Destruction
Человечество не становится лучше

03.09.2011

Как только выходит новый альбом Destruction, профильные издания наводняются интервью со Шмиром, фронтменом этих основоположников тевтонского трэша. Но наш портал решил пойти несколько иным путем. Во-первых, к релизу последнего на сегодняшний день творения культового коллектива “Day Of Reckoning” мы подсуетиться не успели, и поводом для общения с давно любимыми нами немцами стал их новый, уже четвертый по счету визит в Россию. А во-вторых, мы запросили в собеседники гитариста Майка Зифрингера, который, возможно, не является в глазах публики столь же яркой фигурой, как Шмир, но имеет в более узких кругах репутацию своего рода «серого кардинала» Destruction, за которым остается последнее слово в музыкальных вопросах. Майк оказался человеком весьма общительным, отвечая на вопросы спокойно и обстоятельно, как и положено музыканту, который многого добился и знает себе цену. Что из этого вышло – читайте ниже.  

Давай начнем с вопросов о последнем альбоме Destruction – “Day Of Reckoning”. Как мне показалось, он получился быстрее и жестче, чем “D.E.V.O.L.U.T.I.O.N.” (2008). Что заставило вас сделать новый альбом более агрессивным?

(Смеется). Некоторые поклонники возмущались по этому поводу, но дело здесь в другом. Да, кое-кто посчитал “D.E.V.O.L.U.T.I.O.N.” слишком медленным альбомом. Эти люди спрашивали нас, почему мы больше не можем играть быстро и все в таком духе. Но правда заключается в том, что мы просто стараемся оставаться интересными. Может, следующий альбом снова будет более медленным – этого нельзя предсказать заранее. Мы всегда стараемся хоть чуть-чуть меняться, иначе все это становится скучным.

В плане текстов “Day Of Reckoning” является продолжением “D.E.V.O.L.U.T.I.O.N.” – вы поете о падении человечества и тому подобных апокалиптических темах. Почему было решено продолжить эту линию?

Человечество не становится лучше, оно лишь деградирует, так почему мы должны менять посыл наших текстов? Если вдруг что-то изменится в лучшую сторону, мы споем об этом, но пока хороших новостей что-то немного. Все остается как прежде, и мы продолжаем выражать недовольство происходящим.

А что ты думаешь на счет беспорядков в Великобритании? Тебе не кажется, что эта ситуация «в реале» повторяет то, что группа описывает в своих текстах?

Ну да, мы же ясновидящие! (Дружный смех). На самом деле, подобные вещи легко предвидеть. Множество людей, особенно бедных, во множестве стран крайне недовольны своим уровнем жизни. И ясно как день, почему. У каждого есть этот долбанный телек, и каждый видит, что он мог бы купить в магазине, ведь по ящику полно передач о богатых людях и о том, какими вещами они обладают. Естественно, что многие другие также хотели бы приобрести такие же товары. То, что происходит в Англии – это примитивный бунт, в котором нет политической подоплеки, но, в конце концов, власть предержащие совсем не заботятся о бедных, и те, в свою очередь, пытаются получить то, что им нужно, доступными им способами. Мне кажется, подобные мятежи возможны во всех странах, потому что повсюду мы видим одно и то же – несколько богатых людей и множество нищих. Даже в Германии дела обстоят ничуть не лучше. Весь мир думает: «О, в Германии все отлично», но, боже мой, это совсем не так! Здесь все так же, как и повсюду. И нас это порядком бесит.  

В одном из интервью Шмир сказал, что в этот раз вы уделили больше внимания сочинению песен. Не мог бы ты рассказать о том, как происходила работа над альбомом?

Да, на этот раз у нас было больше времени. Многое мы сделали у себя дома. (Смеется). В моей комнате есть отличный компьютер, и мне нравится играть на гитаре в хороших условиях, а это означает, что мне надо покурить и ощущать себя комфортно. У меня дома как раз есть все условия для этого – хорошая еда и все такое. Я могу удобно разместиться на диване и играть. К тому же, если ты работаешь у себя дома, не надо ни за что платить. Если ты отправляешься в студию, а песни еще не готовы, то весь процесс работы обойдется в приличную сумму. Нам нужно время для экспериментов, а у себя дома мы им как раз располагаем – можно попробовать разные варианты, сделать наложения вокала и много всего другого, и к тому же, есть возможность играть в более расслабляющей обстановке. Именно так мы и работали на этот раз. Мы записали барабаны в местной студии, потому что нам нужно больше пространства для того, чтобы получить хороший звук ударных – комната, микрофоны и так далее, а над остальными партиями мы работали дома.

“Day Of Reckoning” создавался в то время, когда барабанщик Марк Рейн ушел из группы. Это как-то позволило вам использовать приемы, которые вы раньше не пробовали?

Нет, ничего подобного. Мы всегда пытаемся подыскать таких барабанщиков, которые способны справиться с теми идеями, что мы держим в голове, а не наоборот. Нет смысла приглашать ударника, которые не может сыграть то, что нам нужно – мы не хотим упрощать наши песни лишь потому, что барабанщик неспособен сыграть их. Полагаю, в этом случае лучше найти ему замену. (Смеется). Хотя очень даже возможно, что новый материал звучит несколько по-иному как раз из-за нового участника, его стиля игры. Новый драммер, Ваавер, очень хорош. Марк мог играть быстро, но этот парень играет даже быстрее Марка. Мне не очень по душе бласт-биты, ведь по-настоящему хорошо на барабанах можно играть, лишь умело используя тарелки, и вот в этом-то Ваавер очень хорош. Может, именно поэтому наша музыка теперь звучит чуть-чуть по-другому.

Кстати, а что ты можешь сказать о распределении ролей в группе? Есть ли какие-то вещи, которые ты решаешь единолично? Может, ты сам сочиняешь все риффы и никого больше к этому не подпускаешь?

Нет-нет. Поскольку я играю на гитаре, мне приходится больше других уделять внимание риффам, но и Шмир также приносит множество идей, цепляющих партий и гармоний. В основном мы работаем так – у меня появляется идея для барабанного бита и риффы, я демонстрирую их Шмиру, и он говорит, что ему нравится, а что – нет. Потом он также демонстрирует свои идеи, и мы пытаемся объединить наши наработки. Нужно сделать так, чтобы все звучало в одном темпе, чтобы партии барабанов получились законченными, а затем можно уже автоматически добавлять другие детали – можно без разных заморочек наложить поверх ударных разные идеи. В общем, я сочиняю большинство риффов, и это вполне естественно – так поступает большинство гитаристов, особенно если учесть, что мы не используем клавишные.   

В 2009 году ты был вынужден пропустить несколько концертов из-за перелома пальца, и тебя подменял Ол Дрейк из Evile. Какие чувства ты испытывал, видя, как группа играет с другим гитаристом?

Ох, я немного паниковал, потому что в то время я вообще не мог играть на гитаре. Я не переживал по поводу Ола, ведь мне он нравится, он отменный гитарист, настоящий гений, но я переживал за себя. Я не был уверен, что когда-то смогу снова играть, потому что какое-то время я даже не мог прикасаться к чему-либо. Я думал, что Ол вполне может стать мне неплохой заменой, потому что я не был уверен на счет своего будущего, но в итоге все закончилось благополучно. Когда я снова вернулся в строй, я не чувствовал себя комфортно, я ощущал боль в процессе игры и какое-то время я играл не так хорошо, как до перелома, но затем все прошло. Да уж, чувства были весьма неоднозначные.

Понимаю, ведь это были твои риффы, твои соло и твои песни, и вдруг кто-то еще играет их, а ты сам не можешь выйти на сцену…

Да, но в то же время это была большая честь. Мы общались с несколькими гитаристами, которые могли бы заменить меня, и некоторые из них ответили: «Я согласен, но мне нужно поговорить с Майком о том, как он исполняет те или иные риффы в разных песнях», а Ол уже знал большинство вещей. Он приехал в Германию, и когда Шмир показал ему сет-лист, Ол сказал: «О, пять песен я могу сыграть сходу». Много лет назад он научился играть их и до сих пор помнит эти вещи наизусть. Потом у него было несколько дней, чтобы разучить новый материал, и когда Ол пришел, то сыграл их все без каких-то никчемных вопросов – он исполнил все партии практически безукоризненно, кое-где допустив лишь малюсенькие ошибки. Для меня это большая честь, что кто-то может выучить мои песни без подсказок. Ол – отменный гитарист, и я это очень ценю.

Вы со Шмиром не думали, чтобы пригласить Ола в качестве второго гитариста в Destruction?

Нас вполне устраивает нынешняя ситуация. Чем больше людей в группе, тем больше приходится дискутировать. Может, Ол захотел бы также сочинять песни, и нам пришлось бы больше обсуждать творческий процесс. Может, это было бы здорово, может – нет, этого не дано знать никому. Возможно, когда-то мы и передумаем. Никогда не говори никогда.

Мы очень довольны этим парнем из Польши, нашим новым барабанщиком, ведь мы наконец-то нашли приятного человека и отличного музыканта. Ваавер очень дружелюбен и знает, как нужно себя вести, ведь в группе очень важно, чтобы люди были вежливы и вели себя адекватно. Он также очень образован, так что когда он присоединился к нашей группе, мы были счастливы. Я уверен, что и Ол тоже знает, как надо правильно поступать, но иногда мы буквально наслаждаемся тем, что мы играем в формате трио.

Например, если на сцене плохое оборудование, или мы играем в дерьмовом клубе, а в таких местах частенько сцена бывает крошечной, гораздо лучше, если перед барабанами находятся всего два человека. А если в клубе нет хорошей аппаратуры, то куда лучше играть в одну гитару. Если группа играет в две гитары, то звук получается очень грязным. А если ты играешь в формате трио, то ситуацию в таких говенных клубах легче держать под контролем. Естественно, если группе предоставляют хорошую аппаратуру, с двумя гитаристами можно играть двойные соло – мне этого недостает. Не знаю, что будет потом, но сейчас мы и так в полном порядке.

В 2009 году в Анахейме у тебя украли гитару. Удалось ли ее вернуть?

Я лично не прилагал к этому никаких усилий. Я улетел из Штатов на следующий день после кражи инструмента. Но вообще вся эта история выглядит очень странно. Какое-то время спустя, во время очередной выставки NAMM, один подросток лет 14-16 появился на площадке с этой гитарой. Тут же объявился сотрудник компании Dean Guitars, которому этот тинэйджер заявил: «Я нашел эту гитару в мусорном баке». Полагаю, в Анахейме все произошло из-за того, что у нас возникли проблемы со стейдж-менеджером – он вел себя так, будто он очень крутой чувак, самый лучший техник и все в таком духе. Но нам-то стейдж-менеджеры не нужны, у нас есть своя команда техников, которые оборудуют сцену, да к тому же в тот день мы были хэдлайнерами. Мы сказали ему: «Сейчас, чувак, двигай со сцены, мы сами тут разберемся, и нам твоя помощь не понадобится». А он в отместку стащил гитару и выбросил ее в помойку. В этом случае тинэйджер, который нашел гитару, не врал. А может, он и наврал и сам спер гитару – хрен его знает. К счастью, мне вернули гитару в нормальном состоянии.

“Day Of Reckoning”, как и ваши первые пост-реформационные работы, вышел на Nuclear Blast. Почему вы решили снова вернуться на этот лейбл?

Ежу понятно, что это очень крупный лейбл. С AFM у нас были некоторые трудности, ведь этот лейбл совсем другого формата, он не продвигает свои команды так, как это делают Nuclear Blast. Если они кого-то подписывают, то поддерживают этих музыкантов настолько, насколько они того заслуживают. На крупном лейбле у нас есть куда больше возможностей, которых нам недоставало на AFM. А если говорить об американском рынке, то позиции Nuclear Blast там гораздо сильнее. Мы знакомы со всеми сотрудниками компании, мы знаем босса Nuclear Blast уже много лет, и нам всегда нравились эти парни – они родом из Южной Германии, из нашего региона. Если ты подписан на Nuclear Blast, то тебя приглашают в офис компании, ты можешь поговорить с главой лейбла, можешь потусоваться с сотрудниками, да и просто весело провести время. Люди в этой компании более общительны, а вот с AFM все несколько иначе. За все годы, что мы провели на AFM, я ни разу не поговорил с их боссом. Я очень рад, что мы вернулись на Nuclear Blast.

Лимитированное издание “Day Of Reckoning” включает в себя кавер-версию Dio “Stand Up And Shout”. Не мог бы ты рассказать об этой песен? Почему выбор пал именно на нее?

Ронни умер, и хотя это и не самый приятный повод, именно по этой причине мы решили записать этот трек. “Stand Up And Shout” всегда была одной из моих любимых песен, и именно она была одной из первых песен, которую я научился играть на гитаре. Когда она только вышла, я подумал: «Вау! Вот это рифф!» Я попробовал исполнить ее самостоятельно, и это придало мне вдохновения, ведь в песне уже присутствует некое трэшовое настроение – она быстрая и тяжелая; кстати, ее не так-то просто сыграть. Мне всегда нравилась эта песня, и когда я предложил Шмиру записать ее, он с радостью согласился. К сожалению, Ронни уже нет в живых, и этот кавер – своеобразная дань уважения. Наша версия отличается от оригинальной вокальной линией, но нас это не слишком волнует. Я - большой поклонник Ронни Джеймса Дио, надеюсь, ему бы наш кавер понравился. (Смеется).

Destruction записывали песни Iron Maiden, Metallica, The Exploited, но самым странным из них был кавер “My Sharonna” (песня группы The Knack, записанная для альбома “Cracked Brain”, 1990). Почему тогда было принято решение его записать, и не разочаровало ли оно ваших поклонников?

Да, некоторые остались разочарованными, а некоторые нашли нашу версию забавной… Как я уже сказал, мне хочется, чтобы наша музыка оставалась интересной, и иногда здорово сделать что-то веселое. Некоторым не понравился этот кавер, поскольку они посчитали его слишком попсовым, но послушай, ведь в этой песне есть тяжелый рифф. Ладно, я согласен, что это не трэш, но иногда нужно доказывать, что ты способен сыграть нечто необычное. Да и не всегда нужно воспринимать все слишком серьезно.

На сентябрь у группы намечены концерты в России. Чего вы ждете от них?

О, мы всегда ждем от российских гастролей только хорошего. Во-первых, у вас совершенно безумная публика; во-вторых, нам всегда предоставляют отличные условия для выступления, особенно в Москве, где уровень организации очень высок, аппаратура и техники также на высоте, так что саунд должен быть хорошим. В основном, я люблю Россию за отличные вечеринки. (Смеется). В этот раз нам впервые предстоит выступить в Екатеринбурге, а я еще не забирался так далеко на восток. Полагаю, это будет интересное путешествие.

В продолжение российской темы: я слышал, что одним из твоих любимых писателей является Достоевский. Его произведения полны ощущения сумасшествия и болезненности. Нет ли желания написать песню по мотивам одной из его книг?

(Смеется). Это отличная идея! Может, стоит даже написать песню на русском языке! (Дружный смех).

Ну да, если U.D.O. так поступили, то почему бы и Destruction не попробовать?

Нужно сперва уговорить Шмира решиться на такое… Достоевский создал действительно сумасшедшие вещи, он и сам был капельку ненормальным, он страдал от эпилепсии или чего-то подобного, поэтому у него бывали необычные видения и все такое. Но вообще он весьма актуальный писатель в наши дни – просто посмотри на все безумие, что творится сейчас. Так что идея неплохая, когда-нибудь мы должны попробовать записать концептуальный альбом, основанный на одной из его книг.

В прошлом году Destruction выступали вместе с Kreator и Sodom на фестивале в Болгарии. Для тебя этот концерт был чем-то особенным или просто рядовым шоу?

Нет-нет, это было похоже на встречу членов семьи! Не так часто эти три группы играют вместе, так что организаторы того фестиваля поступили разумно, объединив нас вместе. Конечно же, это было очень круто.

Теперь, если не возражаешь, давай поговорим о ранних днях Destruction.

Не возражаю – спрашивай, но я могу и не помнить чего-то, ведь это было так давно. Но может тебе повезет!

Хорошо. Скажи, правда ли, что во времена Knight of Demon (так изначально назывались Destruction) ты учил Шмира играть на басу?

Да, это так. Мы хотели создать свою группу, в которой уже были вокалист и барабанщик (и Майк в качестве гитариста, естественно), но не было басиста. Нам не нужен был крутой музыкант, мы подыскивали кого-то, кто мог бы хоть как-то играть на басу. В то время я сам не был классным гитаристом, а барабанщик вообще был ужасен, но все это не имело значения. Кандидатура Шмира нам подходила, ведь он был одним из немногих металлистов в наших местах…

То есть, вы подыскивали приятеля, который мог бы в будущем стать хорошим басистом, так?

Да, ты совершенно прав. Подход был такой: «Хочешь играть на басу? Пойди и купи себе бас-гитару, а мы тебя научим». Ну а Шмир всегда хотел стать музыкантом.

Есть еще слухи, что ты выгнал Ульфа, оригинального вокалиста Knight Of Demon, потому что вы поругались с ним из-за девушки. Можешь это как-то прокомментировать?

Это была забавная история. У нас была вечеринка с барбекю, но все произошло вовсе не из-за девушки. Ульф просто много болтал, он был одним из тех людей, у которых рот не закрывается. Мы были уже порядком пьяны, а он продолжал болтать без умолку, но я и сказал ему: «Чувак, ты слишком много треплешься!» Это была какая-то бредовая ссора, я уже и не помню, что в точности произошло… Наверное, какая-то фигня. Может, я толкнул его, он толкнул меня в ответ, а мне это не понравилось.

Не мог бы ты сказать несколько слов о Гарри, втором гитаристе группы в 1980-е годы? Как вы познакомились с ним?

Познакомиться с ним было не проблемой, ведь город, в котором мы живем, не очень большой. Даже сейчас здесь мало хороших групп, а тогда дела обстояли еще хуже. 25 лет назад в нашем городе было не так уж и много метал-музыкантов, так что группы постоянно сталкивались друг с другом. Мы познакомились с Гарри на концертах, и он был одним из лучших соло-гитаристов в нашем районе.

А после ухода из Destruction он играл где-то?

Да, но он с новым коллективом так и не добился популярности. Они записали несколько демо, а потом у него появился сольный проект. Думаю, сейчас он нигде не играет, хотя я не уверен на счет этого.

В 1989 году у Destruction был тур по Америке с группой Cro-Mags, и я слышал, что в Нью-Йорке какой-то идиот выстрелил из пистолета в их гитариста, а Шмир как раз находился рядом с ним. Это было на самом деле?

Тот парень не стрелял, он просто направил пушку на гитариста Cro-Mags. Это было довольно стремно. Но так получилось из-за того, что наша тусовка сама нарвалась на неприятности. Мы – Destruction и Cro-Mags – стояли рядом с одним клубом, в котором, в основном, тусовались чернокожие, а вокруг клуба в пикапе разъезжали какие-то ребята и вовсю колбасились под хип-хоп. Гитарист Cro-Mags ненавидит хип-хоп (смеется), он очень экстремальный парень, и он начал орать: «Эй, вы, долбанные ниггеры, что, блин, за херню вы тут слушаете?» С его стороны это было крайне недружелюбно и опасно, но очень в стиле нью-йоркцев - «Сраный хип-хоп!» и все в таком духе. Черным ребятам это не понравилось, они еще раз прокатились вокруг клуба и вернулись с огромной «пушкой». (Смеется). Один из них был похож на настоящего безумца, он направил пистолет на Дугги и сказал: «Что ты там вякнул, белый засранец?» Но Дугги оказался храбрецом: «Да пошел ты, ниггер! Вали отсюда со своей вонючей «пушкой». Черные парни в итоге свалили, но все равно было стремно видеть пистолет, направленный на того, кто стоит рядом с тобой.

В 80-е вы также гастролировали с Motorhead, а Лемми известен своим пристрастием к алкоголю и наркотикам. У вас не возникало каких-то проблем из-за этого?

Мы ожидали чего-то подобного, но я что-то не припомню особых безумств. Музыканты Motorhead всегда были дружелюбны по отношению к нам.

На альбоме “Release From Agony” (1987) есть песня “Incriminated”, повествующая о чувстве вины, которое немцы испытывали за то, что натворили фашисты. В ней также есть слова «Почему мы должны отвечать за чье-то безумство». Скажи, осталось ли у немцев это чувство?

Я не могу это комментировать, ведь песня была сочинена много лет назад, да и текст написал Шмир, а не я. Может, совсем старые люди все еще чувствуют себя виноватыми, но молодые – нет, ведь они не жили в то время. Я лично не чувствую себя виноватым, потому что к тем событиям я не имею никакого отношения. История – странная штука, и наверняка немцам тоже есть за что не любить другие страны. Много лет назад мы были дружны с британцами, да и со всеми остальными европейцами, но потом нас предали. Это случилось в XVII веке или около того, но ведь и это был фиговый поступок по отношению к нам. Естественно, Гитлер был настоящим ублюдком, но, хотя это и не служит оправданием, он был австрийцем, а австрийцы никогда не ощущали такого чувства вины, как немцы. Как-то все смешно получается! Я не чувствую себя виноватым из-за того, что натворили фашисты. Вообще, я чувствую вину за то, что человечество – это кусок дерьма. Мне совершенно не нравится быть человеком. (Смеется). В конечном итоге, мы немногим лучше долбанных мартышек.

После ухода Шмира из Destruction в 1989 году ты поддерживал группу на плаву в течение 10 лет. Но тебе так и не удалось повторить тот успех, что был у команды прежде. Почему так случилось?

В основном, из-за того, что это было трудное время, время, когда балом правил грандж, а поклонники тяжелой музыки принялись коротко стричься и все такое. Это было не самое лучшее время для экстремального металла в целом, это была эпоха поп-музыки. В то время такие проблемы были у всех групп.

Я слышал, что альбом “Cracked Brain”, записанный без Шмира, стал первым трэш-альбомом, записанным в 48-канальной студии. Это правда?

Мы записали некоторые партии в 48-канальной студии, но отнюдь не все дорожки были записаны с использованием 48-канального пульта, потому что это было очень дорого. Но я не знаю, на самом ли деле это первый трэш-альбом, записанный в 48-канальной студии, я не уверен на этот счет.

Когда Шмир создал Headhunter, ты не рассматривал эту группу как конкурентов?

Хмм, я никогда не воспринимаю другие группы как соперников. Пока люди относятся ко мне нормально, я отношусь к ним также. Конечно, если они вдруг оказываются гребаными идиотами, я не хочу, чтобы они стали популярными, но это не случай со Шмиром.

Я тут расспрашивал тебя о разных слухах в отношении группы. А какой самый забавный слух тебе доводилось слышать о Destruction или о самом себе?

Это был не слух, а одна фотография. Какие-то американцы – не знаю, откуда именно они – сделали свою фотографию и поместили на нее логотип Destruction. Они делали вид, что они - Destruction, но они ими не были, это явно были не мы! (Дружный смех). Эти ребята раздавали всем подряд фотки со словами: «Эй, вот настоящие Destruction!” Один раз какой-то поклонник попросил меня подписать эту фотографию, но я сказал: «Нет, только не эту гребаную фигню!» Знаешь, на Facebook есть какой-то парень, который выдает себя за меня. У меня нет аккаунта на Facebook, но он убеждает всех, что это именно моя страница. У меня нет ни малейшего понятия, зачем ему это. Я просто надеюсь, что большинство людей понимает, что это вранье. (Смеется).

Ну и чтобы завершить это интервью, скажи, пожалуйста, несколько слов российским поклонникам Destruction.

ОК, я надеюсь, что вы все придете на наши концерты в сентябре, я надеюсь, что вы достаточно круты, чтобы испытать на себе нашу грубую силу. (Смеется). Мы постараемся, чтобы концерты получились по-настоящему хорошими, ведь мы в хорошей форме и мы готовы к этим гастролям.

Официальный сайт Destruction: http://www.destruction.de

Выражаем благодарность Евгению Силину (Alive Concerts) за организацию этого интервью

Константин “Hirax” Чиликин
17 августа 2011 г.
(с) HeadBanger.ru