Dark Tranquillity
Право на эксперимент

20.02.2010

Историю мелодик-дэта творили несколько команд, среди которых самыми стабильными оказались две - In Flames и Dark Tranquillity. Первые сначала выпустили несколько совершенно одинаковых альбомов, а потом вдруг резко «мутировали» в металкор, чем изрядно разозлили старых фэнов (зато приобрели массу новых). Вторые спокойно развивались в рамках жанра, сделали в нём немало хорошего и по-прежнему любимы многими. Во всяком случае, одних любителей "старой школы" вряд ли бы набралось на полную "Точку". А именно там проходило уже второе московское выступление Dark Tranquillity, перед которым нам удалось пообщаться с фронтменом команды Микаэлем Станне. Стилистические виражи группы, отношение к братьям-соперникам из In Flames, подробности о новом альбоме “We Are The Void” и древняя история Hammerfall - на все вопросы по этим темам Микаэль дал доброжелательные и вдумчивые ответы.

Вы назвали ваш предыдущий московский концерт одним из пяти лучших за всю историю группы. Что сделало его таковым?

Во-первых, это был наш первый визит в Россию, и зрители на нем просто сходили с ума. Кроме того, мне понравился зал, где мы выступали, он очень классный. Да и вообще, мы были в восторге уже от того, что люди здесь знают о нас и воспринимают нашу музыку. Когда приезжаешь в незнакомую страну, никогда не знаешь, чего ожидать. И когда мы видим весь восторг и энтузиазм аудитории – для нас это нечто особенное. Именно такие концерты запоминаются больше всего, потому что для тебя все впервые, ты ничего не ждешь. Другое дело, когда оказываешься там, где не раз уже был, и думаешь: "Так, в прошлый раз здесь вроде было ничего" или «Здесь было ужасно»…

Ваш свежий релиз, концертный DVD “Where Death Is Most Alive", завоевал первое место в шведских чартах. Что вы испытываете по этому поводу? Многое ли для вас значит этот успех?

Не особенно. Конечно, это приятно, но по-настоящему ничего не меняет. Плюс в том, что люди нас заметили, продавцы стали охотнее заказывать диск и ставить его в магазинах на видное место, потому что они знаю, что он хорошо разойдется. Для нас это означает, что у нас в Швеции много фэнов, при этом они предпочитают покупать DVD, а не альбомы. Многие скачивают музыку, но потом идут в магазин и покупают «физический» DVD. У него классное оформление, а материала гораздо больше, чем на обычном альбоме. В этом есть своя логика. Плюс, свою роль сыграл премьерный показ, который получил отличные отзывы в журналах. В общем, всё круто!

Основная часть DVD - концерт, записанный в Милане. Почему вы решили снять шоу именно в Италии? Для металлической группы это достаточно необычный выбор, большинство снимают свои выступления в Германии, а еще чаще – в Польше…

С первого нашего визита в Италию, который состоялся в 1995 году, мы чувствовали особую взаимосвязь с этой страной. Они всегда нас прекрасно принимали, в каждый наш приезд. В некоторых других странах раз на раз не приходится, публика там достаточно капризная, а в Италии все наши концерты проходили на ура. В 2005, кажется, году, мы выступили в том самом зале, где потом снимался DVD, и остались в полном восторге. Мы тогда подумали: «Это идеальное место, идеальная публика, вообще все идеальное, и когда мы в следующий раз будем снимать DVD, его надо снимать именно здесь!» После выхода предыдущего диска мы поехали в тур, а когда узнали, что зал свободен, сомнений у нас не осталось. Мы привезли с собой финских видеооператоров, чтобы снимать выступление с разных ракурсов, и все получилось просто великолепно, нам нравится каждая секунда программы. Для нас это вполне логично. Нас довольно часто спрашивают, почему съемки проходили в Италии, и мы отвечаем: «Посмотрите DVD, обратите внимание на публику, и вы сами все поймете».

На этом концерте две песни с вами спела Нелл из Theatre Of Tragedy. Она же «гостит» на вашем последнем диске “Fiction”. Как сложилось это сотрудничество? Вам нравится то, что она делает с Theatre Of Tragedy?

Наш клавишник Мартин Брандстрем играет еще и с Tiamat и был с ними в турне вместе с Theatre Of Tragedy. Там он и познакомился с Нелл. Мы, конечно, знали, кто такие Theater Of Tragedy, и когда решили, что для альбома “Fiction” нужен женский вокал, попросили именно Нелл. Она тут же согласилась и великолепно спела в студии. Тогда-то мы и подумали, что время от времени стоит приглашать ее и на концерты, если она будет свободна. Так мы позвали ее и на съемки DVD, и на концерт в Осло, ее родном городе. Все прошло замечательно, и я надеюсь, что у нас получится продолжить сотрудничество и в будущем. Ее работы с Theatre Of Tragedу мне очень нравятся, она замечательная певица.

К этому DVD прилагается бонус-диск с ранними съемками, среди которых есть даже два трека 1991 года, никогда не записывавшихся в студии. Как так вышло? У вас так много сочинялось материала?

Должно быть... Мы тогда были очень разборчивыми, впрочем, как и сейчас. И много сочиняли. В первые дни жизни группы мы очень быстро развивались, учились буквально на ходу. Сначала ты пишешь песню, затем пишешь другую, лучше первой, а потом третью, и по сравнению с ней первая уже вообще никуда не годится.

А что еще вы помните о самых ранних днях существования группы? Когда вы еще назывались Septic Broiler...

(Вздыхает.) Под этим именем группа существовала лишь первые полгода, и мы тогда только и делали, что репетировали. По шесть, а то и двенадцать часов в сутки! Прерывались только чтобы перекусить. Это было почище иной цивильной работы...

Кстати, откуда взялось название "Septic Broiler"?

А, это просто глупая шутка. Нам тогда было лет по четырнадцать. В детстве часто бывает так: есть какое-то слово, над которым все ржут, а почему - сказать не могут, секрет. Помню, что поначалу мы не относились к группе серьезно, просто хотели побренчать на гитарах и хоть как-то убить время - все остальные занятия нам уже наскучили. Мы слушали музыку, собирали демозаписи, концертники, менялись кассетами с друзьями по всему миру и наконец подумали: "Давайте у нас тоже будет команда. Будет, чем заняться!"

А не хотелось ли вам переиздать демозаписи Septic Broiler? Ведь вы уже выпустили много редких ранних вещей... Фэнам будет очень интересно!

Ранние демо не были переизданы - может, и поделом. Ничего там хорошего нет, зачем их ворошить? Всё, что стоит услышать, уже есть на DVD. Лично нам было интересно порыться в архивах и переслушать все эти старые пленки. И сказать себе: "О, чёрт! Неужто мы могли записать такую чушь! Какой частью тела мы при этом думали?" (Смеется.) Мы нашли много редкого: песни, которые мы никогда не записывали, которые почти никогда не играли, может, два или три раза в ходе коротких туров; всё, что по тем или иным причинам решили оставить навсегда в этом раннем этапе нашего творчества и не тащить с собой дальше.

Поговорим тогда о будущем. Скоро выйдет ваш новый диск “We Are The Void”. Некоторое время назад вы говорили, что хотя основа для песен уже готова, итоговый вариант может сильно удивить не только фэнов, но даже вас самих. Теперь, когда запись закончена, не мог бы ты пояснить, каких именно сюрпризов нам стоит ждать?

Новый диск гораздо разнообразнее, в нём больше крайностей, чем раньше. Мелодии стали тяжелыми и агрессивными, есть много вокального и текстового "экстремизма". Главное, что его отличает от предыдущего диска, да и вообще ото всех наших работ - он гораздо более серьезен. Все вещи объединяет общее настроение, и это мне особенно в нем нравится. На протяжении 47 минут своего звучания альбом, можно сказать, разрабатывает разные аспекты этого настроения. В конце мы приходим в ту же точку, с которой начали. Когда мы заводили диск друзьям и журналистам, они обычно поначалу недоуменно хмыкали. А потом признавались: "Что-то в этом есть". Некоторые моменты поначалу даже нам самим казались слишком странными. Но это и правильно. Я считаю, нельзя всё время оставаться в "зоне комфорта", когда всё, что делаешь, вызывает одни лишь восторги. "Ого, какую классную вещь мы записали, ее все точно полюбят!" Надо всё время выталкивать себя за пределы этой зоны, стараться писать музыку, быть может, не абсолютно комфортную для нас самих, зато интересную и в сочинении, и в исполнении. Это лучше, чем тысячу раз подряд делать одно и то же.

Прозвучит ли что-нибудь новое сегодня на концерте?

Мы сыграем одну свежую вещь, она была опубликована у нас на MySpace буквально сегодня. Это будет первая проба, первая попытка ее живого исполнения. Сегодня на саундчеке мы впервые исполняли ее за пределами студии. Все очень нервничают из-за нее (смеется), но в то же время нам не терпится начать играть живьем новые вещи.

Вы не волнуетесь о том, что не все зрители их сразу оценят?

Я именно это и предвкушаю. Песня, которую мы сыграем сегодня, серьезно отличается от наших предыдущих альбомов. Когда люди слышат ее, то обычно начинают спрашивать: "Эй, ребята, что вы делаете, что всё это значит? Будет ли весь альбом такой?" А я отвечаю: "Ну, не совсем..." Песня - это интересный срез того, что мы сейчас делаем. Она показывает, что мы развиваемся. И эта отличная вещ, который мы все очень гордимся.

Новый альбом был записан в домашних студиях Даниеля Антонсона (бас) и Мартина Брандстрема (клавишные). Понятно, что дома работать приятнее, но многие команды считают, что в работе над диском важен взгляд человека со стороны, поэтому они приглашают продюсеров и звукоинженеров не из числа участников коллектива. А на ваш взгляд, каковы плюсы и минусы работы в собственных студиях?

Мы не все писали в одном месте, барабаны и бас записали у Даниеля, а все остальное – в студии у Мартина. Поскольку мы работали над песнями так долго, мы буквально приросли к ним, в течение года мы думали о них 24 часа в день. Поэтому нам трудно было представить, как кто-то чужой приходит и говорит: "Так, здесь надо переделать, тут всё неправильно..." Его советы бы только мешали. Не думаю, что в нашей компании есть место для седьмого человека. Мы работаем сами - и так было всегда. Случалось, мы записывались у Фредрика Нордстрема в Fredman Studios, но большинство дисков мы делали самостоятельно, и только микшировать треки приходил кто-нибудь со стороны. Разумеется, это не единственный вариант из всех возможных, но для нас он наиболее естественный. Мы сами занимаемся продюсированием, и нам нравится, что в студии мы самодостаточны. Результат получается именно таким, каким мы хотим.
Возможно, человек со стороны мог бы помочь нам сделать песни доступными для публики, более всеохватными, коммерческими, в конце концов. Но нам это не интересно. Мы основали эту группу для того, чтобы сочинять отличную музыку, которой мы могли бы гордиться. И это остается неизменным и сейчас, мы не хотим идти на компромиссы с внешним миром. По правде говоря, находить компромиссы между нами шестерыми - уже серьезная задача.

В прошлом году вы записали кавер-версию песни Sentenced “Broken”. Что для вас значила эта группа? И как вы отнеслись к ее решению о самороспуске?

Я большой поклонник этой команды, я любил ее с первого альбома. Мы все огромные фэны Sentenced с самых первых дней их существования, и даже лейбл мы когда-то специально выбрали такой, на котором были подписаны Sentenced. Потом было множество турне, и между нами завязалась крепкая дружба. Так что когда Century Media решили выпустить диск, на котором одни артисты лейбла исполняли кавера других артистов этого же лейбла, для нас было совершенно логично выбрать Sentenced, потому что в начале карьеры они были одной из групп, которые на нас повлияли. Мы вдохновлялись их творчеством многие годы – это классная команда, они писали великолепные мелодии, и их настрой был в чем-то сродни нашему.
Когда они решили разойтись, я прекрасно понимал причины. Дела в группе не клеились, личностные взаимоотношения пришли в упадок, и ребята решили уйти в зените славы, с высоко поднятыми головами. Это я очень уважаю. Выпустить прощальный диск, отыграть последние концерты и сказать: "Вот и всё". Это лучше, чем медленно угасать.
А того, что случилось с Миикой (Тенкула, гитарист группы, умерший в феврале 2009 года, - примеч. авт.), было, пожалуй, не избежать. Хотя это и невероятно грустно. С ним всегда было что-то неладно, и рано или поздно его ждал бы такой конец... хотя всё случилось слишком уж рано.

А что делает ваш бывший басист Микаэль Никлассон?

Честно признаюсь - не знаю. У него была группа под названием Lavett, но он оттуда ушел. Мы виделись пару недель назад, но я не спрашивал... Думаю, он ищет новую команду, а может, уже нашел. Микаэль обожает играть и выступать, так что он наверняка будет продолжать этим заниматься, просто с нашей группой у него не сложилось...

Ваш новый басист Даниель Антонссон известен больше как гитарист, он записывался, например, с Soilwork. Как вышло, что он заиграл на бас-гитаре?

Мы знакомы с ним с юности, он наш земляк. У него была команда Pathos, мы с ними играли в начале 90-х. А поскольку он жил в том же городе, что и мы, наши пути регулярно пересекались. Он всегда был чем-то занят, но мы тусовались вместе, у нас были общие друзья и т.д. Потом мы снова встретились в совместном турне два года назад, на этот раз Антонссон был в составе Soilwork. А когда ушел Микаэль, мы начали искать ему замену, получили много заявок и перепробовали кучу вариантов, но однажды Даниель позвонил и сказал: "Ребята, меня прогнали из Soilwork, возьмите меня к себе, хорошо?" Мы хором ответили "да", не раздумывая ни секунды. Для нас это было совершенно логично, ведь мы хорошо ладили и давно знали друг друга. Он сам сказал: «Мне будет интересно переключиться с гитары на бас». Он отличный гитарист, но он хорошо понимает и бас-гитару, игра на басу для него – как новый вызов. К тому же, он был нашим фэном и знал все песни. Кстати, именно Даниель сочинил бо'льшую часть той новой песни, которую мы сегодня исполним. Поэтому-то она и отличается от предыдущих.

В 2010 году вы будете гастролировать по США вместе с Killswitch Engage, командой, на стиль которой явно повлиял шведский мелодик-дэт. В то же время есть и обратное влияние: европейские дэт-группы, такие как Soilwork, заимствуют элементы американского металкора. Не возникало ли у вас искушения попробовать себя в металкоре, и как вы вообще относитесь к этому стилю?

Это не совсем моя музыка... Да и никто в группе не увлекается металкором и хардкором. Мы любим традиционный дэт, мелодичный хэви-метал. Я люблю "экстремальщину", но мне не по душе тяжесть ради самой тяжести. Нужна какая-то мелодия, какая-то внутренняя наполненность этой музыки, что ли... Всё то, чего мне недостает в хардкоре. Что касается металкора, то есть в жанре и хорошие группы. Одна из моих любимых - Killswitch Engage. Им удается совместить подлинную тяжесть с неподдельной мелодичностью. Они великолепны, вот почему мы решили поехать в турне именно с ними. Думаю, будет весело, мы ведь уже гастролировали вместе. Хотя, конечно, сама ситуация странная - происходит такое "перекрестное опыление", а с другой стороны, в этом нет ничего нового. Мы сами, начиная играть, брали пример с американских команд: Deicide, Morbid Angel, Testament, Metallica... Просто добавляли к ним наши ранние источники вдохновения - немецкий спид-метал, и всё такое. И вышло... чёрт возьми, уж что вышло, то вышло. А теперь американцы слушают шведский дэт, таков уж этот наш безумный тяжелый мир.

А что вы думаете о нынешней стилистике In Flames? Люди до сих пор считают вас соперниками...  

(Смеется.) Думаю, что весь In Flames после первого альбома - попса! А если серьезно, мы дружим с ними целую вечность; мне нравится их музыка, путь, пройденный ими за эти годы. Могу понять, почему люди говорят, что любят их старые вещи и не понимают новые. Схожие чувства я сам испытываю по отношению ко многим моим любимцам. В то же время In Flames воспользовались своей творческой свободой и изменились в том направлении, которое принесло им больше слушателей, сделали свою музыку доступнее. У них всё отлично получилось, и я только рад. Я, конечно, сам могу быть металлическим занудой, который говорит: «Никогда не меняйтесь, оставайтесь такими, как раньше», но с другой стороны, я полностью поддерживаю группы, которые меняются и делают то, что хотят. In  Flames просто выбрали путь, который нравится большему количеству людей, и я не имею ничего против.

А как вы сами сейчас воспринимаете свои экспериментальные работы - “Projector” и “Haven”? Не кажется ли вам, что вы зашли тогда слишком далеко?

Нет-нет. Никогда нельзя знать наперед. В то время люди и правда решили, что мы переборщили с экспериментами, но я сам так не считаю. Может быть, мы просто поспешили, а людям было сложно принять тот факт, что мы делаем нечто другое. Но нам это было тогда жизненно необходимо. Группа в то время чувствовала себя запертой в маленькой клетке, из которой не могла выбраться. Жанр, в котором мы оказались, был куда более тесным, чем когда мы только начинали играть. Вдруг, ни с того ни с сего, все заговорили о "гетеборгской школе", саунде, стиле и так далее. И это превратилось в чертову тюрьму! Мы спрашивали себя: "Это то, чем мы является? И все?" Причина того, что мы начали писать другую музыку, заключается в том, что мы хотели выйти за рамки и использовать все источники вдохновения. Когда люди говорили: "А, это просто еще одна дэт-метал-группа из Гетеборга", для нас это звучало как оскорбление, потому что мы всеми силами старались делать противоположение. Для нас пришло время делать что-то новое, и мы подошли к вопросу очень радикально, решили: начнем с нуля, поменяем всё, что только можно. Это был единственно возможный для нас путь. И потом, после всех этих экспериментов, мы уже более комфортно чувствовали себя, разрабатывая направление, которого придерживались с самого начала - прогрессивную мелодичную музыку. Ну и, конечно же, чем больше разных вещей делаешь, тем большему учишься.

Когда-то ты был участником Hammerfall - еще до того, как коллектив получил мировое признание. Не жалел ли ты впоследствии, что ушел оттуда так рано?

Ни капельки не жалею. Группа в те времена была простой забавой, мы играли по одному концерту в год в течение двух-трех лет, этим дело и ограничивалось. Сочинили несколько своих песен, разучили немного каверов... Вся затея была нужна прежде всего Оскару (Дроньяку, гитаристу Hammerfall, - примеч. авт.), который играл в разных дэт-метал-группах и не мог реализовать свою любовь к классике хэви-метала. Мне тоже нравилась эта музыка, равно как и Йесперу (Стрёмбладу, гитарист In Flames), и Никласу (Сундину, вокалист Dark Tranquillity), которые тогда с нами играли. Было так славно - выйти и просто-напросто сыграть отвязный хэви-метал! Никто этого не делал в то время, жанр почти что умер. А когда мы выступали, люди смеялись и показывали пальцами: "Глядите, как люди дурачатся". Но мы не дурачились, всё было по-настоящему! Серьезнее всех был Оскар. А однажды команда угодила на рок-конкурс и дошла до полуфинала. Как раз в назначенный день мне пришлось уехать в турне, и они нашли другого вокалиста - Йоакима (Канса), который им отлично подошел. А я, узнав об этой замене, ответил, что ни капли не переживаю... Я больше не относился к затее серьезно, я не такой безумный маньяк от хэви-метала, как Оскар, и люблю более экстремальную музыку.

Но за дальнейшими шагами Hammerfall я следил с огромным восторгом. Группа добилась всего, чего хотела, она стала знаменитой, несмотря на то, что поначалу все ее ненавидели. Люди говорили: «Что это за ерунда?!» И вдруг этот "гадкий утенок" стал суперзвездой. Так неожиданно и так чудесно.

Расскажи о группе Slaughter Of The Bluegrass, которая играла с вами недавно в Гетеборге. Как вы их обнаружили?

Я не очень хорошо знаком с ними лично, чуть-чуть знаю только одного из ребят. Но год назад я услышал в Интернете их кавер-версию At The Gates и сказал себе: "Тысяча чертей, это же обалденно!" А на сайте (www.slaughterofthebluegrass.se) у них был опрос на тему, какую вещь обработать следующей, и одним из вариантов была “Punish My Heaven”. Более того, она вскоре оказалась на первом месте. Взявшись разучивать ее, ребята сказали, что более сложного кавера они в жизни не делали. А я, услышав результат, чуть не упал со стула - невероятная, очень удачная аранжировка! Песня зазвучала абсолютно по-другому и в то же время очень эффектно, это, наверное, самый лучший кавер на наши песни. Мы пригласили Slaughter Of The Bluegrass сыграть перед премьерным показом нашего DVD в Гетеборге. Ребята испугались: "Мы ведь никогда не играли живьем! Это просто студийный эксперимент". Но я еще раз их попросил, и они сказали: «Черт, ну, может, что-то получится…» И действительно получилось – они начали репетировать, наняли несколько дополнительных музыкантов и в итоге шикарно выступили. Поищите их записи на YouTube, их там немало. Надеюсь, что это не последний их концерт, я бы с удовольствием послушал их еще.

Как ты собираешься провести новогодние каникулы? И отмечаешь ли ты Рождество?

Да, отмечаю - всегда с семьей. Буду два дня стоять у плиты, обожаю готовить. А 25 декабря начнется турне, и все дни до Нового года мы будем выступать. В канун Нового года я окажусь дома и закачу огромную вечеринку для друзей. То, что нужно после недельных гастролей, иначе можно в развалину превратиться. А потом - целый месяц отдыха, расслаблений и репетиций.

2010 год для нас будет очень загруженным: турне начнется в феврале и не закончится, кажется, никогда. Выйдет новый диск, надеюсь, он обретет успех... Мне очень нравится то, что происходит здесь и сейчас, - это и последняя часть турне в поддержку диска “Fiction”, и начало нового концертного сезона одновременно. Очень долго мы не играли, потому что работали над альбомом и застряли в студии, теперь же, наконец, выйдем на сцену, и я счастлив. В прошлый раз у нас тут было безумное выступление, а сейчас, думаю, выйдет еще безумнее.

Официальный сайт Dark Tranquillity: http://www.darktranquillity.com

Выражаем благодарность Вере Дмитриевой (Spika Concert Agency) за организацию этого интервью

Интервью - Виктория “Ewigkeit” Багаутдинова, Дмитрий “Ward” Куликов
Вопросы также сочинял Роман Патрашов
Перевод с английского - Владимир Импалер, Роман Патрашов
Фото – Дмитрий “Ward” Куликов
18 декабря 2009 г.
(с) HeadBanger.ru