In Flames
Металл играют настоящие мужчины

15.06.2008

Что бы ни делали In Flames, они всегда вызывают у аудитории неоднозначную реакцию. Это касается как их выступлений в Москве и Санкт-Петербурге в начале этого года, когда половина зрителей пребывала на седьмом небе от счастья, а другая половина ругалась на плохой звук и физическую «разобранность» музыкантов, так и новейшего альбома “A Sense Of Purpose”, который часть фэнов называет одной из лучших работ шведских металлических суперзвезд, а другая часть считает «шагом в никуда» и провалом с точки зрения хитовости. В таких случаях мы обычно связываемся напрямую с музыкантами и просим их прокомментировать последние слухи и события, связанные с их группой. В этот раз нам достался гитарист Бьорн Гелотте, с которым мы уже безуспешно пытались созвониться четыре года назад. В этот раз, к счастью, он оказался не столь неуловимым и связался со мной уже со второй попытки …

Начнем с ваших воспоминаний о недавней поездке в Россию. Как получилось, что ваш басист Петер Иверс был вынужден просидеть весь московский концерт на стуле? И какие впечатления остались у вас от такого странного выступления?

В первую очередь, хочу сказать, что нам все очень понравилось! Мы никогда раньше не были в России, но слышали о ней много рассказов, особенно от Петера, который выступал там с Pain примерно год назад. Они отлично провели там время, так что и мы надеялись, что все пройдет отлично, даже несмотря на морозы. И все действительно прошло превосходно, концерты были незабываемыми. Мы дали два концерта, один в Санкт-Петербурге, а другой в Москве, и все билеты на них были проданы. Аудитория оказалась восхитительной, а организаторы о нас прекрасно позаботились. Мы чувствовали себя, как дома, даже несмотря на то, что мы выступали там в первый раз.

А Петеру пришлось играть сидя, потому что утром того дня мы пошли в Кремль, где у нас была запланирована фотосессия, но на мостовой оказалось очень скользко, а он решил прокатиться и упал. Со стороны это смотрелось очень забавно, он и сам смеялся, пока падал, но когда приземлился, ему было уже не до смеха. Он упал настолько неудачно, что сместил коленную чашечку. Нам пришлось отвезти его к доктору, где ему откачали скопившуюся жидкость, а остаток дня он продержался на обезболивающих и водке. (Смеется). Но он настоящий мужчина, поэтому концерт все-таки отыграл. И я рад, что у него хватило мужества выйти на сцену, потому что концерт был восхитительным.

Ходили также слухи, что и ваш вокалист Андерс Фриден чувствовал себя не лучшим образом в ходе всего тура. По сообщениям ряда источников, он серьезно простудился, и поэтому вы сократили сет…

Мы не так уж сильно сократили сет, это скорее вопрос имевшегося у нас в наличии времени. Но мы действительно едва не отменили концерты в России, потому что за пару дней до отъезда Андерс свалился с серьезным гриппом. Но он, как и Петер, настоящий мужчина. Если бы так заболел кто-то другой в группе, мы бы, наверное, отменили выступления, но Андерс и Петер – сильные ребята, так что мы справились.

Я слежу за тем, что происходит на шведской металлической сцене, и вижу, что ваши коллеги Soilwork за последние три-четыре года потеряли двух участников, которые устали от гастролей и решили вести более спокойный образ жизни. Однако In Flames не меняют состав уже много лет, хотя гастролируете вы явно не меньше, чем Soilwork. Как вам удается справляться с трудностями «жизни на колесах»?

Наш состав неизменен уже 10 лет, и он сформировался в таком виде именно из-за того, что нам нравится гастролировать. Раньше у нас были с этим проблемы, 10 лет назад наш старый гитарист и басист ушли из группы, потому что не любили ездить в турне. Хотя, я считаю, что для группы это нормально, коллектив должен эволюционировать и адаптироваться к «жизни на колесах», нужно представлять себе, какой объем работы требуют от человека гастроли. Мы не сразу нашли нужных людей, но когда это все-таки произошло, в группе стало очень легко общаться. У все нас одна общая цель – мы любим выступать, общаться с новыми людьми, знакомиться с разными культурами и странами.

Хотя Soilwork существуют уже давно, они не провели в турне и половину того времени, что провели мы. Как правило, когда мы едем в тур, мы гастролируем по полгода, а то и восемь месяцев в году. А это очень много, и в ходе такого тура становится понятно, сколько нужно прикладывать усилий, чтобы довести его до конца. Так что я понимаю, что для многих это шок, и что многие решают сменить образ жизни на более спокойный.

Теперь у вашей группы появилась собственная студия, в которой вы и записали бОльшую часть последнего альбома. Зачем вам понадобилась своя студия? Вас не устраивала работа в Dug-Out?

Один альбом мы записали в Dug-Out целиком, а для “Soundtrack To Your Escape” (2004) и “Come Clarity” (2006) мы записывали там вокал и барабаны. Это отличное место, но оно находится очень далеко от того района, где мы живем. Она располагается на севере Швеции, а мы все живем в Гетеборге, то есть, нам приходилось уезжать из дома на весь период записи. Кроме того, мы не строили студию с нуля, мы купили старую студию Fredman и модернизировали ее. Установили в нее новое оборудование, подновили кухню и туалеты, то есть, все зоны, которые важны для музыкантов. (Смеется) Получилось очень здорово, к тому же, с нами работает отличная команда техников, так что там мы чувствуем себя очень комфортно. Здорово, что у нас появилась возможность заиметь собственную студию.

За свою историю студия Fredman несколько раз меняла свое местоположение. Первая студия Фредрика Нордстрема была совсем маленькой, In Flames работали там, еще когда записывали демо, году в 1992-1993. Затем она переехала в большое здание, в котором находилось несколько репетиционных помещений, и именно там мы записали все наши альбомы до “Colony” (1999) включительно. После этого Фредрик переехал в то помещение, которое мы занимаем сейчас, и мы записали “Clayman” (2000). Больше мы с ним не работали, он записывал другие группы, а мы переместились в другие студии, но не так давно он снова решил переехать, а мы захотели оставить себе это помещение. Андерс был одним из его совладельцев, так что для нас было несложно здесь освоиться. Теперь этой студией совместно владеют все участники группы. Нам она очень нравится, это, так сказать, наш штаб, да и тусоваться здесь приятно.

Многие музыканты говорят, что когда работаешь в собственной студии и не имеешь четко оговоренных сроков завершения записи, то существует опасность застрять в студии на несколько лет и потерять объективность в оценке собственной работы. Сколько времени у вас ушло на запись “A Sense Of Purpose”?

Если считать пре-продукцию, которая тоже состоялась в нашей студии, то работа заняла порядка двух месяцев, и это самый долгий период записи альбома в нашей истории. В нашем распоряжении действительно было много времени, так что работа прошла в спокойной и расслабленной обстановке. Но мы всегда ставим себе какие-то сроки завершения записи, потому что хотим, чтобы выход альбома совпал с началом турне или каким-нибудь другим важным событием. Без этого нельзя, потому что если у тебя есть срок завершения работы, в него нужно уложиться. Иначе, как ты сказал, могут возникнуть проблемы.

Основная проблема при таком подходе к записи – потеря значительной доли спонтанности. Бывает так, что ты поймал какой-то момент, играешь что-то и останавливаешься на этом варианте, потому что даже если он не идеален, в нем есть что-то особенное. Но мы стремимся, чтобы доля спонтанности у нас всегда присутствовало, потому что чувство главнее, чем техническая безупречность, особенно если ты… пусть не в спешке, но под каким-то давлением.

Что вы дальше планируете делать с этой студией? Прибережете ее исключительно для In Flames или станете продюсерами и будете работать в ней с другими группами?

Ее может использовать кто угодно. Это отличная студия, а не просто репетиционный зал со звукозаписывающим оборудованием. Там есть несколько комнат со всей необходимой аппаратурой, в ней очень приятно записываться, так что было бы глупо никого больше туда не пускать. Мы же не сидим в студии все время, мы часто уезжаем в турне. В студии есть свой штатный звукоинженер Роберто Лаги, с которым мы очень много работали при записи последнего альбома, и он знает это место еще лучше, чем мы. Здорово, что у нас есть такой человек. Так что если кому-то нужно качественно записаться, обращайтесь в IF Studios.

Помимо новой студии, в этот раз вы работали еще и с новым художником. Ты не мог бы пояснить, что выражает столь многозначительная обложка альбома, и почему для ее создания вы решили в этот раз сотрудничать именно с Алексом Парди?

Концепцию обложки придумал Андерс. Она должна была соответствовать текстам, но при этом не предусматривать единой и однозначной трактовки. “A Sense Of Purpose” – отнюдь не концептуальный альбом, но через все песни сквозной нитью проходит одна тема. Это песни о людях и их неспособности взглянуть на мир в перспективе, абстрагироваться от того, чем они занимаются, и понять, зачем они этим занимаются. Ты совершаешь какие-то действия просто потому, что ты так делал всегда, и когда происходит что-то плохое, ты на это даже не реагируешь, поскольку находишься в состоянии оцепенения. Это главная тема альбома, а этот парень на обложке символизирует такой образ жизни, при котором люди намеренно избегают препятствий и проблем. Эти проблемы, в свою очередь, представлены в виде дыр в лабиринте. Мне кажется, что это очень интересная аллегория.

Такова оригинальная концепция обложки, и когда Андерс ее придумал, мы связались с Алексом Парди, который рисует очень классные обложки, совершенно непохожие на то, что обычно можно видеть на дисках в этом жанре. Когда мы вышли с ним на связь, оказалось, что он наш фэн, благодаря чему работать стало гораздо проще – он и сам очень хотел сделать нам эту обложку. Они с Андерсом долго обсуждали тексты, идеи и концепции, договаривались, сколько и каких цветов использовать. И уже первые наброски, присланные им по почте, привели нас в восторг – это было именно то, чего мы хотели. Все получилось без особых проблем, потому что Алекс – очень классный парень, к тому же, он рисует с невероятной скоростью. Мне очень нравится эта обложка, у нее значительный потенциал, ее можно использовать и на сценическом заднике, и на постерах, и на майках. К тому же, она совершенно не типична для дэта или агрессивной музыки в целом, и это мне тоже нравится.

Если я тебя правильно понял, то Андерс отвечает за всю визуальную сторону группы. Идея вашего нового видеоклипа “The Mirror’s Truth” тоже исходила от него? И не мог бы ты поподробнее рассказать о работе над этим клипом?

Нет, идея возникла у съемочной компании, они послушали песню и интерпретировали ее вот таким образом. Разумеется, они обсудили эту концепцию с Андерсом, но изначальная идея исходила от них. Мне она сразу понравилось, но я не был уверен, что у них получится ее грамотно реализовать, однако все вышло очень классно. Это веселый клип, в нем представлен достаточно сатирический взгляд на то, чем сейчас является индустрия развлечений. Фактически, каждого из нас вынуждают смотреть то, что хочет раскручивать некий продюсер, у нас сейчас общество потребления, и мы хотели, чтобы люди это осознавали.

Съемки проходили на севере Швеции, там было очень холодно и очень много снега. Тебе, я думаю, такая ситуация очень хорошо знакома. (Смеется). Мы играли в старом фабричном здании, в котором отсутствовала часть потолка, так что в процессе съемок снег шел и внутри здания. Выглядело все это просто потрясающе.

Ваш предыдущий диск “Come Clarity” появился в нелегальных файлообменных сетях чуть ли не за несколько месяцев до официального релиза. Новый диск «утек» в  Интернет всего несколько дней назад, при этом его официальный релиз состоится уже через неделю. Как вам удалось защитить альбом от «утечки»? И на твой взгляд, насколько распространение mp3 повлияло на тираж “Come Clarity”?

Мне очень трудно сказать, что в этот раз изменилось. Наши альбомы всегда появлялись в Интернете до их официального релиза. С одной стороны, это здорово, поскольку это значит, что к нашему творчеству есть большой интерес, и поскольку благодаря этому о нашей музыке узнает больше людей. Если кому-то не терпится услышать наши новые песни, он будет, как мы надеемся, приятно удивлен материалом и потом все равно пойдет и купит диск. Как минимум, этому человеку понравится пара песен, и он придет на наш концерт. Я не думаю, что распространение mp3 так уж плохо на нас сказывается, ведь мы не из той категории групп, которые делают ставку на успех синглов, а если какой-нибудь сингл провалится, то лейбл выгонит эту группу вон. Мы делаем то, что хотим сами, и если это интересно людям, то я не имею ничего против. С другой стороны, иногда такая ситуация очень разочаровывает. Ты строишь планы, хочешь, чтобы в определенный момент фэнов ждал большой сюрприз, но если твой альбом и так все уже послушали, то никакого сюрприза не получится. Некоторые люди совсем не умеют держать при себе свои руки (смеется), но с этим ничего не поделаешь.

Прослушав альбом, я пришел к выводу, что In Flames теперь стали более зрелой группой. Новый диск не столь агрессивен, как “Come Clarity”, в нем есть много элементов, которые после первого прослушивания можно вообще не заметить, и которые выйдут на поверхность лишь со второго или третьего раза. А как сами участники In Flames оценивают свое развитие со времени выпуска предыдущего диска?

Это очень сложный вопрос. Мы стали на два года старше, мы отыграли множество туров, за этот период мы дали более 300 концертов. На гастролях с людьми происходит много событий – ты выступаешь на фестивалях, слушаешь другие группы, и все это оказывает на тебя влияние. Кроме того, изменился сам процесс сочинения материала, поскольку наша жизнь сильно отличается от того, какой она была два года назад, ведь у нас теперь своя студия. Для нас, возможно, перемены незначительны, а для людей за пределами нашего маленького круга - огромны.

Единственное отличие, которого мы намеренно добивались с самого начала, заключается в том, что мы хотели, чтобы новый альбом звучал очень органично, чтобы можно было услышать игру всей группы, а не набор риффов на фоне триггерных барабанов. Поэтому с самого начала бы добились звука живой барабанной установки. А затем начали строить звук на этой основе, и когда приступили к работе над гитарными и басовыми партиями, мы хотели, чтобы их саунд соответствовал саунду барабанов, а не просто стремились к получению максимально «мясистого» звука. Наша задача на этом альбоме – чтобы все инструменты звучали не сами по себе, а как часть звукового ландшафта. Никаких других планов у нас не было, мы не хотели звучать как какая-то другая группа, мы просто начали работать. Наш звукоинженер Роберто, с которым мы записали барабаны, временами очень расстраивался, что у нас не было «точки отсчета», и что мы просто хотели добиться мощного и живого звука. И, я считаю, нам это удалось!

Восприятие музыки ее авторами и слушателями порой очень сильно различается. Довольно часто люди не понимают, что вы хотели сказать новым альбомом, или находят в тексте смысл, который там не заложен. Как ты относишься к тому, что вас недопонимают? Тебя беспокоит, когда какой-нибудь фэн говорит: «Мне раньше нравилась эта группа, но на последнем альбоме они сдали позиции»?

Забавно, что в мире существует столько людей, которые считают, что знают нас лучше, чем мы сами. Что, разумеется, не соответствует действительности – никто не знает нас лучше нас самих. Все решения о том, как нам звучать, принимаем мы пятеро. Мы сами решаем, в какую сторону нам развиваться, на какой следующий уровень переходить, и никто – ни лейбл, ни менеджмент, и журналисты, ни даже фэны – не влияет на этот выбор. Это одна из сильных сторон In Flames – мы делаем то, что нам нравится, мы записываем альбомы, аналогичных которым, на наш взгляд, в мире не существует. Это сильно облегчает нашу жизнь, потому что у нас нет необходимости прислушиваться к тому, что сейчас модно, мы просто делаем то, что нам нравится. Если другим людям это тоже нравится, то это прекрасный бонус, но это не самоцель. Сам посуди – ты записываешь альбом, который сделан в соответствии с чьей-то чужой волей, а потом отправляешься с ним в тур. И если ты выпустил не то, что соответствует вкусам публики, но чем ты сам не доволен, то ты потом два года будешь мучиться, исполняя этот материал на концертах. Представь, что все эти ненавистные тебе песни тебе придется исполнять не меньше тысячи раз. Я бы так не хотел.

На вашем сайте висит баннер, рекламирующий лимитированное издание “A Sense Of Purpose” с бонус-DVD, на котором представлено «165 минут студийных съемок». Что это за съемки? Я с трудом представляю себе, как репортаж из студии может длиться столь долго...

С нами работала съемочная группа, да и сами мы много снимали, потому что хотели задокументировать процесс записи себе на память. Мы в первый раз записывались в собственной студии и в первый раз за много лет работали все вместе, что было просто здорово. Все музыканты собирались вместе, мы работали одной командой от начала до конца. Сейчас распространять видеоролики не составляет никакого труда, можно просто выложить свой материал на MySpace или какой-нибудь другой подобный сайт, и тысячи людей его сразу же скачают. Эта возможность слишком хороша, чтобы ее упускать, поэтому мы решили задокументировать некоторые этапы работы над диском. Раз в неделю мы выкладывали на свою страницу на MySpace новый видеоролик, чтобы показать, как мы записываемся, как мы развлекаемся, и как продвигается работа над альбомом. Разумеется, на DVD гораздо больше материала, ведь в Сеть мы каждый раз выкладывали всего лишь несколько минут съемок. Сейчас у нас почти готова вся программа, и хотя часть ее будет интересна лишь «ботаникам» вроде нас (студийное оборудование и т.д.), там также будет много веселых моментов, наши тусовки с другими музыкантами и много чего еще. Так или иначе, это бонусный материал, а вовсе не «гвоздь программы».

Раз уж мы заговорили о вашем присутствии в Интернете, не могу не задать такой вопрос. In Flames – одна из немногих успешных групп, у кого вообще нет официального форума. Вместо этого вы предлагаете фэнам вступать в фэн-клуб “The Colony”, у которого в закрытом доступе имеется мощный Интернет-ресурс. Ты не мог бы рассказать о нем подробнее? Какими преимуществами обладают члены фэн-клуба?

На свете есть много разных способов общения с любимой группой, но этот, пожалуй, один из лучших, потому что у членов фэн-клуба есть прямой доступ ко всему, что мы делаем. Мы решили, что наличие форума на нашем официальном сайте очень часто приводит к склокам и взаимным оскорблениям, а у форума должна быть совсем другая цель – служить местом для интересных дискуссий, обмена опытом и т.д. На форуме должна быть позитивная атмосфера, я считаю, что это очень важно. А если кому-то это не нравится, то они вполне могут пользоваться каким-нибудь другим сайтом. Мы достигли этой цели, организовав фэн-клуб, в котором собираются люди, которые на самом деле хотят обсудить то, что мы делаем, и получить возможность установить с нами прямой контакт. Мы проводим для них лотереи с классными призами и пытаемся общаться с ними настолько близко, насколько возможно. Когда мы едем в тур, мы встречаемся со многими из них лично, и им очень нравится чувствовать связь с группой, а нам – связь с теми, кто покупает наши диски и приходит на концерты.

В большинстве стран ваш новый альбом традиционно выходит на лейбле Nuclear Blast, но для территории США вы заключили отдельный контракт с Koch Records. Почему вы решили работать в США с другим лейблом?  Чем Koch лучше, чем Nuclear Blast America?

Увы, Nuclear Blast недостаточно сильны на американском рынке, там они всегда были саблейблом Century Media с не самой лучшей дистрибуцией, и они просто не в состоянии предоставить нам те возможности, которые требуются для группы, которая постоянно играет в США. Когда мы с ними работали, то очень часто возникала ситуация, когда мы приезжаем в какой-то город, и в местных магазинах нет даже намека на наши диски. Нас это, разумеется, разочаровывало, ведь это очень важно, чтобы когда человек услышал нашу музыку, у него была возможность купить наш диск. Если такой возможности нет, то зачем мы вообще куда-то едем?

Поэтому мы начали поиски другого лейбла и нашли Ferret, точнее, Ferret сами нашли нас. Они очень хотели с нами работать и сделали для нас много хорошего, в частности, стали заниматься нашими турами и другой деятельностью, которая, как в итоге оказалось, дала неплохие плоды. Но наш контракт с ними предусматривал выпуск всего одного альбома, так что когда он закончился, мы объявили, что ждем новых предложений, и вдруг с нами захотело работать множество лейблов. Пришлось проводить своего рода конкурс, просить лейблы предоставить свои предложения по сотрудничеству с нами и выбирать из них самое лучшее. Нам нужно очень много поддержки, ведь мы не живем в США, и нам приходится преодолевать большие расстояния, чтобы туда добраться, а нужно постоянно что-то делать, чтобы не теряться из виду аудитории. Koch Records сделали нам самое лучшее из возможным предложений – мы, конечно, посмотрим, что из этого получится, но я настроен очень оптимистично.
 
Сейчас вы, наверное, одна из самых успешных европейских металлических групп на американском рынке. Ваш успех в Штатах стал для вас сюрпризом, или же это результат какой-то маркетинговой стратегии, разработанной специально для Америки?

Когда мы поехали в США в первый раз, это был сюрприз. Мы не знали, что в этой стране столь сильна нехватка такого рода музыки. В то время в Америке вообще не было мелодичного дэта, да и просто музыки, которая была бы одновременно агрессивной и мелодичной, группы такого плана существовали лишь в Европе, преимущественно в Швеции. Американские дэтовые и трэшевые группы играли тогда совсем по-другому, у них почти не было мелодий, а фэнам этого очень не хватало. Так что в первый раз для нас это был сюрприз. Но не стоит забывать, что в первый раз мы отыграли лишь один 20-минутный сет на фестивале в Милуоки.

В следующий раз мы сделали очень правильный шаг. Тогда мы этого не осознавали, но потом выяснилось, что мы поступили очень правильно. Мы поехали в тур с очень классной хардкоровой группой Earth Crisis, благодаря чему перед нами открылось много разных возможностей. Нас приняла хардкоровая аудитория, а она в США очень многочисленна, и если тебя приняли за своего, то будут поддерживать до смерти. Тогда мы этого не понимали, но после тура стало понятно, насколько он нам помог.

Ну а после этого начались сплошные турне, турне, турне, потому что никакой другой возможности пробиться там просто нет, особенно если у тебя контракт с маленьким лейблом. Пришлось очень и очень много попотеть. В поддержку предыдущего альбома мы провели четыре тура по США в течение одного года, а это очень много для шведской группы, которая выступает не только в Штатах, но и во всем остальном мире.

Кстати, в следующем месяце вы снова едете в тур по Америке, на этот раз в компании с Megadeth и Children Of Bodom. Чего вы ждете от этого тура?

Жду, что будет безумно весело. Мы хорошо знаем ребят из Children Of Bodom, мы с ними неоднократно гастролировали, и вообще мы хорошие друзья. Я слышал о High On Fire и Job For A Cowboy, мне будет очень интересно с ними поиграть, да и вообще держу пари, что в этом туре будет очень много игры на гитаре! (Смеется). Ну а Megadeth, конечно же, выпустили несколько альбомов, которые оказали огромное влияние на металл. Кроме того, у них появился отличный новый гитарист Крис Бродерик, с которым мы тоже дружим.

Я заметил, что когда музыканты выступают в течение многих лет, они перестают интересоваться чужой музыкой, а если у них появляется свободное время, они предпочитают посмотреть фильм или поиграть в компьютерную игру, а не послушать новый компакт-диск. С тобой та же история, или же ты по-прежнему интересуешься последними событиями в мире музыки?

Я слежу за тем, что происходит вокруг меня, в непосредственной «музыкальной близости» от меня. Но следить за молодыми группами стало очень тяжело, особенно в Швеции. У нас осталось не так много молодежных центров и маленьких клубов, где могут играть молодые группы, а с распространением Интернета у любого есть возможность раскручивать свою музыку, и просто физически невозможно следить за всеми группами, которые выкладывают свою музыку на MySpace. Кроме того, как ты справедливо заменил, в турне ты целый день играешь на гитаре, а потом еще выходишь на сцену, так что после этого тебе уже не хочется ничего, кроме как посмотреть хороший фильм! Включать компакт-диск совсем не хочется, особенно если на нем записана музыка, которую нужно обдумывать и анализировать. Лучше послушать что-нибудь хорошо знакомое или почитать книгу.

Хорошо, а что из новинок последнего времени тебе понравилось?

(Пауза). Многое... Мне очень нравится группа Muse, их последний альбом вышел не так уж недавно, но он действительно хорош. Просто великолепны Opeth. Я никогда раньше их не слушал, потому что думал, что они слишком техничны и прогрессивны, а я не слишком люблю такую музыку, но два их последних альбома невероятно хороши. Еще мне нравится новый альбом Данко Джонса, хотя это совсем не металл. Наверняка можно еще кого-нибудь вспомнить, но сейчас что-то ничего в голову не приходит.

Мы обсудили Америку и Россию, а как у In Flames обстоят дела в Швеции? Тебя узнают на улицах?

Надеюсь, что нет. (Смеется). На самом деле, все зависит от того, где я нахожусь. Если я иду в рок-клуб, то меня, наверное, узнают, но было бы странно, если бы этого не происходило. Но при этом я без проблем могу погулять с детьми или поехать за подарками перед Рождеством, и никто меня не узнает. По-моему, так ми должно быть. У участников нашей группы всегда была нормальная жизнь, мы пытаемся не отрываться от земли и избегать попадания в светскую хронику. Такая раскрутка нам не нужна, пусть лучше вместо нас говорит музыка. По крайней мере, так я не превращусь в медиа-шлюху, и меня вполне устраивает такое положение дел.

Официальный сайт In Flames: http://www.inflames.com

Выражаем благодарность Алексею “KIDd” Кузовлеву (Irond) за организацию этого интервью.

Роман “Maniac” Патрашов
25 марта 2008 г.
© HeadBanger.ru