Voivod
Не хочется жить только старыми песнями

31.01.2013

Карьера Voivod, одной из самых самобытных групп на североамериканской металлической сцене, в конце прошлого десятилетия подходила к логическому завершению. Гитарист Дени Д’Амур, более известный как Пигги, скоропостижно умер от рака, а остальные музыканты совершенно не представляли, что делать без него, и посвятили все свое время доработке материала, который Пигги сочинил и записал перед самой смертью. Однако чудеса на свете еще случается – в родном Квебеке нашелся музыкант по имени Дэн Монгрен, способный взять на себя функции Дени и в плане игры на гитаре, и в плане сочинения материала, и в новое десятилетие Voivod вступили вполне боеспособной единицей, что подтверждает их новейший альбом “Target Earth”, который увидел свет в январе 2013 года. Перед самым его выходом мы выловили где-то на канадских просторах вокалиста Дени «Снейка» Беланже, который с удовольствием рассказал нам обо всех новостях из лагеря группы.

Несколько лет назад было объявлено, что альбом “Infini” (2009) станет последним студийным лонгплеем Voivod, и что группа планирует распуститься после его релиза. Но сейчас вы все же публикуете новую пластинку. Что заставило вас изменить свое решение?

Мы очень долго скорбели по Пигги. Это был трудный период, потому что, когда Пигги умер, мы вообще не представляли себе, как можно продолжить работу без него. Он был уникальным музыкантом с неповторимым стилем… Шанс забрезжил, когда Блэки (басист Жан-Ив Терио) познакомил нас с Дэном Монгрэйном по прозвищу Чуи, и как раз в это время нас пригласили выступать на фестивале “Heavy MTL” в Монреале (он состоялся 22 июня 2008 г. — прим. ред.). Сначала мы решили, что попробуем сделать одно выступление и посмотрим, как народ отреагирует на Voivod без Пигги. Для нас это был большой вопрос. Блэки снова вошел в состав группы, что стало своего рода возвратом в прошлое, а Чуи стал для нас символом возможного будущего. После того выступления в 2008-м наши телефоны стали разрываться от звонков, нас приглашали выступать на других фестивалях за пределами Канады, и в 2008–2011 годах мы постоянно были на гастролях. А после двух лет туров мы не могли не спросить себя: «Что дальше? Не пора ли что-нибудь сочинить?» Процесс двигался медленно, Блэки и Чуи стыковали риффы друг с другом, но у нас было ощущение, что все происходит естественно. Дело в том, что артист ощущает потребность в написании новой музыки, тебя тянет на сочинительство, ты не можешь жить одними только старыми песнями. Наконец, мы начали процесс записи альбома. Этот процесс затянулся, но теперь диск наконец-то увидит свет на следующей неделе. В лагере Voivod все взбудоражены, последние две недели мы даем интервью как проклятые, а альбом получает хорошие отзывы один за друним. Его можно послушать его онлайн в Интернете, и людям, похоже, действительно нравятся новые песни. Это великолепное ощущение.

Когда вышел “Infini”, в Интернете появились сообщения, что новым гитаристом Voivod может стать Андреас Киссер из Sepultura. Вы и впрямь рассматривали его кандидатуру?

Да, мы думали над тем, чтобы позвать на помощь Андреаса. Он крутой парень и фэн Voivod, мы гастролировали вместе в период, когда в группе играл Джейсон Ньюстед (2002–2008 гг. — прим. ред.). У Андреаса многое есть от Пигги; я думаю, для него было бы честью помочь нам. Он даже сказал, что, мол, парни, если нужна помощь, я смогу, точнее, попробую помочь вам. В общем, мы рассматривали его кандидатуру, но проблема в том, что это было бы очень непросто. Он очень занят в своей основной группе, а кроме того, он живет в Бразилии, до которой от нас совсем не близко! (Смеется.) Не хочу сказать, что это было бы невозможно, но обстоятельства сложились так, что Блэки привел к нам этого парня — Чуи, мы устроили прослушивания, и у меня просто снесло крышу! «О, Боже, если я закрою глаза, то кажется, что это Пигги в комнате!» С этого момента мы знали, что Чуи – лучшая замена Пигги, и решили играть с ним.

Как изменился процесс сочинения новой музыки в группе по сравнению с тем, когда был жив Пигги?

В целом, все происходит так же. Конечно, есть отличия, так как Чуи не Пигги. Но он вполне открыт, он легок может переключаться с идеи на идею, пойти на уступки, он может сам разобраться: «Так, это пойдет, это не пойдет». Прежде чем предложить нам какую-то идею, он… ну, вроде как вырывает все ранее сделанные записи из блокнота. В общем, процесс, конечно, отличается, ситуация другая. Как мне кажется, сейчас мы лучше знаем, как делаются крутые альбомы. (Смеется.) Мы более уверенны в себе и в известном смысле более профессиональны. С Чуи работается здорово, он очень открыт, и даже если мы с чем-то не соглашаемся, то все равно с ним очень легко иметь дело. Ведь мы должны думать только о результате, не важно, насколько велико наше самомнение. Вопрос в том, что хорошо для песни, а что нет. Чуи проделал блестящую работу над риффами и соло, а Блэки вернулся со своим «ураганным» басовым саундом и такими же «ураганными» басовыми риффами  — они долгие годы были одной из характерных черт Voivod. И на этом альбоме «ураганный бас» вернулся. Для фэнов это очень приятные звуки!

Альбом был записан еще в январе 2012 года, но чтобы его выпустить, потребовался целый год. Почему на это ушло так много времени?

Да, мы записались в январе 2012-го… Но после рекорд-сессии мы решили сделать перерыв, потому что когда все записано, надо взять паузу и отвлечься, а потом все переслушать на свежую голову. Кроме того, альбом мы продюсировали самостоятельно, контракта на его выпуск у нас не было, и поэтому пришлось начать поиски подходящего лейбла. Переговоры и прочие подобные дела заняли массу времени, и, в общем, почти весь этот год у нас и ушел на то, чтобы найти лейбл, и чтобы он сделал свою работу по промоушну и так далее.

Как вы в итоге оказались на Century Media Records? Случаи, когда группа уходит с Nuclear Blast и ее подписывает Century Media (или наоборот), крайне редки, эти два лейбла почти никогда не меняются артистами друг с другом…

Ты знаешь, выбор был сделан из-за стечения определенных обстоятельств. У нас был замечательный опыт работы с Nuclear Blast, это крутой лейбл, который относился к нам хорошо, на самом деле хорошо. Но времена меняются, интересы у всех меняются, и порой эти изменения ведут в разные стороны… Я не знаю точно, что там случилось, так как вообще не участвовал в переговорах с лейблами, но вроде как выходило, что альбом отдали самым заинтересованным людям, а таковыми оказались люди с Century Media. По договору с Nuclear Blast у нас была возможность выбирать, продолжать работать с ними или нет, и мы решили для начала поискать еще кого-нибудь, кто тоже делал бы свою работу хорошо и был бы честным в вопросах взаимодействия с группой. Пока что Century Media делает отличную работу, они все отличные люди, а ведь, в первую очередь, в этом бизнесе тебе приходится иметь дело с людьми. Если в компании работают хорошие люди, то все идет куда проще.

“Corps Etranger” на новом альбоме — первая вещь Voivod с текстом на французском языке, не так ли? Почему вы решили в данном случае спеть не по-английски?

Начнем с того, что мы из французской части Канады, и это наш родной язык… Не знаю, мне всегда было боязно петь на французском. Это сложный язык, он очень специфический. И в зависимости от того, как ты поешь и произносишь слова, он может звучать неправильно. В общем, я всегда боялся петь тексты на родном языке, но нас в Квебеке очень часто спрашивали: «Почему вы не поете на французском? Это было бы здорово!». Но мне это всегда казалось неестественным, я всегда писал тексты по-английски, и я рос на группах из Англии. Короче, я не чувствовал, что если я напишу текст на французском, это будет звучать естественно, но в итоге я сказал себе: «Хорошо, у нас новый альбом с новым составом, это наш 30-летний юбилей, и надо сделать нечто особенное. Надо попробовать!» Но это оказалось очень непросто. Пришлось проделать трудную работу с самим собой, добиваясь нужного стиля и произношения. Думаю, что вышло хорошо, по крайней мере, мне так кажется. Люди сказали, что все звучит отлично, и с этой точки зрения я чувствую себя более уверенно. Может, я зря так переживал. (Смеется.)

Как металхеды в Квебеке относятся к группам, которые поют на французском? В России это извечная проблема — одни предпочитают, чтобы их любимцы пели только на русском, а других русский язык в рок-музыке откровенно бесит…

У нас если ты сочиняешь песни на родном языке, то тебя сразу начинают очень уважать. Если ты поешь на французском, то можешь получить существенную поддержку в продвижении своего творчества со стороны государства. Множество исполнителей так и поступают, поскольку это очень простой способ стать известным почти моментально. Люди обращают на это внимание: «О, это здорово, это музыка, которая несет в себе наше культурное наследие». И ты можешь просить о финансовой или иной поддержке, и благодаря ей что-нибудь выпустить… А вот если ты поешь по-английски, то дорожка становится более длинной. (Смеется.) Тебе никто не будет помогать, но, с другой стороны, ты в определенном смысле не имеешь ограничений. Франкоязычные исполнители ориентируются только на Квебек, их гастроли проходят только по Квебеку, и не более того. Для нас вопрос так никогда не стоял — мы хотели выступать за пределами страны, это было нашей целью. Но вкусы у людей разные, кто-то любит это, а кто-то ненавидит, как ты и сказал. Есть те, кто терпеть не может франкоязычный вокал, а кто-то находит его замечательным, поскольку это наше наследие, и они придают этому большое значение.

Что за песня “Kluskap O’Kom”? Что означает это название, и, в целом, о чем эта композиция?

(Смеется.) Источник вдохновения для ”Kluskap O’Kom” – это племя канадских индейцев, которое называется микмаки. У них есть своя древняя мифология, в которой «клускап о-ком» означает место, где живут клускапы. Клускапы – это что-то вроде богов, некие гиганты, которые пришли на землю много лет назад. Иногда они предстают в образе чудовищ в озере, иногда в образе людей-гигантов на горе… В общем, это большие люди, которые пришли сюда убить всех здоровенных животных типа динозавров, чтобы мы, люди, смогли подчинить себе планету. Это старый миф, который я прочел под впечатлением от знакомства с подругой Чуи, которая сама из племени микмаков. Вся ее семья принадлежит к этому племени, и она очень увлекается его культурой, мифологией и историей. Она узнала про клускапов, и когда я сам прочитал про это, то сразу же подумал: «О Боже, это же отличная идея для песни! В том виде, в каком это описано, оно прекрасно ляжет на музыку». И я решил написать про это место, «клускап о-ком», где живут клускапы. На самом деле, песня непосредственно связана с тем местом, где живем мы – она про леса, горы, озера, реки, дикую природу… И такой текст идеально ложится на музыку.

Когда ты записываешь вокал в студии, есть ли какое-то звучание или эффект, которого ты стремишься достичь? Журналисты порой описывают твой голос как «саркастический», «ядовитый» или «каркающий» - ты намеренно заставляешь его звучать именно так?

Конкретно на этом альбоме я концентрировался на том, чтобы просто спеть безо всяких эффектов, чисто, по максимуму используя весь ресурс моих связок. Потом я записывал партии второго вокала и пропущенные кусочки. Основная работа над звучанием моего вокала проводится на стадии микширования. Вот тогда мы накладываем много эффектов— эхо, реверберацию, изменение тональности — ну, мы-то знаем, как поиграть со звуком… Сэнфорд Паркер, который отвечал за микширование , очень помог нам в том, чтобы придать новые грани звучания музыке и вокалу. Он очень много работал с эффектами, накладывал их на вокальные партии. Поначалу, когда я это услышал, я напрягся: «Эй, ты не слишком много здесь добавляешь?» (Дружный смех.) Я подумал, что он совсем с ума сошел, если делает такие вещи. А потом я изменил подход, я стал рассуждать так: «Хорошо, вот здесь все нормально, это мы оставляем, а вот здесь многовато, это мы уберем». Он нам подкинул много идей относительно того, как скорректировать свое звучание, но эта коррекция происходила не на этапе записи, а на этапе микширования. Записывались же мы, в принципе, так, как играли, без каких-то «вывертов».

В прошлом году Voivod были кураторами голландского фестиваля “Roadburn”. Расскажи немного об этом опыте. В чем состояли ваши функции как кураторов?

Это было потрясающе. Мы отбирали группы для фестиваля, но это был очень длинный процесс. Приходилось принимать во внимание график каждой группы, а еще у нас был ограниченный бюджет. Каким-то группам нужно было лететь на фестиваль, кто-то находился близко к Нидерландам… Составлять программу фестиваля – все равно что собирать мозаику. Нужно выяснить, кто в это время свободен, а также кого мы сможем себе позволить. Прежде чем мы поняли, что у нас есть достаточно сильный состав участников, который сможет привлечь зрителей, прошло немало времени, и было совершено немало телефонных звонков. Все оказалось очень непросто, но Вальтер Хумакерс, главный организатор – очень классный парень, он помог нам с тем, чтобы все утрясти, например, чтобы нам не очень много стоило организовать выступление группы, которой пришлось бы лететь самолетом. В тот год он получил больше полномочий и ресурсов на проведение фестиваля, и все прошло как по маслу. Но все же процесс организации, телефонные звонки, подтверждение участия - все это тянулось очень долго. А мы, как кураторы, должны были все состыковать, чтобы удовлетворить запросы довольно большой аудитории. Там ведь выступали не только металлические коллективы, у этого фестиваля более широкий охват: разные группы из разных стилей и разных эпох, старые и новые, молодые и так далее. Это действительно классный и разноплановый фестиваль, там можно послушать и металл, и всякую необычную музыку, там есть все, и это круто.

Вообще, ты много слушаешь современную музыку? Ты постоянно в поисках новых интересных групп, или же ты предпочитаешь слушать свою коллекцию рок- и панк-классики?

Да, я как-то больше слушаю классические записи. (Смеется.) Меня иногда спрашивают: «Что ты слушаешь?», а я отвечаю: «Да я и не знаю…» Когда ты сам сочиняешь музыку, то подход к этому другой. Ты концентрируешься на том, что делаешь ты сам, и иногда меня не тянет слушать ничего, кроме того, что я слушаю просто с оказией. Иногда, конечно, я что-то открываю для себя, но в конечном итоге, когда ты занимаешься музыкой, то думаешь о том, что играешь сам, а не слушаешь записи. По сути, я слушаю не так много музыки – я ее сочиняю! Да, можно что-нибудь поставить, когда я пью пиво с друзьями. Но я никоим образом не занимаюсь постоянными поисками чего-то нового, не стремлюсь все время что-то открывать для себя. Иногда бывает так — ты даешь концерт, на разогреве играет группа, о которой ты раньше не слышал, идешь на них посмотреть и думаешь: «Вау, это круто!» А на следующий день забываешь, как они назывались. (Смеется.) Наверное, мы слишком долго всем этим занимаемся… (Смеется.) Так что я продолжаю слушать всю мою старую коллекцию - Motörhead, Ramones и прочие. Поскольку я столько времени занимаюсь сочинением музыки, я часто не чувствую желания слушать что-то еще.

Не могу не спросить тебя о впечатлениях о первом концерте Voivod в Москве, который состоялся прошлой осенью. И удалось ли вам посмотреть город?

Это была фантастика! Пару раз мы пытались сыграть в России, но обстоятельства были против нас. Один раз мы не сыграли из-за извержения вулкана в Исландии, другой раз еще что-то стряслось… И когда, наконец, мы добрались, то, конечно, были сильно взбудоражены! У нас должна было быть в Москве пара дней отдыха, но мы летели из Барселоны, а рейс был отменен, так как не нашлось пилота… (Всеобщий смех.) Наконец, на следующий день мы улетели, поэтому времени на достопримечательности и прочее особо не было, но я уверен, что у нас еще будет следующий раз. Концерт был просто потрясающим, публика - словно сумасшедшая. Я помню, за 20 минут до начала люди уже скандировали “Voivod, Voivod!” — за двадцать минут ДО начала! Толпа была совершенно безумной. Мы тоже круто отыграли, похоже, люди были довольны на протяжении всего концерта. И после каждой песни все орали “Voivod!”, а я даже слова не мог вставить, потому что было очень громко! (Смеется.)

Почти все были потрясены тем, что на том концерте вы решили исполнить вещь “Jack Luminous” полностью. Вы часто ее исполняете? Ведь она длится более 17 минут!

Мы это делаем по особым случаям. (Смеется.) Это зависит от настроя… Иногда, знаешь, спрашиваем друг друга: «Ну как, сыграем вот эту вещь?» «Да я не знаю…» Но когда настрой хороший, и мы видим, что фэны сходят с ума… В общем, это такой небольшой подарочек, который мы добавляем в наш сет-лист, когда чувствуем себя хорошо, когда публике хорошо, и когда нам достаточно комфортно, чтобы ее сыграть. Обычно никакой специальной причины нет, просто вдруг возникает мысль — эй, а почему бы и нет?!

На фестивале “Roadburn” в 2012 году вы исполнили одну из песен вместе с Дэном Кубински из Die Kreuzen. Есть ли шанс, что когда-нибудь состоится совместная запись Voivod и кого-либо из двух канадских «властителей дум» - Девина Таунсенда и Джеффа Уотерса? Конечно, ваши стили сильно отличаются, но не просто же так говорят, что противоположности притягиваются…

Нет ничего невозможного. Это было бы здорово, но все зависит от ситуации. С Die Kreuzen так вышло, поскольку готовился трибьют-альбом в их честь, и нас попросили записать для него песню. Я выбрал “Man In The Tree”. Вот так у нас появился шанс пригласить их на “Roadburn” и спеть с ними вместе, и это было по-настоящему круто. Но это не планировалось. Так что, если этому суждено произойти, оно произойдет. (Смеется.) У меня нет больших ожиданий от совместной работы с тем-то или тем-то. Когда это случается, это всегда весело, но я ничего такого не жду и не планирую.

У меня есть один вопрос по поводу Пигги. Существует достаточно распространенное мнение, которое высказывалось в Интернете и в печати - мол, Пигги писал столь необычную музыку, так как у него было множество проблем со здоровьем, в частности, опухоль, которую у него обнаружили в конце 80-х. Из-за этого у него якобы было совершенно иное восприятие мира, не такое, как обычных людей. Ты согласен с этим мнением?

Это возможно, но я не думаю, что существовала какая-то взаимосвязь между его болезнью и его творчеством. Пигги всегда был таким особенным парнем. Конечно, страдать от болезни невесело, но, в зависимости от того, какое лечение ты получаешь, это может заставить тебя изменить отношение к некоторым вещам. На что-то ты обязательно взглянешь иначе, чем ты привык, ты видишь, что жизнь важнее чего бы то ни было остального, и твое отношение к жизни становится другим. Но я не знаю, имело ли это большое влияние на то, что он делал. Он всегда писал е**нутую музыку, и я не думаю, что эта е**нутость пошла от этого. (Смеется.) Уже в юности Пигги был Пигги, у него было очень развито воображение, он был очень талантлив. Даже когда он доживал свои последние дни, он все еще записывал музыку в своей квартире. Если ты послушаешь эти записи, ты поймешь, что он был под воздействием наркотиков, он сидел на морфии, и можно услышать, как он дышит и кашляет, но все равно, его песни были такие замечательные! Это очень интимный момент, речь идет о последних двух днях его жизни… Но мне тяжело сказать, имела ли его болезнь какое-то влияние на процесс сочинительства или нет.
 
Остались ли от Пигги еще какие-то записи, которые пока не увидели свет?

Да, есть парочка. Но мы не будем их публиковать, по крайней мере, сейчас. У нас есть те записи, о которых я тебе только что говорил, на которых Пигги играет на акустической гитаре. Но после того, как он нас покинул, мы и так записали целых два альбома с использованием его партий, так что сейчас нужно какое-то время, перерыв, надо дать ему покой… В общем, есть пара вещей, которые мы, возможно, когда-нибудь опубликуем, но сейчас это слишком щекотливая тема.

У меня остался последний один вопрос. На вашем сайте в разделе «Туры»анонсировано всего два шоу, более, Voivod нет среди участников ни одного европейского фестиваля этого лета. Вы планируете поехать в тур в поддержку “Target Earth”? Вообще, каковы ваши планы на остаток года?

Уверен, что этим летом мы будем выступать. Сейчас мы получили подтверждение своего участия в фестивалях и концертах только в Южной Америке, но я знаю, что у нас есть и другие предложения. Я ожидаю, что год будет насыщенным, и скоро ты точно увидишь имя Voivod на афишах. Нам предстоит много путешествий, крутых концертов и, конечно, фестивалей на открытом воздухе. Нас ждут великие дела!

Официальный сайт Voivod: http://www.voivod.com

Выражаем благодарность Лауре Тулке (Century Media Records) за организацию этого интервью

Интервью – Роман Патрашов
Вопросы - Kostolom и Роман Патрашов
Перевод с английского - Kostolom
18 января 2013 г.
© HeadBanger.ru