Avantasia
Я играю не для тех, кто меня ненавидит

14.03.2013

Хоть он и говорил, что в наш век свободного скачивания создание масштабных рок-опер сродни самоубийству, он, тем не менее, решил попробовать себя на этом поприще еще раз. В конце концов, Тобиас Заммет является одним из первопроходцев этого жанра, и выпуск подобных релизов для него явление совершенно естественное, пока есть вдохновение, и пока они пользуются успехом у слушателей. “The Mystery Of Time” станет уже шестой постановкой от Avantasia, и поскольку работы Тобиаса еще ни разу не терпели фиаско, в этот раз можно также смело ожидать от релиза чего-то выдающегося. Взгляните хотя бы на список участников: там вы найдете и Михаэля Киске, и Ронни Аткинса (Pretty Maids), и Биффа Байфорда (Saxon), и Арьена Люкассена (Ayreon) и еще много не менее известных имен. Нашу личную историю общения с Тобиасом, однако, трудно назвать столь же блестящей. В первой половине нулевых все наши попытки сделать с ним интервью стабильно оканчивались неудачей, и получилось это лишь под самый конец 2007 года. В этот же раз все вышло на удивление легко, правда, как-то слишком быстро: время своего вечернего интервью я узнал утром в день его проведения. Тем не менее, когда ты общаешься с Тобиасом Заметом, ты вряд ли столкнешься с ситуацией, когда ему нечего сказать. Так что из нижеследующего материала вы узнаете о том, что он думает о своем новом альбоме, взаимоотношениях между музыкантами и критиками, о предстоящем турне, о будущем музыкального рынка в целом и о многом другом…

Незадолго до выхода предыдущих двух релизов Avantasia - “The Wicked Symphony” и “Angel Of Babylon” - ты сказал, что, возможно, это твои последние масштабные работы, потому как ситуация на музыкальном рынке год от года только ухудшается, и подобные проекты все сложнее организовать и профинансировать. Но вот прошло три года, и ты представляешь на суд слушателей еще более грандиозный проект. Как тебе удалось его реализовать? Музыкальный бизнес изменился к лучшему, или лейблы как-то скорректировали свою политику?

(Хохочет.) Нет, вовсе нет! Хотя у меня сейчас и правда более выгодный контракт, чем прежде. На самом деле, я просто не знал, что меня ждет в будущем - никто не знает, что с ним случится через год, два или три. Но “The Scarecrow”, “The Wicked Symphony” и “Angel Of Babylon” были по-настоящему успешными альбомами, и раз существует столько преданных фэнов, кому не интересно просто скачивать музыку, а интересно покупать альбомы, то для меня есть шанс продолжать свою работу. Конечно, я тоже не знаю, «что день грядущий нам готовит», и эта неизвестность меня немного страшит. Но, тем не менее, мне все же пока удается организовывать подобные проекты. Да, в некотором смысле это была еще и слепая вера в удачу, потому что когда записывался альбом, у меня еще не было контракта, он был подписан только несколько недель назад. То есть практически до самого момента окончания работы над альбомом у меня не было ни контракта, ни бюджета, я делал все своими силами и на свои средства, но я верил в свой альбом, помнил, что предыдущие диски имели немалый успех, и надеялся, что со времени выхода “The Wicked Symphony” ситуация на музыкальном рынке не сильно ухудшилась. (Смеется.)

Помню, Саша Пэт получил какую-то продюсерскую награду за звук, который он сделал тебе на “The Scarecrow”. Но в этот раз ты решил привлечь к работе над альбомом целый симфонический оркестр, чего не делал со времен альбома Edguy “Hellfire Club” (2004). Ты считаешь, что что-то упустил в плане звучания на предыдущих альбомах Avantasia?

Нет. Честно говоря, я считаю, что не упустил там совершенно ничего, они практически идеальны. Просто мне показалось, что для нового материала мне нужен оркестр. Это была, скорее, чистая интуиция. У нас получились такие масштабные песни с такими массивными оркестровыми пассажами, что, разобрав материал, я понял, что нам будет нужен настоящий оркестр. Не знаю почему, но когда слышишь песни типа “The Great Mystery”, “Black Orchid” или “What’s Left Of Me”, сразу понимаешь, что там столько пространства для оркестра, что он просто необходим. В быстрых песнях довольно сложно услышать отличия между настоящим и «компьютерным» оркестром, если, конечно, последний хорошо прописан и грамотно смикширован. Но если это помпезная эпическая среднетемповая вещь с большим простором для оркестра, то только настоящий оркестр способен придать ей по-настоящему полное звучание, позволить ей полностью раскрыться, и в этом случае разница будет заметна любому. Не думаю, что настоящий оркестр сделал бы “The Wicked Symphony” или “Angel Of Babylon” еще мощнее и интереснее, но для песен с последнего альбома он просто необходим. Я не хочу сказать, что этот материал лучше или хуже предыдущих альбомов, просто он более близок к тому, что называют классической эпической европейской… классической… да, в известной степени классической музыкой, так что классический оркестр был здесь очень на своем месте.

Как бы ты оценил вклад Саши Пэта в “The Mystery Of Time”? Был ли он настолько же велик, как, например, на “The Scarecrow”?

Его вклад всегда очень важен, потому что он вовлечен в процесс с самого начала. Он замечательный гитарист, а если я, например, слажаю на басу, он может просто взять в руки бас и показать мне, что я делаю не так. Если у него возникнет какая-нибудь интересная идея, он может «озвучить» ее на клавишных или даже на ударных. Он участвовал в работе над аранжировками – писал песни я сам, но когда мы начали их аранжировывать, то он участвовал в процессе от начала и до конца. Он мой очень хороший друг – настоящий друг, и, безусловно, вносит огромный вклад в материал.

Ты уже анонсировал довольно много вокалистов, которые приняли участие в записи “The Mystery Of Time”. Это окончательный список, или же он еще будет пополняться? Многие ждут, что ты пригласишь еще какую-нибудь суперзвезду уровня Элиса Купера или Клауса Майне – в этот раз у тебя будет кто-нибудь подобный?

Ну, лично я полагаю, что те, кого я уже анонсировал, находятся на том же уровне. Кроме тех, кого я уже объявил, мы больше никого приглашать не планируем. Когда вы послушаете альбом, то поймете, что он очень хорош, и что его материал… В общем, когда вы его услышите, то поймете, что там всё и все на своем месте, нет ощущения, что чего-то не хватает, чем лично я очень горд. Альбом – это очень масштабное предприятие, но когда все сделано так, как нужно, и когда все на своем месте, то нет нужды украшать этот торт дополнительными цветочками. Но я могу понять тех, кто говорит: «Ему нужно было пригласить императора Китая или Папу Римского» – теперь уже следующего Папу. (Смеется.) Это в некотором смысле отражение нынешней ситуации - сегодня все хотят сенсаций, топовых имен, «нам нужно то, нам нужно другое, нам нужна Леди Гага, нам нужен Михаэль Шумахер…» (Дружный смех.)

Я счастлив, что мне удалось поработать с Клаусом Майне и Элисом Купером; не поймите меня превратно, но для нового альбома этого просто не требовалось. Когда вы его услышите, то поймете, что на нем нет ни одной секунды, где требовалось бы чего-то еще, и это здорово. Многие спрашивают про Йорна, и я отвечаю – да, я люблю Йорна, он замечательный вокалист и мой друг, но когда вы услышите альбом, то поймете, что он хорош в том виде, в котором есть.

От вокалистов логично будет перейти к текстам песен. Не скажешь пару слов о концепции альбома?

Это сказка – на этом альбоме я решил в некотором смысле вернуться к сказкам. Это рассказ о молодом ученом-агностике, который вдруг осознает, что очень многие люди испытывают большой недостаток времени. Все куда-то бегут, стремятся что-то успеть, но колесо времени крутится все быстрее и быстрее. И у этого ученого возникает ощущение, что это происходит намеренно, словно что-то специально забирает у людей время, чтобы они не успевали подумать, кто они на самом деле такие и зачем живут. Вот примерно такая концепция.

И он пускается в путешествие – своеобразное духовное путешествие, чтобы понять, почему же всем так не хватает времени. Во время этого путешествия он вступает в некий своеобразный конфликт со своими внутренними мыслями и побуждениями, а также с некими внешними воздействиями. У него возникнет множество интересных мыслей, будет множество любопытных бесед, он узнает многое о самом себе и окружающем его мире, так что в итоге этот рассказ превратится в увлекательную фантастическую сказку. Он скажется на перепутье, когда его убеждения как ученого и его внутренние душевные и духовные вопросы и найденные ответы вступят в противоречие, и в конечном итоге он окажется в ложе ученых-оккультистов. Я постарался вложить в этот альбом свои личные переживания и личный опыт; вопросы, которые возникали у меня, с тем, чтобы подтолкнуть своих слушателей задать эти же вопросы самим себе. Ведь вопрос – это первый шаг к ответу. Главная цель и смысл этого альбома – поиск, я старался нарисовать для слушателя прекрасный пейзаж, на фоне которого он сможет задать себе свои вопросы. Текст каждой песни альбома довольно любопытен и открыт для интерпретации, несмотря на то, что альбом также включает 28-страничный буклет с текстами и историей, лежащей в его основе. Там многое объясняется, но в конце концов людям придется включить собственное воображение, чтобы прочесть в текстах свою личную историю.

Ты говорил, что хотел создать «настоящую рок-оперу для взрослых» - это цитата с твоего сайта, и то, что я слышу от тебя сейчас, лишь подтверждает эти слова, потому что тинэйджеры никогда не задумываются о времени. В то же время многие воспринимают тебя как человека, отказывающегося расти, как некоего «Питера Пэна от хэви-метала»…

(Хохочет.) Они совершенно правы – с 15 лет мой рост не меняется! (Дружный смех.)

Ну а если говорить не о физическом росте - они сложили о тебе неверное представление?

(Пауза) И да и нет. Мне кажется, что взросление – это развитие в духовном и личностном смысле, и оно не имеет ничего общего с отказом от ребенка внутри себя. Взросление – это когда ты понимаешь, в каких случаях ты можешь позволить себе ребячиться, а в каких нет. Я не считаю, что зрелость – это полный отказ от ребенка в внутри себя. Настоящая зрелость, на мой взгляд, это когда ты понимаешь разницу, в каких случаях тебе нужно быть взрослым, а когда можно побыть ребенком. Я считаю себя вполне взрослым и зрелым человеком, но это лишь потому, что я прекрасно знаю те два процента времени, когда мне нужно быть взрослым. Все же остальное время я прекрасно могу позволить себе быть ребенком. Вот и весь секрет. Но мне кажется, что некоторые этого не понимают, потому что очень многие притворяются, что они ужасно зрелые и прекрасно знают, как себя нужно вести, при этом отказываясь от всего детского. Но я считаю, что возможность быть ребенком – это величайшее благо в мире! Да, я ребенок, и я могу взять в руки диски своих любимых групп, взять пластинки, и могу убить несколько часов времени, разглядывая их – просто потому, что мне это нравится. Я коллекционирую всякие забавные штуковины, на моих стенах много всяких картин, которые я иногда разглядываю – да, я большой ребенок, но я прекрасно знаю, когда нужно взять на себя ответственность и быть взрослым. Мне кажется, что так и должно быть, потому что нет никакого смысла в том, чтобы быть все время серьезным. Это же чертовски скучно!

Кстати, если говорить о восприятии окружающими твоего творчества – что это был за журнал, который поставил твоему альбому “два балла по семибальной шкале” (“Two Out Of Seven”, название одной из песен Edguy – прим. пер.)?

(Смеется.) Нет, название я тебе не скажу. Но он был не из России! (Дружный смех.) На самом деле, в этом журнале нет семибалльной шкалы, у них другие оценки, но та рецензия очень характерна для журналистов, которые занимаются журналистикой исключительно ради того, чтобы ко всему придираться. Знаешь, меня совершенно не задевает, когда мне говорят: «Эй, Тоби, знаешь, я считаю, что твой новый альбом – полный отстой!». Это совершенно нормально, и я всегда могу ответить: «Окей, это твое мнение». Но меня реально бесят люди, которые не имеют ни малейшего представления ни обо мне, ни о моем искусстве, но зато изо всех сил стремятся испортить жизнь мне и тысячам людей, которые думают так, как я. Я играю свою музыку не для аристократов-искусствоведов, я играю ее для себя и еще для 250 тысяч человек, думающих так же, как и я. Нам все нравится, нас все устраивает, и даже если кому-то наша музыка не нравится – я не имею ничего против. Но меня реально раздражают люди, пишущие что-нибудь типа: «В седьмой песне ему бы следовало сыграть по-другому, потому что она – полный отстой!». Я не понимаю, чего они хотят.

Ты написал уже несколько песен, касающихся взаимоотношений артиста и его аудитории, например, “Speedhoven” или “Judas At The Opera”. Как ты считаешь, что не так с сегодняшней публикой, и возможно ли это как-то исправить? Это все возникло с началом эры Интернета, или же этот антагонизм между артистом и публикой существовал всегда?

Если ты почитаешь дневники композиторов 18-го – 19-го веков, то увидишь, что они испытывали те же трудности, что и мы сегодня. Так было всегда – есть музыкант, который пишет, и есть критик, который тоже пишет. (Дружный смех.) Я не думаю, что существует какая-то серьезная проблема во взаимоотношениях между артистом и его публикой, потому что я такой же человек, как и все они. В какой-то день я могу встать в превосходном настроении, и если кто-то скажет мне: «Тоби, ты засранец!», я отвечу: «Да, и тебе доброе утро!». В другое утро я встаю в совершенно ином настроении, после неудачного дня, злой и раздраженный, и тогда я пишу песни типа “Judas At The Opera” или “Speedhoven”.

Но, честно говоря, если есть что-то, что я хотел бы в себе улучшить, то это способность игнорировать негативные комментарии. Ведь я никогда не играл для тех, кто меня ненавидит, я делаю это для себя и для тех близких мне по духу людей, которые любят мое творчество. Когда я выхожу на сцену, то вижу перед собой тысячи людей, которым нравится то, что я делаю, и я говорю им: «Спасибо большое, мне нравится выступать перед вами!». Это – моя аудитория. И когда ты четко это для себя осознаешь, то уже не обращаешь внимания на негатив. Мне не следует обращать слишком много внимания на тех, кому не нравится то, что я делаю, потому что есть немало тех, кому это нравится. Так что я не думаю, что у меня с моими фэнами есть какие-то проблемы.

Что меня действительно бесит, так это когда люди хотят, чтобы я сделал то-то или то-то, потому что считают, что я на самом деле делаю вовсе не то, что хочу сам. Ну, например, они говорят: «Он написал эту балладу для того, чтобы альбом лучше продавался, это коммерческий ход!». Меня это задевает, потому что я все-таки лучше знаю, почему делаю ту или иную вещь. Я делаю то, во что я верю, и что мне нравится, и я никогда не ставил во главу угла цифры продаж. Никогда! Не проще ли было бы сказать что-нибудь типа: «Его музыка стала более медленной, новый альбом больше тяготеет к хард-року»? Но они говорят: «Они просто хотят продать побольше дисков!» Мне так и хочется ответить: «Знали бы вы о том, что если мы запишем спид-металлический альбом, наш японский лейбл заплатит нам втрое больше денег, чем мы получаем сейчас!» Это вовсе не вопрос денег, просто я пишу музыку так, как ее чувствую, и поэтому меня иногда задевают, когда люди считают, что я что-то делаю ради денег, ведь деньги никогда не были для меня самоцелью. Вот это меня иногда реально достает! (Смеется.)

Еще один вопрос про Egduy – что побудило тебя написать песню “Dragonfly”?

Хороший вопрос. Правда, хороший вопрос – придется напрячься, чтобы вспомнить! Вообще-то я не вкладывал в эту песню какого-то особенного смысла, просто мне нравится это слово – “dragonfly” («стрекоза», дословно в переводе с английского – «муха-дракон» - прим. авт.), мне кажется, оно звучит довольно фантастически и эпично. Но в то же время, эта песня о человеке, который курит наркотик.

Поэтому я и спрашиваю – образы, используемые в этой песне, явно наркотического свойства…

Да, это так, но я старался немного посмеяться надо всем этим. Если я правильно помню – все-таки прошло уже пять лет– это песня о парне, который не может перенести ежедневной рутины жизни и подсаживается на наркотик. Он курит стрекозу! Это не метафора, он действительно курит стрекозу! Этот текст не имеет никакого смысла, это, возможно, одна из самых глупых моих песен! Но я хочу сказать и даже подчеркнуть, что я противник наркотиков. Я считаю их злом, и мне бы очень не хотелось, чтобы меня воспринимали как человека, считающего их безобидным развлечением. Наркотики – настоящее зло, и те, кто их принимает, разрушают сами себя.

Возвращаясь к новому альбому Avantasia – как тебе понравилось работать с Арьеном Люкассеном? Он приезжал к тебе в студию или же просто переслал файлы через Интернет?

На самом деле, он прислал только одно соло! Когда-то давно, году в 2008-м или 2009-м, я работал с Арьеном над одним из его альбомов, и в этот раз он просто связался со мной и сказал: «Несколько лет назад ты оказал мне любезность, приняв участие в записи моего альбома. Я прочел на Blabbermouth, что ты записываешь новый альбом – хочешь, я сыграю для него соло?». Я ответил: «Да, здорово! Давай!». Я отослал ему песню, которая, как мне показалось, идеально для него подходила, и забавнее всего оказалось то, что я потом прочел в Интернете, как когда кто-то из журналистов впервые услышал эту песню и подумал, что она написана специально для Арьена, настолько она была похожа на материал Ayreon. Но правда заключается в том, что к тому времени, когда Арьен предложил свои услуги, она уже была написана!

Арьен – замечательный парень, он мне очень нравится. Мы с ним познакомились году в 2007 или 2008-м, когда он работал над альбомом «Один-ноль-ноль-один-один-один-один-ноль-ноль-один» или как он там называется (дружный смех), а я – над “The Scarecrow”. Мы выпустили их в один и тот же день, так что в интервью, которые мы активно давали для их раскрутки, нам все время приходилось говорить друг о друге. Тогда мы с ним связались, поболтали и с тех пор дружим.

А теперь вполне ожидаемый вопрос – будет ли вторая часть “The Mystery Of Time”, или же в этот раз ты рассказал всю историю на одном диске?

Нет, будет и «Часть 2». Она просто обязана быть, потому что история не рассказана до конца. Я не знаю, когда она выйдет, я еще не приступал ни к ее написанию, ни к записи, я даже еще не думал как следует над ней. Я пока лишь написал для нее несколько песен, но после выхода первой части я хочу сосредоточиться на турне, после которого собираюсь взять полутора- или двухгодичный «отпуск» от Avantasia и сконцентрироваться на Edguy. И только потом, году в 2015-м, если музыкальный рынок к тому времени еще окончательно не умрет, я возьмусь за вторую часть.

У тебя было уже два турне с Avantasia. Скажи, насколько предстоящее турне будет от них отличаться? Чего твоим российским фэнам стоит ожидать в июне?

Все будет просто изумительно. Мы приедем в полном гастрольном составе, где будут и Михаэль Киске, и Эрик Мартин из Mr. Big, и Боб Кэтли, и Олли Хартманн, и Саша Пэт, и Аманда Соммервиль, а еще там буду я и один гость, имя которого я пока не хочу раскрывать. Мы будем играть и старые, и новые вещи – в общей сложности около трех часов, и это будет просто здорово. Надеюсь, это будет лучшее шоу Avantasia из тех, что когда-либо были, по крайней мере, мы прикладываем к этому все усилия. Мы сыграем 24 или 25 песен, еще будет несколько сюрпризов, мы планируем исполнить несколько очень старых, длинных и еще не исполнявшихся на концертах песен. Посмотрим! Я сам очень взволнован и уверен, что наше турне понравится и фэнам “The Metal Opera”, и фэнам нового альбома. Конечно, мы также будем исполнять и песни с “The Scarecrow”!

Официальный сайт Avantasia: http://www.tobiassammet.com/

Выражаем благодарность Максиму Былкину (Soyuz Music) за организацию этого интервью

Интервью - Роман Патрашов
Перевод с английского – Наталья “Snakeheart” Патрашова
11 февраля 2013 года
© HeadBanger.ru