Paradox
Всем смертям назло

15.05.2010

Ветераны трэш-сцены не перестают радовать поклонников свежими релизами отличного качества, и вслед за признанными титанами подтянулись и группы менее известные, но от того ничуть не менее уважаемые. Немцы Paradox, например, в 2009 году выпустили второй диск за два года. Такой результативности могут позавидовать даже молодые команды. Лидер команды Чарли Штайнхауэр рассказал о своем актуальном творчестве, о тех невзгодах, через которые ему пришлось пройти вместе с группой, а также о своей любви к России.
Так вышло, что интервью состоялось еще в конце прошлого года, когда ничего не предвещало расставания группы с одним из своих лидеров, гитаристом Каем Паземанном. С типично немецкой пунктуальность герр Штайнхауэр позвонил ровно в назначенный срок и терпеливо отвечал на все вопросы, коих накопилось достаточно много.

Привет, Чарли! Как дела?

Отлично, спасибо! Кстати, а вы откуда? Из Москвы? Или из какого-то еще города?

Да, из Москвы.

О, круто, парни! Нам бы надо выступить у вас!

Да, мы тоже думаем, что вы должны приехать с концертами в Москву!

Точно! Это будет в первый раз, и я надеюсь, мы сможем осуществить эти планы после выхода нового альбома. Может, у нас появится шанс в следующем году.

Мы с нетерпением будем ждать этого. Это будет просто фантастика!

Да, я готов! (смеется)

Что же, тогда после интервью нам надо позвонить нескольким промоутерам и поспрашивать, не заинтересует ли их это предложение.

Я надеюсь на это. У нас нет связи с Россией, но я знаю, что у нас там много фанатов, потому что масса людей оставляет сообщения на нашей страничке на MySpace или пишет мне по электронной почте. Это будет для нас просто замечательно. У меня много друзей из России. В компании, в которой я работаю, трудится 1 600 сотрудников, и 800 из них – русские.  

Это очень интересно, и мы согласны, что в России очень много поклонников Paradox. А теперь давай поговорим о новом альбоме. “Riot Squad” – второй альбом Paradox за последние два года. Как ты работал над ним, и было ли легко сочинять новые песни после столь короткого перерыва?
 
Да, для меня это было намного легче, ведь самое важное заключается в том, что у меня не было проблем с поиском новых участников группы и тому подобными вещами – мы записывались тем же составом, и у меня было больше времени для занятия музыкой. Когда я задумывал второй камбэк группы с альбомом  “Electrify” в 2008 году, я знал, что хочу выпускать альбомы постоянно. Я хотел записать один альбом за другим без каких-либо пауз, но для этого нужен действительно хороший состав – четверо друзей, играющих музыку и проводящих вместе свободное время. Тогда у нас появляется больше шансов и больше времени. У меня было достаточно идей для двух альбомов, именно поэтому мы и сделали записи в 2008 и 2009 годах.

Новый альбом является вторым, который ты продюсировал самостоятельно, тогда как над  “Collision Course” (2000) ты работал вместе с Энди Классеном. Почему ты решил не привлекать сторонних продюсеров?

Я думаю, что продюсирование альбомов – это путь, который мне подходит в будущем. Недавно я получил предложение от одной немецкой группы, и работа с ними должна стать для меня первой записью вне Paradox. Я стал продюсировать записи, начиная с “Electrify”, но я не занимался его микшированием, так что я не слишком доволен его звучанием. Я доволен тем, как звучит новая запись, но думаю что и ее саунд не идеален. Тем не менее, я считаю, что мы на правильном пути, и я, как продюсер, тоже двигаюсь в верном направлении. Продюсировать альбом – это не то же самое, что и микшировать его, и в этот раз микшированием занимался Аким Колер, работавший с Primal Fear и Edguy. Но я был движущей силой и полностью контролировал весь процесс записи, так что именно я – тот человек, который решает, так ли все или нет, доволен ли я или нет. Я думаю, что результат получился лучше предыдущего, но мы могли бы сделать его и еще лучше.

На обложке нового альбома изображен тот же самый парень в страшной маске, которого можно увидеть и на обложке “Electrify”. Значит ли это, что  “Riot Squad” –  некое продолжение предыдущего альбома?

Да, вполне возможно. У нас уже был этот парень на обложке “Electrify”, которую также нарисовал Клаудио Бергамин, и мне он нравится. Это, наверное, наш небольшой талисман, хотя во время наших шоу никто не выбегает на сцену, как это делает Эдди у Iron Maiden. Я думаю, вы еще не раз увидите его на наших обложках, наверное, это хороший знак. На следующем альбоме мне хочется видеть этого парня гораздо большим, и, возможно, мы запишем концептуальный альбом.

Глядя на названия песен, может показаться, что и у “Riot Squad” есть какая-то концепция. Расскажи, пожалуйста, о текстах песен с этого CD.

На этом альбоме мы затрагиваем множество тем, но самая главная, я думаю, - это тема антитеррора. Каждый день мы видим в новостях, как взрываются бомбы, и как вся планета находится во власти террора. Вот почему у нас есть песня “Planet Terror” – мы живем на планете террора. Каждый день одно и то же, и я больше не могу это видеть. Единственное, что мы можем сделать – просто сказать «Прекратите это!», потому что политики сидят и обсуждают, но не могут найти решения. Это действительно важная тема, во многом связанная с религиозными проблемами. Я считаю, что каждый должен верить в своего собственного Бога и не напрягаться по поводу других религий. Это основная тема для двух или трех песен на альбоме. Возьмите, например, песню “Hollow Peace”, в которой мы говорим, что некоторые страны, которые развязывают войну, находят причины для этой войны, но, на самом деле, это больше внутриполитические ошибки. Политики утверждают, что им необходимо отстаивать интересы народа и страны, и что это хорошо, но каждый знает, что это плохо. Но у нас есть и другие темы, как, например, герои реалити-шоу, которых постоянно можно видеть по телевизору. Эти люди ничего не значат, просто сидят и говорят всякие глупости. У вас в России есть что-то похожее?

О, да, конечно!

(смеется) И вот ты сидишь и час за часом смотришь все это, и это совсем не здорово. Еще одна тема, которую мы затрагиваем, о том, что если ты не входишь в мейнстрим, если ты не делаешь то же самое, что и другие, - ты плох, ты отщепенец в обществе. Как видите, на альбоме у нас много разных тем.

Какое влияние, на твой взгляд, оказывают на людей твоя музыка и твои тексты? Могут ли они что-то изменить в этом мире, или это просто способ выразить себя, так сказать, и сделать что-то для собственного удовлетворения?
 
Музыка, определенно, играет главную роль. А что до текстов, то каждая группа сочиняет тексты, и мы не хотим писать какие-то дурацкие вещи, мы пишем о том, как мы живем, и о том, что видим, но мы не хотим говорить другим людям: «Вы должны делать то и не должны делать это». Наши тексты – это то, о чем мы думаем или думали в те или иные моменты.

Еще о текстах - ваша песня “Kill That Beast” с дебютного альбома “Product Of Imagination” (1987) направлена против СССР, правильно?

Ой, меня частенько спрашивают меня о “Kill That Beast”. Я думаю, она скорее против США, но дело в том, что нельзя сказать, что мы писали ее против кого-то конкретно, потому что тексты для нашей первой записи сочиняли не мы, а Питер и Найджел Вольт. Нам было по 24 года, у нас не было текстов, так что эти ребята все сочинили за нас. Мы были молоды и глупы, мы просмотрели тексты, но не поработали над ними как следует. Я был просто счастлив получить вообще какие-то тексты. Я спросил Питера: «О чем текст “Kill That Beast”?» - «Он против войны». - «Окей, берем!» (смеется). Вот так и было принято решение взять этот текст. Сегодня написание таких текстов было бы просто невозможным. Но эта песня уже известна, и я вынужден петь ее такой, какая она есть. Мы не против какой-то страны, мы не против иностранцев, я бы сказал, что песня против войны в целом. Вы знаете, в песне есть строки, которые звучат будто бы анти-российски, но я не против России, нет-нет.

Окей, не переживай!!

Я думаю, что русские и немцы – друзья. В моем родном городе Вюрцбурге, что в центре Германии, живет 6 000 русских, это целый район. Я много раз бывал в их домах, они очень-очень дружелюбны и несильно отличаются от немцев. Однажды я с двумя русскими девушками ходил на дискотеку, они сказали мне: «Давай, пошли с нами на русскую дискотеку», а там не было немцев, только русские. Они дрались друг с другом, если у них возникали какие-то проблемы, но меня они не били, наоборот, дали мне водки. (дружный смех)

Твой вокальный стиль после возвращения Paradox несколько изменился – теперь твой голос звучит мягче, чем в 80-е. В чем причины таких перемен?

Ну, я не знаю, может, я старею (смеется). Мне кажется, что я пытаюсь больше петь, чем большинство других трэш-групп. Kreator, Destruction, Tankard, Exodus – все они скорее орут, и не так много трэш-групп имеют в своем составе настоящего певца. Может, именно поэтому мой голос звучит чище – я больше пытаюсь именно петь. В 80-е я просто брал в руки листочек с текстом и думал: «Окей, а теперь кричи, кричи и еще раз кричи», но это неправильный путь. Однако я знаю, что существует много фэнов, которые хотели бы, чтобы в следующий раз я пел агрессивнее. “Riot Squad” и так звучит агрессивнее – не в плане вокала, а в плане музыки – в нем больше скорости. Я спрашивал поклонников: «Что вы хотите услышать от Paradox?», и когда мы играли в Европе, я обращался к поклонникам на улицах: «Эй, чего вы ждете от Paradox в будущем?», и все они отвечали: «Чего-то в духе ”Heresy”! Будьте быстрее, будьте тяжелее!» Вот почему “Riot Squad” звучит намного тяжелее “Electrify”, и это правильно, но и с вокалом, на мой взгляд, я на правильном пути. На “Riot Squad” вокал записан несколько отстраненно, я знаю. Я допустил ошибку в процессе записи, возможно, поэтому вокал выведен слишком громко и не совсем подходит музыке. Мне нужно работать над этим, и я уверен, что на следующих записях он будет звучать намного лучше, потому что я на два года старше и на два года опытнее.

На наш взгляд, изменился не только твой голос, но и твоя музыка – теперь вы играете мощные песни с более простыми рифами, тогда как на первых двух альбомах был представлен материал в более прогрессивном ключе. Ты согласен с нами?
 
Да, песни вроде “No Place To Survive” или “Riptide” очень прямолинейны. Но я должен сказать, что я сочинил “No Place To Survive” в 1985 году, она взята с нашей демо-кассеты, и я записал ее «один в один», только с новым текстом.  Но если говорить о песнях типа “Riptide”, я соглашусь с вами – многие риффы гораздо более прямолинейны, они бьют вам прямо в лицо. Если в твоей музыке слишком много прогрессивных элементов, то у тебя не так много шансов достучаться до людей своей музыкой. Я считаю, что песня лучше запоминается, если ее структура проста для понимания. Наверное, поэтому сейчас мы не так прогрессивны, как были на некоторых вещах с “Heresy” или “Collision Course”.   

После выхода “Collision Course” у тебя были проблемы с кишечником и множество хирургических операций. Что с тобой случилось? И как ты чувствуешь себя сейчас?

Сейчас я чувствую себя отлично. Последнюю операцию мне сделали в прошлом году, когда я сочинял песни для “Riot Squad”, и это была очень незначительная операция. Сейчас я здоров, я в хорошей форме, я могу давать концерты, у меня есть будущее с Paradox, я верю в будущее с Paradox, и у меня нет времени больше болеть (смеется). У меня просто нет на это времени – у меня есть планы и цели.

Повлияла ли твоя болезнь на отношение к жизни?

До, разумеется! Для меня хорош каждый день, если я могу прожить его без боли. Теперь я больше думаю перед тем, как что-то сказать. Вы знаете, я дважды был близок к смерти. В одном случае доктор сказал мне: «Я больше ничего не могу сделать. Мы перепробовали все, и у меня больше нет идей относительно того, что еще можно сделать. Нам нужно посовещаться, а тебе придется подождать». Я ждал три часа, и я знал, что умираю. Если после такого ты все еще приходишь в сознание, ты думаешь совершенно иным образом, это правда. Ты больше задумываешься обо всем, что ты делаешь. Тебя не волнует, если кто-то говорит: «То, что ты делаешь – ужасно!». Ты просто говоришь в ответ: «Да пошел ты! Я делаю то, что хочу, потому что я не знаю, что случится завтра» (смеется).
 
Была ли песня “Bridge To Silence” с альбома “Electrify” навеяна твоими проблемами со здоровьем?

В некотором отношении – да. Я лежал в кровати и говорил себе: «Если я переживу все это, если я выберусь из всего этого, я буду делать то, для чего предназначена моя жизнь». И это был «мост к тишине» – думать, что представляет собой твоя жизнь, что ждет тебя в дальнейшем.

Давай поговорим о более актуальных событиях. Ты сказал, что в 2010 году вы будете активно выступать живьем. Есть ли уже подтвержденные даты? И почему в поддержку “Electrify”вы сыграли лишь несколько концертов?

После выхода “Electrify” мы отыграли довольно много концертов, но никто не знал, что мы их играли. Мы играли повсюду в Европе – не в России, что очень грустно, но мы выступали в Финляндии, дважды в Греции, пять раз мы были в Италии, в Швейцарии, в Германии мы играли на концерте памяти Криса Уитчхантера вместе с Sodom и Destruction, а также на фестивале “Headbangers Open Air”. Мы не ездим в настоящие туры продолжительностью несколько месяцев, потому что как только тур заканчивается, никто о тебе больше и не вспоминает. Мы пытаемся выступать весь год, мы играем отдельные концерты на выходных. Потому что у нас в группе есть адвокат, который в остальные дни работает. Двое участников группы работают на постоянной основе, и им не очень-то легко взять выходные. Так что у нас есть проблемы с разъездами. Ну, может, и не проблемы, но нам приходится играть только на выходных, или, может, в году выпадает одна неделя, когда мы можем выступать каждый день. Еще одна проблема заключается в том, что не так-то и просто устроить хороший концерт. Все хотят выступать на фестивалях типа “Wacken Open Air” или “Bang Your Head”, фестивалей становится все больше и больше. Думаю, людям не стоит ожидать многочисленных туров в течение нескольких следующих лет, особенно в Германии, - будет больше фестивалей, на которых можно выступить перед большим количеством народа. Что касается 2010 года, то я слышал, мы будем играть вместе с Heathen, потому что их новый альбом выходит в январе. Также мы впервые выступим в США, мы включены в список участников фестиваля “ProgPower”. У нас очень высокие тиражи по результатам первых недель продаж в Японии, так что, думаю, в марте или апреле мы также должны впервые выступить и в Японии. Затем мы будем играть на фестивале “Thrash Assault” в Германии, но это будет в конце года. Сейчас, вместе с нашим новым концертным агентством, мы ждем приглашений на новые концерты в первом квартале 2010 года.
 
Чего ты ожидаешь от предстоящего путешествия в США и фестиваля “ProgPower”? Что за публику ты ожидаешь там встретить?

Мы будем выступать там 11 сентября. Для меня это будет сюрприз. Я не знаю, чего мне ждать, не знаю, насколько мы популярны в Америке. Нам приходит много писем из США, но я не знаю, чего ожидать. Я думаю, это немного рисковано, но мы должны играть везде. Пусть это будет для меня сюрпризом (смеется)

Мы надеемся, что все пройдет отлично!

Да, я тоже! (смеется) У нас также есть контакты с Латинской Америкой, и, возможно, после выступления на “ProgPower” мы отыграем несколько концертов в Мексике. Я не знаю, действительно ли нам это удастся, но если такой шанс будет, мы обязательно им воспользуемся. Это моя мечта: однажды совершить турне по всему миру, играя мою музыку. Это подростковая мечта, но я все еще считаю, что ее возможно осуществить.

Почему ты пригласил Кая Паземанна в состав возрожденных Paradox? Теперь он очень важный участник группы, но он никогда не играл на альбомах Paradox в 80-х.

Он играл в другой группе под названием  Cronos Titan. Впервые я увидел Кая, когда вышел “Product Of Imagination” – это было примерно в 1988 году. Я увидел его в первый раз на концерте, в котором мы оба должны были принять участие. Когда мы расстались с Маркусом Спитом после выхода “Heresy”, я попросил Кая присоединиться к  Paradox , но год спустя – это был 1989 или 1990 год – мы расстались. Через восемь лет после расставания я позвонил ему и сказал: «Эй, Кай, я планирую камбэк. Ты не хочешь снова играть со мной?» Он ответил «Да», и с тех пор он снова является участником Paradox.

Но почему ты решил пригласить именно Кая, а не кого-то еще из прежнего состава?

Маркус Спит сейчас играет в кавер-группе. В наших краях есть несколько команд, которые играют кавер-версии Iron Maiden и Metallica и получают за это много денег, гораздо больше, чем те, кто играет свою собственную музыку. Для него это работа, и у него нет времени играть собственную музыку. Они играют только по уикендам – в пятницу и субботу – и получают 6 000 евро за шоу на всю группу.

Неплохо!

Может, ему уже не так весело играть с профессиональной группой. А в 80-е у нас не было других гитаристов. Был еще Дитер Рот, но он был студийным музыкантом, он только записал соло для альбома “Heresy”. Он хотел присоединиться к группе, но он также играет в кавер-группе, так что это невозможно (смеется). А я хочу играть только оригинальную музыку и в группе хочу видеть людей, которые играют от всего сердца – ты должен хотеть играть в группе, потому что ты любишь музыку, которую исполняешь. Вы должны быть друзьями. Это не должно быть просто работой.

Знаешь ли ты что-то об Акселе Блахе? Чем он сейчас занимается?

Аксель Блаха был моим лучшим другом, он был мне как брат с 1981 года, когда мы вместе начали играть музыку. После выхода “Heresy”, когда группа распалась, наша дружба продолжалась еще несколько лет, но он полностью ушел из музыкального бизнеса, он больше не слушает тяжелую музыку, вместо этого он ходит на дискотеки с девушками, так что сейчас это совершенно другой человек. Он не плохой человек, просто он живет по-другому. Но для меня было невозможно работать с ним над альбомом “Collision Course”. Я знаю, что он мой друг и мой брат. И мы все еще общаемся. Я также поддерживаю контакт с другим бывшим участником группы. В 1981 году мы были трио: Алекс Блаха, Фолкер Хартманн и я. Вначале мы называли себя Overkill, мы взяли это название под влиянием известного альбома Motorhead. Потом мы назывались Warhead, Maniac, а в феврале 1986 года выбрали название Paradox.

Кстати, мы видели твои фото в составе Warhead, и на них ты одет в леопардовые лосины. Что за музыку вы играли в то время?

(смеется) О, мы уже исполняли собственную музыку. Четыре песни с “Product Of Imagination” были написаны в 1985 году, когда группа еще называлась Warhead. Это были песни “Kill That Beast”, “Paradox”, “Death, Scream and Pain”, и в январе 1986 года я написал “Pray To The Godz of Wrath”. Да и песня “No Place To Survive”с “Riot Squad” была сочинена во времена Warhead. На наших концертах мы также играли каверы - Judas Priest, Iron Maiden, Motorhead и… Да, Metallica, конечно же. В 1983-1985 годах мы закрывали все наши выступления песней “Whiplash” (смеется). Нам нравилась быстрая музыка, но мы также слушали и группы типа Def Leppard вплоть до альбома “Pyromania”.

Судя по текстам песен на альбоме “Electrify” ты критически относишься к современным технологиям. Нов тоже время, на сайте группы среди своих увлечений ты упоминаешь компьютер. Что ты на самом деле думаешь о развитии технологий? Ты считаешь, они опасны, и к ним нужно относиться внимательнее?
 
Как и в любом случае, здесь есть две стороны медали. Я считаю, что технологии – это хорошо, потому что они помогают нам делать многие вещи, но они также опасны, потому что каждый может совершить что-то противозаконное и избежать наказания. Время идет, оно не стоит на месте, и за прошедшие сто лет в области технологий мы добились гораздо большего, чем за предыдущие два тысячелетия. Возможно, прогресс идет слишком быстро, и я не знаю, что в конце концов из этого выйдет, если каждый сможет сделать бомбу у себя дома. Ты можешь купить все, что тебе нужно, через Интернет, но с его помощью ты можешь и без труда совершить преступление. В любом случае, я не думаю, что мы можем что-то противопоставить этому, развитие будет идти быстрее и быстрее.

А для чего ты сам используешь Интернет? Может, ты скачиваешь файлы mp3 других групп или заходишь на их страницы на MySpace?

Меня не беспокоит скачивание музыки, потому что статус Paradox не так высок, как у Metallica или Megadeth. И мы не теряем много денег, если люди крадут нашу музыку. Я смотрю на скачивание как на один из способов раскрутки Paradox. Наша страница на MySpace также прекрасно подходит для этих целей. Для нас это просто хороший промоушн, мы ничего не имеем против тех, кто скачивает наши альбомы и говорит своим друзьям: «Эй, ты знаешь Paradox?» - «Нет, никогда не слышал о них». - «Ну так послушай!» Это не более чем хорошая раскрутка. Но для более известных групп это плохо, потому что они больше не могут жить за счет музыки. Мы продали сотни тысяч копий “Heresy” и “Product Of Imagination”, но теперь мы продаем только по 10 -15 тысяч копий наших CD.

Вы записали кавер-версию песни ABBA “S.O.S” для их трибьют-альбома. Это была ваша идея? Тебе действительно нравится музыка ABBA?

Мне нравится музыка ABBA, потому что ABBA – великая группа. Мне также нравятся Pink Floyd, The Beatles, Элвис Пресли, мне нравятся хорошие композиторы без разграничения по стилям. Но эта песня ABBA…  мы записали ее для лейбла Nuclear Blast, они спросили нас, не хотим ли мы записать кавер-версии Scorpions, Accept и ABBA, и мы выбрали две из них - “Dynamite” Scorpions и “S.O.S.” ABBA. “S.O.S.”, на самом деле, была просто студийным приколом. Мы сидели в студии с братьями Хольцвартами, немного поиграли, поджемовали. Никто не знал толком эту песню, так что мы прокрутили пленку, выучили ее и сами сыграли. И только после этого мы раздобыли текст (дружный смех). Мы записали ее за один вечер, изначально это была шутка, и мы не ожидали, что ее поместят на этот сборник (смеется).

Ты знаешь, она и впрямь звучит так, что вы отлично повеселились в студии (дружный смех).

В конце песни вы можете слышать, как я смеюсь и говорю: «Черт! Что это за дерьмо? Что здесь творится?» Мы классно повеселились в этот момент. Все записано живьем!

Paradox также записывали кавер-версии Tankard и Blackfoot. Какая из этих песен тебе нравится больше всего?

Кавер на Blackfoot не был по-настоящему хорош, потому что он был неправильно смикширован в плане вокала. У меня не было возможности что-либо изменить, когда я услышал финальный вариант, потому что для микширования мы отправляли песню в Данию. Когда я услышал ее, я сказал: «Ох, мы сделали какую-то ерунду! О, нет!» Но это был только бонус-трек. А та самая песня Tankard была записана, потому что они наши хорошие друзья, я дружу с Герре и Буффо, менеджером Tankard. Они попросили нас подготовить песню для CD, посвященного их 25-летнему юбилею, так что мы записали “Zombie Attack” (смеется). Я записал ее в своем родном городе, и она звучит как демо-запись. Но они остались довольны.

Говоря о других немецких трэш-метал-группах – вы участвовали в концерте памяти Криса Уитчхантера, о котором ты уже упоминал. Что связывало тебя с Крисом?
 
Я никогда не виделся с ним, но я играл в то же самое время, когда он был в Sodom. Я вырос на этой музыке, и я лично знаком с Томом Энджелриппером, я общался с Франком Блэкфайером, мы вместе играли на том концерте. Я помню, когда мама Криса поднялась на сцену и поблагодарила всех фэнов, все смотрели на сцену и подняли вверх кулаки в честь его мамы. Для меня это был великолепный момент. Ужасно видеть, что прошло уже двадцать лет, и что люди умирают от алкоголя или кончают с собой, но это был отличный концерт, и я горжусь, что нас попросили выступить. Я встретил там много друзей, с которыми общался в былые времена, например, Шмира из Destruction, мы с ним давние знакомые. Для нас это была прекрасная возможность сыграть в честь Криса. У его мамы не было денег на похороны, так что выручку от концерта все группы отдали ей.

Когда вы начинали играть в конце 80-х, вас называли новой надеждой немецкой метал-сцены, новой Metallica. Почему вы так и не стали популярными, как, скажем, Kreator?

У нас не было постоянного состава, как, например, у Blind Guardian. Участники группы постоянно менялись, и после записи “Heresy” эти проблемы достигли своего пика. Затем пришел грандж, и в начале 90-х никто больше не верил в трэш-группы. Меня тошнило от этого бизнеса, потому что музыка ничего не решала, все решал только бизнес. Я устал от всего этого, потом Аксель прекратил заниматься музыкой, я потерял многих друзей, это было очень плохое время. Если бы мы были вместе все эти годы, я думаю, Paradox добились бы гораздо большего.

Что ты чувствуешь сейчас, когда Paradox называют одной из самых влиятельных команд немецкого трэша?

Я очень горжусь этим, и я слышу это очень часто. Многие группы из других стран говорят мне, что их вдохновили Paradox, например, я слышал это от Мэтта из Evile. Я послал им мои CD, они прислали мне свои диски со словами: «Мы хотим сыграть с вами несколько концертов». Я также дружу с Дарреном Минтером из Heathen. Недавно я был на “Wacken Open Air”, я встретил там Пола Бостафа и ребят из Testament, и они также знают Paradox, так что я горжусь этим. Я горжусь, если кто-то говорит, что его вдохновили Paradox или немецкая трэш-метал-сцена, потому что мы появились на ней в самом начале, в 1985-1987 годах, и я не только музыкант, но и поклонник хэви-метала.

Что же, Чарли, мы желаем самого наилучшего Paradox, и мы желаем, чтобы группа обрела ту популярность, которую она действительно заслуживает. Нам было очень приятно с тобой пообщаться.

Это вам спасибо, ребята. Выступить в Москве или Санкт-Петербурге – это моя мечта, я с нетерпением жду этого, потому что я хочу сказать всем мои друзьям в Вюрцбурге: «Эй, я еду играть в Москву!» Я знаю, что я увижу в их глазах. Я очень хочу сыграть в вашей стране, а также увидеть все достопримечательности и поговорить с людьми. Я надеюсь, у нас будет такой шанс. И еще, дайте людям знать, что мы ждем их на нашей странице на MySpace, их комментарии очень важны для меня.

Официальный сайт Paradox: http://www.paradox-bangers.de
Официальная страничка Paradox на MySpace: http://www.myspace.com/paradoxbangers

Выражаем благодарность Максиму Былкину (Soyuz Music) за организацию этого интервью

Интервью – Константин “Hirax” Чиликин, Роман Патрашов
Перевод с английского – Константин “Hirax” Чиликин
5 декабря 2009 г.
© HeadBanger.ru