The Darkness
Мы не боимся делать ошибки

08.07.2015

За первые годы своего существования эксцентрики из Великобритании The Darkness успели потрясти музыкальный мир своими провокационными, комично-сексапильными клипами, невероятными кэтсьютами и столь же невероятным фальцетом солиста Джастина Хоукинса, безумными шоу и, конечно, хитовыми песнями. Взлетев на вершину успеха с первым альбомом, свалившись в пропасть со вторым, пережив несколько лет междоусобицы и творческого хаоса, The Darkness вернулись с третьей пластинкой в 2012 году – и, похоже, решили на этот раз не сдавать позиций. С новым альбомом “Last Of Our Kind”, вышедшим в июне 2015 года, ребята подтверждают свою готовность и дальше оставаться «последними в своем роде» и ослеплять своим «мраком». О том, как сейчас обстоят дела в команде, мы поговорили с басистом Фрэнки Пулленом, который с первых секунд нашего диалога «перешел на личности»:

Ты откуда звонишь?

Из Москвы…

О, отлично. Последний раз мы были в Москве в конце 2012 года  с Леди Гагой. Мы у нее на разогреве тогда играли.

Понравилось вам у нас?

Да, это было наше второе выступление в России. Первое было в Санкт-Петербурге. Да, все было классно. Но больше всего мне запомнилось, как на следующий день после концерта я пошел в супермаркет и купил икры. Это был последний концерт тура, поэтому мне хотелось привезти домой что-нибудь солидное. Но когда я прилетел домой, я обнаружил, что икра была просроченная. Наверное, это был худший гостинец, который я когда-либо привозил. Но я сам виноват. Надо было внимательно этикетку читать.

Раз уж ты заговорил про тур с Леди Гагой, может, расскажешь, как вы вообще в него попали?

Да кто б знал… Думаю, дело вот в чем: у Леди Гаги было несколько «наставников» в те времена, когда она была молодой и талантливой нью-йоркской певицей и автором песен, и один ее бойфренд – он же один из ее «наставников» – фанател от хэви-метала. Поэтому, как мне кажется, она получила хорошее «образование» в области британского металла. Типа Def Leppard, Whitesnake… Это видно по некоторым ее нарядам. Так что, по-моему, она хотела какую-нибудь группу в таком духе – и мы подошли по этим параметрам. Нам показалось, что это будет весело. К тому же, так у нас появился шанс впервые съездить в Америку. В общем, это был полезный опыт.

А есть какие-нибудь поп-звезды, которые тебе нравятся и с которыми ты, может, даже хотел бы посотрудничать?

Посотрудничать с поп-звездами… да нет, вряд ли… Э-э-э, ну разве что с Принцем. Я, правда, не уверен, что Принц поп-звезда. Но, наверное, в некотором смысле… Я считаю, что он самая интересная поп-звезда, самая харизматичная. Может, у тебя есть предложение, с кем нам стоило бы посотрудничать?

Без понятия. Вы такие самобытные, что вам нужен кто-то столь же оригинальный…

Да, а в поп-музыке сплошные компромиссы, правда? Мне кажется, поп-музыкантам очень сложно не утратить собственное «я». Они все время испытывают это давление извне, эту потребность подстраиваться под ожидания и вкусы публики – какая уж тут самобытность? По-моему, это заметно и внешне – по тому, как они выглядят, во что одеваются, – и в музыкальном плане, по их песням… Они пытаются потакать желаниям публики и утрачивают собственное звучание – мне кажется, это очень грустно.

Но, наверное, самобытность вашей группы столь сильна, что вам ее никогда не утратить?

Нет, я бы не сказал, что мы не можем ее утратить, потому что именно это мы и сделали где-то в районе второго альбома (“One Way Ticket To Hell… And Back”, 2005). И именно поэтому группа развалилась. Но с тех пор, как мы воссоединились, нам удается сохранять свой стиль. Хотя, по правде говоря, мы слегка изменили себе в песне “Everybody Have a Good Time” (с альбома 2012 года “Hot Cakes” – прим. ред.) и клипе на нее. Что, на мой взгляд, было не самым правильным шагом. В общем, нам тоже не всегда удается оставаться верными своим идеалам.

Ты не думаешь, что из-за несвоевременного распада группы вы упустили те годы, которые могли бы провести в зените славы?

Мы сделали ужасную ошибку, наняв Роя Томаса Бейкера в качестве продюсера нашего второго альбома. Тогда сошлось все: ужасно глупые решения, очень плохой менеджмент и слишком много денег. (Смеется.) Слишком много денег в плане бюджета. Нужно быть очень дисциплинированной и собранной группой, чтобы, имея почти неограниченный бюджет на запись альбома, не наделать ошибок. Когда у артиста слишком много возможностей, это плохо. Я думаю, что величайшие произведения искусства создавались в атмосфере жертвенности и борьбы. А не в шикарном районе Беверли Хиллз, где тебя никто не торопит, и не в компании продюсера с таким большим самомнением, как Рой Томас Бейкер. В таком случае альбом получится абсолютно безжизненный. На второй пластинке есть хорошие песни, но в записи они были убиты. На мой взгляд, лучшая песня того периода – “Hazel Eyes”, потому что она хоть побыстрее и поэнергичнее других.

Но ты сам покинул группу раньше, чем этот альбом был выпущен…

Да, у нас тогда было много проблем внутри группы. Это классический сюжет, сама знаешь. Сколько уже групп попадало в такую же историю. Но нам повезло, что мы смогли воссоединиться и начать все заново.

А что заставило вас вновь собраться вместе?

Просто когда я в The Darkness, я по-настоящему наслаждаюсь жизнью, это лучшие ее периоды, самые классные и веселые. А еще нас объединяет чувство долга… Мы должны развлекать людей. Мне кажется, есть определенная категория рок-фанатов, которых не устраивает все то, что сейчас предлагает музыкальный бизнес, – а вот мы как раз приходимся им по вкусу. По-моему, мы сейчас стали культовой группой. Теперь мы считаемся таковой. И нам это очень нравится, потому что раньше все было по-другому. В свое время мы сделали прыжок от абсолютной безвестности к громкой славе. Но теперь мы культовые – и это здорово, потому что группа с таким статусом, как мне кажется, более жизнеспособна и свободна. У нас появилось больше творческой свободы, а наша аудитория стала более пылкой и преданной. В общем, больше дела, меньше мишуры.

Ваш новый альбом вот-вот поступит в продажу. В ближайшие три ночи тебе не грозит бессонница? Не будешь бегать по стенкам в предвкушении?

(Смеется.) Нам надо бы поспать, а то в эти выходные мы в Германии играем. Завтра рано утром уезжаем, а вечером выступаем в Мюнхене. Так что, надеюсь, я все-таки посплю, хотя я действительно очень взволнован. Правда, уже есть те, кто слышал этот альбом. К тому же он выложен для ознакомительного прослушивания – можно послушать кусочки, слегка «попробовать» его, а потом уже решить, хотите вы его покупать или нет. Ну, как нам сказали, пока что все, кто послушал, все-таки решили купить. Что меня несказанно радует.

Если сравнивать этот альбом с предыдущими, что изменилось, а что осталось прежним?

Ударник поменялся. На этом альбоме вместо нашего предыдущего барабанщика играет Эмили Долан Дейвис. И у нее звук ударных более теплый. Этот альбом вообще звучит намного теплее, чем все наши предыдущие записи. Нижняя часть спектра более насыщенна. Он более чувственный и экспрессивный. Наверное, он просто более откровенный, а его главная тема, как мне кажется, – это противостояние. Идея противостояния, пожалуй, связывает все песни этого альбома. Несмотря на то, что некоторые из них посвящены истории, некоторые – отношениям, а некоторые – музыкальному бизнесу, эта идея проходит красной нитью сквозь каждую из них. Каждая говорит об одном: будь сильным, оставайся верен своим убеждениям, не изменяй себе. Это я и называю «противостоянием». В нескольких песнях рассказывается об исторических личностях. Например, о викингах в Восточной Англии, о варварах и об одном ирландце и похищенных детях в песне “Roaring Waters”. Все эти истории тоже связаны с противостоянием.

Как считаешь, выбор такой темы можно считать признаком взросления? Вы стали более «зрелыми»?

Да, на несколько секунд может возникнуть такое ощущение – но лишь до тех пор, пока вы не послушаете песни вроде “Mudslide” или “Open Fire”, которые, напротив, говорят о незрелости и детскости. (Смеется.) Так что там есть обе стороны медали – и взрослость, и ребячество. Ну так уж мы устроены, разве нет? Никто из нас не становится по-настоящему взрослым… Даже несмотря на то, что некоторые все время прикидываются солидными – но это лишь потому, что людям вообще свойственно притворяться и вести себя в соответствии с чужими ожиданиями.

А почему вы расстались со прелестной Эмили Долан Дейвис? И как вам работается с новым ударником?

Эмили было сложно идти на те жертвы, которых требуют туры. Ей больше по душе была работа в студии, а остальное – не очень… Но теперь мы очень-очень рады, что нам выпал шанс поработать с Руфусом Тейлором (сын Роджера Тейлора, барабанщика Queen – прим. авт.). У нас все отлично складывается. Он не против разъездов, нам с ним весело, он такой рисковый. Он для нас что-то вроде «инъекции молодости». А еще у него отличное чувство юмора, и он умеет петь. Ну и по барабанам он стучит сильнее, чем кто-либо из наших прежних ударников. Да и вообще, хороший парень. И не выпендривается. Не эгоцентрист какой-нибудь.

Какую песню с альбома ты лично рекомендуешь к прослушиванию?

Ну, я бы назвал “Mighty Wings” – если вам хочется чего-нибудь эдакого. Это 6-минутная композиция с большой претензией. В музыкальном отношении это наша самая амбициозная вещь, и посвящена она бренности нашего бытия. Сложно представить, чтобы Джастин взялся за такую тему – но, как ни странно, он взялся, да еще и очень неплохо ее развил. После припева, когда песня становится уж слишком мрачной, он взрывается неистовым гитарным соло, которое словно бы выбивается из всей композиции – но, надеюсь, в хорошем смысле.

Когда вы приедете с концертами в Россию?

Я надеюсь, что в рамках этих гастролей. По идее, этот тур должен продлиться полтора года. И мне хочется верить, что где-то там найдется время и для России. Вряд ли мы попадем к вам на какие-нибудь фестивали этим летом, но в следующем – почему бы и нет. И потом, европейская часть нашего тура захватывает и восток Европы, так что, возможно, нам удастся добраться и до России. Я очень надеюсь, что это получится. Вы можете отслеживать наши концертные планы на нашей официальной странице на Facebook. Там же можно высказать свои пожелания.

А ваши российские фанаты вообще как-то с вами контактируют?

Да, наши «супер-фанаты» очень активны – мы их называем «супер-фанатами». На нашей Facebook-страничке “The Darkness Army” есть довольно значительное число русских фанатов. Ну или, по крайней мере, людей с русскими именами. Некоторые из них пишут мне на Facebook и задают всякие вопросы. И, должен сказать, у них по всем вопросам очень четкое мнение. Причем довольно оригинальное. Я прямо вижу другой менталитет в действии. Мне, кстати, нравится кое-что из русской литературы. Я люблю Чехова, его рассказы, и Достоевского тоже. Но, конечно, я не могу сказать, что хорошо знаю русскую культуру.

Что ж, надеюсь, у тебя будет возможность познакомиться с ней поближе. Задам последний вопрос: скажи, ваши наряды – это проявление вашего врожденного чувства стиля или результат напряженной мыслительной деятельности?

В них сочетаются страсть, стремление к новизне, игривость и наивность. Мы не боимся совершать ошибки. Мы хотим выглядеть заманчиво и весело. И еще я бы сказал… Мы не пытаемся вписываться в какие-то рамки. Рамки и каноны – это, без всяких сомнений, полная противоположность рок-н-роллу.

Официальный сайт The Darkness: http://www.thedarkness.co.uk

Выражаем благодарность Максиму Былкину (Soyuz Music) за организацию этого интервью

Интервью: Ксения Артамонова
Фото: Наталья “Snakeheart” Патрашова
29 мая 2015 г.
(с) HeadBanger.ru