Gamma Ray
Сердце единорога

02.04.2012

*** АРХИВНЫЙ МАТЕРИАЛ - 2005 ГОД *** Gamma Ray – частые гости на наших страницах. Но Кай Хансен из тех музыкантов, которым всегда есть, что рассказать, которые никогда не стоят на месте, в жизни которых всегда происходит что-то интересное. Но самое любопытное – с какой виртуозностью Кай обходит острые углы в вопросах, ухитряясь практически всегда говорить откровенно и при этом не позволить себе ни одного некорректного высказывания в адрес других людей, пусть даже тех, с которыми когда-то расстался не по-доброму…

(ОТ РЕДАКТОРА - 2012 ГОД: Те из наших читателей, кто давно следят за деятельностью HeadBanger.ru, знают, что сайт возник не на пустом месте. К моменту его создания все его авторы имели за плечами несколько лет работы в других сетевых и печатных изданиях. За тот период мы подготовили и опубликовали большое количество материалов, однако часть из них в силу разных причин в настоящее время либо недоступна в Сети, либо доступна не полностью. Грядущее пятилетие нашего ресурса - самый подходящий момент, чтобы оглянуться назад и снова представить их вниманию читателей. Зачем? Во-первых, потому что некоторые из этих бесед имеют большое значение для нас лично. А во-вторых, мы знаем, что к ним есть интерес со стороны публики...)

Насколько мы знаем, наше интервью – последнее в твоем графике на сегодня. А сколько интервью ты уже успел дать?

Я начал в 11 утра, а сейчас уже семь вечера, и за это время я прервался только однажды – на обед. Так что на сегодня вы мои двенадцатые собеседники.

Наверное, вопросы часто повторяются?

Да, многие повторяются, но это нормально, от этого никуда не деться. (Смеется).

Извини, но и мы, наверное, начнем с очень стандартного вопроса. Совсем скоро у Gamma Ray выходит новый альбом “Majestic”, и это первый студийный релиз группы за четыре года. Почему пауза между альбомами так затянулась?

(Смеется). Да, ты прав, это первый вопрос во всех интервью! Ладно, поехали еще раз… После того, как мы выпустили “No World Order” (2001), мы активно занимались раскруткой этого альбома и отыграли большое турне в его поддержку. Когда мы вернулись домой, я занялся продюсированием первого альбома группы Stormwarrior. Летом 2002 года Gamma Ray выступили на нескольких фестивалях, осенью мы приступили к подготовке тура “Skeletons In The Closet”, а в ходе тура записали альбом “Skeletons…”, который вышел в 2003 году. Этот процесс занял у нас столько же, сколько занимает запись обычного диска, потому что сначала пришлось подождать, пока фэны выберут песни путем голосования по Интернету, затем отрепетировать выбранный ими материал, ведь многие из этих песен мы раньше никогда не исполняли. Затем состоялся тур, а после этого – пост-продукция записанного концертного материала. Над ним тоже пришлось попотеть, ведь сначала пришлось из груды записей выбрать наилучшие треки, потом возникла проблема с пересылкой файлов из Испании, где проходила запись. Некоторые файлы были повреждены в ходе пересылки, так что пришлось их заново копировать с жесткого диска и снова посылать в Гамбург. Наконец мы получили все файлы и решили, какие песни с какого концерта использовать, но затем требовалось привести их к общему знаменателю в плане звука, потому что материал с разных концертов звучал по разному. Над микшированием пришлось очень много попотеть. Забавно, но этим все не кончилось – когда диск был готов и поступил в продажу, нас стали приглашать отыграть дополнительные концерты с программой “Skeletons…”, и мы не стали отказываться. Затем я спродюсировал еще один диск Stormwarrior, затем мы поехали в тур по Южной Америке, а затем в тур на разогреве у Iron Maiden, и когда мы, наконец, приступили к репетициям нового материала, на дворе стоял уже июнь 2004 года. Затем у каждого из участников группы начались личные проблемы, мы с большим трудом находили время на совместные репетиции, приходилось постоянно делать перерывы. Наконец, в декабре мы начали запись, и к маю альбом был готов. Уфф, кажется, все!

Сейчас участники Gamma Ray живут в разных концах Германии. В 1994 году вам уже приходилось сталкиваться с этой проблемой, и тогда все закончилось расставанием с вокалистом Ральфом Шиперсом. А как вы выходите из положения сейчас?

Да, Дэниель (Циммерман, барабанщик) в основном живет в Нюрнберге, Дирк (Шлехтер, басист) мотается между Гамбургом и Тенерифе, и конечно, наша жизнь не становится от этого легче. Но у нас нет выбора, мы не хотим, чтобы из-за этого группа развалилась. Все участники Gamma Ray прекрасно понимают, что необходимо находить время на репетиции, концерты и запись альбомов, и это время мы все-таки находим. С Ральфом была несколько другая ситуация – мы встречались только во время работы в студии и на некоторых репетициях. Мы хотели, чтобы он сам сочинял вокальные линии, чтобы он больше проявлял свою индивидуальность, но поскольку он практически никогда у нас не появлялся, ему приходилось петь то, что сочинял я. По сути, он пел мои партии, в которых он далеко не всегда мог себя выразить. Сейчас все гораздо проще, потому что я пою сам, и для меня не проблема влезть в шкуру моих коллег и понять, какие эмоции мне требуется передать. Мы уже настолько давно вместе, что у нас очень сильно «чувство группы», и в музыкальных вопросах мы очень легко друг друга понимаем. Если кто-то из нас говорит: «Я хочу того-то и того-то», его все понимают, порой даже ничего не приходится объяснять.

На предыдущем альбоме “No World Order” присутствовала своего рода сквозная нить, которая проходила через тексты большинства песен. Можно ли сказать то же самое о новом альбоме?

Нет, вряд ли. Хотя в текстах можно увидеть своего рода связь, практически все они так или иначе касаются ощутимого присутствия сил зла в нашем мире. Мы даже хотели назвать альбом “Majestic Hell”, потому что сейчас ад творится практически повсюду на этой долбанной планете, но в итоге мы ограничились словом “majestic” («могучий, величественный»). Мы не хотели делать концептуальный альбом, но в наших взглядах на положение дел в мире и оценках происходящих событий очень много общего, и получилось так, что песни разных участников имеют общую тематику. Мы очень недовольны тем, что происходит в мире, мы весьма раздосадованы ситуацией и в определенной степени боимся того, что может случиться дальше. И единственный способ избавиться от этих эмоций – излить их в текстах песен.

Почему Дирк Шлехтер опять не написал для альбома ни одной песни? В 1990-х его вещи были на каждом диске Gamma Ray, а теперь он – единственный участник группы, который ничего не сочиняет.

Знаете, с Дирком есть некоторые проблемы. (Пауза). Он почему-то ничего нам не предлагает. Он всегда говорит, что хочет писать, но у него никогда не остается на это времени, он всегда чем-то занят… Не знаю, просто он ничего не сочиняет, вот и все.

Каждый альбом Gamma Ray отличается от предыдущего. Какие факторы оказывают влияние на эволюцию вашего творчества?

Мы меняемся с течением времени. Если бы мы раз за разом повторяли одни и те же находки, нам бы очень быстро стало скучно. К тому же, мы очень многое пускаем на самотек. Конечно, существуют определенные ограничения на то, что можно сыграть в рамках Gamma Ray, а что в эти рамки никак не укладывается. Мы это прекрасно понимаем, но мы, по большому счету, и не хотим сочинять материал вне этих рамок. И тем не менее, на каждом альбоме наша музыка немного меняется. Мы очень счастливы, что нам удается не повторяться, и благодаря этому наша музыка остается интересной нам самим.

А подвержены ли вы каким-либо внешним влияниям? Бывает ли так, что ты услышал какую-то группу, и она подталкивает тебя к сочинению собственной песни?

Разумеется! Порой я стою на улице, а мимо едет машина, из которой доносится какая-нибудь рэповая скороговорка… Понятно, что мне совершенно не хочется играть рэп, но пара кусочков может засесть у меня в голове и вдохновить на сочинение чего-нибудь для Gamma Ray. Практически все, что происходит в мире, оказывает на нас влияние.

Ага, понятно. Именно так на ваш новый альбом попали элементы альтернативы или даже ню-метал, которые особенно заметны в песне “Condemned To Hell”?

“Condemned To Hell” – это песня Дэниеля, а он сочиняет музыку на ритмической основе. Когда он пишет песни, он играет не на настоящей гитаре, а на ее компьютерном эмуляторе, а такого рода приборы всегда имеют современный звук, чем-то напоминающий Rammstein. Дэниелю всегда удается привнести в нашу музыку новые веяния, и нам это очень нравится, ведь в нашем исполнении его песни все равно звучат, как Gamma Ray. Пусть мы играем классический метал, это еще не значит, что мы должны бояться современных веяний, мы ведь все равно остаемся самими собой.

Вы с Дирком вновь спродюсировали альбом самостоятельно. Насколько работа в качестве продюсера над собственным диском отличается от продюсирования чужого диска? И что для тебя проще?

Конечно, проще продюсировать чужой диск, потому что в этом случае ты можешь быть просто продюсером. При работе над собственным диском ты куда более критичен, она требует куда большего напряжения. Но нам хорошо в том плане, что хотя альбом спродюсировали мы с Дирком, Хеньо (Рихтер, гитарист) и Дэниель являются со-продюсерами. Мы всегда разбиваемся на команды, и такая работа позволяет нам дополнять друг друга. Мы постоянно спрашиваем Дэниеля и Хеньо: «Что вы думаете об этом? Что вы думаете о том?», и они высказывают свое мнение. Когда я записываю свои партии ритм-гитары, Хеньо или Дэниель сидят за звукорежиссерским пультом и контролируют процесс, и в эти минуты они являются моими продюсерами. Мне не нужно волноваться, все ли я правильно сыграл, я им полностью доверяю. Если они говорят мне, что я сыграл хорошо, значит, так оно и есть, а если они говорят, что это полное дерьмо, значит, и правда дерьмо. (Дружный смех).

Ты следишь за тем, что делают другие продюсеры? Ты изучаешь современные технологии звукозаписи, или же ты считаешь, что у Gamma Ray уже давно выработался свой собственный саунд, которому изменения пойдут только во вред?

Конечно, мы слушаем чужие альбомы и сравниваем их звучание с нашим. Но у нас никогда не возникает желание что-то скопировать. Мы замечаем какие-то особенности звучания и говорим: «О, круто, здорово! Интересно, как он добился такого эффекта, как он получил такой звук?» Но для нас это не самое главное, у нас все-таки есть свой собственный саунд. Сейчас, например, очень моден высокий звук рабочего барабана, но это еще не значит, что мы должны звучать так же. Мы делаем только то, что нравится нам самим.

А если говорить о музыке в целом, ты в курсе того, что происходит сейчас на металлической сцене? Нравятся ли тебе какие-нибудь молодые группы?

Я стараюсь быть в курсе. Конечно, я не могу отслушать все выходящие альбомы, потому что их очень много, и я не слишком-то озабочен поисками новых талантов. Но порой я слушаю музыку, чтобы не отставать от времени, и в этом мне помогают крупные журналы. Сейчас практически каждый такой журнал выходит с CD-приложением, и благодаря такому формату очень просто быть в курсе всех новинок. Иногда среди них попадаются вещи, которые мне нравятся. Например, я люблю Dimmu Borgir, очень хороша английская группа под названием Dragonforce, еще мне нравятся Children Of Bodom, хотя это уже не очень-то новая группа. Впрочем, если сравнивать их с Gamma Ray, они появились не так уж и давно. Я более-менее в курсе дел, но я не слушаю все подряд.

В последнее время ты часто участвуешь в различных одноразовых акциях, исполняя старый материал Helloween. Например, пару месяцев назад ты отыграл концерт со Stormwarrior, на котором вы исполнили всю классику Helloween. Что заставляет тебя принимать участие в подобных проектах? Ностальгия по 1980-м?

Конечно! Мне нравятся такие акции, всегда очень приятно «оживить» этот материал, потому что для меня он совсем не устарел, он вне времени. А поскольку он до сих пор хорош, его до сих пор приятно исполнять. На концертах Gamma Ray мы всегда играем что-нибудь из старого Helloween, и фэнам это очень нравится. А что касается Stormwarrior, то мы можем вообще составить весь сет из песен Helloween, и что особенно здорово, я не играю там на гитаре, а просто пою. Когда я на сцене с Gamma Ray, мне всегда приходится держаться поблизости от микрофона, но в случае со Stormwarrior у меня есть возможность больше двигаться по сцене, и это классно.

Еще одна акция из этой серии – твой джем с Helloween на фестивале Wacken Open Air в 2004 году. Что ты чувствовал, когда снова играл “How Many Tears” и “Future World” вместе с Маркусом и Вайки?

Было прикольно, но я бы не сказал, что в этот момент мы воскресили дух былой эпохи. Просто веселый джем-сейшн, не более того. Сегодняшний Helloween – это совсем другая группа. Мне понравилось, но я как-то не придал этому событию особого значения, мне просто нравится выходить на сцену и играть.

Кстати, вы репетировали перед тем концертом, или же все произошло совершенно спонтанно? Мы в том году были на Вакене, и у нас возникло ощущение, что в медленной части “How Many Tears” три гитариста просто не знали, какую партию кому играть…

(Хохочет). Мы вообще не репетировали, мы встретились прямо на сцене. Все пришлось решать на ходу, но именно в этом весь кайф.

В декабре 2003 года ты джемовал с Йоакимом Кансом из Hammerfall на праздновании двадцатого юбилея клуба “Rockfabrik” в немецком городе Людвигсбург. Что ты думаешь о Hammerfall и их роли в развитии тяжелой музыки?

Конечно, не стоит думать, что они сказали новое слово в металле. Скорее наоборот, они играют металл в самом классическом его виде. Но это хорошая группа, и у них есть полное право на существование. Их слушатели получают удовольствие, группа имеет успех, и это здорово, так и должно быть. По крайней мере, когда вышел первый альбом Hammerfall, он дал заметный толчок развитию сцены.

В России Hammerfall - одна из самых спорных металлических групп. Многие уничижительно называют их стиль “kindergarten metal”, но с другой стороны, как ты сказал, благодаря им металлическая сцена в конце 1990-х отчасти вернула утраченные позиции…

(Смеется). Да они и у себя на родине одна из самых спорных групп. Все любили их до тех пор, пока к ним не пришел большой успех, но как только они прославились, вчерашние фэны тут же стали называть их позерами. Но сами посудите – они делают то, что хотят, они верят в то, что делают, они вкладывают в музыку свои души и сердца, так почему же они не имеют права на существование?

Вернемся к вопросу о ностальгии. Пару лет назад на официальном сайте Helloween была размещена композиция “Sea Of Fears”, которая представляет собой раннюю версию песни “How Many Tears” в исполнении группы Powerfool, где вы с Вайки играли до создания Helloween. Существуют ли еще какие-то записи той эпохи?

Ну, есть записи репетиций, есть старые демо-записи для дилогии “Keeper…”. Ты хотел бы их заполучить?

Еще бы! Об этом мечтает каждый фэн!

(Смеется). Да, наверное, ты не единственный. Когда-нибудь мы найдем способ издать их ограниченным тиражом, только для фэнов.

А кому принадлежит вокал на “Sea Of Fears”? Ходят слухи, что это чуть ли не оперный певец…

Этого парня звали Михаэль Кройтер. Когда я присоединился к Powerfool, у меня не было группы. Я, Инго (Швихтенберг) и Маркус (Гросскопф) по-прежнему тусовались вместе, но у нас не было помещения для репетиций. Ранее мы репетировали в церкви, но один из нас помочился в подвале того здания, и нас оттуда выгнали. Так что мы не играли, а просто тусовались. На одной из вечеринок я встретил Вайки, и оказалось, что у нас одинаковый подход к построению гитарных партий. Он сказал: «Я играю в группе Powerfool, ты не хотел бы порепетировать с нами пару раз?» Я согласился, и у нас с Вайки сформировалось отличное взаимопонимание, наши партии прекрасно гармонировали, но остальные музыканты были не очень хороши. Вайки и я понимали, что это не те люди, с которыми можно продолжать музыкальную карьеру. Тогда я сказал Вайки: «У меня на примете есть басист и барабанщик, Маркус и Инго, они классно играют, и у нас общие устремления». Мы собрались все вместе, и с этого момента начинается история Helloween. А что касается Михаэля Кройтера, то никакой это не оперный певец. Скорее, рок-певец в стиле Deep Purple или Uriah Heep.

Правда ли, что Ральф Шиперс выступал в составе Helloween на нескольких концертах незадолго до появления в составе Михаэля Киске?

Он никогда не был участником Helloween. После “Walls Of Jericho” (1985) у нас появилась идея найти свободного вокалиста, а с Ральфом мы до этого несколько раз встречались, когда выступали в его родном городе. В те времена он мог бы отлично подойти Helloween, и мы сделали ему предложение, но ему не особенно нравился материал “Walls Of Jericho”. Для него он был слишком быстрым, диким и т.д., так что Ральф наше предложение отклонил. В то время у его группы Tyran Pace дела шли неплохо, и ему не хотелось уходить. Потом, конечно, он кусал локти, но было уже слишком поздно. (Смеется).

Оглядываясь назад, ты считаешь, что вы поступили правильно, пригласив в группу Михаэля Киске?

В то время это был прекрасный выбор, он многое внес в нашу музыку. Конечно, именно с его приходом начались проблемы, потому что он… (пауза) не был металлистом. Тем не менее, мы играли с ним металл, и получалось довольно хорошо, правда, потом, по каким-то причинам, стало уже не очень хорошо. (Смеется). Но в начале он, конечно же, привнес в нашу музыку огромный коммерческий потенциал, и я не думаю, что у Helloween был бы тот же успех, если бы я продолжал петь сам. Сейчас трудно просчитывать, что было бы, если бы все сложилось по-другому, но так или иначе, мы записали с Михаэлем замечательные альбомы, которые имели огромный успех. Правда, все это продлилось очень недолго.

Еще один вопрос из серии «проверка слуха»: правда ли, что ты не играл на первой части “Keeper Of The Seven Keys” (1987) по причине каких-то проблем со здоровьем?

Что за бред?! Вот что я вам скажу, раз уж об этом зашла речь: я записал на первой части “Keeper…” все партии ритм-гитары, за исключением баллады (“A Tale That Wasn’t Right”), да и почти все соло – тоже моих рук дело. (История с записью гитар для первой части “Keeper…” все больше напоминает детектив – продюсер альбома Томми Ньютон утверждает, что и Вайки принимал полноценное участие в записи, но если это правда, что же на диске делают еще два приглашенных гитариста? – прим. авт.)

Кстати, как ты отреагировал, когда узнал, что новый альбом Helloween будет называться “Keeper Of The Seven Keys – The Legacy”? На твой взгляд, корректно ли использовать такое название? Тебе не кажется, что…

(Перебивает). У них есть право делать все, что они хотят. Это их собственный выбор. Я подумал только: «О, боже, какую колоссальную ответственность они берут на себя!» Такое название задает для альбома очень высокую планку, и будет крайне непросто ей соответствовать. В конечном счете, право решать, корректно ли такое название, принадлежит фэнам. Для меня лично название “Keeper…” очень сильно связано со старым составом Helloween, а также с голосом Михаэля Киске. Я бы никогда не стал записывать диск под названием “Keeper…” без него. А то, что сейчас делают Helloween, больше напоминает последний решающий бой. Хотя, возможно, именно этого они и хотят. Я не знаю, и, честно говоря, мне нет до этого особого дела.

За прошедшие годы твой голос заметно изменился, особенно если сравнивать ранние диски Helloween и твои работы с Gamma Ray. Ты брал уроки вокала, когда снова вернулся к роли певца?

Совсем немного. Я брал несколько уроков у одного гамбургского преподавателя, пытался исследовать те возможности голоса, которые я раньше не использовал, и это мне в некоторой степени помогло. Всему остальному я учился на собственном опыте.

Трудно ли поддерживать связки в форме? Приходится ли тебе ограничивать себя в чем-либо во время турне, чтобы не потерять голос?

Да, и я это ненавижу! Честно говоря, иногда мне хочется взять свободного вокалиста только для того, чтобы избавиться от постоянных ограничений. Мне нельзя слишком активно отрываться на вечеринках, нельзя много курить, нельзя быть на сквозняке и так далее. Если бы я был просто гитаристом, все было бы гораздо проще. Но с другой стороны, мне очень нравится петь. Увы, в данном случае никак нельзя убить двух зайцев.

Не так давно лейбл Sanctuary переиздал на DVD две видео-кассеты Gamma Ray эпохи Ральфа Шиперса. Ты доволен этими переизданиями?

Мне кажется, к ним можно было отнестись с большей любовью. (Смеется). Фактически, в этих переизданиях нет никаких изменений, они в точности повторяют все то, что было на кассете, на них нет никаких бонусов. Обычно я ожидаю от DVD несколько большего.

А в целом, ты доволен поддержкой, которую Sanctuary оказывают вашей группе? Насколько я помню, во времена Helloween ты очень противился переходу группы на мажорный лейбл, но теперь ты оказался как раз на таком лейбле…

С Helloween проблема заключалась не столько в лейбле, сколько в менеджменте, но с другой стороны, я был очень счастлив, когда Noise были независимой компанией. После слияния с Sanctuary многое изменилось – теперь мы подписаны на крупный лейбл с прекрасной дистрибуцией и хорошо поставленным промоушном, так что в этом отношении мне не на что жаловаться. Но есть и негативная сторона – процесс принятия решений теперь занимает массу времени. Раньше мы встречались напрямую с боссом Noise, обсуждали все вопросы, говорили о том, что мы хотим сделать, и после непродолжительной дискуссии практически всегда получали то, что хотим. Сейчас же процесс очень усложнился, потому что любое наше предложение приходится протаскивать через несколько инстанций, над любым начальником есть вышестоящий начальник, которого никто не видит и с которым нельзя поговорить напрямую. Наверное, этот недостаток присущ любой крупной компании.

Ты много лет был в дружеских отношениях с владельцем Noise Карлом-Ульрихом Вальтербахом. Ты не знаешь, почему он решил продать свой лейбл Sanctuary? И чем он занимается сейчас?

Да, могу вам рассказать. Он продал свою компанию, потому что музыкальный бизнес стал ему надоедать, он хотел заняться чем-то другим. Вообще-то он не очень хотел продавать Noise, но Sanctuary предложили ему столько денег, что он не смог отказаться. После этого он занялся издательским делом, открыл свою компанию и до недавнего времени мы с ним работали. Правда, сейчас у нас с ним серьезная проблема, потому что он нелегально растратил наши деньги, а нам не заплатил. Все участники группы очень на него рассержены.

Давай лучше обсудим более приятные темы. Меня давно интересовал вот такой вопрос: на мини-альбоме “Heaven Can Wait” (1990) у вас есть очень странный инструментал “The Lonesome Stranger”, в начале которого звучит совсем уж загадочный диалог. Что означают все эти фразы вроде “What kind of metal band do you support?”

Ой, ну ты вспомнил! (Смеется). Вы слышали когда-нибудь об английской комик-труппе Bad News? У них была пародия на вестерн, в которой есть потрясающая сцена перестрелки, где «крутые парни» стоят друг напротив друга, и один из них говорит: «Ну что, поиграем в футбол?» (Дружный смех). Мы лишь немного поменяли слова, чтобы речь шла о тяжелой музыке, такая вот шутка для своих. Если вам в руки попадется DVD Bad News под названием “For A Fistful Of Traveler Checks” («За пригоршню дорожных чеков»), не пропустите, там есть эта сцена. Да и вообще это очень смешной фильм.

Gamma Ray существуют уже 15 лет, а для шоу-бизнеса это огромный срок. У тебя никогда не возникало желание бросить музыку и найти обычную работу?

(Хохочет). Нет, никогда. Порой у меня бывает ощущение, что шоу-бизнес – это полный отстой, и в голову приходят мысли вроде: «Боже, как меня все достало, вот бы заняться чем-нибудь другим!» Но я тут же одергиваю себя: «Одну минуточку! Одну минуточку! Ты что, реально хочешь целыми днями просиживать штаны в офисе?!» Действительно, я не могу представить себе работу, которая бы приносила мне столько счастья, сколько приносит музыка. Играть музыку никогда не бывает скучно, в ней такой огромный простор для творчества, благодаря ей я общаюсь с огромным количеством интересных людей, езжу с концертами и так далее. И когда я еще раз прокручиваю в голове все эти факты, я понимаю, что у меня лучшая работа на свете.

Блэйз Бейли как-то сказал нам, что если бы он знал заранее, сколько усилий ему потребуется для того, чтобы добиться успеха, он бы вряд ли вообще занялся музыкой. А если бы ты в 1979 году знал, через что тебе придется пройти в последующие 25 лет, ты бы не бросил игру на гитаре?

Думаю, я бы все равно стал музыкантом. Но на самом деле, я никогда особенно не думаю о будущем. Я живу сегодняшним днем и не волнуюсь о том, где окажусь через пять лет. Где-нибудь да окажусь, и на своем пути я сделаю все, от меня зависящее, чтобы и через пять лет мне было не хуже, чем сейчас.

Что ж, тогда последний вопрос. Когда вы, наконец, приедете в Россию? Что требуется для того, чтобы вы все-таки добрались до наших краев?

У нас сейчас два предложения, и нужно из них выбрать одно. Если все получится, то мы выступим в России в декабре, так что ждать вам осталось совсем недолго. Мы сами с нетерпением ждем этих концертов, потому что Россию уже посетило огромное количество групп, причем многие из них гораздо моложе, чем Gamma Ray. Даже Freedom Call сыграли у вас, а мы нет, и это очень досадно. Мы уже четыре раза собирались в Россию, но каждый раз в последнюю минуту что-то срывалось. Один раз футбольные фанаты устроили беспорядки накануне нашего приезда, и власти отменили все металлические концерты в городе, в другой раз мы должны были выступить на большом фестивале на Красной площади, но правительство России не выделило деньги на привоз иностранных групп. У вас там всегда что-то происходит. (Смеется). Надеюсь, что в этот раз все пойдет, как запланировано, и в декабре мы все-таки доберемся до вас.

Кстати, я слышал, что один раз вы все-таки посетили Москву. Якобы в 1991 году по дороге из Японии в Германию вы делали пересадку именно здесь…

Возможно, но в этом случае нам вряд ли удалось увидеть что-либо, кроме аэропорта.

Официальный сайт Gamma Ray: http://www.gammaray.org

Выражаем благодарность Максиму Былкину (Soyuz Music) за организацию этого интервью

Роман “Maniac” Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
6 сентября 2005 г.
(с) HeadBanger.ru