Grave Digger
В моём сердце звучит музыка 80-х

05.01.2016

В мире хэви-метала не так уж много групп, которым удавалось на протяжении нескольких десятков лет с успехом использовать для своей музыки одну и ту же тему. Мои собеседники как раз из таких. Всю свою карьеру эти ребята рассказывают слушателям о разных более-менее (скорее, более) насильственных способах расставания с жизнью и о более-менее (скорее, менее) приятных событиях, за этим следующих. А если я ещё добавлю, что часто всё вышеперечисленное происходит на просторах средневековой Шотландии, то дальнейшие пояснения станут просто излишними. Конечно, кто же не узнает Grave Digger после такого представления? Мрачные тевтонцы, суровые настолько, что даже на клавишах у них играет Жнец собственной персоной. В России они в последний раз появлялись в 2014 году, на фестивале “Moscow Metal Meeting”, а в конце января намереваются проехать уже сольно, по уже привычному для европейских групп маршруту между двумя столицами. Как раз в преддверии этого вояжа мы и решили побеседовать с их неизменным лидером Крисом Болтендалем о прошлых и будущих концертах, о концептуальных альбомах и о грейпфрутовой луне.

Мы очень благодарны, что ты нашёл время с нами поговорить. Я знаю, его у тебя не так уж много.

Да, я вернулся из Штатов в прошлый вторник. Тур получился очень успешным, и хотя он не был долгим - всего пять недель и 24 концерта - для нас это отличный опыт.

Вы ездили вместе с Blind Guardian. Как американская публика принимала такой дуэт из чисто европейских групп?

Им очень понравилось. Мне кажется, такое сочетание пришлось в самый раз. Мы хорошо постарались, Blind Guardian тоже, так что людям понравилось. На каждый концерт собиралось от 500 до 2000 зрителей, так что всё круто.

Какие у вас теперь планы?

Мы собираемся сыграть несколько концертов, посвященных материалу 80-х. То есть, в основном, будем играть песни, написанные в то время. На каждом концерте - песен 13 из восьмидесятых и 6-7 таких, классических. Это всё пройдёт между Рождеством и Новым годом. Ну а потом, через три недели, собираемся снова в Москву и Санкт-Петербург.

Круто. Мы вас очень ждём. А какую программу вы привезёте в Россию? Тоже ретро?

Ну, концерт в Москве не будет полностью посвящен 80-м. Мы вставим в программу побольше старых песен, чем обычно, но только их, как в Германии, играть не будем. Сделаем, скорее, хороший такой коктейль из по-настоящему олдовых песен и нашей классики. Думаю, зрителям понравится.

В прошлый раз вы приезжали в Москву в 2014 году на фестиваль “Moscow Metal Meeting”. Какие остались впечатления?

Во-первых, выступить в историческом Парке Горького само по себе стало для нас большим удовольствием и не меньшей честью. Мне очень понравилась площадка. Единственное, чего тогда не хватило - это солнца. Когда мы были на сцене, дул сильный ветер и лил дождь, да и вообще весь день то и дело начинался ливень... Но зрители, промоутер и вообще всё остальное было просто отличным.

Вообще у нас почти нет опыта проведения таких фестивалей, если сравнивать с Европой. Как тебе понравилась организация?

Да всё было превосходно. И поэтому, кстати, мы и сотрудничаем сейчас с тем же самым промоутером. Он большой молодец, и у него прекрасная команда. Так что да, мы очень ждём январских концертов.

Но сейчас всё будет совсем по-другому, вы ведь будете играть не на большой сцене под открытым небом, а в клубах. Какой формат тебе ближе?

Мне и то, и другое нравится. С одной стороны, в клубе проще общаться с фэнами, ты ближе к ним. В Парке Горького первый ряд был от нас метрах в двадцати, не меньше. (Смеётся.) С другой стороны, так можно охватить больше людей за раз. Но в клубе атмосфера лучше, искренней, если ты понимаешь, о чём я. Мне это тоже нравится. Так что я не могу выбрать между клубом и фестивалем; и то, и другое.

Тоже хороший выбор. Так вернёмся немного к вашим рождественским концертам в Германии. Вы там собираетесь играть старые вещи, которые не играли уже бог знает сколько лет. Будет сложно?

Да, нам ведь придётся выучить их заново. (Смеётся.) С другой стороны, в США мы играли по три старые песни за концерт: "Headbanging Man", "Witch Hunter" и "Heavy Metal Breakdown". Было очень круто играть такие старые песни с новыми музыкантами. Так что, думаю, учить остальные песни окажется не менее весело. И в следующем году в фестивальный сет-лист мы тоже включим парочку старых песен.

Это будут песни с вашего альбома "Exhumation" (2015)?

Да, конечно. На Рождество мы сыграем 12 песен с "Exhumation" и 6-7 классических вещей вроде "Knights of the Cross" или что-то с "Return of the Reaper" (2014). Но сет-лист первого часа будет состоять исключительно из старых песен. И, думаю, бОльшая их часть будет с "Exhumation", ведь выбрали же мы почему-то именно эти песни для диска. Так что логично будет играть именно их.

Раз уж мы заговорили об "Exhumation". Как его приняли? Твои ожидания оправдались?

Да, хорошо приняли. Теперь у фэнов есть возможность послушать наши старые песни. Особенно это важно для нового поколения, которые не могут купить старые диски. Они могли только слушать их в интернете или ещё где-то. А теперь к их услугам старые песни в новом исполнении, и, по-моему, это здорово. Теперь они могут выбирать между старыми песнями и... новыми старыми песнями. Обычно ещё бывает много критики вроде того, ну зачем надо было перезаписывать это старьё и всё такое, но ведь с другой стороны... Я считаю, перезаписать новым составом песни тридцатилетней давности было правильной идеей. Да, мне всё нравится.

И песни теперь звучат совсем иначе. Я говорю не только о звуке, но и других деталях. Вы добавили много хоров и ещё всякого...

Точно. Мы добавили новые гитарные соло, потому что Аксель Ритт играет иначе, чем Петер Массон. Да и мой голос за эти годы стал более глубоким. Но если ты взялся играть с новым составом песни тридцатилетней давности, то чего удивляться, что они звучат иначе. Я не могу петь так, как пел 30 лет назад. Сейчас у меня другой голос. Пусть тембр остался тем же, но сейчас мой голос глубже и объемнее, чем это было в восьмидесятых, когда я в основном делал так: "Йеее-ее". (Изображает скриминг.) Мой нынешний голос мне нравится гораздо больше.

А расскажи про новые песни на этом альбоме. Особенно меня интересует "My Private Morning Hell". Насколько я смогла понять, речь в ней идёт о тяжёлом похмелье. Но ты же не пьёшь уже лет 15. Что это? Воспоминания о прошлом опыте?

Да. Раньше я частенько просыпался в "Своём личном утреннем аду" ("My Private Morning Hell"). Так что с этим нужно было что-то делать. Эта песня основана на личных переживаниях, которые я испытывал до того, как я бросил пить 16 лет назад.

Одну из песен вы особенно видоизменили. Я говорю о “Stand Up and Rock”. Почему вы вообще решили поместить её на этот альбом?

Этот альбом, который мы выпустили под именем Digger (“Stronger Than Ever”, 1986), ведь тоже был написан и выпущен в 80-х, так что для меня важно было взять оттуда хотя бы одну песню. Мы пробовали с разными песнями, но в итоге решили: «Окей, пусть будет ‘Stand Up and Rock’. Добавим туда двойную бас-бочку, как в ‘Excalibur’..." Ну и, по-моему, получилось здорово. Звучит как типичная песня Grave Digger.И мы обязательно сыграем её в России, это я обещаю. Мне кажется, имело смысл переделать эту песню, чтобы она звучала как песня Grave Digger.

Да, это хорошая новость. Вообще почти у каждой группы в истории есть альбом, который, скажем так, не оправдал возложенных надежд и был принят совсем не так восторженно, как хотелось. Обычно музыканты стараются забыть про него побыстрее, никогда не играют песни с него и всё такое. Мне кажется, нужно немалое мужество, чтобы открыто признать это частью истории группы.

Ну да, и я могу добавить только, что тогда мы были молоды, и записывающая компания нам сказала: «Эй, вы хотите заработать деньжат? Хорошо заработать! Тогда вам нужно сменить имя, вам нужно поехать в США и т.д. и т.п.» А, как я уже говорил, мы были молоды, мы поверили им. Так и получилось… Вот если послушать все эти песни в первоначальных версиях, там везде так: «Агггггхрррр». (Изображает почти гроулинг.) В таком виде мы записывали этот материал с Уве Лулисом (экс-гитарист - прим. авт.), и получались отличные песни в стиле Grave Digger, а потом пришёл продюсер и началось: «Нужно изменить это, нужно переделать то. Ты должен петь чистым голосом…» Мы поверили, нам ведь хотелось много денег и толпу девчонок. (Смеётся.) Да, мы всё поменяли, и в результате получился не Digger и не Grave Digger, а что-то посредине. И фанатам это не пришлось по душе. Вот почему группа и распалась после этого альбома.

Ясно. Давай тогда поговорим о будущем. Я так слышала, вы планируете сесть за новый альбом в феврале.

Ага. Я надеюсь, что мы сможем начать в феврале. У нас полно идей, мы знаем, как будет выглядеть обложка, и название тоже уже есть. Я думаю, получится сильный альбом в духе “Return of the Reaper”. Могу ещё сказать, что он точно не будет концептуальным. Скорее, мы сохраним настроение и стиль “Return of the Reaper”.

Вы вообще завязали с концепт-альбомами? Или просто время ещё не пришло для нового?

Просто ещё не время. За свою историю мы выпустили столько концептуальных альбомов, что теперь я просто хочу записывать обычную музыку из 80-х. Я хочу иметь возможность петь на любую тему, какая придёт мне в голову, и не заморачиваться никакой концепцией. Мне нравится “Return of the Reaper”, это один из лучших наших альбомов после “Heavy Metal Breakdown” (1984), и я хочу двигаться дальше в этом направлении. Я не хочу ограничивать себя в том, какие тексты писать и какие песни петь.

То есть, когда-нибудь вы можете вернуться к концептуальным альбомам?

Да, это вполне может произойти в будущем. Но точно не на следующем альбоме. Что интересно, название для него мы придумали во время этого фестиваля в России.

Правда? Можно поподробнее?

Нет- нет, подробнее я расскажу, когда буду заниматься промоушеном нового альбома. Но это правда забавно. Название возникло как раз перед тем концертом. У нас получился отличный разговор с нашим тур-менеджером, он произнёс эту фразу, и я сразу за неё уцепился: «Эй, это будет названием следующего альбома!»

Так вот, значит, кого я должна помучить вопросами. (Дружный смех.) Ну ладно, давай тогда о другом. Сейчас вообще многие группы всё чаще обращаются к «своим корням», начинают играть музыку, которая когда-то принесла им популярность. Почему это происходит? Ностальгия замучила? Или дело в том, что ничего нового не придумывается?
 
Нет, дело совсем не в этом. Если уж говорить о корнях, то мои остались где-то в 70-х и 80-х, и я про них не забываю. Я хочу создавать этакую смесь своих старых идей, атмосферы 80-х и новых веяний. Я думаю, на “Return of the Reaper” у нас получилось объединить музыку 80-х и современное продюсирование. Мы можем использовать новые технологии, чтобы воссоздать атмосферу 80-х. И каждый раз это интересный вызов самим себе.

Но зачем вообще пытаться воссоздать именно эту атмосферу?

Просто потому, что я люблю эту музыку. Дело не в том, что я хочу снова оказаться в 80-х или чем-то таком. Единственная причина в том, что я люблю эту музыку, она звучит в моём сердце, и я хочу играть эту музыку. Вот и всё.

Ну ладно. Все эти годы в ваших песнях постоянно упоминается смерть и все сопутствующие явления. У вас, наверное, уже выработалось какое-то особое отношение к этой теме…

Дело в том, что у Grave Digger появился свой музыкальный стиль, и тексты, которые я пишу, очень характерны именно для этого стиля. Да, у нас в песнях постоянно фигурирует смерть, всякие преступники и всё прочее, но в этом есть и доля иронии. Мы не какие-нибудь там сатанисты, нам просто нравятся страшилки, так что мы работаем по законам этого жанра.

Просто страшные истории?

Ага, почти как в кино. Я не пытаюсь заставить фанатов проникнуться какой-либо идеей, я не собираюсь учить их, что хорошо, а что плохо. Я просто рассказываю истории и играю хэви-метал, вот и всё.

Ясно. А в этом году вы празднуете 35-летие группы. Как тебе удалось за столько лет не устать от всего этого?

Просто я люблю эту музыку и черпаю из неё энергию. Мне нравится писать эту музыку, мне нравится её исполнять. В этом моя жизнь, и, я надеюсь, мы сможем продолжать этим заниматься ещё много лет. Обещаю, кстати, что новый альбом Grave Digger никого не разочарует.

Мы и не сомневались! А как насчёт фанатов? Раньше вы были с ними одного возраста, а теперь многие из них годятся тебе в дети. Не стало труднее понимать их?

Нет, конечно. Я могу найти дорогу к сердцам своих ровесников, но и молодежь я тоже знаю, как зацепить. Я мог бы быть их отцом, да. Ну так и называйте меня хэви-метальным папочкой. (Дружный смех.)

Мы так и будем делать. А тебе нравится, когда тебя называют мастермайндом группы?

Это большая честь. Так оно и есть. (Смеётся.) Я мастермайнд группы, ведь я её основатель. Группа – это что-то вроде моего ребёнка, так что я отец группы.

А как вы принимаете решения? Ты веришь в демократию внутри группы?

Да, конечно. Я спрашиваю у остальных, что, по их мнению, следовало бы сделать в данном конкретном случае, так что они могут повлиять на моё мнение. Но в конечном итоге окончательное решение принимаю я.

Ты видишь какую-то причину, которая может помешать вам оставаться на сцене ещё, скажем, лет десять?

Ну, такой причиной может быть, например, если кто-то заболеет, или я потеряю голос. Но если всё останется как есть, то мы останемся в строю ещё на десять лет. На самом деле, мы продлили наш контракт на ещё три альбома, так что ближайшие шесть-семь лет нам точно будет, чем заняться.

А что с твоими хобби? Я знаю, ты занимался профессионально фотографией и рисовал даже.

Ну, сейчас я все это притормозил, потому что слишком много времени уходит на Grave Digger. И у меня ведь есть ещё один музыкальный проект, который мы делаем вместе с Эйч-Пи Катценбургом, бывшим клавишником Grave Digger. Такая комбинация музыки и театра, где мы делаем каверы на Тома Уэйтса (американский автор-исполнитель и актёр - прим. авт.). И называется всё это Grapefruit Moon.

Вы уже где-то выступали?

Да, ещё до Америки у нас состоялось первое выступление в Германии, и все билеты были проданы. В феврале сделаем ещё одно шоу, и… И там видно будет.

В общем, мы остаёшься профессиональным музыкантом, так?

Да, я люблю музыку. Когда появится время, я снова займусь рисованием, но сейчас у меня в голове полным-полно музыки, так что она выходит на первый план.

А как у тебя дела с интернетом и прочими цифровыми технологиями? Ты есть в каких-то социальных сетях?

Да, конечно. Правда, я лично не так уж активно пользуюсь соцсетями, но для группы мы их используем, да. Обычно фанатам отвечаем я или Аксель.

Я так слышала, у вас теперь есть не только своё собственное вино, но и виски.

Ой, да у нас всё есть. У нас есть шампунь, есть виски, вино, оливковое масло. Практически универсальный магазин получается.

Ну ладно, я могу понять вино и виски. Но почему оливковое масло?

(Смеётся.) Потому что мы с Акселем вегетарианцы. И вот как-то к нам приходят и говорят: «Слушайте, у нас есть отличное оливковое масло с Крита. Из Греции». Ну, мы сказали, что можем продавать его под маркой Grave Digger. На нём стоит логотип Grave Digger , и мы зовём его «тяжёлым» маслом. Это шутка, конечно, но масло действительно хорошее.

Ну, я так и знала, что оно из Греции, раз ты к нему имеешь отношение.

(Смеётся.) Да, я люблю Грецию, так что первой мыслью было везти масло оттуда, конечно.

Думаешь, среди фанатов метала найдётся достаточно вегетарианцев?

Да, у нас хорошие продажи. Как и виски, и вина, и шампуня. Когда мы начинали это дело, в успех не особенно верилось, но продажи идут весьма хорошо.

А политикой ты всё ещё интересуешься?

Ну да, я смотрю всякие новости, но не слишком в это погружаюсь.

А вся эта политическая ситуация вокруг России не изменила твой настрой перед концертами?

Нет, политика с музыкой никак не связана. Я люблю своих фанатов в России так же, как и фанатов в любой другой стране мира. И в Россию я еду играть для них, а не для Путина.

Спасибо. Вопросы у меня кончились. Хочешь что-то добавить?

Да. Я очень жду концертов в Санкт-Петербурге и в Москве. Мы сыграем несколько старых песен, которые раньше никогда не играли в России. Надеюсь, вы все придете на эти концерты, и мы устроим отличное празднование.

Официальный сайт Grave Digger: http://www.grave-digger.de

Выражаем благодарность JC-Sound за организацию этого интервью

Интервью и перевод с английского: Екатерина Акопова
Фото: Наталья “Snakeheart” Патрашова
3 декабря 2015 г.
(с) HeadBanger.ru