Jon Oliva's Pain
Голос темной стороны

23.02.2013

*** АРХИВНЫЙ МАТЕРИАЛ - 2004 ГОД ***  Те, кто слушал металл еще в 90-х, должны помнить, что от американских титанов жанра Savatage никогда не приходилось долго ждать альбомов. Проходила всего пара лет, и у нас в руках уже оказывалась новая феноменальная рок-опера в исполнении этого коллектива. Однако, после выхода диска “Poets And Madmen” (2000) участники группы разошлись по многочисленным сторонним проектам, самым успешным из которых оказался Trans-Siberian Orchestra, последняя работа которого попала в третью десятку американского национального хит-парада. В такой ситуации о новом альбоме Savatage можно было забыть, но сейчас, наконец, в продаже появился диск, который легко заменит новый релиз Savatage – это “Tage Mahal”, работа коллектива Jon Oliva’s Pain. Как вы, наверное, уже догадались, это соло-проект вокалиста и клавишника Savatage Джона Оливы, с которым мы и созвонились, чтобы поговорить о новом диске, будущем Savatage, а также о других его проектах…

(ОТ РЕДАКТОРА - 2013 ГОД: Юбилейный для нашего сайта 2012 год закончился, однако мы продолжаем выкладывать в данном разделе архивные материалы, которые наши авторы сделали до того, как начали работать с HeadBanger.ru. Как показал опрос в нашей группе Vkontakte, эти старые интервью по-прежнему привлекают внимание читателей, и они хотят, чтобы эти материалы снова были доступны широкой публике. Ну а для нас это возможность еще раз пережить некоторые из запоминающихся моментов своей деятельности в качестве журналистов, и мы, конечно, не станем отказывать себе в этом удовольствии...)

Итак, работа над альбомом закончена, и он уже увидел свет. Что ты обычно чувствуешь в такие моменты? Это чувство удовлетворения, облегчения или радости?

Этот альбом был для меня очень важен. Мне хотелось очень многое высказать, и я работал над ним, не покладая рук. Возможно, на него у меня ушло больше усилий, чем на любой другой диск в моей жизни. Я им очень горжусь и надеюсь, что он всем понравится. Если все будет хорошо, я, возможно, выпущу еще пару альбомов. Так что я очень доволен этим альбомом.

Ты как-то сказал, что процесс записи “Tage Mahal” очень отличался от того, как ты записывал альбомы Savatage. Все вокальные линии ты записал за пару недель, да и все остальное было сделано достаточно быстро…

Да, как раз на вокал у меня ушло немного времени. Главное отличие процесса записи заключалось в том, что все решения мне нужно было принимать самому, в то время как в Savatage мы все решали вместе с Полом О’Нилом и Крисом Кэффери, и, конечно, с моим братом, когда он был жив. Поэтому работа над “Tage Mahal” была для меня словно возвращением к началу карьеры. Разумеется, сперва я наделал кучу ошибок (смеется), и мне несколько раз приходилось переписывать материал заново, но я извлек из этого пользу, я ведь раньше никогда так не работал. Ребята, с которыми я сотрудничал в этот раз, не участвовали в написании песен, и все решения, касающиеся как текстов, так и всех аранжировок, мне необходимо было принимать самому, что для меня было очень непривычно. (Хихикает).

Для записи двух треков ты привлек бывшего ударника Savatage Стива Вахольца. Трудно ли было уговорить его снова заняться музыкой?

Просто я предложил ему много денег! (Дружный смех). Нет, мы просто классно провели время! Вообще-то я совсем ему не платил! (Новый взрыв хохота). Мы со Стивом постоянно видимся, я его люблю, он для меня словно младший брат, я знаю его с 14-ти лет. А эти две песни очень напомнили мне старые времена Savatage. И однажды вечером я ему позвонил и сказал: «У меня есть две песни, я знаю, что ты давно не играл, но все равно, приходи ко мне в студию и сыграй!». Он сказал «да», мы пошли в студию и славно повеселились. В тот вечер атмосфера была действительно великолепной, эти два трека пробудили во мне столько прекрасных воспоминаний, что стали моими самыми любимыми со всего альбома. Это было здорово, и он отлично справился со своей работой.

Да, совершенно с тобой согласны. А чем сейчас занимается Стив?

Он делает ножи - ножи, чтобы убивать людей! (Дружный смех). Он просто удивительный человек, он делает эти ножи своими руками, как кузнец! У него своя компания, и у него неплохо идут дела, я рад за него. У меня самого есть пять таких ножей, они действительно очень хорошие, их изготавливают на заказ, такими, какими их хочет видеть заказчик, и эти уникальные вещи Стив делает своими руками. Сейчас он женат, у него есть приемный сын, и он очень доволен своей жизнью.

Есть ли на альбоме песня, особенно важная для тебя? Какую песню было сложнее всего написать?

Особенной песней на этом альбоме для меня является, пожалуй, последняя, которая называется “Fly Away”, потому что когда я ее писал, я думал о своем брате Крисе. “Long ago, oh so long ago, how time seemed to pass slowly by…” Когда мы были молоды, казалось, что наши репетиции будут длиться вечно, жизнь текла медленно, но чем старше ты становишься, тем быстрее и быстрее она становится, а потом ты умираешь! (Смеется). Эта песня очень много для меня значит, это нечто очень личное. А труднее всего, наверное, было написать “Guardian Of Forever” и “The Dark”. Это две самые масштабные композиции на альбоме, и для их записи мне пришлось выйти за все свои рамки. Я никогда еще не брался за подобные композиции без Пола и Криса, всегда мне кто-то помогал. Над ними было очень тяжело работать, я даже переписывал их несколько раз, потому что получалось не так, как я хотел. Все вокальные линии, которые там слышны – «живые», мы записали их вместе с басистом Кевином Ротери и клавишником Джоном Цанером. Было здорово и весело над ними работать, но на это ушла уйма времени. Наверное, мы потратили не меньше месяца на запись бэк-вокала для каждой их этих двух песен. А основные партии я записал где-то за неделю (смеется), я просто пошел в студию и спел, словно это был концерт, причем мы сделали всего два или три дубля, в то время как с Savatage на запись вокальных линий уходили долгие месяцы, мы могли записывать одну и ту же песню по 200 раз. Это же смешно! Теперь вы понимаете, почему многие песни Savatage я просто терпеть не могу! (Дружный смех). Если мне нужно будет спеть “Sirens” хотя бы еще один раз, я просто застрелюсь! Так что те две песни были самыми трудными, но они прекрасно звучат на сцене, просто подождите и послушайте их «живьем», это действительно здорово.

Сейчас, когда альбом уже закончен, можешь ли ты сказать, что все песни вышли именно такими, какими ты их хотел видеть? 

Да, абсолютно. Поэтому я и потратил на запись столько времени, потому что хотел быть уверенным, что они получатся именно такими, какими я их слышал, когда писал.

У альбома есть концепция, или же это просто сборник песен, написанных тобой в последнее время?

Весь этот альбом – обо мне. Я писал о своих страхах, как, например, в песне “The Dark”. Когда я был маленьким, я очень боялся темноты, и в этой песне описан жуткий кошмар – “авангардистское” сочетание недавних событий в мире с моей боязнью темноты. Многие песни на этом альбоме очень личные. В некоторых из них рассказывается о проблемах с наркотиками, которые у меня были, когда я был помоложе. Я очень многое переосмыслил, я написал песню о Крисе – “Fly Away”, я также думал о нем, когда писал начало “Walk Alone”: “How do you walk alone, child / How do you walk alone?”. Пара песен посвящена моим страхам в отношении безопасности нашего мира. 11 сентября погибли шесть или семь моих друзей, которые были полицейскими и пожарниками, и этому посвящена песня “Father, Son, Holy Ghost”, своего рода мое видение этого страшного дня. Если вы послушаете этот альбом несколько раз, то поймете, что я имею в виду – этот альбом о чувствах и эмоциях, которые кипят у меня внутри. Это очень личный диск.

А кстати, для этого альбома ты использовал только новый материал, или же некоторые наработки остались еще от Savatage?

Кое-что старенькое здесь присутствует, например, одна из песен, на которых играл Стив Вахольц, - “Nowhere To Run”. Куплеты этой песни были взяты с раннего демо Savatage, которое мы записывали либо для “Hall Of The Mountain King” (1987), либо для “Gutter Ballet” (1989). Тогда эта песня называлась “Target For The Bomb”, или просто “Target”, что-то типа этого. Нам с Крисом нравились куплеты, но не нравилась остальная часть музыки, и поэтому она так и лежала мертвым грузом. Но однажды мне пришло в голову, как можно ее можно завершить, что я и сделал. А вступление к “The Dark”, где только я и пианино, было написано для песни, которая должна была быть на “Poets And Madmen”. По какой-то причине мы его там так и не использовали, но оно мне очень нравилось, и я решил его включить. Финальная часть этой песни, где я играю гитарное соло на инструменте, который называется e-bow, изначально должна была быть на “The Wake Of Magellan” (1997). Однако мы заменили ее чем-то другим, а оригинал так и не использовали, но в этот раз этот кусок идеально вписался в песню, и я решил, что надо пустить его в дело. Все остальное на диске – совершенно новый материал.

Теперь вопрос о названии, которое ты выбрал для своей группы. Первоначально ты хотел назвать ее Tage Mahal, но позднее решил поменять на Jon Oliva’s Pain, чтобы избежать путаницы с блюзменом, который использует псевдоним Тадж Махал. Но ведь в Швеции существует и группа под названием Pain, причем очень популярная в Европе…

Тогда я совершенно не знал о существовании этой группы, и на следующем альбоме я, наверное, снова поменяю название, чтобы окончательно всех запутать! (Дружный смех). Все это произошло в последний момент, и единственное, что я успел сделать, это поменять местами название группы и альбома, потому что у меня совсем не оставалось времени, и я совершенно не знал об этой группе из Швеции, ведь изначально все должно было называться Jon Oliva’s Tage Mahal. Возможно, мне все и так сошло бы с рук, но этот парень (блюзмен Тадж Махал - прим. авт.) уж очень негативно среагировал на появление моей группы, и я решил не рисковать. Этот альбом значил для меня гораздо больше, чем какое бы то ни было название. И мне вовсе не хотелось, чтобы из-за всего этого альбом изъяли из продажи, так что я просто поменял названия местами. Первоначально я хотел назвать альбом "Pain", но, увы, иногда все получается не так, как хочешь. (Смеется). Ничего, я это переживу. А сейчас, поскольку мне уже известно об этой шведской группе, мне, вероятно, снова придется что-то делать. Я либо поменяю название так, чтобы оно писалось немного иначе, либо назову группу Pain In The Ass. (Дружный хохот, и Джон говорит с интонацией конферансье, представляющего группу): Pain In The Ass Джона Оливы!!! (Новый взрыв хохота).

В Соединенных Штатах альбом выходит на два месяца позже, чем в Европе. Почему?

Наверное, мой лейбл сидит на наркотиках. (Еще один взрыв смеха). Я не знаю, наверное, они делают так, потому что ненавидят Америку. (Снова смех). Я действительно не знаю, такой уж у них график выхода релизов. В Америке диск выходит только 3 января, и я не знаю, зачем это вообще было делать, потому что все, кто хотел, наверное, его уже скачали. (Смеется). Я не получаю от этого никаких денег. Я не знаю, зачем они так делают, лично я не вижу в этом никакого смысла. Наверное, они все там просто «ширяются», и все.

Насколько нам известно, на концертах Pain вы исполняете также несколько песен Savatage. Как ты выбираешь песни для концертного сета?

Мы играем те песни Savatage, которые либо исполнялись редко, либо не исполнялись совсем. Я копаюсь в архивах и выбираю то, что мне хочется сыграть, такие вещи, как “Hounds” с “Gutter Ballet” или “Ghost In The Ruins” с альбома “Streets” (1991), стараюсь раскопать немножко древностей. Я играю их, потому что мне нравится их играть. Но у Savatage так много альбомов, что выбрать оттуда некоторое количество песен не составляет особого труда. (Смеется).

Теперь мы зададим очень глупый вопрос – за последнее время ты написал много прекрасных песен, как для Pain, так и для Circle II Circle, группы бывшего вокалиста Savatage Зака Стивенса. Крис Кэффери также выпустил сольный альбом (“Faces”). Почему бы вам было не объединить этот материал в один альбом и не выпустить его под именем Savatage?

Тут все немножко сложнее. Дело в том, что у Криса Кэффери и остальных ребят не было возможности много писать для Savatage. Сочинительством всегда занимался преимущественно я с моим братом Крисом, а когда появился Пол, то мы с Крисом не могли не признать его таланта, и мы стали писать втроем, а потом, когда Крис погиб, сочиняли мы с Полом. И за эти годы у Криса Кэффери накопилось много материала, ему есть, что сказать. И, мне кажется, что выпуск этого альбома для него – лучший способ высказаться. Это все не так просто, и если бы в проекте не участвовали Пол, Джонни (Ли Миддлтон, басист), Эл (Питрелли, гитарист) и все остальные участники группы, это не был бы Savatage. Я и Крис – это еще не Savatage. Я не могу этого сделать из уважения к ребятам из Savatage, мы остаемся группой, мы планируем записывать альбомы, но после тура в поддержку “Poets And Madmen” все поняли, что после 21 года в группе нам нужна передышка. Большинство групп выдерживают вместе только три или четыре года, ну, может, пять лет, а мы на тот момент были вместе уже 21 год. Это большой срок, и лучшие свои годы мы провели в туровых автобусах, гостиничных номерах или в студии, мы почти не видели свои семьи. До 2001 года я почти не виделся со своим сыном, а ведь он родился в 1983 году! Я почти не проводил с ним времени, потому что постоянно работал. Мне кажется, что 11 сентября стало последней каплей – все поняли, что мы занимаемся всем этим уже слишком долго, и настал момент, когда нужно проводить больше времени со своими семьями. Эти события словно открыли мне глаза, я понял, что всем нужно немного отдохнуть. Думаю, именно поэтому мы оба с Крисом решили, что если мы хотим выпустить сольные альбомы, то сейчас настало самое время, потому что со времени выхода последнего альбома Savatage прошло достаточно времени. Думаю, мой альбом вполне можно назвать диском Savatage – у него тот же автор, тот же вокалист, а на альбомах Savatage мы тоже часто использовали разных музыкантов. Это фактически одно и то же, я пишу тексты о том, что меня волнует. И, мне кажется, у Криса та же история, ему тоже есть, что сказать людям. Поэтому мы и выпустили сольники, поэтому у нас вышло несколько альбомов, а не один общий. Нам нужно было записать что-то свое, чтобы дать выход своим мыслям и эмоциям.

На первом альбоме Circle II Circle (“Watching In Silence”, 2003) ты был соавтором практически всех песен. Расскажи поподробнее о своем сотрудничестве с Заком. Каким образом оно происходит?

Все эти песни были написаны мной для него в те годы, когда он был в Savatage. Они не вписывались в концептуальные альбомы, которые мы писали, но от этого не перестали быть прекрасными песнями. Я не собирался с ними ничего делать, потому что они были написаны для Зака, и я отдал их ему, а он сказал, что хочет их использовать. Мы с ним немного поработали над текстами и подготовили материал для первого альбома, что же касается второго альбома, который скоро выйдет, то мой вклад не так уж велик. Я просто отдал ему идеи для шести или семи песен, какие-то музыкальные наброски, все остальное он сделал сам. Если над первым альбомом я с ним много работал в студии, то над вторым не работал совсем. Но сам Зак достаточно сидел в студии, он знает, чего он хочет, и знает, как этого добиться, и это здорово. У него сейчас появился еще один ребенок, и он работает, когда выдается время. Я еще не слышал альбома, но уверен, что он будет отличным. Я слышал пару черновых миксов нескольких песен из тех, что я ему давал, и мне понравилось. Особенно хороша первая вещь.

В последнее время было много разговоров о том, что Зак, возможно, скоро вернется в Savatage…

Я не сомневаюсь, что в будущем Зак может принять участие в записи альбомов Savatage. К 25-му юбилею Savatage мы планируем нечто особенное, мы хотим пригласить Стива Вахольца, Алекса Сколника и, возможно, Зака, принять участие в записи пары песен, потому что мы хотим, чтобы в этом альбоме приняли участие все, кто когда-либо работал в Savatage, это должен быть особенный альбом. Думаю, поэтому эти слухи и возникли. Не уверен, что Зак сможет полноценно работать в Savatage, особенно учитывая его семейную жизнь, хотя я и не думаю, что Savatage когда-либо снова будут полноценной группой. Думаю, мы будем просто записывать альбомы, и, возможно, летом ездить в турне, но популярность Trans-Siberian Orchestra отнимает много времени, все ребята там играют, а я нет, я просто для них пишу. Кстати, как раз в данный момент они находятся в турне. Зак занимается своими делами, потому что у него родился еще один ребенок, так что теперь у него по дому бегают целых две «беды». (Дружный смех). И здорово, что у него есть свой проект, я считаю, что он талантливый парень, мы с ним очень близкие друзья, и я его очень люблю. Ему есть, что сказать, и здорово, что он все еще занимается музыкой.

То есть, ты хочешь сказать, что Дэймонд Джиния все еще является вокалистом Savatage?

Да, если он не ушел! По крайней мере, он мне об этом не говорил! (Дружный смех).

Недавно мы заходили на сайт Криса Кэффери, и там упоминается о концертнике Savatage “Live Devastation”, который должен был выйти на Metal Blade еще в начале 90-х, но был заморожен на стадии производства. Что с ним случилось?

Он вышел как “Ghost In The Ruins” (концертный трибьют Крису Оливе 1995 года – прим. ред.).

Так это один и тот же альбом?

Ну, не совсем тот же, скорее, частично. На продюсирование ушло очень много времени, потому что на записи было много посторонних шумов, и нам перед тем, как начать микширование, пришлось отсылать пленки в Калифорнию, чтобы они там все это «подчистили». Так что на “Ghost In The Ruins” сохранилось лишь три или четыре песни, которые изначально были на “Live Devastation”. Я не знаю всех деталей, этим занимался Стив Вахольц, я практически всего этого не касался.

Что ты можешь посоветовать молодым вокалистам? Чего им не следует делать ни при каких обстоятельствах, если они хотят сохранить свой голос на многие годы?

Никогда не глотать лезвий! (Дружный хохот). Вообще-то, лучший совет, который я могу дать, это брать уроки вокала и учиться правильно дышать, потому что именно не умея этого, я чуть не лишился голоса во время тура в поддержку “Streets”, после которого мне пришлось отказаться от пения фактически до сегодняшнего дня. Потребовались долгие годы, чтобы ко мне снова вернулась уверенность в своих силах. Я немного пел на “Dead Winter Dead” (1995) и “The Wake Of Magellan”, но мне не особенно понравилось, как я там спел. Но я стал брать уроки и научился правильно дышать, и это очень важно, потому что сейчас мне петь намного легче, чем было в те годы, когда я просто убивал себя на сцене (смеется), удивляясь: «Что же это такое происходит?». Это мой лучший совет! И стараться избегать алкоголя перед пением, это я тоже познал на собственном опыте. (Смеется). Худшее, что ты можешь сделать, это выпить перед тем, как петь, потому что алкоголь сковывает связки, и в результате ты начинаешь форсировать свой голос, чем очень сильно им вредишь. Я знаю это, потому что именно так я «посадил» свои. (Смеется).

Когда после турне в поддержку “Streets” ты решил больше не петь, ты как-то принимал участие в выборе вокалиста?

Да, именно я выбрал Зака. У нас были сотни пленок, среди которых была и пленка Зака. Мне просто понравился его голос, к тому же, среди всех присланных нам пленок, он был единственный, кто не пытался меня копировать. А мне вовсе не хотелось, чтобы в группу пришел кто-то, кто бы пел, как я, наоборот, мне хотелось, чтобы вокалист отличался от меня, мне же все равно пришлось бы для него писать. Зак оказался лучшим из всех, кого я слышал, мне понравился его голос. Я подумал, что для него мне будет легко писать.

А кто написал тексты для “Handful Of Rain” (1994) – ты или Пол О’Нил?

Мы оба. Мы вместе работали и над музыкой и над текстами.

Кстати, существует распространенное мнение, что ты олицетворяешь мрачную сторону группы, а Пол – твоя полная противоположность, и представляет ее светлую сторону, скажем так. Насколько это верно?

Полностью! (Дружный смех). Это проявляется даже визуально: Пол всегда носит белые рубашки, а я – черные. Несомненно, он представляет собой светлую сторону группы, а я – темную, а вместе мы уравновешиваем друг друга. Пол тоже может быть мрачным, когда хочет. Он тоже иногда пишет достаточно мрачные тексты, но он не настолько мрачен, как я!

Давай проясним еще один весьма распространенный слух, который как раз сейчас обсуждается на форуме твоего сайте. Говорят, что некоторые строки песни “Alone You Breathe” могут быть интерпретированы таким образом, будто ты обвиняешь брата в его собственной смерти…

Ну… Большую часть этой песни написал Пол, и я думаю, что он хотел сказать, что ты как раз не можешь быть за это в ответе. Никто не знает наверняка, что случилось в ту ночь, разве что те, кто был на месте происшествия. Думаю, Пол хотел сказать, или, даже, скорее, предостеречь нас, что если мы не будем внимательны и осторожны, то с нами может произойти несчастье. Я первый раз слышу, что эту песню интерпретируют таким образом, я абсолютно уверен в том, что Пол не имел этого в виду, но я все-таки у него об этом спрошу, потому что сам я работал только над первой строфой: “You were never one for waiting / Still I always thought you’d wait for me.” Когда я писал эту песню, я вспоминал о наших с Крисом разговорах в автобусе, когда мы обсуждали, что если с одним из нас что-нибудь случится, как бы он хотел, чтобы поступил другой. И я всегда говорил: «Не волнуйся, потому что я умру раньше». И он всегда смеялся, мы оба смеялись над этим, потому что в то время у меня были проблемы с наркотиками, к тому же я пил каждый день. Я был совершенно невменяемым. Это было ужасно, и, оглядываясь назад, я просто не могу поверить, что сумел все это пережить. Вот откуда появилась эта строчка. Но я спрошу Пола об этом, это хороший вопрос.

На оригинальном издании “Handful Of Rain” твое имя не упоминается в связи с «юридическими проблемами». Причина этого – в твоем участии в проекте Doctor Butcher?

Нет, вовсе нет. Это из-за мерзавца-менеджера, который тогда у меня был, и который меня просто обокрал. И мне пришлось скрывать свое участие в записи этого альбома, чтобы он не заработал на мне еще больше. Но на самом деле, на этом альбоме я играл на всех инструментах. В студии работали только я, Зак и Алекс Сколник, который пришел и сыграл несколько гитарных соло за пару дней или за неделю до окончания работы. На всех остальных инструментах играл я сам, но я не мог упомянут об этом в буклете, потому что в противном случае деньги бы получил этот мерзавец, а я пытался расторгнуть договор с этим подонком, имя которого я не хочу называть, и из-за этого мне пришлось так поступить. Но игра стоила свеч.

Расскажи, пожалуйста, поподробнее об альбоме, который ты записал с Doctor Butcher в 1995 году. Тебе понравился процесс работы над ним? Как он продавался?

Я считаю, что это отличный альбом, и работать над ним было очень весело. Это было детище Криса, он собрал группу, единственное, что ему не удалось, так это заключить удачный контракт, потому что лейбл, который его в итоге подписал справился со своей работой не очень хорошо. Дисков было бы продано намного больше, но их нигде нельзя было найти. (Смеется). И это было большой проблемой, потому что лейбл, с которым он заключил контракт, был просто не в состоянии обеспечить альбому нормальную дистрибуцию. Но все равно, работать над ним было здорово, получился очень яростный и тяжелый альбом. Но с другой стороны, для меня он был недостаточно многогранным, чтобы выпускать нечто подобное постоянно. На альбоме совершенно не было ни клавишных, ни пианино, а я все-таки клавишник! Но все равно это было здорово, потому что до этого мы с Крисом еще ничего не делали вместе. Кто знает, может, когда-нибудь в будущем мы с ним выпустим еще что-нибудь подобное? Но постоянно заниматься такой музыкой я бы все же не стал.

Ходили слухи, что вы собирались выпустить новый альбом Doctor Butcher еще в 2000 году…

Да, мы планировали нечто подобное, но этого так и не произошло. Но в январе мы с Крисом собираемся сделать несколько новых записей, потому что Крис получил предложение от одного лейбла переиздать старый альбом, и мы собираемся добавить к нему три песни и выпустить на новом лейбле, и, надеюсь, тогда его можно будет, наконец, купить.

У Doctor Butcher также выходил диск “Demos” (1999), но его тоже очень трудно достать, к тому же теперь с официального сайта Savatage исчезло даже упоминание о нем. Кто же его все-таки выпустил?

Он вышел на лейбле Crook’d Records. Если вы зайдете на www.crook-drecords.com, то сможете там его найти, он все еще в продаже.

Когда вы выбирали вокалистов для записи диска “Beethoven’s Last Night” (2000) Trans Siberian Orchestra, кому пришла в голову идея предложить тебе партию Мефистофеля?

Полу. (Дружный смех). Он сказал: «У нас в наличии нет никого мрачнее тебя, но мне нужен не только мрачный, но и саркастичный герой!». И я сказал: «Что ж, я прекрасно подхожу на эту роль!». Мы попробовали, и все получилось. Я очень доволен результатом.

Когда в феврале 2002 мы беседовали с Полом О’Нилом, он сказал, что Trans-Siberian Orchestra находятся в студии и работают над двумя альбомами. Но следующий «рождественский» альбом вышел только в октябре этого года. Почему на его выпуск потребовалось столько времени?

Потому что Пол – самый медлительный человек на земле. Черепаха и то быстрее, чем он. Он перфекционист, у него на все уходит огромное количество времени, потому что он не выпустит диск до тех пор, пока не будет уверен, что улучшить его уже нельзя.

Мы слышали, что несколько лет назад ты работал над мюзиклом “Romanov”. Как сейчас с ним обстоят дела? И, кстати, как ты начал интересоваться русской историей?

Вообще-то это была идея Пола, он рассказал мне историю, которую написал о событиях революции 1914 года. Мы положили ее на музыку, и она должна стать альбомом Trans-Siberian Orchestra, который выйдет сразу после инструментального диска, над которым мы сейчас работаем. Это будет очень мрачная история. Так что посмотрим, что из этого всего выйдет.

А какое будущее ждет Jon Oliva’s Pain? Планируются ли какие-нибудь концерты? Когда можно ждать следующий альбом?

Сейчас я как раз над ним работаю, а в следующем месяце мы уезжаем в турне. В феврале мы дадим несколько концертов в Европе, а летом примем участие в нескольких фестивалях. Я буду заниматься Pain столько, сколько смогу, мне это очень нравится, потому что здесь я могу поэкспериментировать и попробовать то, что не стал бы пробовать в Savatage или в Trans-Siberian Orchestra. Вы обо мне еще услышите!

Официальный сайт Джона Оливы: http://www.jonoliva.net/

Выражаем благодарность Максиму Былкину (Soyuz Music) за организацию этого интервью.

Вопросы задавали Роман "Maniac” Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
Перевод с английского – Наталья “Snakeheart” Патрашова
18 ноября 2004 года
© HeadBanger.ru