Iconcrash
Писать о духовной стороне

21.10.2009

Лидер финской группы Iconcrash Яани Пеуху – очень интересный молодой человек. И дело не в специфическом имидже, непростой для восприятия музыке, которую он пишет, или его мистическом мировоззрении. Все это, скорее, не «причина», а «следствие». А причина в том, что он сам с большим интересом относится к окружающему миру и населяющим его людям. Его взгляд на вещи не банален, он не боится видеть все «по-другому», не так, как другие. И не боится об этом говорить. А потому его хочется слушать, ему хочется задавать вопросы, и его ответы не кажутся чем-то, что ты уже слышала миллион раз. Самое ужасное, когда публичная личность начинает в каждом интервью рассказывать одно и то же (независимо от вопросов) – потому что «так надо». Тогда ты сама чувствуешь себя не живым человеком, а роботом, способным только на кнопку “Rec.” на диктофоне нажимать… Но с Яани, думаю, такая ситуация просто невозможна. Для него интервью не способ «засветиться», а возможность поделиться своими мыслями, чувствами и надеждами с окружающими. И разговор с ним получается непредсказуемым, живым и увлекательным. За время нашей сорокаминутной беседы мы успели поговорить обо всем, начиная с особенностей религиозного сознания наших народов и заканчивая оскорбленными чувствами пепельницы…

В начале своей карьеры ты сотрудничал с другими группами просто как музыкант, а не как автор песен. Почему ты решил создать свою собственную команду? Тебе не нравилось та музыка, которую играли твои товарищи по прежним группам?

Ну, я всегда играл на всевозможных инструментах. Но быть ударником - это всего лишь быть ударником, а я хотел большего. Контакт на запись альбома я получил совершенно случайно: я сочинял и записывал песни для собственного удовольствия, но однажды я встретился с представителем лейбла моей прежней группы и сыграл ему несколько своих песен, просто как другу, - мол: «Послушай, что я тут пишу». А он такой: «Вот это да, давай контракт заключим, а?» Ну я и говорю: «Ладно, давай». Вот так получилось. Я занялся этим проектом, и он безумно увлек меня. Было так здорово заниматься собственной музыкой. Поэтому я продал свою барабанную установку, купил приличную электрогитару и собрал вокруг себя команду…

Но ведь когда ты записывал первый альбом (“Nude”), группы у тебя еще не было? Насколько я знаю, ты сам его записал.

Да, это мой сольный альбом.

А сейчас вы собираетесь выпускать второй альбом (“Enochian Devices”), который вы записали уже как группа. Есть ли для тебя разница между самостоятельной работой в студии и работой с группой?

Во время записи первого альбома со мной тоже работали другие музыканты. Тогда я просто создал команду для живых выступлений. И у меня были ребята, которые играли в нескольких песнях, – но это были не те люди, которые со мной сейчас. А вообще я привык работать в команде, потому что я такой «компанейский парень». Для меня это естественно. И с этими ребятами мы как семья. Мне это очень нравится, потому что я могу все с ними разделить. Все взлеты и падения. Любые победы кажутся гораздо более приятными, если ты можешь ими поделиться. Когда что-то хорошее случается, это так: (поднимает руки со сжатыми кулаками, закидывает голову) «Та-да!» - но когда ты один, такого не бывает. Когда ты один, получается так… (повторяет тот же жест, но потом морщится и разочарованно опускает руки) Это не для меня.

Как ты нашел этих ребят?

Для меня это «команда мечты». Ану, клавишница, раньше играла в группе под названием Viola, и мы когда-то играли с Viola в одном клубе. Так что с Ану мы уже целую вечность дружим. А потом она ушла из Viola, а мне нужен был клавишник, потому не было ничего естественнее, чем пригласить Ану.  Рику, бас-гитарист, был со мной уже во время первых записей Iconcrash. Он помогал мне, когда я еще работал над демо для первого альбома, но он был слишком занят другими проектами, и потому тогда не присоединился ко мне. Но не так давно он переехал в Хельсинки, круг снова замкнулся, и мы решили, что «его время пришло». А нашего ударника я сто лет назад увидел по телевизору, и тогда я подумал: «Офигеть, как этот парень хорош», - я сам тогда был ударником, и я видел, что он очень крут. И когда нам понадобился ударник, я стал звонить своим знакомым и спрашивать, не знают ли они Оскари, - в итоге он пришел к нам в студию, да так и остался. Это была «любовь с первого взгляда». Матти (гитарист) тоже мой давний друг, его можно услышать в нескольких треках с “Nude”. В то время он также был слишком занят, но теперь у меня собралась команда из этих людей, и мы все этому очень рады! Это просто потрясающе. Я совершенно не жалею о том, что не стал выстраивать соло-карьеру.

Своей команде ты дал очень специфическое название – Iconcrash. Когда я услышала его впервые, я подумала, что такая группа должна играть какой-нибудь блэк- или дэт-метал… Уж больно название антирелигиозное. Так в каких же отношениях ты состоишь с религией?

Я суперрелигиозен. Могу рассказать тебе историю о том, как у нас появилось это название, - правда, каждый раз это какая-то новая история… Может, сказать в этот раз, что мне ангел это название подсказал… Скучная версия такова: название состоит из двух слов, которые мне нравятся… И я действительно пытаюсь «уничтожить иконы», потому что я суперрелигиозный человек, который не следует никакой религии. У меня есть своя собственная вера – это некий глобальный синтез всех существующих религий. У меня на теле есть знаки, относящиеся к каждой из них (показывает мне свои руки – они все покрыты татуировками в виде разных религиозных символов). Здесь все, от знака Таро до индийских символов, ангелов и прочего. Записывая этот альбом, я занимался медиумизмом (общение с духами). Одну песню я записал в состоянии, подобном трансу… Я написал всю песню целиком – и мелодию, и слова – за полчаса, а потом начал ее записывать. И к утру она была готова, то есть на нее ушла одна ночь. А на следующий день я полез в “Google”, чтобы понять, что же это я такое написал, - это было что-то очень странное… Я нашел какие-то очень древние тексты и понял, что это был староанглийский язык. Я сам не мог понять, о чем я писал. Я послал этот текст своим друзьям-англичанам  - я им всегда тексты на проверку посылаю – и они сказали: «Это идеальный английский, но такой странный, что даже мы не можем в нем разобраться».

Ого, фантастика какая! Давай поговорим о вашем музыкальном стиле. Насколько я знаю, твой отец тоже музыкант, он играет джаз. Он как-то повлиял на твой вкус и твой стиль?

О да! Я не выбирал свой стиль, он сам меня выбрал… Я никогда не думал о том, какую музыку я пишу, я просто писал ее. Я начал писать свои собственные песни лет в тринадцать, потом я попробовал их записывать, и с тех пор все свое свободное время я проводил в студии. На первом альбоме даже есть одна песня, которую я написал где-то в 16 лет. Как-то я слушал свои старые демо, и один мой хороший друг сказал: «Вот эту песню тебе стоит перезаписать». И я ответил: «Да, ты прав».

Ваши видео очень интересно смотреть – они захватывают внимание. Ты сам предлагаешь какие-то идеи для видео, или ты послушно следуешь советам специалистов?

Да, безусловно, я предлагаю свои идеи. У нас всего одно «профессиональное» видео - “Strange, Strange Dark Star”. А все наши видео на песни с первого альбома были очень скромными и дешевыми, так что нам просто повезло, что они привлекли внимание публики. Первый альбом вообще не отличался глубиной, потому что все тексты были какой-то галиматьей «про отношения». Но с этим покончено. Я хочу большей глубины, хочу писать о том, что волновало меня всю жизнь, - о духовной стороне. Я с детства интересуюсь этим. Я привык общаться с духами, они всегда были частью моей жизни. Сейчас я чувствую, что должен освещать эту тему. Я чувствовал, что петь о человеческих отношениях – это слишком примитивно, потому что я знаю нечто большее, мне так многое нужно рассказать людям… Вроде как, «открыть им глаза». Я не проповедую какое-то религиозное учение, я просто пытаюсь заставить людей задуматься о том, что, как им кажется, для них «правильно». Я не говорю им, что они должны думать. Я просто хочу заставить их задуматься о духовной стороне жизни, о том, как они живут, что происходит вокруг и почему это происходит, какой путь они могут выбрать… Ну, ты понимаешь.

Тогда объясни свой имидж? На промо-фотографиях ко второму альбому у тебя выбеленная кожа и волосы. Какая идея скрывается в этом образе?

Мне просто показалось, что так надо… Мне надоело, что… Ну, знаешь, что все рокеры должны выглядеть как стадо мохнатых медведей. Нет, я ничего против не имею, но все же… Все великие музыканты, которых я слушаю, не только создали свой стиль, но также создали свой собственный мир. И когда ты слушаешь их музыку, ты словно погружаешься в их мир. И я сам хотел добиться такого же эффекта. Это все гораздо глубже, дело не в гриме… На тех фотографиях я выгляжу несколько «ангельски», а ангелы – одна из тем альбома, так что там есть связь…

В каком-то из твоих интервью я прочитала, что ты не можешь писать песни, сидя дома, - тебе обязательно надо куда-нибудь выбраться. Значит ли это, что ты не можешь найти вдохновение в своей повседневной жизни?

Нет, просто я стараюсь не превращать свой дом в место работы. Есть места, которые очень вдохновляют. Мне нравится ездить в частную студию своего отца – она расположена за городом. Я всегда работаю в ней по ночам, и когда я выхожу на улицу, меня окружает абсолютная тишина - ни звука не услышишь! Вот тогда моя собственная голова начинает изобретать звуки. Это очень классное ощущение. Еще мне нравится ходить в церкви или в какие-нибудь другие тихие места. А дома я стараюсь музыку не писать. Я люблю писать ее в студии. Некоторые свои песни я написал в студии тогда, когда мы уже записывали альбом. А теперь у меня есть еще свое собственное рабочее место – моя маленькая студия, которая нужна только для того, чтобы музыку в ней писать.

А ты ничего не пишешь в дороге? Ну, знаешь, едешь так куда-нибудь в поезде, например… Очень вдохновляющая обстановка, мне кажется.

Да! Мне нравится писать в самолетах или еще где-нибудь. Но для этого я должен быть в подходящем настроении. Я должен создать целый мир вокруг себя. А там, где слишком шумно, я этого сделать не могу. Мне нужно впасть в своего рода транс, должно появиться особое ощущение. Я должен прочувствовать ту ситуацию, в которой я оказываюсь в песне. Если я пишу о (смеется)… пепельнице (перед ним на столе стоит пепельница), я должен обдумать все, что связано с этой пепельницей: ее историю, с какими еще пепельницами она знакома, то, что, может быть, другие пепельницы с ней плохо обращаются… Должна получиться целая история, тогда я могу начинать писать о ней. Но на альбоме “Enochian Devices” все песни основаны на моей собственной жизни, на том, что случалось со мной. Так что писать их было немного проще - мне не приходилось ничего придумывать. Но зато приходилось мысленно возвращаться в то время, пытаться все точно припомнить и заново ощутить это присутствие духов.

Кстати, название “Enochian Devices” звучит несколько странно. Что это значит?

Ну, «энокиан» (у нас обычно встречается «энохиан») – это система оккультной магии. А еще есть язык «энокиан» - это ангельский язык. Язык ангелов. Магия «энокиан» очень сильная, и она может быть опасна, если ты не знаешь, что делаешь. Играть с ней не стоит. Это не сатанизм или что-то подобное, но всякое может быть. Духи разные бывают, так что ты получишь то, на что напрашиваешься. Если ты ведешь негативный образ жизни, занимаешься всякими непотребствами, увлекаешься сатанизмом или поклоняешься Сатане, смотришь без конца ужастики и слушаешь только блэк-метал, ты, естественно, привлекаешь злых духов. Добрым духам на тебя плевать, потому что ты сам к ним не проявляешь интереса. Но если ты духовный человек, то они тобой интересуются. Они всегда знают, как ты к ним относишься. Если тебе на них насрать, тебе лишь бы смотреть футбол и пить пиво, с тобой никогда ничего сверхъестественного не случится. Зачем им на тебя время тратить? Как они могут связаться с тобой, если ты их не видишь? Если ты не хочешь их видеть…

То есть ты сам хочешь их видеть, и ты их видишь?

Да-да, постоянно.

И как это происходит?

Ну, это зависит от ситуации и от того, чего я хочу… Иногда я закрываюсь от них. Я не хочу их видеть, я хочу сосредоточиться на чем-то другом. Я долгие годы отгораживался от них, но потом занялся медиумизмом. Будучи подростком, я больше интересовался оккультизмом и злыми силами… Это были темные времена, но нужно знать обе стороны, понимаешь? Во время записи этого альбома нам в какой-то момент пришлось попросить ведьму «очистить» нашу студию, потому что там стало жутко. В ней было так холодно, что  невозможно было там находиться. Кстати, это один из признаков присутствия духов – тебе становится холодно. (проводит ладонью по руке и поеживается) Если ты говоришь о подобных вещах и демонстрируешь свой интерес, ты открываешься для мира духов, и тогда они приходят. И ты чувствуешь холодок.

Звучит пугающе…

Да нет. Ничего такого в этом нет, это нормально. В этом нет ничего плохого.

Ты чувствуешь себя посредником между нашим миром и миром духов?

Ну да, я чувствую, что у меня есть что-то вроде «миссии». У нас даже есть песня “Mission” на этом альбоме. Так что что-то такое есть.

Ты сказал, что твои альбомы сильно различаются по текстам. А твоя музыка как-то изменилась за последнее время?

Нет, не особо. Мы просто развиваемся. Первый альбом прекрасен такой, какой он есть, - я бы ничего в нем не изменил. И этот тоже такой, какой есть. А следующий может быть каким угодно, я еще не знаю… Посмотрим. Но пока что больших перемен не было. Для этого альбома я написал сотни песен, чтобы было из чего выбрать. Я хотел подобрать в один ряд очень сильные песни: чтобы были и медленные, и такие чисто «роковые», и еще какие-нибудь. Так, чтобы этот альбом можно было слушать снова и снова, и снова. В первый раз должно быть такое ощущение: «О, а вот эта песня уже совсем не похожа на предыдущую…» Но когда раз десять альбом послушаешь, этот переход будет казаться естественным. Это разные стороны, разные настроения… А если все эти темы, связанные с духами, вам не близки… Тексты были написаны таким образом, что их можно прочитать и как размышления на тему человеческих отношений. Хотя в большинстве случаев ни о каких девушках я не пою. Это может быть какой-нибудь ангел, дух или бог… Но если вы не знаете, какие темы меня интересуют, вы можете подумать: «О, все так и есть, именно это я чувствую по отношению к своей девушке!»

А тебя девушки не вдохновляют?

Ну, не на этом альбоме. Но я думаю, что на следующем альбоме все будет иначе. С этой тематикой я уже покончил… Я уже сделал этот альбом, надо дальше двигаться. И, конечно, девушки очень вдохновляют! Но какая-то грандиозная любовь – это худшее, что может случиться со мной как с автором, потому что тогда я пишу: «Ах, я так люблю тебя, малышка, я так по тебе скучаю!» (смеется) Получатся такое супербанальное сопливое фуфло, а я не хочу что-то подобное выпускать. Я могу записать эти песни и подарить их даме сердца, но в программу Iconcrash это точно не войдет. Может быть, свой следующий соло-альбом я сделаю в таком духе, но Iconcrash это совсем не подходит.

Как так «соло-альбом»? Ты же говорил, что так доволен этой группой!

Ну конечно же, я собираюсь когда-нибудь записать соло-альбом. Я хочу делать разную музыку, может быть, это будет что-то в таком духе: я буду играть на акустической гитаре, мой отец – на контрабасе, а моя сестра – на аккордеоне… Этот альбом будет абсолютно некоммерческим. Это не важно. Мне все равно, будут ли в нем заинтересованы лейблы и радиостанции или нет. Это будет совсем другая история. Я просто люблю писать музыку. И если я когда-нибудь запишу соло-альбом, он не будет похож на мои прежние работы.

У меня есть немного сомнительный вопрос, но тем не менее… Первое, что я услышала о вашей группе, это то, что в ней когда-то играл младший брат Вилле Вало. Что ты думаешь о подобном отношении к твоей группе?

(Не сразу понимает, о чем я. Потом, наконец, растеряно отвечает) В Финляндии это никого не волновало… Мне это просто не понятно. Я играл с потрясающими музыкантами, и Йессе один из них. Он отличный парень. У всех участников моей группы есть братья и сестры… И если вы знаете брата Йессе, это хорошо. Но финская пресса ни разу не спрашивала меня об этом. Как-то странно. В интервью мы всегда говорили только о своей музыке… Хотя я знаю, что некоторые могут заинтересоваться нашей группой, потому что мы подписаны на лейбл ребят из The Rasmus – Dynasty Recordings. Но они никакого отношения к нашей музыке не имеют. Ну ладно, они имеют к нашей музыке гораздо большее отношение, чем брат Йессе (ухмыляется), потому что они ее выпускают…

Ты можешь как-то описать ваши выступления для тех, кто еще не был на ваших концертах, но хотел бы побывать? У вас есть какое-то специально подготовленное шоу?

На сегодняшнее выступление в рамках этого мини-тура мы не могли привезти свое шоу. Мы здесь раньше не выступали, и даже альбомы наши здесь не выпущены… Хотя нет, мы здесь выступали, но очень-очень давно. Но привозить сюда целое шоу было бы слишком дорого – освещение, сценические костюмы и все такое… Так что сегодня будет только наша музыка. Но и так хорошо, этого должно быть достаточно. А в следующий раз мы привезем с собой все свое сценическое оборудование и покажем шоу целиком. Его важная часть – видео на больших экранах. У нас есть видео-диджей, который составляет видеоряд под каждую песню. Это круто. Там всякая религиозная символика и куча разных безумных вещей. Шоу направлено на то, чтобы сделать яснее смысл песен. Оно делает их глубже. Но в этот раз мы не сможем это все показать. Такова жизнь.

Ты пишешь песни для других исполнителей? В Интернете значится, что ты сочинил одну песню для конкурса Евровидение…

Да, это так. Мы написали ее с Паули (Рантасалми) из The Rasmus для группы под названием Kwan. Было здорово. И вообще, в ближайшем будущем мне надо начинать чаще писать для других. Я люблю писать, я могу написать 5-6-7 песен за день, и мы не можем использовать их в Iconcrash, потому что они совсем другие по стилю. Так что было бы удобно отдавать их кому-нибудь, чтобы люди могли их услышать. Именно по этой причине я и собираюсь записывать соло-альбом – у меня огромное количество песен, которые не подходят Iconcrash. Будет жаль их просто куда-то запрятать. Уж лучше так…

Но если ты их кому-то отдашь, у тебя не будет ощущения, что другие музыканты их неправильно исполняют, что они понимают твою песню не так, как ты ее понимаешь?

Ну, с этой песней для Евровидения все было очень весело и здорово, потому что я заранее знал, для кого пишу… Но вообще это своего рода испытание… Песня должна быть настолько хороша, чтобы было неважно, кто ее играет. На самом деле, я очень придирчив к тем, кто играет или записывает мои песни, мне эти люди обязательно должны нравиться. Если они какие-нибудь там расисты, я бы им никогда не позволил записывать мою музыку. Ни за что.

Ты уже не первый раз в России – у тебя есть какое-то сложившееся мнение о ней?

Да, мне она нравится. У меня здесь было много классных впечатлений, но я не могу рассказывать о них прессе. Хорошие концерты, много новых друзей, масса веселья, вкусная еда… Все очень милые. И русские девушки симпатичные. И, конечно, мне нравится русская духовность, сегодня я посетил одну православную церковь… Довольно далеко от города. Это было так замечательно. В Финляндии когда заходишь в церковь, кажется, что ты на кухню пришел. Какая там духовность? Лютеранская церковь в Финляндии – это просто сплошное шоу. Но здесь все по-другому. Здесь заходишь и видишь, как люди молятся перед иконами со свечами в руках. Ты чувствуешь, что для них это важно. Бывает так, что все, что у тебя остается, - это вера. Если твоя жизнь действительно тяжела, ты замечаешь, как важна для тебя вера. Меня это очень глубоко тронуло. Здесь все идет от сердца. А в Финляндии это просто цирк какой-то. Однажды я разговаривал со своей бабушкой - как раз об ангелах. И она говорит: «Яани, знаешь, лет шесть назад я видела ангела». Она рассказала мне эту историю, очень красивую. А потом сказала: «Но я эту историю больше никому не рассказывала». Я спросил: «Почему?» - «Потому что все подумают, что я ненормальная». Какого хрена? Все бабушки все время молятся, читают Библию, ходят в церковь… А в Библии только и говорится, что о душах и всяких ангелах… И при этом говорить о них почему-то нельзя, и видеть их тоже нельзя, иначе тебя в психушку заберут. Такое лицемерие! Чушь какая-то! Здесь религия важна для людей. А в Финляндии это просто предмет такой в школе – тебя учат, что иногда полезно молиться, тогда ты попадешь в рай. При этом ты можешь трахать все, что движется, но просто помолись на ночь глядя, и все будет хорошо. Взять хотя бы католических священников, которые по всему миру мальчиков совращают. Можешь об этом в газетах почитать – это большая проблема в католической церкви. То есть говорят они одно, а делают совсем другое.

Боюсь, нам пора заканчивать наш разговор, но, может быть, ты хочешь напоследок обратиться к своим фанатам и всем тем, кто, возможно, прочитает это интервью?

У нас замечательная семья Iconcrash, мы очень дружим со своими фанатами. Мы не верим в фанатизм, звездную болезнь и прочее. Так что, если вам нравится наша музыка, присоединяйтесь к нашей семье. Мы постоянно общаемся со своими фанатами, раз в неделю устраиваем с ними Интернет-конференции, так что они никогда не теряют связь с нами. Каждый может поговорить с нами или написать нам, если он хочет что-то у нас спросить. Мы всегда отвечаем на электронные письма, если, конечно, у нас есть такая возможность. Иногда мы слишком заняты, но все равно стараемся. У нас есть три фанатские группы, одна из них здесь в России, так что можете присоединиться к нам с их помощью. Короче, просто присоединяйтесь к нам!

Официальный сайт Iconcrash: http://www.iconcrash.com

Выражаем благодарность Марине Логиновой за организацию этого интервью

Ксения Артамонова
1 октября 2009 г.
(с) HeadBanger.ru