Firewind
Нельзя воспринимать успех как данность

07.12.2010

Грек Костас Карамитрудис, более известный миру как гитарист-виртуоз Гас Джи, в свои 30 лет может похвастаться немалым «послужным списком». Он успел украсить своими роскошными гитарными соло композиции немалого числа метал-групп со всего мира и завевать славу одного из самых одаренных молодых гитаристов Европы.  Записать пять альбомов со своей группой Firewind – одним из немногих греческих коллективов, играющих хэви-метал. И стать достойной заменой Закка Уайлда в команде самого великого и ужасного Оззи Осборна. О том, как ему это удается, мы поговорили незадолго до выхода шестого альбома Firewind “Days of Defiance”.

Анонс вашего нового альбома в интернете гласит: «выход диска “Days of Defiance” станет определяющим моментом в музыкальной карьере Firewind». То есть ожидания с ним связаны более чем высокие?

Да, пожалуй. Я не могу сказать, чего конкретно ожидаю, но я надеюсь, что людям этот альбом понравится. И еще я надеюсь, что у нас появятся новые фанаты. Но, знаешь, если на этот раз что-то пойдет не так, я попытаюсь еще раз – всегда можно записать новый альбом.

Но самого-то тебя новый альбом устраивает?

Да, вполне. Я очень им горжусь.

Что тебя особенно в нем радует?

Я доволен абсолютно всей проделанной нами работой. Мне нравятся песни, их исполнение и звучание, обложка… Все-все получилось отлично.

Ты и на этот раз сам написал всю музыку, или кто-то из согруппников тебе помогал?

Обычно я пишу музыку, а Аполло (Папатанасио, вокалист команды) пишет тексты и вокальные партии. Но на этот раз он поучаствовал в создании музыки для некоторых песен. И наш клавишник (Боб Кационис) тоже написал несколько песен. То есть мы работали вместе.

Тебе легко сотрудничать с этими ребятами? Писать вместе с ними песни?

Это нелегко, поверь мне. (Смеется). Порой возникают трудности из-за расхождений в мнениях. Кому-то тогда надо признать, что он был неправ. Но в большинстве случаев мы находим общий язык.

Насколько мне известно, этот альбом вы записывали в домашних студиях. Это так?

Да, мы не хотели тратиться на студийное время. Мы решили, что сможем все записать в своих домашних студиях: клавишные, гитары, бас… Только вокал Аполло пришлось записывать отдельно в другой студии.

Ты ощутил разницу между работой «на дому» и в каком-то другом месте?

Да, конечно, разница есть. На этот раз нам никто не указывал, что и когда нужно делать. Мы были сами себе хозяева, в нашем распоряжении было сколько угодно времени, нам не нужно было куда-то торопиться. И хотя сводить альбом нам все равно пришлось в студии Sonic Pump в Финляндии, запись материала прошла в очень спокойной обстановке…

А почему вы решили сводить альбом именно в Финляндии?

Ну, наши предыдущие пять альбомов были сведены в Швеции Фредриком Нордстрёмом, и нам хотелось как-то отойти от их звучания, сделать все немного по-другому. Я неплохо знаком с этим парнем, Нино Лауренне (именно он занимался сведением “Days of Defiance”), - он играет в группе Thunderstone, с которой мы пару лет назад ездили в тур. И когда прошлым летом я приехал в Финляндию, я заглянул к нему в студию и посмотрел, что он там делает… И увидел, что это очень круто. Поэтому мы решили, что альбом нужно сводить у него, - и это было верное решение.

Состав Firewind с момента основания группы часто менялся. Отразились ли эти перемены на музыке, которую вы сейчас играете?

Конечно, каждый новый участник привносит в группу что-то свое. И это здорово, потому что новые идеи всегда нужны. Но последние пять лет мы играем в одном и том же составе, так что… Мне сложно описать какие-то музыкальные изменения, я боюсь, не все меня поймут… Я просто скажу, что у каждого из нас есть свой стиль, и стиль каждого из нас как-то отражается на звучании группы в целом.

Все в группе Firewind связано с огнем – он повсюду: на обложках ваших дисков, в клипе, в текстах песен… Вас так привлекает эта стихия из-за того, что она хорошо ассоциируется с металлом, или по каким-то другим причинам?

Думаю, мне просто нравится огонь. У меня на руке даже есть татуировка, изображающая пламя. Огонь привлекает меня, для меня он символизирует мощь.

Несколько лет назад ты говорил, что забросишь все свои сайд-проекты (которых у тебя всегда было немало) и сосредоточишься на своей группе… Но теперь ты работаешь с Оззи Осборном, и на Firewind у тебя остается не так много времени. Тебе не кажется, что в какой-то момент тебе придется отказаться от собственной группы в пользу работы в других проектах?

Ни за что. Больше всего я хочу заниматься именно своей группой. Но, когда тебя зовет кто-то вроде Оззи Осборна… Надо быть идиотом, чтобы отказаться.

Как Оззи вышел на тебя? Он когда-нибудь говорил тебе, почему его выбор пал именно на тебя?

Не знаю. Я его никогда об этом не спрашивал. Думаю, он увидел во мне что-то особенное.

Думаю, фанаты Оззи не сразу тебя приняли?

Да, поначалу их реакция была, скорее, негативной. Когда люди привыкли к чему-то, что долгое время оставалось неизменным, их первая реакция на любые новшества: «нет, нам это не нравится, мы хотим, чтобы все было по-старому». Но после выхода альбома (“Scream”, 2010) люди заметили, что перемены были не такими уж плохими. Так что теперь все нормально.

В интервью тебя не раз спрашивали, каково это, выступать с Оззи на одной сцене. Но я бы хотела узнать, каково тебе было с ним записываться?

Очень хорошо и легко, должен сказать. Он позволял мне делать все так, как я хочу. Я мог быть самим собой и выполнять свою работу так, как мне удобно. Так что проблем в студии не возникало, и этот опыт оставил у меня исключительно приятные воспоминания.

Наверное, работа с Оззи вызывала у тебя особые эмоции?

Конечно, эмоции были совсем другие, потому что я не мог не думать о том, кто передо мной стоит, и не помнить о тех классических альбомах, которые этот человек записал… И мне хотелось тоже оставить свой след в этой истории. Я очень много думал об этом еще перед тем, как приступил к записи альбома. Но, несмотря ни на что, работа над ним мне очень понравилась. Естественно, она не имела ничего общего с работой над собственным материалом со своей группой. Когда записываешь что-то свое, никаких посторонних мыслей не возникает, - ты просто остаешься самим собой и играешь свою музыку. Но когда оказываешься в такой вот ситуации… Мне не оставалось ничего иного, кроме как выжать из себя все, на что я способен, и постараться сделать так, чтобы все остались довольны. Оззи и его менеджмент в первую очередь… Ведь на альбоме стоит имя Оззи Осборна. Я лишь работаю на него, а потому должен исполнять его пожелания. Но и самому остаться довольным собственной игрой тоже немаловажно.

Понимаю. Но ты можешь сказать, что подружился с Оззи и другими его музыкантами? Или это была для тебя только работа, и ничего личного?

Ну, это была в первую очередь просто работа. Но теперь, когда мы уже немало времени провели вместе, мне кажется, что мы стали настоящей группой. Появилось ощущение, что все мы часть одной команды, - мы уже работаем как команда.

Чему тебя научила работа с такой большой звездой, как Оззи?

Все, что связано с ним, должно быть на высшем уровне. Играть с Оззи – все равно что играть за национальную сборную. Ты должен всех обыграть, везде победить и быть самым лучшим. Быть лучше всех остальных. Я научился отрабатывать каждое шоу на пределе своих возможностей. Такая работа требует максимальной отдачи. И она заставила меня вырасти как музыканта.

Тебе пришлось что-то менять в своем имидже, чтобы больше соответствовать этой группе?

Ну, я стараюсь развиваться во всех направлениях, имидж – одно из них. Да, теперь мне приходится задумываться о таких вещах, как, например, в чем выйти на сцену. Думаю, это тоже идет мне на пользу. По-моему, мой внешний вид значительно улучшился… А чем лучше ты выглядишь, тем больше у тебя фанатов. Так что все круто.

Ты не испытываешь разочарования при мысли, что после того, как ты выступал в огромных залах с Оззи, тебе придется вернуться к скромным клубным концертам со своей группой?

Нет, это же так здорово! По-моему, мне очень повезло, что я могу это сделать. Мне так нравится выступать в маленьких клубах, чувствовать совершенно особую связь с аудиторией. Но, конечно, на стадионах мне тоже нравится выступать. Думаю, каждый музыкант, которому довелось поиграть и там, и там, - счастливчик. Очень круто, когда ты можешь выступать на разных площадках, получать разные впечатления и разную реакцию от публики. К тому же ничто не вечно под луной. Кто даст гарантии, что ты всегда будешь играть на стадионах? Может, ты будешь до конца жизни выступать на стадионах, а может, тебе придется вернуться в маленькие клубы. Так что нельзя воспринимать успех как данность – нужно каждый раз радоваться тому, что хоть кто-то захотел посмотреть твое шоу.

Как думаешь, скоро ли твоя собственная группа будет играть на стадионах?

Ой, даже не знаю. То есть я вообще не уверен, что мы когда-либо дорастем до стадионов. Знаешь, я не против того, чтобы всегда выступать в клубах. Я о таких вещах даже и не задумываюсь особо… Ну, хотя нет, задумываюсь, конечно. Но если ничего подобного с нами не произойдет, я убиваться не буду. (Смеется).

То есть будешь довольствоваться тем, что есть?

Да, я доволен своей группой. И мне приятно видеть, что мы развиваемся, - мы не стали одной из тех групп, кто еле-еле выдавил единственный альбом и все. Поэтому я думаю, что у нашей команды большое будущее. И это меня очень радует. Мы продолжаем двигаться, а это значит, что у нас еще все впереди.

Есть ли какие-то столь же значимые «величины», как Оззи, с которыми ты бы хотел поработать?

Да нет, честно говоря. Меня и так все более чем устраивает. Больше всего я хочу играть с собственной группой, ну а если при этом мне еще и выпал шанс поиграть с Оззи – разве это не огромная удача?

Ты недавно был в России с Оззи. Как тебе наша страна?

Да, я был у вас два дня назад, и мне все очень понравилось!

Тебе не показалось, что русская и греческая культуры в чем-то между собой схожи?

Ну, не знаю. И русские, и греки - православные. Вообще я не очень дружу с историей… По-моему, Москва намного больше, чем Греция. (Смеется).

Как ты считаешь, твое греческое происхождение как-то отражается на той музыке, которую ты пишешь и исполняешь?

Понятия не имею. Никогда об этом не задумывался. Не думаю, что кто-то может услышать в моей музыке какие-то греческие корни. Я просто хэви-метал-гитарист… Но, если кто-то что-либо подобное услышит, я буду только рад. Сам я ничего такого не замечаю и ничего по этому поводу сказать не могу.

Когда ты был ребенком, какую композицию ты научился играть на гитаре в первую очередь?

Думаю, “Nothing Else Matters” Metallica. Я слушал Metallica, Guns N’ Roses и им подобные группы. Я был одним из немногих греков, кто слушал такого рода музыку. Когда я был маленьким, я увидел их клипы по телевизору и подумал: «Вау, вот это действительно круто!»

То есть это под их влиянием ты решил стать музыкантом?

Вообще-то я решил учиться играть на гитаре под влиянием гитариста Питера Фрэмптона. У моего отца был его альбом под названием “Frampton Comes Alive”. Впервые я услышал его в девять лет, и тогда я подумал, что за всю жизнь не слышал ничего лучше. Поэтому я попросил отца купить мне гитару.

Напоследок спрошу вот о чем: ты производишь впечатление такого серьезного и трудолюбивого молодого человека, что как-то с тобой не вяжется традиционная формула «секс, наркотики, рок-н-ролл». Ты далек от такого разбитного образа жизни?

Я бы слегка подправил эту формулу. Несомненно, рок-н-ролл занимает в моей жизни очень важное место. Наркотики и правда не имеют ко мне никакого отношения. А вот секс также играет далеко не последнюю роль. (Смеется). Так что получается два из трех. Выкидываешь наркотики – и все сходится.

Официальный сайт Firewind: http://www.firewind.gr 

Выражаем благодарность Насрин Вадани (Century Media Records) за организацию этого интервью

Ксения Артамонова
19 сентября 2010 г.
© HeadBanger.ru