Victory
Поражения позади

20.10.2013

*** АРХИВНЫЙ МАТЕРИАЛ - 2003 ГОД ***  Вот ведь какое дело: до того, как в 1996 году немецкие мелодик-рокеры Victory объявили о распаде, никому и в голову не приходило считать их супергруппой. Группа была известна благодаря своей музыке и достижениям в хит-парадах, а отнюдь не благодаря громким именам ее участников. Сейчас же любое издание, сообщающее о возрождении Victory, начинает материал с перечисления заслуг музыкантов группы. Да и как их не перечислить: гитарист Томми Ньютон продюсировал такие команды, как Helloween и Conception, второй гитарист Герман Франк играл в Accept, Hazzard, Sinner и Moon’Doc, барабанщик Фриц Рэндоу сейчас стучит в Sinner и Saxon, басист Питер Норн – известный менеджер, а вокалист Чарли Хьюн пел на альбомах и концертах Теда Ньюджента, Акселя Руди Пелля, Humble Pie и Foghat. Ну чем не супергруппа? В данной ситуации мы сочли необходимым напомнить нашим читателям не только о личностях музыкантов, но и о славной истории Victory, которая практически не освещалась ранее в российских СМИ. Итак, на проводе Томми Ньютон…

(ОТ РЕДАКТОРА - 2013 ГОД: Юбилейный для нашего сайта 2012 год закончился, однако мы продолжаем выкладывать в данном разделе архивные материалы, которые наши авторы сделали до того, как начали работать с HeadBanger.ru. Как показал опрос в нашей группе Vkontakte, эти старые интервью по-прежнему привлекают внимание читателей, и они хотят, чтобы эти материалы снова были доступны широкой публике. Ну а для нас это возможность еще раз пережить некоторые из запоминающихся моментов своей деятельности в качестве журналистов, и мы, конечно, не станем отказывать себе в этом удовольствии...)

До Victory у вас была группа под названием Fargo. Почему вы с Питером Норном решили «завязать» с Fargo и образовать новую группу?

Фактически, Питер образовал эту группу задолго до меня, а я просто присоединился к ним в качестве гитариста. Мы записали вместе альбом (“F”, 1982), и тут выяснилось, что наш вокалист, скажем так, весьма эксцентричный человек. Я чувствовал себя в группе не очень комфортно,  поэтому однажды я подошел к Питеру и сказал: «Слушай, если ты хочешь продолжать в том же духе, то нет проблем, но мне это мало интересно, поэтому я ухожу». А он мне ответил: «Знаешь, я лучше останусь с тобой, чем с ним; так почему бы нам не покончить с этой группой и не организовать новую?» Сначала мы хотели сохранить имя Fargo, но потом решили, что это новая группа, и мы начинаем все с чистого листа, и сочли за лучшее сменить название.

Какого рода музыку играли Fargo? И можно ли сейчас достать их альбомы?

Я не уверен, можно ли их сейчас достать. В свое время они выходили на EMI/Harvest, но я не уверен, что вы сможете их достать в России, потому что даже здесь их найти очень непросто. Иногда их можно увидеть на распродажах с наклейками типа “Best Price”, но я сам их уже очень давно не видел. Я даже не уверен, продаются ли они еще вообще. Что же касается музыки, то это был очень мягкий мелодик-хард.

Как ты познакомился с Питером Норном?

Я играл в итальянской группе Sphinx, и у нас была паблишинговая  компания, одному из парней в которой очень нравилась моя игра на гитаре. Эта итальянская команда делала очень сильный акцент на клавишные, почти как Yes или Saga, и я там не мог развернуться, как гитарист. У нас было два клавишника, и для гитары оставалось не так уж много места. И вот однажды этот парень пришел и сказал: «Слушай, в Ганновере есть группа, которая называется Fargo, и они как раз ищут гитариста. Ты бы не хотел попробоваться к ним?». Я позвонил им и сказал: «Я бы хотел к вам прослушаться!». Знаете, какой был первый вопрос, который мне задал Питер? Отнюдь не: «А ты хорошо играешь на гитаре?» Он спросил меня: «А ты хорошо выглядишь?» (Дружный смех.) И я ответил: «Ну… я выгляжу очень хорошо!». Ему понравился мой ответ. Я пришел на прослушивание, и с того дня стал играть в Fargo.

А как к Victory присоединился Чарли Хьюн?

Когда мы записывали первое демо Victory, у нас был вокалист из южной Германии, из Саарбрукена. Мы уже записали основные дорожки – ударные, бас, гитару, и осталось только записать вокал, как вдруг он заявляет, что заболел и не может петь. Мы сказали: «Ладно, берем перерыв, а когда придешь в себя, мы запишем вокал». Но потом мы стали замечать, что вечерами он вовсе не лежал в постели, а ходил по клубам, где напивался до невменяемости, после чего наутро у него было жуткое похмелье, и он начинал ныть: «Ой, я плохо себя чувствую, я не могу петь…» Мы терпели его выходки где-то неделю, а потом сказали: «С нас хватит!». Рик Броди, который нас тогда продюсировал, уже и так говорил нам: «Послушайте, так больше не может продолжаться, нам нужно заканчивать альбом, у нас не так много денег, чтобы тянуть с этим так долго». Кончилось все тем, что однажды Рик пришел к нам и сказал: «Нам нужен новый вокалист, с этим парнем мы никогда не закончим альбом!». Незадолго до этого Рик как раз продюсировал альбом Теда Ньюджента, на котором пел Чарли, и он, недолго думая, предложил нам кандидатуру последнего. Мы решили попробовать, Рик позвонил Чарли, тот заинтересовался и через три дня уже пел в группе.

Кроме того демо, которое ты уже упомянул, у вас были какие-нибудь записи до первого альбома Victory?

Нет, мы записали только одно демо, которое стали рассылать всем лейблам. Однажды мы поставили эту демку ребятам из Scorpions, она им понравилось, и они передали пленку своему менеджменту. Тем тоже понравилось, и внезапно нами заинтересовался чуть ли не весь мир.

Если мы правильно поняли, на этом демо были песни, которые позднее появились на вашем первом альбоме “Victory” (1985)?

Да, именно так.

Правда ли, что пока в группе был Чарли, Victory были более популярны в Америке, чем в Европе?

Да. Знаешь, как говорится – «нет пророка в своем отечестве». Мы объездили всю Америку, мы играли в Далласе (Техас) перед 90 000 людей, мы играли на фестивале Day On The Green, мы играли в Фениксе вместе с Aerosmith, и так далее. Мы очень много ездили по Америке, там у нас там была намного большая аудитория, чем в Европе, даже в Германии. И только когда мы стали популярны в Америке, люди в Европе стали говорить: «Что это за группа? Почему мы ничего о них не слышали?». Это действительно странно, но так оно и было.

А почему Чарли ушел из Victory?

Чарли ушел, потому что получил предложение от Humble Pie, старой английской группы, возможно, вы слышали это название. В 70-х они были очень известны в Европе. Они предложили Чарли кругленькую сумму, и он ушел, хотя потом и пожалел об этом. К тому моменту, когда он покинул Victory, мы уже полностью написали материал для нового альбома – это был “Culture Killed The Native” (1989). У нас уже была готова музыка, но буквально перед тем, как мы должны были начать работать в студии, Чарли решил присоединиться к Humble Pie. Позднее он очень об этом жалел, потому что с тем диском мы прорвались в чарты всего мира. Он до сих пор чувствует себя немного виноватым за то, что тогда ушел из группы, но что поделать, на ошибках учатся. У нас с ним никогда не было личных конфликтов. В какой-то степени мы понимаем его решение, потому что он был женат, и у него был ребенок, и он должен был содержать семью, а Victory в то время не зарабатывали серьезных денег.

Откуда взялся ваш новый вокалист Фернандо Гарсия?

Мы перепробовали массу народу, обратились за помощью в несколько музыкальных агентств, и его кассета была последней, которую мы прослушали. Фернандо оказался для нас большой удачей. Он замечательно вписался в группу, с ним мы закончили альбом и отправились в турне по всей Европе… Это был просто счастливый случай.

Правда ли, что Тед Буллет (позднее собравший Thunderhead) прилетел в Германию из Америки специально для того, чтобы присоединиться к Victory, но вы его не взяли?

Да, это так. Мы прослушали Теда, а также вокалиста Tygers Of Pan Tang. Нам очень понравился Тед, но мы сочли, что он не совсем то, что нам нужно. Нам не совсем подходил его вокальный диапазон. Он замечательный вокалист для той музыки, которую он играет, но Victory он не очень подходил.

Расскажи, как вы в Victory писали песни. Что появлялось сначала, музыка или слова?

За музыку всегда отвечали Герман и я. Дело в том, что я играю в совершенно ином стиле, нежели Герман. В его игре больше мелодии, мне же ближе риффы, более сырое звучание. И, на мой взгляд, именно эта наша комбинация и рождала всю магию музыки Victory. Что же касается текстов, то мы перепробовали несколько вариантов и в конце концов пришли к выводу, что моя жена - очень неплохой текстовик, так что лирику пишет она.

Так же был написан и новый альбом “Instinct” (2003)?

Да.

Объясни, пожалуйста, смысл некоторых старых и новых песен Victory. Во-первых, о чем песня “Check’s In The Mail” с альбома “Don’t Get Mad… Get Even” (1986)?

Неужели вы не знаете, что означает “check’s in the mail”  («чек выслан по почте»)?

Нет, поэтому и спрашиваем.

Окей. Вы работаете в какой-нибудь компании, или же сами на себя?

Мы оба работаем в компаниях.

А вот теперь представьте себе: ты работаешь, работаешь, потом проверяешь свой банковский счет, а он пуст! (Дружный смех.) Ты звонишь на фирму и спрашиваешь: «Где мои деньги?», а твой босс отвечает тебе: «Не волнуйся, чек выслан по почте».

Да, нам знакома такая ситуация! (Дружный смех.)

Вот об этом и рассказывает песня “Check’s In The Mail”. Хотя у нее есть и еще пара значений… Ой, только среди вас девушка. Ничего, если я перейду на более скользкие шутки?

Ну что ты, нет проблем!

Хорошо. В рок-н-ролле существует три самых больших обмана. Ложь первая – “the check’s in the mail” («чек выслан по почте»), ложь вторая – “don’t worry, I won’t cum in your mouth” («не волнуйся, я не буду кончать тебе в рот») (взрыв хохота), и ложь третья – “we love you guys” («мы любим вас, ребята») (дружный смех). А “Check’s In The Mail” – один из самых старых рок-н-ролльных обманов.

О чем рассказывает песня “The Bigger They Are” с альбома “Hungry Hearts” (1987)?

Тут все тоже очень просто. Я думаю, вы сами знаете множество людей, которые ходят, задрав нос, и считают себя лучше всех, но которые никогда в жизни не работали, а лишь получали деньги от родителей. И пока они считают себя лучше всех, они буду стараться задеть и унизить тебя. Но недаром говорится, что «чем выше взлетишь, тем больнее падать». Они думают, что они круче всех, но когда фортуна от них отворачивается, то они просто не знают, как это – быть бедным. Если человек уже был бедным, то для него нет ничего ужасного в том, что снова им стать, но для того, кто был богат, но вдруг обеднел, это крах. Так что, «чем выше взлетишь, тем больнее падать».

Следующая вещь – “Victoria’s Secrets” с нового альбома…

Я думаю, Наталья должна знать. (Смеется.) Victoria’s Secrets – это магазин нижнего белья в Нью-Йорке. А эта песня рассказывает о девушке по имени Виктория. Мы подумали, что получается интересная игра слов – с одной стороны, магазин Victoria’s Secrets, а с другой - «секреты Виктории». Нам понравился этот двойной смысл. Мы вовсе не хотим изменить мир, мы просто хотим получать удовольствие, играя свой рок-н-ролл. В мире и так слишком много проблем, чтобы добавлять новых. Мы хотим, чтобы людям становилось хорошо, хотя бы пока они будут слушать наш диск. Хотя у нас есть и более серьезные вещи, например, “Enemy”. В любом случае, я не хочу смешивать политику и рок-н-ролл, как это делают многие группы, например, Rage Against The Machine, которые всегда говорят тебе, что тебе следует делать, а что – нет. Если они хотят поучать, то пусть напишут книгу, но оставят в покое рок.

На сингле “Rock-O-Matic” (1992)  у вас есть очень интересный би-сайд, который называется “Die Kohlrulade”. Она что, о бывшем канцлере Германии Гельмуте Колле?

(Смеется.) Нет, это была просто шутка. Kohlrulade – это такое блюдо: овощи, фаршированные мясом (по русски – голубцы – прим. авт.). И наш басист Фарго-Питер делает лучшие голубцы в мире. Мы подумали: «Давайте поместим их рецепт на обратную сторону диска, потому что мы все в восторге от этого блюда». Все спрашивали нас: «Как он готовит эти голубцы?», и мы сказали: «Вот вам рецепт, он на второй стороне!». Так что это была просто шутка.

Почему после альбома “LiveLine” (1994) Victory распались?

Это было время, когда мы очень много гастролировали, мы ездили по всему миру, кроме, разве что, России. Мы всегда хотели сыграть в России, но вы  сами знаете, что в те времена это было очень непросто. Хотя нам этого очень хотелось. Ну так вот, мы столько гастролировали, что под конец уже просто не могли видеть друг друга. И мы решили, что настало самое время, чтобы разойтись.

Что ты сейчас думаешь о диске “Voiceprint” (1996)? Ты доволен тем, каким он получился?

“Voiceprint” значительно отличается от того материала, который я сочинял вместе с Германом. Но дело в том, что люди с нашего лейбла очень активно уговаривали нас записать еще один альбом Victory. Так что мы нашли нового барабанщика и гитариста и сделали этот диск. Мы очень много над ним работали, но он, разумеется, не совсем похож на традиционный материал Victory. Некоторым фэнам он понравился, а некоторые сказали: «Это не Victory».

Кстати, почему вы назвали этот альбом столь странным словом – “Voiceprint”?

У “Voiceprint” есть два значения. Помните обложку этого диска? Та машина, которая там изображена, действительно существует, она находится в Музее Странностей. Ее придумал один ученый, который нашел способ, как автоматически распечатывать на бумаге текст, сказанный человеком в микрофон. Разумеется, есть и второе значение – мы хотели запечатлеть на этом диске наши корни. Отсюда и название – “Voiceprint”.

Расскажи немного о новых музыкантах, которые играют на этом альбоме. Откуда они взялись? И где они сейчас?

Барабанщик Матиас Либетрут сейчас играет в Running Wild, а гитарист Джейк Паланд – очень известный сессионный музыкант. Сейчас он живет в Англии и работает с группами типа Apollo 440, ему сейчас больше нравится поп-музыка.

После второго распада Victory ты серьезно занялся продюсированием и открыл свою студию. Расскажи поподробнее, когда это произошло.

У меня было две студии. Первая, Stairway To Heaven, находилась в Ганновере, я записал там диски Conception и множества других групп. Я также работал в Америке, но там у меня улетало слишком много денег, так что мы основали студию Area 51 здесь, в Германии, и произошло это 30 июня 1997 г. Кстати, все желающие могут ознакомиться со студией в Интернете по адресу: http://www.area51recordingstudios.com, а если у кого-нибудь возникнет желание оставить сообщение в гостевой книге, я буду очень рад.

Ты помнишь первый диск, в записи которого ты принимал участие в качестве продюсера или звукоинженера?

Разумеется, я помню его очень хорошо. Это был Helloween “Keeper Of The Seven Keys Part 1”. На этом альбоме я занимался в основном продюсированием, а на второй части «Хранителя» мне пришлось гораздо больше работать в качестве звукоинженера.

Ходят слухи, что именно ты уговорил Кая Хансена уйти из Helloween. Это действительно так?

Знаю я эти слухи. Это полнейшая чушь. Наоборот, я уговаривал Кая Хансена остаться в группе. Мне уже доводилось читать нечто подобное, причем в интервью с Михаэлем Вайкатом. Знаете, я нечасто говорю такие вещи, то здесь не могу не сказать: Михаэль Вайкат – полный идиот! Если кто-то уходит из группы, то это только из-за него. На мой взгляд, именно из-за него покончил с собой Инго Швихтенберг, первый барабанщик Helloween. Он доводил до белого каления всех – Инго, Кая, Михаэля Киске, именно поэтому они все ушли из группы. И после этого он рассказывает в интервью о том что я уговорил Кая Хансена уйти?! Вот что было на самом деле: однажды во времена “Keeper Of The Seven Keys Part 2” я обедал с Каем, и он сказал мне, что хочет покинуть группу, потому что больше не может работать с Михаэлем Вайкатом. Я сказал ему: “Кай, да брось ты, группа сейчас так популярна, а с Вайкатом вы еще помиритесь». Но он заявил: «Нет, все, хватит, меня все достало, я хочу собрать собственный коллектив». Что он и сделал – создал Gamma Ray. Вот что произошло на самом деле.

К сожалению, о знаменитых музыкантах ходит масса диких слухов, и единственный способ их проверить – спросить напрямую у участников событий…

Знаете, я очень рад, что вы меня об этом спросили, мне никто раньше не задавал этот вопрос.

Может, ты тогда прокомментируешь еще несколько слухов?

Пожалуйста, с удовольствием.

Правда ли, что Михаэль Вайкат не участвовал в записи первой части «Хранителя»?

Нет, это не правда. Мне нисколько не симпатичен Вайкат, но я должен отдать ему должное – он играл на первой части.

Кстати, а что ты думаешь о последнем диске Helloween “Rabbit Don’t Come Easy”?

Честно говоря, последний альбом Helloween, который я слышал – это тот, который вышел вслед за “Keeper Of The Seven Keys Part 2”, по-моему, он называется “Pink Bubbles Go Ape”. А когда из группы ушли Кай и Михаэль (Киске), Helloween перестал представлять для меня интерес. Вайкат – неплохой сочинитель, но, повторюсь, главное – это магия, которая возникает между музыкантами, понимаете? То же самое у нас с Германом – он может писать песни самостоятельно, я могу писать песни самостоятельно, но когда мы пишем вместе, песни получаются более интенсивными. Главное – это магия, которая возникает между музыкантами. Посмотрите на Judas Priest – это отличная группа, и Риппер Оуэнс хороший вокалист, но он никогда не станет Робом Хэлфордом. А сейчас Роб снова в группе, и это снова будет настоящий Judas Priest! Есть люди, которых нельзя заменить.

А каково твое мнение о Masterplan? Нам довелось посмотреть их выступление на фестивале Bang Your Head, и они произвели на нас очень сильное впечатление…

Должен сказать, что я с трудом воспринимаю Masterplan, потому что я продюсировал диск Ark “Burn The Sun”, и он мне безумно нравится. Я очень люблю вокал на том альбоме, потому что, на мой взгляд, он ни на кого не похож. А что касается Masterplan, то там безусловно собрались отличные музыканты, но их музыка, на мой взгляд, собрана из кусочков Helloween, кусочков Dio и т.д. Йорн Ланде подражает такому количеству вокалистов и участвует в таком количестве групп, что мое мнение о нем сильно испортилось. Число альбомов с его участием стало уж очень большим, похоже, он пытается заработать везде, где может. Вы только не подумайте, что я это говорю специально, чтобы досадить вам, я просто рассказываю вам предысторию. На мой взгляд, Ark был гораздо более оригинальным, чем по силам стать Masterplan. Для меня как продюсера очень важно помогать пробиться музыкантам, которые заслуживают быть услышанными, которые не похожи на других.

Проясни, пожалуйста, еще один слух: говорят, что у Германа в последние несколько лет были проблемы с алкоголем?

(Хохочет.) А вы знаете музыкантов, у которых их нет? А знаете, почему? Потому что у них нет денег на алкоголь! (Дружный смех.) Герман пьет не больше, чем вы, я или моя жена. Разумеется, когда ты в турне, иногда у тебя случаются тусовки и гулянки. Разумеется, ты напиваешься, но это не значит, что ты – алкоголик.

У кого возникла идея реформировать Victory?

У нашего барабанщика Фрица. Он как-то играл на фестивале "Wacken Open Air" с Saxon, и один из устроителей фестиваля сказал ему: «Я хочу, чтобы у нас выступил оригинальный состав Victory», на что Фриц сказал ему: «Нет, это невозможно». Устроитель сказал: «А я все равно хочу!» Вот так они общались еще некоторое время, и в итоге потребовалось два года, чтобы уговорить нас.

Почему вы решили снова работать с Чарли, а не с Фернандо? Чарли ведь очень занят с Foghat…

Дело в том, что большинство фэнов считают Чарли первым и самым лучшим вокалистом Victory. Его голос многое значит для многих фэнов по всему миру. С нашей точки зрения, когда к нам присоединился Фернандо, музыка Victory стала более мелодичной, что само по себе не плохо, но наши корни лежат в песнях типа “Check’s In The Mail” и “The Bigger They Are”. Так что мы решили позвать назад Чарли. С Фернандо у нас не было никаких конфликтов, я не хочу сказать о нем ничего плохого. У Фернандо сейчас своя группа, я не знаю, как они называются, но, судя по всему, что-то у них не ладится.

Фриц сейчас также является участником Sinner и Saxon. Он так и будет играть с тремя группами сразу или все-таки сделает выбор в пользу Victory?

(Смеется.) Мы хотим, чтобы все осталось так, как сейчас, потому что мы реформировались не ради денег. Мы играем с Victory, потому что нам это нравится, но в то же время, я активно занимаюсь продюсированием, Герман занимается продюсированием, Чарли поет в Foghat и имеет обычную работу, а Питер занимается менеджментом нескольких групп. Поэтому мы решили: «Мы хотим сохранить текущий состав, мы планируем записать диск, потом поехать в турне, потом, возможно, записать еще один диск и поехать в еще одно турне, но мы занимаемся этим исключительно ради собственного удовольствия». Так что никто из нас не возражает против работы Фрица с Saxon, потому что из-за нее он всегда в форме, у него не остается времени на то, чтобы лежать на диване и ничего не делать. (Смеется.) Мне кажется, что это просто здорово.

А какие планы у Германа – он будет продолжать играть с Moon’Doc?

Нет, с этим покончено.

Процесс работы над “Instinct” каким-нибудь образом отличался от работы над вашими старыми дисками?

В этот раз мы работали в моей собственной студии, и нас не поджимали никакие сроки. Мы записывались столько времени, сколько было нужно, и процесс записи проходил очень весело. Надеюсь, что это слышно на альбоме, мне, да и всем остальным музыкантам группы, он очень нравится. Мы чувствовали себя гораздо свободнее, поэтому он мне так нравится.

На “Instinct” нет ни одной баллады, да и раньше баллад у вас было немного. В чем причина?

(Пауза.) На сегодняшний день мы написали три баллады…

Разве это много – три баллады на семь альбомов?

Ну, наверное, мы просто не очень любим баллады. (Смеется.) Нет, на самом деле, я ненавижу плохие баллады. Я не могу сесть и сказать себе: «Вот сейчас я напишу балладу!» И Герман тоже не может. Это либо происходит само собой, либо нет. Но мы никогда не были балладной группой, так что извините…

Как вы получили контракт с SPV? Вы довольны их работой?

SPV сами пришли к нам, когда узнали, что мы собираемся выступить в Вакене в оригинальном составе. Сначала мы вообще планировали отыграть только одно это шоу, так сказать, сделать подарок фэнам, но об этом узнали на SPV и стали нас просить: «Ребята, ну пожалуйста, запишите для нас альбом!» Мы обсудили этот вопрос и в итоге сказали: «Ладно, будет вам альбом!»

Вам понравилось играть на Вакене? Многие музыканты говорят, что отношение к ним со стороны организаторов фестиваля оставляет желать лучшего…

На мой взгляд, все прошло замечательно, фестиваль был прекрасно организован. Я там был и могу сказать вам наверняка, что организация была на высшем уровне. Мы там раньше не играли, так что мне не с чем сравнивать, но я думаю, что все было здорово – туалеты, врачи, никакого насилия, одним словом, супер! Одна беда – было просто безумно жарко.

Как изменился ваш слушатель за эти годы? Кто сейчас приходит на концерты Victory?

Пока слишком рано об этом говорить, потому что мы дали всего два концерта. Перед тем, как выступить в Вакене, мы отыграли «подготовительный» концерт в гамбургском клубе Headbangers’ Ballroom, совладельцем которого является гитарист Masterplan Роланд Грапов. В клуб продавалось только 200 билетов, но на наше выступление специально приехал целый автобус фэнов из Испании! Люди со всего света съехались, чтобы посмотреть на Victory, всем хотелось получить своего рода компенсацию за те годы, когда мы не выступали. Так что мы остались очень довольны этими концертами. Тем не менее, пока рано говорить, поменялась ли наша аудитория. Посмотрим, когда поедем в турне.

Почему вы назвали новый альбом “Instinct”?

Хороший вопрос. Когда я беру в руки гитару, и когда Герман берет в руки гитару, нами движет инстинкт. В Victory так было всегда, сочинение песен – это для нас инстинкт. То же самое происходит у зверей: если ты столкнешься с медведем, инстинкт подскажет ему, что нужно тебя съесть на ужин. (Смеется.) Дело в инстинкте. Так и возникло название диска, и оно мне очень нравится.

Тебе не кажется, что обложка диска очень уж напоминает обложки Primal Fear?

Не знаю, я никогда не видел обложек Primal Fear.

У них на всех обложках изображен орел, почти такой же, как у вас.

Я думаю, что они используют орла, чтобы лучше раскупался их мерчандайзинг. Многим нравятся футболки с изображением орла, и мы подумали, что неплохо бы и нам сделать обложку, которая будет хорошо смотреться на футболке. А орла вообще используют все подряд, так что если вы мне скажете, что у нас не самая оригинальная обложка в мире, я с вами соглашусь. Но мне все равно нравится!

У вас вышло два концертных альбома – “That’s Live” (1988) и “LiveLine” (1994). Какой тебе больше нравится?

Ой… ммм… Пожалуй, первый, “That’s Live”, потому что он звучит по-настоящему свежо, и я помню тот день, когда он записывался. Это был последний день турне, и накануне мы дико нажрались в отеле. Но на следующий день, несмотря на похмелье, мы так классно себя чувствовали, что отыграли концерт просто на ура. Думаю, на диске это слышно.

Кстати, у вас на официальной странице в разделе mp3 размещены композиции только с “Live Line”. Почему?

Мы не очень-то жалуем пиратов, надеюсь, вы понимаете, почему. Но как только новый альбом выйдет в свет, мы выложим на сайте несколько mp3 с “Instinct”. Пиратство – очень серьезная проблема, у вас в России, наверное, ситуация не лучше. Пиратство убивает музыку.

А что ты думаешь об mp3 в целом?

Думаю, что mp3 звучат просто ужасно. Если у тебя хорошая кассетная дека, запись на кассету будет звучать в 10 раз лучше, чем любой mp3. У проблемы mp3 есть и другой аспект. Когда ты покупаешь диск, ты почти всегда запоминаешь день, когда ты его купил. Кроме того, у диска красивая обложка, и ты его по-настоящему бережешь. А с mp3 все по-другому – ты записываешь файлы, слушаешь их неделю, затем они тебе надоедают, ты все стираешь и записываешь что-нибудь другое. Здесь нечего беречь. То же самое сейчас происходит с экологией – никого больше не заботит судьба людей, все заняты своей капиталистической ерундой.

Вы не планируете выпустить DVD с клипами и концертными записями Victory?

На самом деле, мы записали целиком наш концерт в Вакене и в настоящий момент подыскиваем компанию для его издания. Если контракт будет подписан, у нас будет DVD с концертным материалом. Но и старые клипы там тоже будут.

Что ж, это все, было очень приятно с тобой пообщаться. На прощанье скажи, пожалуйста, пару слов российским фэнам металла.

Могу сказать только одно – если российские фэны металла думают, что уже все слышали, то это совсем не так. До тех пор, пока Victory не выступили в России, они не слышали ничего.

Тогда мы будем ждать вас у нас в Москве.

О да, я давно мечтаю об этом. Я люблю Россию, мне очень нравятся ваши здания, я вообще поклонник архитектуры. Мне бы очень хотелось побывать в Москве, это было бы просто осуществлением мечты. Мы сыграем даже задаром, главное – оказаться там. Мне просто хочется приехать к вам и выпить классной русской водки. Русская водка с апельсиновым соком – это best!

Официальный сайт Victory: http://www.victory-music.com

Выражаем благодарность Максиму Былкину (Soyuz Music) за организацию интервью

Роман “Maniac” Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
17 сентября 2003 г.
© HeadBanger.ru