Jelonek
Польская резня скрипкой

10.05.2014

С Михалом Йелонеком — скрипачом, который на классическом инструменте играет мощные металлические номера — я имела удовольствие поговорить за несколько часов до начала его концерта в Гданьске. Чрезвычайно энергетическое выступление состоялось две недели спустя первого концерта скрипача в Москве. Это шоу, а также вампиры и «уродование» классической музыки, стали основными темами нашего разговора, состоявшегося во время саундчека. Музыкант, известный своим искрометным юмором, во всей красе продемонстрировал его и в этот раз.

Расскажи, пожалуйста, как случилось, что польский музыкант оказался на сцене московского клуба?

Я получал много информации из восточного зарубежья, в том числе из России, благодаря тому, что наша музыка попадала туда через разные каналы: Facebook, наш официальный сайт, YouTube. Откликов было много, в большинстве, к счастью, они были положительными, и со временем появились вопросы: когда будет концерт? А где-то год с лишним назад появился очень крутой человек, который свыше 12 лет работает в России. Живет в Кракове, а работает там – бизнесмен, короче говоря. Он настоящий фанат музыки, моя музыка также ему понравилась, и он сказал, что хочет стать моим промоутером в России. Когда пришел ко мне, я сказал: «Супер! Тогда организуй мне концерт, и посмотрим что из этого получится! (Смеется.)
Подготовка длилась больше полугода, и этот человек не только поддержал нас финансово, но очень нам помог и в плане организации. В конце концов, он сказал: «Поехали! Я арендовал клуб, нанял людей, позаботился о рекламе». Известно, что в Москве насчитывается миллионов 12 жителей, и еще столько же там живет неофициально, так что таких концертов, как мой, там ежедневно проходят сотни. Я немного боялся низкой явки, однако пришло человек  400, и это для первого концерта очень хорошо.
Что интересно, этот польский организатор держал пари с одним из своих российских сотрудников на 1000 долларов, будет ли «змейка». Потому что российская публика крутая, но сдержанная, и не так просто ее раскачать. Ну и поляк победил! (Смеется.)

А на что вы обращали внимание при подборе разогрева? Вы раньше знали об Arida Vortex?

Нет, мы их не знали. Это организатор прислал нам ссылки на музыку разных групп и посоветовал, чтобы мы выбрали Arida Vortex. Он сказал нам, что эту группу многие рекомендуют, и что она нам подойдет в музыкальном плане. Ну, мы познакомились, вместе сыграли, и все было супер.

Значит, концерт был хорошо принят?

Да. Сперва было немного страшно, но большая часть зрителей знала нашу музыку, и они пришли, не чтобы посмотреть, что это за чувак в шлеме с рогами, а знали, кто это будет, и эта часть аудитории сразу дала нам кредит доверия. Но какую-то часть публики все-таки надо было завоевывать, и мало-помалу нам это удалось: сперва были одинокие «стенки смерти», пого, ну и наконец-то появилась «змейка» по клубу и всеобщее веселье. Такое очень мрачное веселье металлистов. (Смеется.)

Знаешь, когда мне приходится объяснять, кто ты, то самое короткое определение звучит так: Йелонек - это «польская Apocalytpica, только играет на скрипке и один». И я задумалась, является это сравнение для тебя комплиментом?

Конечно, я очень люблю Apocalyptica. Уважаю их, только они так странно держат скрипки... (Дружный смех.)

А они повлияли на тебя, на твое решение выступать сольно? По принципу «если у них получилось, то и я сам попробую»?

Сейчас скажу, потому что этот вопрос часто повторяется. Когда в 1991 году я начинал играть с группой Ankh, Apocalyptica еще не существовали. Помню, как два года спустя появилась Ванесса Мэй, и меня все спрашивали: «Она на тебя повлияла»? Я был вынужден объяснять, что...

Это ты повлиял на нее!

(Смеется.) Нет, ведь она даже не знает о моем существовании. Я объяснял, что уважаю ее — это отличная скрипачка, однако позволю себе заметить, что я ее не знал, когда начинал играть. Но Ванесса Мэй играла в более поповом стиле, а вот когда появились Apocalyptica,  когда вышел этот альбом с песнями Metallica, тогда сразу началось: «А, Йелонек, ты им подражаешь!» Я не могу избежать этих сравнений, и мне нравится инструментальная часть творчества, это отличная идея, отличные музыканты. Но я мог бы таким образом сказать, что мне подражали Стефан Граппелли или Найджел Кеннеди— настоящие мастера! Я не хочу соревноваться в том, кто был первым, но все же историческая правда такая, что когда мы с Ankh в 1993 году играли на фестивале в Яроцине (важнейший польский рок-фестиваль 90-х — прим. авт.) и натворили там много позитивного шума, группы Apocalyptica еще не было в природе.

Ты сказал «мастера». И тебя, кстати, тоже часто зовут «мастером» или «виртуозом». Не боишься, что это своего рода ловушка? Потому что, когда я читаю такие определения, то думаю, что это звучит как будто бы тебя дали почетного «Оскара».

Я все время пытаюсь опровергнуть эту клевету, что я виртуоз. Я никакой не виртуоз, я скрипач среднего уровня. Когда меня зовут «виртуозом», то я говорю, что это не так, потому что я имею честь быть лично знакомым с несколькими виртуозами и знаю, что мне еще очень далеко до них.

Понимаешь, я не придираюсь и не приуменьшаю твоего уровня, просто у меня есть ощущение, что это своего рода клетка.

Точно, я согласен! Я потом чувствую себя неловко, когда что-то путаю на концерте, потому что виртуоз так бы не сделал. Это как если бы человека, который водил машину год, называть пилотом «Формулы-1!. К сожалению, люди имеют привычку все упрощать: раз играет на скрипке — значит, виртуоз.

А как выглядит у вас процесс записи альбома? Можно ли его сравнить с тем, как записываются другие группы, с той лишь разницей, что вместо вокала у вас скрипка? То есть, так: барабаны, бас, гитары и, наконец, скрипка?

Я основал этот проект для того, чтобы делать все, с начала до конца, самостоятельно. Я играл в нескольких группах, и там царствовала демократия. Здесь демократии нет. Здесь я сижу дома, расставляю барабаны, пишу гитару, пишу бас, пишу партию скрипок, ведущей и аккомпанирующих. Потом приглашаю музыкантов и прошу их: «Сыграй здесь так, как я запланировал, а здесь, в этой части, сыграй как сумеешь, потому что я пригласил тебя, так как слышал тебя в такой-то песне, и ты там отлично нарисовал картину своим инструментом. А здесь, пожалуйста, сыграй все один в один, потому что я на этот фрагмент наложу это, это и это, и если ты что-то поменяешь, то все потом разрушится». Вот так это и выглядит. Ты права - скрипка, правду говоря, замещает вокал. У нас нет текста, потому что я его не сыграю на скрипке, поэтому есть названия композиций, которые направляют воображение слушателя. Это или какие-то герои, или история, или место. Как у Мусоргского в «Картинках с выставки». Я оставляю слушателю своего рода поле для воображения. Представит он ли себе этого провинциального вампира (главного героя пьесы “A Funeral of Provincial Vampire” - прим. авт.) как древнего старуха или таким, как в голливудских сериалах — это уже его дело. (Смеется.) Однако скрипка замещает вокальную линию, и это круто, потому что иногда люди приходят на концерты и напевают «ля-ля-ля-ля-ля» или сами придумывают какие-то слова. Мне это приятно, потому что что это развивает в каком-то смысле воображение. А чтобы на концерте не было только пиликанья, мы разрываем этот стереотип и исполняем несколько песен — каверов.

Скрипка, на которой ты сейчас  играешь, та же самая, на которой ты играл во времена Ankh, или ты меняешь инструменты?

У меня есть несколько инструментов, но скрипка, та панковская, все же та самая. Она отреставрирована, потому что будучи панковской, она активно используется, и бывает, что в клубах, где жарко, где толпятся люди и много пота, лак начинает впитываться в дерево, и тогда ее приходится отдавать на реставрацию. Кроме того, у меня есть другие инструменты, которые я покупаю время от времени.

Ты пользуешься эффектами?

Очень часто. На концертах и в студии. Инструмент, которым я пользуюсь, вполне классический, акустический. Я вставил в него изящную электронику и пропускаю звук через разного типа устройства. Если я бы озвучивал скрипку лишь микрофоном, то у меня не было бы шанса пробиться через стену барабанов и гитар. Тогда скрипку было бы совсем не слышно.

Раз мы заговорили о записи альбома, скажи, пожалуйста, когда появится твой следующий диск?

Я над ним работаю. У меня есть план, связанный с «Остановкой Вудсток» (крупный польский фестиваль – прим. ред.). В этом году я буду играть вместе с оркестром, насчитывающим человек 30, программу “La classique de massacre”, что значит «классическая резня» или «резня классики». Будем исполнять в изуверских аранжировках моего авторства известные «эвергрины» (Смеется.) Я их изуродую так, чтобы их авторы перевернулись в могилах, и это, скорее всего, как раз и будет материал для следующего  альбома. Также из тих произведений, которые я играю на концертах, там будут Россини, Брамс, Шопен, Вивальди - эта пластинка будет посвящена величайшим мастерам, которых я изуродую в конец. Это будет меню, как в мерзком ресторане: отличные ингредиенты, но я их полью несъедобным соусом. (Смеется.) Это ближайший этап, а на следующий год, надеюсь, получится что-то вытрясти из собственной башки, какие-то идеи на новый альбом.

Большое спасибо за интервью!

Тебе тоже спасибо!

Официальный сайт Jelonek: http://www.jelonek.art.pl

Интервью и концертные фото: Ксения Пшибысь
26 апреля 2014 г.
(с) HeadBanger.ru