Сергей Маврин
Как яблоко Ньютона

25.10.2010

17 октября Сергей Маврин и его группа привезли в Минск свою свободу. Материальной «свободы», правда, мы так и не увидели – очередная пластинка легендарного гитариста, композитора, аранжировщика и звукорежиссера под названием «Моя свобода» хоть и должна была выйти 11 октября, по некоторым причинам не увидит свет до конца месяца. Почему так случилось, и чем будет Сергей Константинович заманивать слушателей в этот раз, вы узнаете из его уст.

Вы достаточно много раз посещали столицу Беларуси. Расскажите, пожалуйста – быть может, вы что-то заметили такого, отличного от Москвы в плане отношения поклонников вашей музыки? Да и вообще – каково ваше впечатление от города?

Да, действительно, я много раз был в Минске и в Беларуси вообще. С разными группами – больше, наверное, с Арией. Кажется, в 2002 году мы приехали сюда с Валерием Кипеловым (а я долгое время до этого не гастролировал), и я был поражен чистотой и порядком – в стране и на улицах вообще. Нам очень понравилось. И тогда еще пробок у вас не было – сейчас, говорят, уже появились. Это тоже меня поразило, потому что тогда, в 2002-м, Москва уже практически стояла. Ну а отношение поклонников – оно везде теплое, в общем-то, и я не могу выделить какой-то один город или какое-то одно государство, чтобы сказать «Там лучше, а здесь вроде как…» У нас такие доброжелательно настроенные, менее агрессивные, больше позитивные поклонники, и мы всегда и везде их рады видеть.

Это, наверное, отличительное свойство поклонников именно рок-музыки. Да и вообще, в принципе, рок-музыка несет достаточно позитивный настрой.

Ну, скорее да.

Ваше творчество, или, правильнее сказать, манера, стиль игры – они в определенное время менялись, прогрессировали, скажем так. Наверное, правильно было бы сделать вывод о том, что у вас были какие-то влияния, которые, возможно, менялись в определенные периоды?

Я непроизвольно менялся от альбома к альбому. Если прослушать все мои работы, начиная с «арийских» - на каждом альбоме у меня практически новая манера игры. С одной стороны, был период, когда я несколько комплексовал из-за того, что имеет место быть такая непостоянность, но это происходило само собой. За исключением последнего случая: пять лет назад я в корне изменил и манеру, и стиль, и подачу, и восприятие – свое личное и гитары в целом. И сделал это преднамеренно, целенаправленно, потому что я почувствовал потолок той техники, которой придерживался сам, и в которой играют миллионы гитаристов вокруг. Хотелось чего-то нового, и вот как-то случайно, как яблоко Ньютона, свалилась на меня эта техника, и я, ничего не умеючи, подошел к зеркалу и посмотрел, как это будет выглядеть, и мне очень понравилось. А потом уже стал осваивать. Я никуда не подсматривал и не знал, что существуют подобные школы – об этом я узнал уже несколько лет спустя, и, опять же, изучив их, я обнаружил, что вот именно такой, что разработал я, не существует. Есть похожие, и в основном они фортепианные, а у меня же в технике присутствуют элементы и фортепиано, и гитары, и скрипки, и даже ударных – то есть все вместе.

Сейчас можно отметить такую тенденцию – нынешнее молодое поколение, слушая рок-музыку, отдает предпочтение более тяжелой музыке, с преобладанием агрессивного, так называемого экстремального вокала. Как вы вообще оцениваете современную рок-музыку, и в частности, вот новое поколение молодых групп – вроде [AMATORY] или, во всяком случае, группы в этом направлении?

Ну, мы все это уже проходили. Была «великая депрессия» в начале 90-х, когда пришел гранж и похоронил практически весь хэви-метал под собой. Я был «в теме» с 2000 года до, наверное, 2008 или 2007-го – я вел программу на радио «Юность», и вся современная музыка за этот период прошла через мои уши. Я всегда был «в теме» вопроса, что сейчас слушают. Но программа прикрыта, и сейчас я как-то… не у дел, что ли. (Улыбается) Я знаю, что альтернатива сейчас популярна, но альтернатива была всегда, и агрессия была еще более небывалая, извините за тавтологию. Она всегда была, просто меняла формы. В наше время, когда мы были в Арии - опять же в начале 90-х, - с одной стороны появился гранж, с другой пришла Коррозия Металла, которая тоже похоронила целые направления. Ну, не она одна, конечно же. Был период, когда мне лично было страшно ездить – или, правильнее сказать, неприятно ездить – на какие-то совместные концерты с той же Коррозией и группами, ей подобными, которые появились в начале 90-х, потому что там постоянно (извиняюсь за подробности) весь пол и в зале, и за кулисами был заблеван, в каждом углу происходило нечто – короче, полный беспредел. Я выходил с концерта с ощущением грязи и липкости. Очень неприятное время. А сегодняшняя музыка… я бы не сказал, что она  агрессивнее вчерашней. Я хорошо знаком с ребятами из Слот, например, слышал их музыку, видел выступления – это просто более агрессивная подача, может быть. Но это стиль, это манера. Любые модные направления временны. Они приходят и уходят. Я знаю не понаслышке, что все проходит, меняется – не может долго одно и то же преобладать. Я сам это уже много раз проходил, и полное забвение металла я прекрасно помню в начале 90-х – 1993 или 1994 годы, когда хэви-метал вообще перестал практически кого-либо интересовать. Потом вдруг небывалое возрождение, опять традиции, потом опять небольшие примеси подобия гранжа. Опять же этот долгий период, когда бушевали готика, паган и блэк, и все это перехватывало инициативу друг у друга… Музыка очень многогранна, и с каждым годом она становится еще более и более многогранной, потому что смешение стилей, смешение направлений дает такой прогресс.

Если обратиться к Вашей новой работе, что в ней нового – или наоборот, ненового – стоит ждать?

Именно нового. Вообще, я не очень люблю рассказывать о своих работах и объяснять, о чем песни, о чем материал, о чем музыка, потому что я всегда считал, что если  тебе приходится это делать, значит, работа не удалась. Я все-таки хочу подождать, и наша музыка сама скажет за себя. Единственное, раз уж мы отложили релиз – совсем на немного, ведь альбом готов, просто задержалось производство и какие-то там технические моменты – он безусловно будет отличаться от предыдущих работ. Я не хочу сказать, что все предыдущие были плохими, потому что заявления типа «альбом будет еще брутальнее, еще быстрее, еще мелодичнее и т.д.» (смеется) как-то очерняют предыдущие работы. Нового очень много там найдете. Не буду выдавать всех секретов – лучше послушать. Он уже скоро появится в Сети и в продаже.

Раз уж мы заговорили о Сети, как вы относитесь к тому, что сейчас музыка большей популярностью пользуется именно в Интернете? Вы наверняка знаете о борьбе Metallica с Интернет-пиратством, которая подпортила им и нервы, и репутацию, но так или иначе сегодня мы вынуждены констатировать тот факт, что физические носители перестают пользоваться прежним спросом.

А они без пяти минут мертвы! Если уже не мертвы. Это неизбежность. Я долгое время сам размышлял на эту тему, начиная, наверное, с прошлого года. С полгода я просто наблюдал за ситуацией – я пытался общаться с нашими поклонниками, потому что мне очень важно было знать, что нас ждет в дальнейшем, и к чему готовиться. Ну, сделал определенные выводы. Это неизбежность, и ничего не изменишь. Жизнь идет вперед, и Интернет поглотил все эти физические носители. Я сейчас сам с удивлением обнаружил – вот я поехал в поездку какую-то, когда еще работа над альбомом не была завершена. Я взял с собой обычный CD-проигрыватель с пластинками, потому что мне в поездке надо было слушать наши заготовки – я до сих пор все записываю на болванки. И вот с удивлением обнаружил, как это нелепо выглядит сегодня на фоне современных носителей музыки, то есть, кто будет (смеется) носить вот такую вот «дурынду» на поясе, как это было раньше? Сейчас все уменьшается в размерах, и я не знаю, какие формы это примет в будущем. Рассуждать о плюсах и минусах я уже просто не хочу, потому что… ну, качество безусловно будет расти. Единственное, что огорчает – многих, очень многих устраивает качество музыки с телефона. Вот это очень печально. То есть, мы записываем в хороших студиях, стремимся сделать качественную запись, а в телефоне все звучит одинаково ровно и одинаково никак. Надеюсь, что это время такого «всеобщего телефонизма» не наступит. А музыка - да, она будет доступна. Может быть, это даже упростит путь новой песни к слушателю, минуя все компании. Единственный вопрос, который по-прежнему остается открытым - студии звукозаписи не изменили своих цен, и для того, чтобы записать хорошую пластинку с хорошим, качественным звуком, надо вложить достаточно большое количество денег. И где их доставать – это уже будут думать сами музыканты. Ну, небольшая проблема, ничего не сделаешь. Никакие трудности не могут помешать нам писать музыку, сочинять ее – мы все равно будем выпускать новые песни. Вот сейчас выходит альбом, после которого мы практически сразу же приступаем к сочинению и записи нового материала.

Я сейчас хочу, возвращаясь к вашей новой работе, сказать не как журналист, а скорее как слушатель, которого в свое время удивил своим звуком «Химический сон»: сингл «Неформат 2» действительно поражает коренным изменением в звуке. Звук стал настолько глубоким, что ему могут позавидовать очень многие даже там, на Западе. К чему я веду? Сейчас пошла тенденция к записи материала или его сведения с помощью западных студий или звукорежиссеров…

Я знаю ситуацию – действительно, сегодня очень многие стремятся там если не записаться, то хотя бы свести треки, записанные здесь. Сейчас это вполне доступно: ты заходишь в Интернет, выбираешь себе человека, который будет этим заниматься. У него целый послужной список, и ты смотришь, какие работы он делал, после чего отправляешь ему запись либо едешь туда. Можно и записаться там – это будет, правда, достаточно дорого. Но я, честно говоря, не вижу в этом смысла. У нас есть сейчас любое оборудование, единственное – нужно знать, как им пользоваться. Вот и все. И вот этот последний сингл мы сделали в двух студиях – в моей и в студии нашего барабанщика. Не подключали вообще никого из профессионалов, только мы втроем: я, Дима Завидов и Саша Гречишников, наш звукорежиссер. Вот мы втроем выступили в роли звукорежиссеров: смонтировали, свели сингл. Там же записан новый альбом.

А если вернуться к истокам всего того вдохновения, к тому, что привело вас в музыку и дает какую-то подпитку сегодня, кого вы можете назвать из исполнителей, из групп, которые что-то дают вам в плане энергии?

Pink Floyd. Для меня это просто вечная музыка. Я уже давно расцениваю музыку как экскурс в прошлое, что ли. Тяжелую музыку я слушаю крайне мало – если бы я ее еще слушал, я бы, наверное, сошел с ума. Мне ее и так достаточно в жизни– мы ее сочиняем, мы ее записываем, мы ее исполняем; работая на радио, я пропускал через себя огромное количество музыки. И если бы я ее еще в машине слушал, то я наверняка загремел бы в психушку. (Смеется). Поэтому я люблю старую музыку, музыку времен своего прошлого: Пол МакКартни, The Beatles, тот же Pink Floyd, Deep Purple - то есть все то, с чего у меня все начиналось. А современную музыку я просто знаю, и хорошо знаю, но удовольствие получаю именно от таких вот спокойных и легких вещей. И то же самое касается и наших исполнителей.

Под занавес нашего разговора вы, быть может, хотите оставить какое-то послание, «мессэдж» - как любит Задорнов подколоть новые поколения всякими американизмами – для белорусских поклонников вашего творчества?

Во-первых, большое спасибо всем нашим поклонникам хотя бы за то, что вы с нами до сих пор. Мы это очень ценим и уважаем. А послание… ну, хорошего настроения, ясного неба, больше позитива в наше нелегкое время – хотя оно никогда легким и не было. Оставайтесь с нами. Очень надеюсь, что мы вас не разочаруем.

Официальный сайт Сергея Маврина: http://www.mavrick.ru

Артем “Ktulu_by” Кондратенко
17 октября 2010 г.
(с) HeadBanger.ru