талон, в котором было написано имя Ольга! На таможне меня на каждом шагу тормозили.

Ребята чудом успели вернуться, и на посадку мы уже бежали. А перед нами не спеша, вразвалочку шла такая вальяжная пара из дьюти-фри. И девушка, которая сканировала посадочные, с этой парой поздоровалась, вежливо с ними пообщалась, а когда повернулась к нам, говорит: «Где вас носит?! Из-за вас самолёт задерживают!». В общем, мы тогда улетели, но чисто по-человечески стрессанули знатно! Всё могло сорваться, и что тогда делать в такой ситуации, как добираться в другую страну, я просто не представляла.

И как тогда отыграли?

Классно! Народу было не так много, всё-таки это не крупный город, но было здорово. Вернувшись в отель, мы задружились с бельгийцами — по-моему, они назывались Soviet Grass — ребята там… в общем, тусили и отдыхали конкретно. (Смеётся.) И вот мы с ними на ломаном английском заобщались — в общем, похохотали тогда.

А теперь к серьёзной теме. Полина, в последнее время дела группы активно идут в гору. Команда выступает на крупных фестивалях уровня «Улетай», тебя лично Екатерина Белоброва и Настасья Лаврова приглашают на «Скорую вокальную помощь», разные группы зовут тебя записывать гостевой вокал. Но при этом в родном Новгороде, как ты не раз говорила, концертная жизнь не то чтобы бьёт ключом. Как в таких условиях набирать обороты и развивать группу?

Вообще, концертов у нас не так уж много, и хотелось бы, конечно, больше. В какой-то период мы вообще выступали только в Питере и Москве. Нам либо предлагали неподъёмную для регионов аренду, либо, если брать Новгород, был, например, случай, когда хозяин клуба хотел, чтобы мы повесили на афишу логотип байк-клуба, чтобы все байкеры пришли бесплатно. И я очень расстраивалась, что мы не можем выступить в родном Новгороде, — мы не играли дома пять или шесть лет! Ну, мы подумали, что раз Новгород нас не хочет, значит, надо идти по другому пути — писать песни, раскручивать группу, заниматься творчеством. Нет концертов, но рано или поздно они появятся.

И вот в сентябре у нас открывается клуб «Сердце», в котором у нас будет презентация альбома! Впервые за столько лет — это, считай, как всё начинать заново, с нуля. Если раньше на нас в Новгороде приходило около ста человек, что для региона с численностью населения в 220 тысяч очень круто, это прям успех, то теперь я не знаю, возможно, придут пять человек. Но в любом случае — только вперёд и ни шагу назад!

Специально для нашего интервью мы попросили Екатерину Белоброву, вокального педагога нескольких топовых рок-вокалистов страны, сказать несколько слов о вокале Полины:
Легко держать руку на пульсе современных рок-течений, когда твои многочисленные ученики приносят на уроки интересные композиции. Так я и познакомилась с вокалом Полины. Ученица спросила, можно ли спеть песню «Я буду твоим солнцем». Я послушала и сказала: «Отличная песня! Давай!» Но песня-то оказалась совсем не простой — там и драматургия, и большой диапазон, и сложная техника дыхания. Я уж не говорю про колоритную манеру исполнения. Рок-вокал — настоящий вызов для начинающих вокалистов!
Уже позже я пригласила Полину на онлайн-интервью, и тут выяснилось, что мы даже знакомы лично. Несколько лет назад я проводила вокальный семинар в Питере совместно с Леосом Хелскримом, на который и пришла Полина. Говорит, что записывала в блокнотик полезную инфу. У меня даже фоточка есть (улыбается). 
Мне очень импонирует экспрессивная манера пения Полины в сочетании с профессиональным звучанием голоса. Сейчас в России много хороших рок-групп, но Мёртвые Осы явно выделяются. В их песнях есть баланс музыки и текстового содержания, и каждая из них — это интересная жизненная история. Полина сочиняет почти все песни для группы, она очень музыкальна, — видимо, 7 лет занятий фортепиано сказываются. На мой взгляд, у неё в голосе есть народная, фолковая нотка и что-то ещё неповторимое, роднящее её с лучшими певицами эстрады советских времен, например, с Софией Ротару. И при этом она владеет модной нынче техникой расщепления, добавляющей голосу особый драматизм и накал страсти. Она говорит, что в начале карьеры «снимала» манеру пения Даши Ставрович из группы Слот, но я считаю, что вокал Полины очень самобытный, не похожий вообще ни на кого. Однажды в интернете ей даже написали: «Эта тёлка норм орёт!». Согласна! Но и поёт она тоже очень приятно.

Подытоживая, Полина, что для тебя группа Мёртвые Осы?

Хороший вопрос. Следующий вопрос. (Общий смех.) Для меня это самореализация, моя отдушина, то, что я люблю и чем всегда хотела заниматься! Та энергетика, которую я получаю от людей, — это бесценно! У меня есть детские фотографии — я у бабушки в деревне переворачивала таз, обматывалась какими-то шарфами-платками, а вместо микрофона брала чёрный дедушкин фонарик и «выступала». А когда мы с родителями переехали в Новгород, я на большом чёрном магнитофоне врубала кассету Короля и Шута, открывала балкон и представляла, что это пою я, а там внизу стоят люди, целый стадион. И вот я взрослая стою на сцене фестиваля «Улетай» и вижу счастливые лица людей, и они поют наши песни, — а потом уже на видео я увидела, СКОЛЬКО там народа на самом деле, — это непередаваемое ощущение. 

Официальная страничка группы Мёртвые Осы в ВК: https://vk.com/dead_wasps 

Интервью: Вячеслав “Slash” Куприянов
7 августа 2025 г.
Фотографии предоставлены группой Мёртвые Осы и используются с разрешения музыкантов
(с) HeadBanger.ru