Masterplan
Мы не хотим быть как все

12.06.2013

После трёх лет полной тишины Masterplan вернулись – с новым вокалистом, новой ритм-секцией и новым альбомом с говорящим именем. “Novum Initium” выйдет в Европе 14 июня (если релиз в очередной раз не отложат, как уже бывало ранее) и обозначит, как обещает его название, наступление новой эры в истории группы. Теперь, когда Йорн Ланде ушёл (да-да, снова!), его место занял Рик Альтци, и Роланд Грапов полон решимости доказать, что это только к лучшему. С тех пор, как гитарист покинул состав Helloween, его карьера складывалась непросто, но Роланд по-прежнему готов вести свою группу к новым победам. В преддверии выхода альбома он рассказал нам, что мешало ему писать слова к песням последние годы, на каком языке финн, швед и немец общаются между собой, и почему он не слушает пауэр-метал. Всё это – и многое другое – в новом интервью с лидером Masterplan.

Роланд, конечно же, мой первый вопрос – об изменениях в вашем составе.

Да, у нас произошли кардинальные изменения. Во-первых, с февраля прошлого года, то есть уже довольно долго, у нас играет новый ударник из Чехии (Мартин Скарупка, - прим.авт.). Я наткнулся на него практически случайно: музыканты из Чехии рассказали мне, какой он крутой, а потом я увидел его на Youtube. Я с ним связался, и через неделю он уже был у меня в гостях. Вот и вся история, найти ударника оказалось несложно. Я сообщил новости Майку Терране (бывший барабанщик, - прим. авт.), который вообще-то мой хороший друг. Он нормально это воспринял, потому что всё равно постоянно занят с Тарьей (Турунен, экс- Nightwish, прим. авт.) и другими группами. Я думаю, что лучше пусть наш ударник будет играть только в двух группах. Как ты знаешь, Мартин ещё и играет в Cradle of Filth.

Во-вторых, у нас новый басист. Когда Ян (Эккерт) ушёл из группы в августе прошлого года, я вспомнил, что Яри (Кайнулайнен, экс-Stratovarius - прим.авт.) присылал мне письмо, где говорил, что если нам когда-нибудь потребуется басист, он всегда готов. Он очень большой поклонник Masterplan. Я просто позвонил ему, и он с радостью присоединился к группе.

И конечно, самая главная замена – это вокалист. Теперь с нами Рик Альтци вместо Йорна. Я понял, что Йорну это всё уже неинтересно, а нам нужно было двигаться дальше, так что мы взяли Рика. В плане диапазона Рик очень близок к Йорну, и к тому же он мой давний друг, вот уже 6 или 7 лет. Так что найти певца тоже было легко.

И вот теперь у нас новый состав, чему я очень рад, потому что всё идёт гладко, мы отлично поладили. Завтра мы играем уже третий концерт, это круто!

Ты считаешь, что главной причиной ухода предыдущего состава было отсутствие заинтересованности?

Ну как, Майк Террана был просто очень занят, он играет в трёх или четырёх группах, так что дело не в интересе или его отсутствии… Он просто был для нас недоступен. Что касается Яна, басиста, то он ушёл потому, что получил отличную работу в Гамбурге. Он ездит по всему миру с видеокомпанией, в которую устроился работать. Он сказал мне, что лучше бы нам поискать нового басиста для Masterplan, потому что он больше не сможет ездить в туры. Он прекрасно зарабатывает и очень счастлив. Мы по-прежнему хорошие друзья. Если у нас когда-нибудь возникнут какие-то проблемы с Яри, ну там нестыковки в расписании, что-то такое, то Ян сможет сыграть с нами просто так, для удовольствия. Так что об отсутствии заинтересованности можно говорить со стороны Йорна.

Когда Йорн вернулся в Masterplan, и ты, и он говорили, что вы уладили все разногласия, и всё стало хорошо. Что изменилось с тех пор?

По-моему, Йорн просто не верил, что Masterplan может добиться успеха, ведь  альбом “Time To Be King” (2010) оценили не так восторженно, как он надеялся. Мы собирались поехать в тур, и он согласился на это, но когда мы стали согласовывать даты концертов, он вдруг уехал на гастроли с Avantasia. Он никому не сказал, что передумал или ещё что-то, он просто перестал отвечать на телефонные звонки, не отвечал на электронные письма… Вот это я и имею в виду, когда говорю об отсутствии интереса. Я с ним не общался уже три года. Так что я просто написал ему: «Извини, но мы вынуждены продолжать работу с новым вокалистом, желаю тебе всего наилучшего». Так он даже на это письмо так и не ответил.

Тем не менее, ты сам много раз говорил, как Йорн важен для группы. Это всё ещё так?

Ну конечно, он был важен, особенно в самом начале, потому что это он вместе со мной и Ули (Куш, экс-барабанщик Helloween и Masterplan, - прим.авт.) создал этот особенный стиль, в котором играют Masterplan. Мы до сих пор играем такую музыку. Она рождается из моего прошлого опыта, смешанного с творчеством моих кумиров, людей, которыми я восхищаюсь. Мы работаем над новым материалом вместе с Риком, и, мне кажется, мы не слишком отклоняемся от того стиля, который был создан вместе с Йорном. Разумеется, изначально Йорн был очень важен для нас, но если ему больше не нравится такая музыка, то он совсем не помогает нам и нашей дальнейшей карьере. Я понял, что без него мы сможем сделать больше, чем с ним.

А ты не боишься потерять часть аудитории? Ведь есть фанаты, которым нравится именно Йорн.

Нет, я так не думаю, потому что собственная группа Йорна не очень-то популярна. Конечно, кого-то мы потеряем - из тех, кто слушают именно Йорна, как вокалиста. Но в любом случае, мы играем совершенно разную музыку, так что это не имеет значения. Masterplan не должен ассоциироваться с Йорном, люди должны видеть в Masterplan Роланда Грапова, бывшего гитариста Helloween, хе-хе. Ведь не имеет же значения, кто поёт в Gamma Ray, они всё равно были и остаются группой Кая Хансена. А Masterplan – это Роланд Грапов, и неважно, кто там вокалист.

Как считаешь, Рику будет сложно заменить Йорна?

Нет, не думаю. Мы уже отыграли пару концертов, и новый альбом выглядит многообещающе, мы получаем отличные отзывы. Люди рады видеть, что мы снова в деле, так что…

У вас теперь подобралась интернациональная команда: вокалист – швед, ударник – чех, басист – финн… На каком языке вы говорите между собой?

На английском, конечно. Швед и финн немного понимаю немецкий, но нам приходится говорить по-английски из-за Мартина. Мне это не в тягость, потому что мне нравится общаться на английском, в том числе с иностранными музыкантами. К тому же я живу в Словакии и люблю говорить по-английски со словаками. Даже если они понимают по-немецки, я всё равно предпочитаю английский. Это забавно. Так что для меня это нормальная ситуация. Подобным образом дело обстояло много лет, когда в группе был Йорн, и во время работы над сольным альбомом, когда я сотрудничал с американским певцом (Майком Вескерой – прим. авт.). Так что для меня в этом нет ничего нового.

Ты знаешь, везде в Интернете Masterplan называют немецкой группой. Как считаешь, это всё ещё справедливо?

Нет, уже нет. Это утверждение было актуально лет десять назад, когда мы все были немцы, и только вокалист был из Норвегии.

Ваша группа, получается, разбросана по всей Европе. Как вы собираетесь вместе для записи или на репетиции?

Вообще-то, для записи следующего альбома мы думаем снять дом или коттедж где-нибудь в Швеции, или в Словакии, а может, в Гамбурге, и собираться там на то время, пока будем писать песни. Ещё можно плотно работать над материалом у меня в студии в Словакии. Но по большей части, мы не работаем вместе, каждый пишет материал отдельно, и это нормально. Мы не ходим вместе на футбол или ещё куда-то, мы и раньше никогда так не делали.

Бывает так, что тебе не хватает этой общей тусовки?

Нет, почему? Почему нам обязательно тусоваться вместе? У каждого есть своя семья, свои друзья… Мне совсем необязательно каждый вечер тусить с басистом, чтобы пить пиво. Ну мы же всё равно алкоголики. (Смеётся.) Мы не испытываем потребности постоянно быть вместе, нам это не нужно.

То есть, вы не друзья, а, скорее, коллеги?

Да. Вообще назови мне хоть одну профессиональную группу, музыканты в которой по-настоящему дружат. Нет ни одной такой группы, поверь мне. Конечно, мы испытываем симпатию друг к другу, но, если честно, я ничего не знаю об их личной жизни. Я никогда не был дома у Рика или у Яри. Может быть, я это исправлю в этом или в следующем году, но друзья… Это очень большое слово, понимаешь? То есть, у меня есть девушка, но… Друзей у меня не так уж много.

В восьмидесятых было по-другому?

Нет. Как только группа становится популярной, выбирается из репетиционных залов… Ну когда ребятам по 18-20 лет, они дружат, да. Но когда тебе 20-25 и ты знаменит, это больше походит на работу в какой-нибудь фирме. Вы работаете вместе на концертах, но на этом всё. Iron Maiden, Metallica, все эти ребята не друзья, они коллеги. Они не тусуются вместе и не пьют вместе пиво. Они богаты, и после концертов разъезжаются в разные стороны. И это нормально, таких групп полно.

Вообще за эти годы ваш состав сменился несколько раз. В чём причины?

Это всё из-за денег. Присоединяясь к Masterplan, люди думают, что вот теперь-то они разбогатеют, но этого не происходит. Так что они начинают искать другие пути. Кстати, мы не единственная группа с подобными проблемами. Те же Helloween перепробовали пять ударников, прежде чем нашли нужного человека. Дело всегда в заинтересованности, дружбе и деньгах… Проблема не во мне, со мной очень легко работать, и я очень хотел бы иметь стабильный состав в группе, но кто-то всё время думает, что мы вдруг прославимся, начнём собирать стадионы, а этого не происходит.

А для тебя не имеет значения то, что вы не набираете популярность? Почему?

Потому что это всё у меня уже было. Я же был очень знаменит, когда играл в Helloween, и мы 12 лет ездили по гастролям. Конечно, большой концерт – это лучше, чем играть перед пятью десятками зрителей, но на самом-то деле это неважно. Я рад, что у нас есть своя хорошая аудитория и мы по-прежнему получаем отличные места на фестивалях. Вот завтра мы будем хэдлайнерами на фестивале в Швейцарии, а потом будем хэдлайнерить в Бельгии, вместе с Symphony X, и это правда потрясающе. Ещё мы поедем хэдлайнерами в Португалию в августе, и будем играть сразу после Ингви Мальмстина на “Masters of Rock”, круто же. Я очень доволен. А в октябре мы едем в собственный тур. Сначала по Европе, а потом хотим замахнуться на Южную Америку и Азию.

Как насчёт России?

Да, разумеется. В России всегда приятно выступать. Всю страну мы не захватим, она же такая огромная. Обычно мы играем или в Санкт-Петербурге, или в Москве. Надеюсь, в этот раз будет и то, и другое.

То есть, увидимся осенью?

Осенью или в начале будущего года.

Круто! Так, может, расскажешь о новом альбоме?

Конечно. У нас там 10 или 11 песен (зависит от того, считать интро или нет – прим.авт.) и два бонус-трека, так что в плане музыки альбом будет очень разнообразным и вместе с тем не будет слишком отличаться от стиля предыдущих релизов. По большей части, мы с Акселем (Маккенрот, клавишник – прим. авт.) написали все песни ещё два года назад, до всех этих изменений в составе. Тогда мы даже не думали, что у нас будет новый вокалист. А когда в сентябре началась запись, мы очень плотно поработали над вокалом и мелодиями с новым певцом. Рик написал тексты к 11 из 13 песен, а к ещё двум слова написал я. Ну и у нас есть одна песня, автор которой – новый ударник, Мартин. Это “No Escape”. По-моему, альбом получился отличный, такой же яркий, как первые два релиза. У нас стало больше двойных бочек, больше сумасшедших ударных и других элементов метала, мы добавили оркестровых аранжировок, особенно в интро, но и в других песнях тоже.

Так вы опять играете пауэр-метал?

Да, в какой-то мере. “Time To Be King” был больше похож на рок, чем на металл, так что теперь мы возвращаемся к пауэр-металу.

И ты снова начал писать тексты…

Вообще-то я написал слова для четырёх песен на нашем первом альбоме, но нашему бывшему вокалисту это не нравилось, он хотел писать такие тексты, которые ему нравилось бы петь, вот так. Но теперь меня снова ничего не сдерживает, и я могу писать тексты. Я даже пою кое-где вместе с Риком, так что я счастлив.

“Novum Initium” должен был выйти в мае, но релиз перенесли на июнь. Почему?

Здесь две причины. Первая – это я. Я задержался с микшированием, да и тот парень, который монтировал видео, тоже не успел закончить работу. Это была одна из причин. Но главное, у нас новый контракт в Японии, и мы вышли на него очень поздно, так что они просто не успевали выпустить диск. Им нужно два-три месяца, чтобы подготовиться к релизу, так что нам пришлось отложить выход альбома ещё на месяц. Теперь, по-моему, дата основного релиза - 14 июня, а в Японии – ещё на месяц позже. Это совершенно ненормально, потому что обычно в Японии все диски выходят недели на две раньше, чем в Европе. Но в этот раз нам пошли навстречу, и мы заключили контракт. Им очень понравился альбом, говорят, эта музыка отлично подойдёт для Японии, а ведь у них очень специфический рынок. Я очень рад, что мы таким образом охватываем весь мир – хороший релиз, грамотная раскрутка, маркетинг, всё как полагается.

Ты сам продюссировал альбом?

Да. Я еще и записывал, и микшировал альбом. Мастеринг я не хотел делать, но потом выяснилось, что в моём исполнении всё звучит лучше, так что в этот раз я сделал всю работу сам.

Сложно продюсировать собственные песни? Нужно быть поистине самокритичным.

Да, это так. Вот почему это и заняло так много времени. Я сводил альбом, начиная с конца января и до…. Я даже не помню. Два месяца, кажется. Многому пришлось поучиться, и я был выжат как лимон, но в конце концов, у меня не было выбора. Так что я закончил работу, и теперь я рад, что всё получилось. Хотя конечно, сводить песни своей собственной группы тяжело, там всё совсем иначе.

Почему тогда не попросить чьей-то помощи?

Потому что мне так не нравится. Мы всегда ездили сводить альбом в Финляндию, но мне перестало нравиться звучание Masterplan. Мне не нравилось, как звучат барабаны, звук был как будто из восьмидесятых, очень старый. Так что я решил, что надо это менять, мне хотелось более, так сказать, более плотного звука, более тяжёлого, более свежего. Мне очень нравится, как продюсирует Энди Снип, меня всегда восхищали его работы: Accept, Testament, Nevermore, - они все отлично звучат. В науке сведения он один из моих кумиров и, к тому же, мой хороший друг. Я всегда могу слетать в его студию в Англии, и он покажет мне самые свежие приёмчики.

Я не очень хорошо говорю по-латыни… “Novum Initium” – это что-то вроде нового начала?

Да, точно. Новый старт, как-то так.

Наверное, достаточно очевидно, почему именно такое название…

Ну да. В общем-то, это из-за нового состава. Я попросил группу выбрать название, потому что сам я был очень занят работой над альбомом, а название было уже нужно. Так что я спросил Яри, Рика и Мартина, какие у них есть идеи, и через два часа идей была уже целая куча. Больше всего мне понравилось “Novum Initium”. Когда появилось название альбома, я написал текст для песни, и мы с Риком записали для неё вокал. Мне показалось, что будет интереснее, если на альбоме появится одноимённая с ним песня.

На альбоме два трека с латинскими названиями. Тексты там тоже на латыни?

Первая песня – это просто интро, там нет вокала. А вторая  - “Novum Initium” – на английском. Я пою там эти слова - “Novum Initium”, - но остальной текст, конечно, на английском.

В твоей жизни и карьере так много раз приходилось начинать всё сначала. Ты не устал от этого?  

Нет, на самом деле. Мне несложно. (Смеётся.) Я всегда настроен позитивно, ищу наилучшие выходы из любой ситуации, так что пока фанатам нравится наша музыка, пока у нас есть лейбл, и товарищи по группе меня поддерживают… Тот же Аксель – мой хороший друг, и это тоже влияет на написание музыки, на процесс управления группой. Нет, я люблю музыку, так что никаких проблем.

Что означает символ на обложке диска?

Это довольно сложно объяснить, потому что символ точно имеет отношение к “Novum Initium”. Тоже что-то про новый старт. Или, может быть, у этого треугольника во вселенной есть три значения, что, кстати, перекликается с нашим первым альбомом… Ну там, четыре элемента. А тут треугольник, и он означает что-то очень хорошее. Я не могу объяснить, что именно, потому что забыл. (Смеётся.) Но идею предложил тот парень, который оформлял обложку, и мне она очень понравилась. Тут должен быть тот же смысл, как и у “Novum Initium”; это новое начало, позитивный образ мыслей. Мы не играем дарк- или блэк-метал, мы всегда стремимся дать людям надежду, через свои тексты или ещё как-то. Именно этот смысл и передаёт обложка и символ на ней.

Насколько я знаю, вы только что вернулись из «Цельнометаллического круиза» (Full Metal Cruise). Как всё прошло?

Очень здорово, ведь я не играл на сцене уже шесть лет. Мы пару дней порепетировали в Гамбурге, прежде чем подняться на борт и отыграть первый концерт. Он не был безупречным, но зрителям понравилось, да и мне тоже. Я был счастлив снова оказаться на сцене вместе с Masterplan, а завтра мы снова выступаем. Сегодня мы уже в Швейцарии, гуляем, вечером поужинаем, выпьем и порепетируем. А завтра будем зажигать! Это очень здорово, как раз это я бы и назвал дружбой. Что-то среднее между друзьями и коллегами, 50 на 50, скажем так.

Почему Мартин не играл с вами?

Он всё ещё был на гастролях с Cradle of Filth. Они вернулись на прошлой неделе, так что сегодня Мартин с нами, и завтра мы впервые будем играть вместе с ним. А потом и все остальные концерты. Cradle of Filth делают перерыв, они только что вернулись из тура, отыграли на трёх фестивалях, так что Мартин будет свободен ещё год или два. Никаких проблем.

Ты скучал по сцене, по фанатам, всему остальному?

Да, конечно. Я даже не представлял, что скучаю настолько сильно. В своей студии я работаю с молодыми музыкантами со всеми мира. И они всё время спрашивают: «Ты скучаешь по сцене?» И я обычно говорил: «Да нет, не особо». Но когда я вышел на сцену в первый раз, примерно две недели назад, это было: «Господи, как же я соскучился!» На корабле было здорово, любой мог подойти ко мне и поговорить, выпить вместе. Мне нравилось общаться с фэнами, они говорили, что любят Masterplan, даже новый состав и новый альбом. Это было очень приятно, я это действительно ценю.

Какой вопрос тебе чаще всего задают фанаты?

На самом деле, не про Йорна. Большинство уже смирилось с ситуацией, люди поняли, что её не изменить, прошлого не вернёшь. Они ценят то, что мы вернулись, и спрашивают, когда мы поедем в тур. Это и есть самый распространённый вопрос.

Раз уж речь зашла о твоей студии, ты работаешь со многими молодыми группами. Можешь перечислить несколько, которые нам уж точно нельзя пропустить?

Групп очень, очень много: уже 30 или 40. Большинство из них молодые и довольно известные, но я назову только две действительно классные команды из Чехии. Первая – это Eagle Heart. Уже по названию должно быть понятно, что эти ребята – большие поклонники Stratovatius. А вторая, с которой я сейчас как раз работаю, называется Sebastien. Они записывают в моей студии уже второй альбом. Я верю, что они станут действительно знаменитыми, ведь сейчас пару песен вместе с ними записывает очень известный вокалист, и ещё несколько других приглашённых музыкантов. Им помогали многие очень известные люди, например, Фабио Лионе или Аполло Папатанасио. Кроме того, я сводил два альбома для испанской группы Saratoga, а сейчас я работаю над третьим альбомом Black Majesty. Все эти команды достаточно популярны, или постепенно движутся в этом направлении. Ещё у меня много предложений от российских групп. Только не спрашивай меня, как они называются, потому что я не помню.(Cмеётся.) Но один русский парень, кажется, из Москвы, должен приехать в сентябре со своим альбомом, и я буду его сводить. Так что, как видишь, работа у меня интернациональная…

Как считаешь, сейчас группе проще добиться известности? Я имею в виду, с появлением Интернета, Youtube и так далее…

О, нет. Стало намного сложнее. Сейчас лейблы не подписывают молодые группы. А даже если у тебя появляется шанс заинтересовать какой-то лейбл, денег ты всё равно не получаешь. Сейчас за весь процесс записи должны платить сами музыканты. Когда они приезжают ко мне, лейбл не выдаёт им никаких авансов. Они могут получить назад свои деньги, только когда альбом поступит в магазины, и то если продажи достигнут определённого уровня. Это очень непростая ситуация, если честно. Так что я не думаю, что им теперь проще. В восьмидесятых любой мог получить контракт с лейблом, это было вообще элементарно. Просто поиграл немного хэви-метал, и всё – контракт твой. (Смеётся.) Сейчас всё намного сложнее. Зарабатывать музыкой становится практически невозможно, потому что все вокруг воруют твою музыку. Скачивание файлов, конечно, удобная штука, но это воровство.

А правда, что когда ты только учился играть на гитаре, твой учитель посчитал, что таланта у тебя нет?

Да, правда. Он сказал, что у меня нет способностей, так что лучше отцу забрать меня с занятий. Я был очень расстроен, ведь я просто не хотел учить эти дурацкие народные песни. Но я продолжил слушать виниловые пластинки и подыгрывать своим кумирам. В семидесятых моими главными примерами для подражания были Михаэль Шенкер и Ули Рот. Так что с 13 до 16 лет я учился и так быстро всё схватывал, что к 16 годам уже круто играл на гитаре. Тогда я нашёл в Гамбурге группу с другим хорошим гитаристом в составе и кое-чему научился у них. С тем парнем мы до сих пор дружим, он сейчас занимает высокий пост в «Дойче Банке». Гитара у него всё ещё есть, но он давно не играет. А в то время я очень быстро прогрессировал… Ну то есть, я не был так крут, как Михаэль Шенкер или Ули Рот, но в Гамбурге я уже был чем-то вроде звезды. Вот почему, когда мне было 19 или 20, Михаэль Вайкат увидел меня на сцене, а потом, когда Helloween понадобился гитарист, вспомнил меня и позвонил мне.

Сейчас в рок-музыке популярны всевозможные воссоединения старых составов… Теоретически вы могли бы, скажем, поехать в тур с Helloween?

Вообще-то, такой вопрос нам уже задавал менеджмент, хе-хе. И я сказал: «Да, почему бы и нет? Нет проблем».  Но, очевидно, там были какие-то ещё причины, о которых я не знаю, но больше к нам с таким предложением не обращались. Но мы бы согласились, никаких проблем.

Ты поддерживаешь связь с Ули?

Да, мы иногда с ним общаемся. Не прямо сейчас, последний раз я говорил с ним в августе, когда мы нашли нового вокалиста, и я спросил Ули, как ему понравился Рик. И он одобрил наш выбор. В общем, да, мы обмениваемся письмами раз в несколько месяцев.

У него были какие-то проблемы с рукой…

Да, проблемы с левой рукой. Кажется, от игры на барабанах и работы, он же много лет работал плотником в Норвегии. Сейчас у него другая работа. Я точно не знаю, как это называется, но он работает в каком-то заведении, куда молодежь приходит, чтобы поиграть. По-моему, он готовит всё это оборудование. Он ушёл из музыкальной индустрии и очень счастлив, если честно. Очень жаль, что так вышло, ведь он по-настоящему талантлив и как ударник, и как композитор. Но это то, чего он хотел. Он ушёл из Masterplan, потому что хотел стабильной работы со стабильным доходом, хотел быть рядом со своей семьёй, ведь у него уже была девушка и куча детишек.

Ещё один вопрос из прошлого. Мне всегда было интересно, имеет ли песня “Step Ot Of Hell” какое-то отношение к Инго (Швихтенбергу, первому ударнику Helloween, - прим. авт.), но я нигде не нашла ответа…

Да, я написал текст этой песни о нем. Я даже сказал ему: «Вот это я пишу для тебя, потому что вижу, что у тебя реально проблемы». “Step Out Of Hell” написана о его проблемах с выпивкой и наркотиками. Позже, конечно, эта ситуация с шизофренией стала совсем печальной, но я просто хотел помочь ему и другим людям, столкнувшимся с такими же проблемами.

Спасибо. Вернёмся к настоящему. Masterplan существует уже более десяти лет. Ты доволен тем, чего вам удалось добиться, или ты мечтал о большем?

Наверное, я всё ещё думаю о будущем. Я не из тех людей, кто смотрят на своё прошлое и думают: «О, я так горжусь!» или «А, нет, этим я не слишком доволен». Если откровенно, я горжусь каждым альбомом, который я записывал, даже вместе с Helloween. Конечно, “Time Of The Oath” (1996) был отличной пластинкой. Потом был наш последний альбом с Helloween, “The Dark Ride” (2000), он полностью изменил мою жизнь. Первый релиз Masterplan получился очень хорошим, как и “Aeronautics” (2005). Но мне нравятся и “MK II” (2007), и “Time to Be King”. А сейчас я в восторге от нового альбома. Я думаю, музыка всегда отражает время, в котором я живу, или в котором мы живём, как музыканты, как композиторы. Невозможно всегда писать только хиты, как, например, кое-кто в поп-музыке. В какой-то момент ты просто ловишь нужное вдохновение, и если потом много и хорошо поработать, то в итоге всё получится. Я доволен своей карьерой, никаких проблем.

Знаешь, большинство твоих хитов – это довольно мрачные песни. Например,  “Time Of The Oath” или “The Dark Ride”… Почему тебе так хорошо удаются мрачные вещи?

Это потому, что я не люблю весёленькие песни. То есть, я умею их писать, я же написал текст для “Heroes”, а это очень жизнеутверждающая песня. И я написал “The Chance” для Helloween. Но потом я понял, что мне больше нравится мрачная музыка. Хэви-метал в принципе довольно мрачный. Если кому-то нравится «хэппи метал», то им стоит покупать типичные пластинки Helloween, чаще всего такие вещи пишет Вайки. Но почему я должен писать то же самое, что пишут другие? Я хотел добавить разнообразия в нашу музыку. В то время у нас было четыре или даже пять авторов в группе, и я писал то, чего нам не доставало. Как правило, это оказывался как раз наиболее тяжёлый, агрессивный, мрачный материал. Этот стиль похож на группу, которая мне очень нравится, и которую я открыл для себя очень поздно. Примерно 15 лет назад я вдруг полюбил Black Sabbath. В молодости эта музыка казалась мне скучной, но сейчас я её очень люблю за их тяжёлый стиль, за простор для звучания, за их двойную бочку и уменьшенные аккорды, за их мрачный стиль вокала… Это похоже на "Bleeding Eyes", была такая классная песня на первом альбоме Masterplan. Пониженный строй, тяжесть звучания, ты как будто попадаешь в кино, ты чувствуешь, ощущаешь это, как хорошую книгу, как-то так. И да, мне это нравится, почему нет? Но у меня много разных песен, весёлые мне тоже нравятся… Не знаю. Мне всё нравится. (Смеётся.) Но, по-моему, любой альбом должен быть разнообразным, там всё должно быть.

Какую музыку ты сейчас слушаешь?

Уж точно не пауэр-метал! (Смеётся.) Я не люблю его слушать, я никогда не слушал ту музыку, благодаря которой, в общем-то, стал известным. Меня никогда не вдохновляли группы типа Helloween, Gamma Ray, Stratovarius… Я люблю вещи вроде Testament или Never More, у них отличный материал. Ещё я большой поклонник Rammstein, если честно. Это совершенно не похоже на тот стиль, в котором играем мы, но мне нравится эта группа. Одна из наиболее профессиональных команд, на мой взгляд, и в плане музыки, и в плане аранжировок, и в плане шоу… Каждый раз, когда у меня есть такая возможность, я стараюсь попасть к ним на концерт.

Если ты не любишь слушать пауэр-метал, то почему тебе нравится его играть?

Потому что он у меня в крови. То есть, почему мы обязаны его слушать? Мы не фанаты, мы музыканты, здесь есть большая разница. Если спросить Михаэля Шенкера, так он вообще не слушает никакой рок-музыки. Если бы я искал идеи в песнях Helloween или Gamma Ray, то это было бы своего рода воровством. Конечно, я играл в Helloween 12 лет, я знаю, как писать такую музыку, и я те годы всё ещё служат для меня источником вдохновения, но я не беру чужие песни, не анализирую их и не пытаюсь повторить. Я пишу свою собственную музыку. Вот почему наши песни так отличаются от чужих, мы и сами хотим отличаться. С Акселем та же история, он пишет отличные песни в стиле хэви-метал, но он вообще не слушает металл дома. А Рик предпочитает рок.

В твоей жизни есть место для других увлечений, кроме музыки?

Да, например, природа. Я люблю прогулки на природе, ведь я так много времени провожу в студии. Иногда я катаюсь на своём мотоцикле и подолгу гуляю с собакой.

Спасибо за то, что уделил нам время, Роланд. Ты хочешь что-то добавить?

Да, мне бы хотелось снова приехать в Россию, это всегда отличный опыт. Я был у вас дважды в составе Helloween, и один или два раза с Masterplan, точно не помню (на самом деле, один раз с Helloween и один раз с Masterplan – прим. ред.). Каждый раз всё было просто здорово. Очень приятно видеть сумасшедших фэнов, которые ценят хорошую музыку. Надеюсь, скоро мы снова увидимся.

Официальный сайт Masterplan: http://www.masterplan-theband.com/

Выражаем благодарность Константину Былееву (ФОНО) за организацию этого интервью

Екатерина Акопова
24 мая 2013 г.
© HeadBanger.ru