Serious Black
Альбом нашей жизни

18.08.2022

Иногда интервью делаются сугубо в целях раскрутки: у хорошей группы вышел новый интересный альбом, и мы хотим, чтобы о нем узнало максимальное количество людей. Но возможна и совсем иная ситуация: группа совершает какие-то действия, которые оставляют слушателей в недоумении, и мы связываемся с ней, чтобы понять, что, собственно, происходит. Именно так вышло в этот раз с интернациональными пауэр-металлистами Serious Black – уход харизматичного вокалиста Урбана Брида стал для фэнов настоящим шоком, да и направление, в котором группа двинулась за последовавшим за этим альбоме “Vengeance Is Mine”, также не совсем укладывалось в логику ее развития. Так что нам не оставалось ничего другого, кроме как связаться с одним из основателей коллектива – гитаристом Домиником Себастьяном, которому пришлось целый час отвечать на наши вопросы. Теперь многое в длинной и запутанной истории Serious Black стало нам гораздо понятнее, и мы надеемся, что и вы найдете ответы на интересующие вас вопросы в этом интервью.

Мы внимательно следили за тем, как вы в нынешние ковидные времена пытались поехать в европейский тур, и хотя вы сражались до последнего, тур так и не состоялся. Но не все наши читатели в курсе этой ситуации – ты не мог бы вкратце пересказать им, что произошло?

Изначально тур “Kings Today” должен был состояться еще в 2020 году, но его пришлось несколько раз откладывать из-за локдаунов. В последний раз мы перенесли его на февраль, то есть, мы должны были бы находиться на гастролях прямо сейчас. В ноябре прошлого года мы также не смогли отыграть концерты в Испании, но там была другая причина. Несколько месяцев мы боролись за то, чтобы отыграть хотя бы концерты в Германии, потому что закрытие границ делало выступления в других странах гораздо более проблематичным. Из 22 первоначально запланированных концертов мы договорились оставить лишь восемь в Германии, чтобы нам не пришлось пересекать границы. Однако в последний момент немецкое правительство увеличило разрешенное количество публики на площадках – и при этом полностью запретило промоутерам продавать на концертах еду и напитки. Для некоторых промоутеров что-то организовывать в таких условиях просто нереально, потому что они получают значительную часть дохода как раз от продаж еды и напитков. Кроме того, когда концерт длится три-четыре часа, людей, ясное дело, начинает мучить жажда – и что им делать? Мы были готовы выполнить любые требования, которые ввело правительство – масочный режим, сидячий партер, что угодно; мы просто хотели принести немного нормальности в жизнь людей. Каждый хочет выбраться из дома и послушать живую музыку – вот почему мы так упорно боролись за то, чтобы отыграть хотя бы эти восемь концертов. Но это оказалось невозможным, потому что некоторые промоутеры не могут позволить себе организовывать концерт без продажи еды и напитков, а если бы осталось только пять концертов, то этого не могли себе позволить уже мы, так что пришлось снова все переносить. К счастью, Марио (Лохерт, бас) отлично справился с этой ситуацией – ему удалось найти свободные даты на ноябрь-декабрь этого года. Раньше все равно ничего бы не получилось, потому что сейчас каждая активно функционирующая группа в мире ждет отмашки для того, чтобы возобновить гастрольную деятельность, и все возможные даты уже зарезервированы другими артистами. Не знаю, как Марио это удалось, но он смог составить для нашего тура хороший маршрут на ноябрь-декабрь.

В России несколько лет назад ваши концерты также сорвались в самый последний момент, хотя вы уже прилетели в Санкт-Петербург. Местные промоутеры так и не дали никаких внятных объяснений произошедшему; может быть, ты сможешь пролить свет на ситуацию?

(Смеется). На самом деле, я и сам ничего толком не знаю. Мы были в Токио и должны были на следующий день лететь в Россию, так что для нас это была достаточно напряженная ситуация, но тут в Токио нам сообщили, что российские концерты не состоятся. Оказалось, что концертные площадки внезапно закрылись – такое объяснение дал нам российский промоутер. Я этому не особенно верю, но какова причина на самом деле, я не знаю. Ясное дело, менять билеты и лететь из Токио напрямую в Германию – или в Австрию, как в моем случае - было уже слишком поздно, так что нам пришлось лететь в Санкт-Петербург. Мы провели там отличный вечер, вкусно поужинали и, конечно, выпили водки, а на следующий день сели на самолет домой. Странно, очень странно.

С Serious Black за время существования случалось немало трудных ситуаций – отмены типа вышеупомянутых, уходы таких известных музыкантов, как Роланд Грапов и Боб Кационис. Со стороны кажется, что группе прямо-таки паталогически не везет, а как происходящее воспринимается изнутри? Почему все это на вас валится?

(Смеется). Ну, смены состава происходят в любой группе – посмотрите на Metallica, Iron Maiden, да на кого угодно. У каждой группы время от времени возникают личные проблемы. У Serious Black, похоже, сложилась традиция – делать каждый альбом с другими людьми. (Смеется). В первый раз, когда от нас уходили Роланд Грапов и Томен Штаух, это произошло потому, что у них были проблемы со здоровьем или другие дела, так что уже в первый тур мы поехали в другом составе – пришел Боб, а затем Алекс Хольцварт. У всех этих людей были другие хорошие работы параллельно с Serious Black – Алекс играл в Rhapsody Of Fire, а сейчас в просто Rhapsody, а Боб в Firewind, так что время от времени нам приходилось подыскивать временного барабанщика или временного гитариста. Только я и Марио участвовали во всех концертах Serious Black!

Большой проблемой был, конечно, уход Урбана. Смена вокалиста бьет по группе сильнее всего. Посмотрите на Iron Maiden – у них была эта ситуация дважды, однако они по-прежнему существуют. Это не самое лучшее, что может с вами случиться, но я считаю что в случае с Serious Black это было к лучшему. Тот период, который предшествовал уходу Урбана, был чрезвычайно нервным и изнурительным, потому что… Я сейчас пытаюсь подобрать слова… это не так просто …

Все началось перед записью предыдущего альбома “Suite 226” (2020). В этом альбоме мое участие куда больше, чем в других альбомах, потому что до этого у меня была дневная работа и все такое. На “Suite 226” я был куда активнее вовлечен в процесс записи, и работать с Урбаном было очень трудно, потому что он не соблюдал никакие крайние сроки, к которым нам требовалось получить его вокал. Он сидел у себя дома в США, и мы думали, что осталось только записать его вокальные партии, и альбом будет готов. Однако он положил болт на все сроки, и ни мы, ни наш лейбл не могли связаться с ним, он не отвечал ни на звонки, ни на электронные письма. Мы просто хотели узнать, в чем проблема, и найти решение вместе. Мы даже пытались достучаться до него через друзей и членов семьи – нет, никакого эффекта, он просто ничего нам не присылал. Мы получили его партии через три месяца после крайнего срока – можете себе такое представить? Никто бы ничего не сказал, если бы задержка составила неделю или две, или если бы он что-то слал нам частями, но он молчал, как мертвый, и прислал свои партии через три месяца после крайнего срока. Это так раздражало, мы были в бешенстве и головы были лезть в драку, но не ехать же нам в США, чтобы дать ему в морду, правда?! (Смеется).

По этой же причине мы не подготовили для того альбома особое издание в виде бокс-сета. У нас были лимитированные бокс-сеты для всех наших альбомов, начиная с первого, “As Daylight Breaks” (2015), а для “Suite 226” его не было из-за этой колоссальной задержки со стороны Урбана. Разумеется, места в чартах были отвратительными, мы пропустили кучу интервью и не попали на обложки журналов, но это еще не все. У нас уже был запланирован тур с Hammerfall, а ехать в тур с такой популярной группой, не имея альбома, бессмысленно. Марио пришлось заканчивать работу над альбомом буквально за несколько дней, чтобы он хотя бы вышел в назначенную дату. В туре поведение Урбана стало еще хуже. Он пропускал саундчеки, он не выходил к столику с мерчем после выступлений, иногда он даже пел хуже, чем в предыдущих турах. Его отношение буквально кричало: “Да пошли вы все”! Кроме того, он врал о нас техникам, и они потом пересказали нам это вранье. Он говорил им: «Мне незачем приходить на саундчеки, потому что Доминик не умеет играть на гитаре, он такой мерзкий тип и все такое». Меня он порой основательно выбешивал. У нас был на этот счет разговор, серьезный разговор, как и положено группе с нашим названием. (Общий смех). Лично я бы предпочел выставить его сразу после тура, сказать ему: «Вот твой билет на самолет, и не показывайся больше нам на глаза, пока-пока». Но этого не произошло, потому что мы хотели сыграть на нескольких фестивалях, и уже был запланирован следующий тур – тур “Kings Today”. Мы не могли уволить его, как мне бы того хотелось.

Спустя несколько месяцев, в 2020 году, когда все сидели в локдаунах, он изменился. Он написал нам в закрытом чате времен гастролей в поддержку “Mirrorworld” (2016), где были только я, Рами (Али, барабанщик) и один наш бывший техник. В этом чате он извинился за свое поведение за последние годы – «надеюсь, вы поймете и простите» и все такое. Мы посмотрели друг на друга и такие: «Какого черта? Если он хочет с нами поговорить, он прекрасно знает, как можно связаться с нами официально. Нет никакого смысла использовать давно закрытый чат». Если он реально хотел поговорить с нами о том, что произошло, но знал, как это сделать. Так что мы никак не отреагировали и стали ждать официальной просьбы о разговоре или извинений, но ничего этого не произошло.

А несколько дней спустя на нас посыпались вопросы от журналистов и деловых партнеров. Они спрашивали: «Что происходит в Serious Black? Урбан написал в Facebook, что больше не участвует в Serious Black». То есть, мы узнали о том, что Урбан ушел, из запросов журналистов. Он не предложил поговорить, не извинился, а просто написал в соцсетях, что больше не участвует в группе. Потом он попытался развернуть ситуацию в свою пользу, чтобы он выглядел в глазах публики лучше, чем мы. Это было уже совсем смешно, и все мы поняли, что больше работать с ним не можем.

После ухода Урбана в работу над новым альбомом включился Хеннинг Бассе (экс-Firewind, экс-Metalium), который помогал вам с вокальными мелодиями. А почему он не стал вашим постоянным вокалистом?

В поисках подходящего вокалиста мы контактировали с несколькими кандидатами с разных концов света. Хеннинг Бассе рассматривался в качестве варианта, но мы не пришли с ним к соглашению по деловым вопросам. Тем не менее, мы хорошо поработали с ним над несколькими песнями, мы использовали ряд предложенных им вокальных линий и текстов, так что он очень выручил нас с четырьмя, если не ошибаюсь, песнями и дал обратную связь по ряду других. Я спрашивал его: «Что ты думаешь на этот счет?», и он говорил: «Отлично, вам подойдет». Но по вопросу его участия на постоянной основе мы не пришли к соглашению. А тем временем AFM Records рассказали нам, что Eden’s Curse, и что их вокалист Никола (Мижич) нам бы отлично подошел. С этого момента мы прекратили сотрудничество с Хеннингом. Но мы по-прежнему дружим с ним и, возможно, поработаем вместе над несколькими песнями для следующего альбома.

На альбомах “Magic” и “Suite 226” авторство конкретных песен не указано, поэтому не мог бы ты рассказать о процессе сочинения материала в группе? Как он был построен раньше, и как он работает сейчас?

Каждый из нас приносит идеи, риффы, песни, что угодно. Мы все вместе это переслушиваем и отбираем лучшее, над чем можно работать дальше. На последних альбомах много песен Урбана, несколько песен Боба, Ян (Васик, клавишные) тоже сочинил достаточно много песен. На первом альбоме сочиняли Роланд, Томен, Ян, Марио и я, мы очень тесно сотрудничали. На друних альбомах Боб тесно сотрудничал с Урбаном, много работы сделал Ян. У нас каждый пишет. Единственное, что отличалось – на предыдущих альбомах Урбан сочинял все тексты или, по крайней мере, большинство из них. На этом альбоме мы все сделали сами, много музыки и текстов сочинил Марио, иногда вместе с Рами или со мной, я написал несколько песен вместе с Марио и Рами, одну - Рами вместе со всеми нами. “Vengeance Is Mine” – это коллективная работа в полном смысле слова. Кто бы ни приносил хорошую песню, мы ее берем.

Песни “Vengeance Is Mine” по большей части посвящены личным темам, любви и рок-музыке и этим очень сильно отличаются от двух предыдущих альбомов. Вы с Марио устали от фэнтезийных и психологических концепций, которые присутствовали у вас на “Magic” и “Suite 226”, или это влияние нового вокалиста?

Нет, это точно не влияние нового вокалиста, потому что когда мы писали тексты, Никола еще не пришел в группу. Но нам нужно было писать тексты, чтобы не терять время зря. Все инструментальные партии уже были готовы, аранжировки сделаны, и не хотелось ждать, пока мы найдем подходящего певца, и он сочинит тексты и вокальные партии. Мы работали на опережение, чтобы когда мы найдем подходящего певца, ему осталось бы только спеть результаты нашей работы. На следующем альбоме Никола, конечно, будет вовлечен в процесс сочинения куда больше, но на этом альбоме мы все сделали сами. Тем более что так совпало, что за несколько месяцев до того, как случилась эта ситуация с Урбаном, от Марио ушла девушка, с которой он был порядка четырех лет, и ничего не предвещало такого финала. Они были вместе, он все для нее делал, он помог ей решить несколько личных проблем, в том числе проблему с наркотиками, он открыл ей новые перспективы, дал ей новую жизнь, можно сказать и так. Буквально накануне того, как она от него ушла, они сидели вместе, и она говорила ему, что она его никогда не бросит, что она с ним так счастлива и все такое. А через 12 часов – все: «Мне наплевать на все, что ты сделал для меня, я ухожу, отвали». (Зло смеется). Можете себе представить, как Марио выглядел. Это дало старт написанию текстов, и они получились очень эмоциональными и личными. В них мы заглядываем глубоко внутрь себя. В довершение ко всему, когда она от него ушла, она начала лгать о нем, о нас, о его круге общения – очень грустно, что можно настолько ошибаться в человеке. Мы ведь тоже знали ее все эти четыре года, и казалось, что все хорошо. Она играла с ребенком Марио, казалось, что они прекрасно ладят с матерью этого ребенка. Со стороны все выглядело просто идеально! Такова история, которую рассказывают тексты Марио.

А другая половина альбома связана с людьми, с которыми нам приходилось иметь дело в нашей жизни, с которыми мы работали – музыкантами, деловыми партнерами и все такое – и которые тоже лгали. Интриги, мания величия, эгоизм – все это нам приходилось терпеть и иногда покрывать, например, чтобы не вмешался лейбл. Нам было важно с психологической точки зрения зафиксировать все это на бумаге и таким образом очиститься, мы хотели рассказать обо всем, что случилось. Мы сыты по горло этим детским садом и не будем больше никого покрывать.

В русском языке есть выражение «палата номер 6», которое означает «психушка строгого режима». В английском или немецком языке есть какое-то устоявшееся значение у числа 226, которое вы вынесли в название предыдущего альбома? Или в него вложен какой-то другой смысл?

Да, смысл в нем есть. Если я правильно помню, это дата рождения одного человека. (26 февраля день рождения у Урбана Брида - прим. авт.). А “suite” – это номер, как в гостинице, но только в переносном смысле. Это камера, однако главный герой, который в ней сидит, думает, что это гостиничный номер, примерно как-то так.

В бокс-сете “Vengeance Is Mine” присутствует бонус-CD с восемью каверами на поп-хиты. Насколько мы помним, до этого у вас никогда не было кавер-версий. Почему вы решили сделать целый CD с каверами? И как отбирали для него песни?

На самом деле, у нас присутствовала одна кавер-версия на “As Daylight Breaks” - “No Son Of Mine” Genesis. Мы всегда хотели сделать альбом каверов, но это было невозможно, потому что Урбан этого не хотел. А сейчас мы оказались свободны во всех смыслах этого слова, и мы его сделали. Каждый из нас предложил несколько песен, которые хорошо подошли бы к стилю Serious Black. Мы не хотели делать много рок-песен, мы искали поп-хиты типа “Take On Me” A-Ha или “Spending My Time” Roxette. В итоге у нас получился список из 20-30 треков, из которых мы выбрали те, которые можно было бы лучше всего переделать в стиле Serious Black. Мы не хотели делать из одной металлической песни другую металлическую песню, мы ведь не кавер-группа. Если я хочу сделать кавер-версию, она не должна звучать как будто в исполнении кавер-группы. Она должна звучать как Serious Black, и даже если вы слышали эту песню по радио, сейчас она совсем другая, она сыграна в стиле Serious Black. Опять-таки, на новом альбоме мы работали как одна команда, мы так не работали со времен “As Daylight Breaks”. “Mirrorworld” – я вообще не помню, как мы его записывали! (Смеется). Я там сыграл кое-какие соло и несколько партий в акустике, но когда альбом был готов, я подумал: “О, так вот это наш CD? Интересно!”

Нам тоже очень интересно, что вы сделали с поп-хитами. В промо-версию альбома, которую ваш лейбл предоставляет журналистам до релиза, они не попали.

Кому-то из вас придется купить бокс. Ни в каком другом виде они не выйдут. Возможно, через несколько лет мы выложим их на стриминговые платформы, но я этого не обещаю. Пока что это эксклюзив исключительно для бокс-сета.

Похожий вопрос – как вы будете отбирать песни для исполнения на концертах? Вы будете в основном играть материал “Vengeance Is Mine”, или значительная часть старых песен останется в сете?

Разумеется, это будет бест-оф из нового материала и старых пластинок. Мы будем в большей степени концентрироваться на песнях с “As Daylight Breaks” и “Vengeance Is Mine”, но между ними найдут свое место несколько песен с “Mirrorworld”, “Magic” и так далее. Мы будем играть много вещей с “As Daylight Breaks”, потому что это эвергрины, и это именно такая музыка, которую мы хотели играть – пауэр-метал. В остальных альбомах больше влияний прогрессива, рока и всего такого, и многие песни недостаточно цепляют для их живого исполнения на концертах, а на “As Daylight Breaks” есть “Akhenaton”, есть “I Seek No Other Life”, и мы знаем, как эти песни работают на сцене. Разумеется, у нас будет по одной-две песни со всех остальных альбомов, и, конечно, нам нужно раскручивать “Vengeance Is Mine”. У нас новый вокалист – зачем ему петь слишком много песен предыдущих эпох?

Параллельно с Serious Black ты участвуешь в Edenbridge и Jacobs Moor, у Рами и Николы также есть другие проекты. Как вам удается так организовать свои рабочие графики, что Serious Black, по крайней мере, до пандемии оставались активно гастролирующей группой, при том что у вас все играют где-то еще?

Это совершенно нормально, потому что иногда хочется играть в других стилях. Пока что у нас не было с этим проблем, но в любом случае все в Serious Black четко понимают, что это их главная группа. Если график Serious Black пересекается с графиком Edenbridge, в Edenbridge точно знают: «Окей, у нас концерт в эту дату, но на нее же назначен концерт и у Serious Black, так что нам придется играть без Доминика». Им потребуется найти мне замену, чтобы выступить. У Рами, думаю, ситуация примерно такая же. Он играет с Iron Mask раза, наверное, два в год. (Смеется). Никола параллельно занял в Alogia и Eden’s Curse, которые, как сейчас стало известно, все-таки не распались. Конечно, все мы общаемся с менеджерами других групп, и если у меня назначен концерт с Jacobs Moor, я говорю Марио: «Если можно, не планируй ничего на этот день», и он решает этот вопрос. Кто первый пришел, тот и имеет приоритет, но концерт с Serious Black в любом случае важнее.

В разных группах ты играешь разные стили тяжелой музыки: в Mortus это было нечто близкое к готик-металу, в Thirdmoon – мелодик-дэт, в Edenbridge – симфо-метал, а в Serious Black – хэви-пауэр. Какую музыку ты слушаешь для собственного удовольствия? И есть ли стили, в которых ты хотел бы поработать, но пока не имел возможности?

У себя в комнате я по большей части слушаю классику и саундтреки к фильмам, например, Ганса Циммера, Джеймса Хорнера и так далее. Из других стилей – прогрессив-рок и нечто в этом духе. Конечно, иногда я слушаю нечто более экстремальное, типа Nevermore или даже Sepultura, или более симфоническое, типа Nightwish или Within Temptation. Также я играю на классической гитаре, это мой основной инструмент - пальцевая техника, Иоганн Себастьян Бах и все такое… Я осваивал ее 12 лет в музыкальной школе, но уже давно к ней не прикасался.

Вы с Марио – костяк Serious Black, вы единственные музыканты, кто играет в группе с самого начала, а остальные приходят и уходят. Как вы познакомились друг с другом? Легко ли вам находить общий язык, или вы периодически спорите?

Дело было 12 лет назад. Я играл с Edenbridge на фестивале “Wave Gotik Treffen” в Лейпциге, мы выступали в большом зале “Kohlrabizirkus” в одной программе с Микаэлем Окерфельдтом, и Марио был нашим звукоинженером. Там мы познакомились и отлично провели время. После этого я несколько лет его не видел, но однажды я отправился в студию Dreamsound в Мюнхене, чтобы кое-что записать для одного парня, мне заплатили, чтобы я сыграл на гитаре в его песнях, и Марио вновь оказался звукоинженером. Там нам удалось пообщаться побольше, и он рассказал мне о своей идее собрать группу с участием звезд, где сочиняли бы все участники, где музыканты работали бы сообща, чтобы это была полноценная группа, а не один автор и несколько второстепенных участников, которые только играют свои партии. Меня это заинтересовало, потому что в своих способностях исполнителя я был уверен (смеется), и у нас получилось неплохо сработаться, да и на личном уровне мы друг другу понравились. Так я и попал в Serious Black.

В первые несколько лет я был по большей части просто гитаристом. Я придумывал кое-какие соло, кое-какие акустические партии, кое-что сочинял – здесь припев, там куплеты, но начиная с “Suite 226” я стал вторым человеком в группе после Марио. Мы единственные, кто остался от оригинального состава. Конечно, мы не во всех мелочах соглашаемся, но и грандиозных скандалов у нас не бывает. По какому-то вопросу у меня может быть свое видение, и я его предлагаю, но если он объясняет мне, почему что-то принимается, а что-то не принимается, меня это вполне устраивает. Он никогда не говорит просто «нет и все», он объясняет, почему мы делаем так и не делаем эдак, и мне этого достаточно. Я понимаю, что моя идея не самая плохая, и, возможно, мы используем ее позднее. Это не скандалы, а хорошая дискуссия без фиг за спиной.

Итак, до выхода альбома осталась пара недель, а тур теперь состоится только в конце осени. Чем вы планируете заниматься с Serious Black все это время?

Во-первых, нужно сконцентрироваться на выпуске альбома, чтобы как следует его раскрутить. Сейчас мы даем интервью, и это очень важно, потому что в случае с прошлым альбомом все шло совсем не так. Первые концерты состоятся в начале марта, у нас запланировано три выступления в Испании, одно из которых – на фестивале недалеко от Севильи, и вероятность, что они состоятся, достаточно высока. Это будут первые концерты после релиза, и мы их очень ждем. Летом мы заявлены на несколько фестивалей, я не помню их все, но один из них состоится в Австрии и будет называться “Area 53”. А потом посмотрим, как будет принят альбом, потому что если в первые недели после релиза альбом попадает на хорошие места в чартах и все такое, промоутеры могут сказать: «Ага, у Serious Black вышел новый CD, он вполне себе хорош (смеется), а у нас в программе есть пара свободных мест, давайте их пригласим». Мы надеемся, что релиз будет успешным, и что промоутеры, заметив это, позовут нас на свои фестивали.

Официальный сайт Serious Black: http://www.serious-black.com

Выражаем благодарность Ирине Ивановой (AFM Records) за организацию интервью и предоставленные фотографии

Интервью - Роман Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
Перевод с английского – Роман Патрашов
8 февраля 2022 г.
© HeadBanger.ru