Orden Ogan
Остается только космос

31.10.2021

Героями металла нынешнего поколения не становятся за ночь – на это уходят годы, а порой и десятилетия, и когда это все-таки происходит, многие начинают удивляться: «А кто такие эти Orden Ogan, и что такого они совершили, что мои любимые Rage и Grave Diggers выступают у них на разогреве»? Однако цифры говорят сами за себя: последний альбом Orden Organ, носящий очень подходящее для нынешних времен название “Final Days”, попал на 3-е место национального немецкого хит-парада, лучше всяких слов объясняя, что перед нами уже не подающий надежды коллектив, а настоящие звезды сцены. Мы связались с вокалистом, гитаристом и лидером Orden Ogan Зеебом Леверманном, чтобы расспросить его о том, как изменило жизнь группы столь высокое место в чартах, каково был записывать альбом в разгар пандемии, и что еще нужно знать слушателю, чтобы у него сложилось верное представление об этих уже не столь молодых, но по-прежнему полных энтузиазма и потенциала ребятах, пополнивших пантеон немецкого пауэра.

Каждый раз, когда какая-нибудь группа выпускает альбом, в названии которого есть слово «последний» или «финальный», фэны тут же начинают беспокоиться и задавать вопросы типа: «Они что, распадаются»? или «Это что, правда их последний альбом?» Так было, например, у Iron Maiden с “The Final Frontier” и у Sabaton “The Last Stand”. Почему же вы решили назвать свой альбом “Final Days”?

Да, так же было и с нами. Люди спрашивают, не собираемся ли мы завязать с музыкой, и у меня для них только один ответ: «Ни за что! Мы только начинаем!» Я точно не помню, как родилось такое название, но знаю, что словосочетание “Final Days” появилось у нас еще до того, как сложилась концепция альбома и все такое. Если не ошибаюсь, оно было рабочим названием одного из треков, который в итоге не попал на альбом, и мы подумали, что это сильное название, которое подойдет и альбому в целом. Так оно и прилепилось.

“Final Days”, как и ваши предыдущие альбомы, не является концептуальным альбомом в полном смысле этого слова, но его можно назвать «тематическим», потому что на нем присутствует общая тема, которая связывает большинство песен. Что у вас появляется первым – тема, на которую вы потом пишете музыку, или же сначала вы сочиняете определенный объем музыки, а потом решаете, о чем будут эти песни?

Всегда по-разному. Действительно, у всех наших альбомов есть какая-то общая тема, например, “Gunmen” (2017) – это альбом о Диком Западе, а действие “To The End” (2012) происходит в пост-апокалиптическом мире льда. Когда мы сочиняли материал для “Gunmen”, в первых двух треках, которые мы придумали, были гармонии и мелодии, навевающие ассоциации с Диким Западом, и из-за них тема Дикого Запада постоянно возникала у нас в голове, так что мы подумали: «Что ж, наверное, это должен быть фэнтезийный альбом о темной стороне Дикого Запада». В случае с “Final Days”, как я уже сказал, сначала было название, а потом мы сочиняли под него песни и все такое. И тут еще присутствует такой момент… Мы в Orden Ogan всегда стараемся быть максимально близки к нашей аудитории, и хотя по мере роста популярности группы это становится все сложнее, мы всегда будем стремиться, сойдя со сцены, общаться со зрителями у столика с мерчем, раздавать автографы и все такое. Это приносит колоссальную отдачу, фэны рассказывают замечательные истории о том, что наша музыка для них значит, как она помогла им пережить тяжелые времена и все такое. И как минимум 50 раз нам задавали вопрос: «Слушайте, вы уже были в мире льда, теперь вы ковбои-призраки, а что дальше? Больше на земле податься некуда, так что вам прямая дорога в космос!» (Смеется). Когда слышишь такие вопросы 50 раз, в голову неизбежно приходят мысли типа: «А что, может, это и правда должен быть наш кибер-альбом?» Отчасти это пророчество, сбывающееся само собой, отчасти выполнение пожеланий фэнами. В общем, нам очень понравилась эта идея, и мы решили, что она хорошо сочетается с названием “Final Days”.

Кстати, если говорить о названии, я забыл вам рассказать, отвечая на первый вопрос: сначала мы хотели, чтобы на альбоме было 10 песен, каждая из которых описывала бы какой-то способ, как человечество может встретить свой конец. Например, песня “In The Dawn Of The AI” рассказывает об искусственном интеллекте, который выходит из-под контроля, “It Is Over” – об астероиде, который падает на Землю и убивает все живое, а еще у нас была песня о вирусе-убийце (общий смех), но мы подумали, что выпускать ее сейчас – не самая лучшая идея, так что со временем мы отошли от первоначального плана.

Песни на “Final Days” рисуют весьма апокалиптическую картину того, что ждет нас всех. А ты сам как думаешь, есть ли у Земли и человечества шанс на лучшее будущее?

(Вздыхает). На лучшее будущее… Если я сейчас скажу то, что думаю, все будут говорить, что я пессимист и все вижу в черном цвете, но я считаю себя реалистом, человеком, имеющим реалистичный взгляд на мир с проблесками оптимизма. Но сейчас, когда я смотрю по сторонам, прислушиваюсь к тому, что говорят мне люди из разных стран, у меня создается впечатление, что везде в мире дела идут все хуже и хуже. Я не знаю, что происходит в России, но здесь в Европе люди все больше радикализируются, правые становятся ультраправыми, левые – ультралевыми, а в середине уже никого нет. Люди больше не разговаривают друг с другом, дискуссии как таковой нет – если у кого-то другое мнение, то его не пытаются переубедить, его либо очерняют, либо замалчивают. На самом деле, как раз об этом поется в песне “Inferno”. Если говорить о лучшем будущем для человечества – да, я надеюсь на это, мне очень хочется надеяться, что мы пойдем этим путем, но у меня сложилось четкое впечатление, что человечество ничему не учится. То есть, мы изобрели столько технологий, но по сути мы занимаемся тем же, чем занимались 500 лет назад – боремся за землю, боремся за ресурсы, боремся за власть и так далее. Если не считать совсем небольшой группы людей, я не вижу никакого прогресса. Я не удивлюсь, если в какой-то момент у нас начнется Третья мировая война.

Запись “Final Days” тоже можно назвать войной, и в итоге релиз альбома отложили на девять месяцев. Что вы сделаете по-другому в следующий раз, чтобы избежать повторения подобной ситуации?

Знаете, я вообще-то в такие вещи не верю, но складывалось впечатление, что что-то или кто-то не хотел, чтобы мы закончили работу, какая-то злая сила или что угодно. Буквально все, что могло пойти не так, шло не так в максимально возможном масштабе, начиная с записи бонус-DVD в 2019 году, когда у нас «слетели» все аудио-эффекты, и на их восстановление ушла целая вечность. Затем началась запись барабанов, и мне пришлось ходить в музыкальный магазин шесть дней подряд, потому что что-то ломалось, и без этого было не обойтись, а оно было у нас в единственном экземпляре. Дирк (Майер-Берхорн) каким-то образом умудрился разбить правую тарелку, чего у барабанщиков обычно не случается – это же самая большая тарелка, ее нереально разбить. (Смеется). Происходило столько ситуаций, которые отбрасывали нас на недели назад, что в какой-то момент нам просто пришлось сказать: «Окей, переносим релиз, потому что дальше биться не имеет смысла». Когда начался COVID, он уже был вишенкой на торте. К тому моменту мы уже превратились в циников – «Окей, а теперь еще и глобальная пандемия – ну, что следующее? (Хохочет). Ну, давайте, выкладывайте, что там еще для нас припасено?» Но в конечном итоге все сложилось, и мне кажется, что результат говорит сам за себя: мы попали на 3-е место в немецком альбомном хит-параде, а это для нас колоссальный успех. Возвращаясь к вашему вопросу – мне кажется, по статистике все дерьмо, которое могло случиться, уже случилось, так что в следующий раз все должно пройти идеально. (Общий смех).

Да-да, должны же неприятности когда-то закончиться! Окей, а как у тебя сейчас дела с рукой? Мы знаем, что с тобой приключилась какая-то неприятная ситуация, и поэтому ты решил больше не играть на гитаре на концертах, однако в студии все равно записал все партии ритм-гитар сам. Это так?

Я постараюсь рассказать покороче. В 2019 году я сломал большой палец, и это произошло за две недели до первого фестивального выступления. Разумеется, нам не хотелось ничего отменять, у нас было запланировано столько отличных мероприятий, например, фестиваль “Bloodstock” в Великобритании и первый тур по Японии, так что мы были намерены все их отыграть. Первым очевидным решением было переместить Нильса (Леффлера) с баса на гитару. Он потрясающий гитарист и на басу играл только потому, что все партии гитар брали на себя Тоби (Керстлинг) и я, и когда он пришел в группу, он сказал: «Я лучше буду играть с вами на басу, чем вообще у вас не играть». Так что совершенно логичным было переместить его с баса на гитару, и он проделал феноменальную работу. Так мы отыграли первые выступления. Я знаю, что многие из тех, кто привык к своему инструменту, чувствуют себя потерянными, оказавшись на сцене без него, но со мной ситуация была совершенно противоположной. Я сразу же почувствовал себя как рыба в воде – можно больше двигаться, можно быть ближе к публике, можно творить всякую фигню, контактировать со всеми и действовать всем на нервы. А кроме того, хотя у меня никогда не было проблем с тем, чтобы играть на гитаре и петь одновременно, я все равно считаю, что мое пение стало здорово лучше. Публике, похоже, все понравилось, лейбл тоже остался доволен, и даже ребята из Powerwolf, вместе с которыми мы играли на фестивале “Summer Breeze”, пришли к нам и сказали: «Вот так все и оставьте, очень здорово». И мы такие: «Ну, хорошо, если всем нравится, и нам тоже нравится, значит, будем так играть и дальше».

Однако при таких раскладах у нас появлялась вакансия басиста. Здесь все оказалось очень просто: мы сидели в репетиционном зале и думали, кто бы мог нам подойти. И все с в какой-то момент стали говорить: «Можно позвать Стивена(Вуссова)», «Да, надо обратиться к Стивену», «Ну, хорошо, я звоню Стивену». В общем, я ему позвонил, и у него была примерно такая же реакция: «Да, я в курсе, что вам нужен басист, когда приходить на репетицию?» Оглядываясь назад, мы над этим много смеялись, потому что обычно считается, что появление нового человека в составе группы, находящейся в той точке, где сейчас находимся мы – это большое дело. Стивен – бывший басист Xandria, симфо-металлистов с женским вокалом, мы с ними вместе гастролировали, и он очень приятный человек, один из самых приятных людей, которых только можно встретить, мы так весело проводили с ним время в туре. Но сейчас Xandria бездействуют, никто не знает, что у них происходит, так что для нас это было совершенно очевидным делом. А он и так уже ушел из Xandria, так что он сказал нам: «У меня в любом случае нет никаких дел».

Единственная серьезная перемена в составе произошла из-за того, что мы расстались с нашим гитаристом Тоби. Еще в 2018 году у нас было впечатление, что с ним что-то не так. Скажем так: иногда обстоятельства твоей частной жизни меняются к худшему, и ты не можешь делать все, что ты хочешь, так, как хочешь. У него было столько проблем, что мы поняли – так невозможно, по крайней мере, в группе, которая работает «на полную ставку», которой реально нужно посвящать определенное количество сил и времени. Так что мы договорились для начала отправить его в отпуск. На самом деле, это было труднее всего, потому что мы даже представить себе не могли никого, кто мог бы занять место гитариста. Orden Ogan – это не прогрессивный техникал-дэт, но это все равно не самая простая музыка. По шкале от 1 до 10, где 10 – самый трудный материал Dream Theater, который только можно себе представить, я бы оценил Orden Ogan на 7,5 или даже на 8, особенно если речь заходит о скоростных шредовых пассажах, которые Тоби выдавал в своих соло. И тогда мне позвонил один друг, он сказал: «Я слышал, у тебя проблемы. Что ты думаешь о Патрике Шперлинге?» Я такой: «Хмм, я видел этого парня, но я совсем его не знаю». Тогда мой друг сказал: «Хорошо, я обьясню. Он выглядит как молодой Закк Уайлд, он играет как молодой Закк Уайлд, он живет в 30 минутах от тебя, он большой поклонник Orden Ogan, он преподает гитару, так что спокойно может ездить в туры, он отличный парень, и он не играет ни в какой популярной группе». Я подумал: «Похоже, мы выиграли в лотерею». (Общий смех). Я ему позвонил, и первым делом он начал смеяться. Я такой: «Почему ты смеешься?», а Патрик мне: «Не думай, что у меня не все дома, но я почему-то ждал, что ты мне позвонишь». Я такой: «Ну, тогда ты знаешь, какой вопрос я тебе сейчас задам». Он мне: «Да, знаю – я согласен».

Orden Ogan – одна из самых доброжелательных групп на свете. Никто из нас не витает в облаках, ни у кого нет раздутого эго, все очень приятные в общении люди, и мы постоянно прикалываемся друг над другом. Никто ни с кем не враждует. Если возникают проблемы, мы их обсуждаем, и они решаются. Даже если говорить о техниках, для нас очень важно, чтобы люди, которые много путешествуют и недосыпают, не огрызались друг на друга и помогали друг другу. Патрик – тоже очень приятный парень, и он уже стал хорошим другом, потому что он с нами уже год, хотя мы так ни разу и не вышли с ним на сцену (хохочет) из-за пандемии.

Ты так и не ответил – тебе удалось восстановиться на 100 процентов после перелома, или тебе до сих пор доступны не все прежние партии?

Даже забавно, что это заняло столько времени, месяцев пять или шесть. Мне пришлось носить на большом пальце эту штуку, которая не давала мне двигать рукой месяца четыре, и когда ее наконец-то сняли, было безумно тяжело просто восстановить подвижности руки. Играть на гитаре пришлось, по сути, учиться заново, но, отвечая на ваш вопрос, сейчас я снова в порядке, я записал на новом альбоме все партии ритм-гитар и почти все соло.

Как ты уже сказал, “Final Days” добрался до 3-й строчки в немецком альбомном хит-параде. Как это изменило жизнь группы? Речь не о том, узнают ли тебя на улице, потому что сейчас в Германии, насколько мы понимаем, все носят маски, а в маске никого невозможно узнать. Но все-таки когда твоя группа попадает в Топ-3, что происходит?

Ничего! (Общий смех). На самом деле ничего. Мы просто продали немного больше альбомов, это вовсе не значит, что мы каждые выходные появляемся в разных телешоу и все такое. Мы остаемся хэви-металлической группй, и все это, по сути, лишь показывает, как здорово нас поддерживают все те люди, которые слушают нашу музыку и которые в последние месяцы или годы стали нашими фэнами. Я чрезвычайно благодарен им за это, и я безумно рад, что стольким людям по-настоящему нравится наша группа. Но Orden Ogan, как бы банально это ни звучало, играют именно то, что я хочу играть, то, что сочиняется у меня само собой. Я бы в любом случае записывал такие альбомы, и не важно, сколько слушателей у нас на Spotify – 500 тысяч или 50 человек. Здорово видеть, что столько людей по-настоящему любят эту музыку, что она что-то значит для людей, но нас это никак не изменило.

Как группа справляется с пандемией? Вам удается видеться друг с другом, репетировать вместе, сочинять новые песни?

На самом деле, если не считать съемок видеоклипов и фотосессий, почти все наши контакты проходят в цифровом формате. Разумеется, мы созваниваемся по Skype и все такое, но сейчас мы не репетируем. Правда, мы никогда и не были группой, которая много репетирует. Остальные ребята – очень хорошие музыканты и знают свои партии. То есть, перед туром или фестивалями мы обязательно порепетируем, но некоторых участников группы, взять, например, Стивена и Дирка, разделяет 800 км, а я где-то посередине между ними, я как магнит, к которому все притягиваются. Мы думали над тем, чтобы дать стриминговый концерт, но мне лично сначала нужно было восстановиться после окончания работы над альбомом, потому что он потребовал стольких сил. Куча народу сидит дома и скучает, потому что они не знают, куда девать время, образовавшееся из-за тех ограничений, которые действуют у нас в Германии, но у меня ситуация была совершенно противоположной, в последние месяцы я работал по 14-17 часов в день. К тому же, в моей студии полный бардак, потому что у стольких групп съехал график записи альбомов, и из-за этого получилось так, что я работал одновременно чуть ли не над восемью альбомами. Буквально пару дней назад я доделал новый альбом Brainstorm, а параллельно я работаю над новым альбомом Rhapsody Of Fire. У меня было столько дел, что я рад, что на следующей неделе у меня появится хотя бы немного свободного времени, которое я смогу уделить занятиям спортом, чтобы вернуть форму. (Смеется). Сейчас группа работает на низких оборотах, но такая же ситуация сейчас у всех – кому бы я ни позвонил, все замедлились процентов на 50, если не больше.

Когда ты так занят продюсированием, сведением и мастерингом записей других артистов, у тебя получается слушать музыку для удовольствия? Какие альбомы по-настоящему впечатлили тебя за последнее время?

Знаете, если работаешь над музыкой по 14-17 часов в день, то когда ты после этого садишься в машину, и кто-то тянется рукой к кнопке, чтобы включить радио, ты совершенно автоматически говоришь: «Нет, только не это!» (Общий смех). Часто я как продюсер слушаю чужие записи, чтобы на них ориентироваться. Я слушаю альбомы, которые классно записаны, просто чтобы понять, как они соотносятся с моими работами – не многовато ли у меня басов, не многовато ли высоких частот и все такое. И как бы странно это ни звучало, я часто кайфую именно от отличного качества записи независимо от того, какая это группа. Например, я не самый большой поклонник трэша, но я просто в восторге от того, что Энди Снип делает на альбомах Exodus и Testament, так что я часто их слушаю. Последняя группа, которая по-настоящему зацепила меня именно песнями – это Ghost, мне очень нравится их альбом “Meliora”. Услышав его, я сказал: «Вау, потрясающе».

У тебя как продюсера есть группа мечты, с которой ты был бы счастлив поработать?

Поскольку я сам делаю музыку в стиле пауэр-метал и много работаю с пауэр-металлическими группами, все считают меня убежденным пауэр-металлистом, что, на самом деле, совсем не так. Если говорить о том, что мне самому нравится слушать, то я очень комфортно себя чувствую, когда играет британский дэт-метал старой школы, такие группы, как Bolt Thrower или Benediction. Совсем недавно у меня был потрясающий опыт сотрудничества с голландцами Asphyx, это дэт-металлическая группа, которую я слушал еще в юности, я просто обожаю их альбомы. Разумеется, Bolt Thrower уже стали историей, они больше не существуют, но остались Memoriam, остались Benediction, и поработать с ними было бы очень здорово. Еще одна категория групп, о которых мечтает, наверное, каждый звукоинженер и продюсер – это артисты калибра Megadeth или Metallica. Но попасть в поле зрения их менеджмента очень трудно, они скорее предпочтут работать с кем-то, у кого много «платиновых» альбомов. Думаю, чтобы это стало возможным, мне придется еще немного поработать над своим портфолио (хохочет), сделать несколько «золотых» и «платиновых» альбомов.

В 2019 году вы провели собственный круиз “Pirate Cruise”. Ты не мог бы рассказать нам о том, ка кон прошел? Тебе было бы интересно организовать еще что-нибудь подобное, когда пандемия закончится?

О, мы определенно сделаем его снова. По озеру в районе, где я живу, плавает корабль, и много лет назад я устраивал на этом корабле вечеринки. Помню, я тогда думал: «Было бы потрясающе однажды устроить на этом корабле настоящий концерт». Это одна из таких идей, которые застревают в голове на много лет и не отстают до тех пор, пока ты их не реализуешь. (Смеется). В итоге я снова связался с этими ребятами и сказал: «Эй, давайте устроим на вашем корабле метал-шоу!» Так получилось, что мы опубликовали информацию об этом круизе, и уже за 25 часов все билеты на него были проданы. Огромное количество фэнов Orden Ogan пришло из-за этого в ярость, мне писали сообщения типа: «Меня не было на Facebook всего один день, и тут вы публикуете эту инфу, а на следующий день билетов уже не достать». Я понимаю людей, которые были чрезвычайно раздосадованы тем, что не попали на мероприятие. Само мероприятие прошло потрясающе, там было очень здорово. На корабль влезает не так много народа, человек 600 или около того, и артист оказывается совсем близко к публике, там вообще нет никакого закулисного пространства, ты по сути находишься среди толпы фэнов. Это очень здорово, мы очень хотим это повторить. Я уже сказал вам, что мы думаем о том, чтобы устроить стриминговое шоу – так вот, мы думаем, чтобы сделать себе канал на Patreon и давать подписчикам канала ранний доступ к билетам на такого рода события или вообще устроить круиз только для подписчиков. Как я уже говорил, мы хотим давать фэнам все самое лучшее, и в наши намерения совершенно не входит бесить фэнов чем-то, что они считают несправедливым.

Возвращаясь к вашему последнему альбому – несколько песен на нем написано в соавторстве со Штефаном Манарином, который был гитаристом в совсем раннем составе Orden Ogan, существовавшем с 2000 по 2006 годы. Вы использовали его старые идеи, или спустя столько лет вы вновь начали общаться с ним?

Здесь я хотел бы отметить два момента. Во-первых, мы отсчитываем историю Orden Ogan с 2008 года, когда вышел альбом “Vale”. Все, что было ранее, было с другой группой, по сути, в другой жизни. Это были просто школьники, которые тусовались на репетиционной точке, ели пиццу и немножко играли музыку. Именно в 2008 году началась профессиональная карьера Orden Ogan. Что же касается Штефана, то это потрясающий парень, с которым мы дружим все эти годы. Как я говорил, уже в 2018 году мы почувствовали, что у нас проблемы с Тоби, который тогда был нашим гитаристом. Я хотел сочинять новые песни – точнее, хотели все, но я всегда был движущей силой группы. Однако у Тоби не хватало времени на все дела, и я больше работал с нашим барабанщиком Дирком, как я уже делал на “Gunmen”, и все отлично получалось. Должен сказать, что Тоби – один из моих лучших друзей, и вся ситуация мне совершенно не нравилась, потому что мы все прекрасно понимали, что не сможем так работать, но мы не хотели его увольнять. Так что это было очень трудное время. У меня сложилось впечатление, что мне нужно отправиться в какое-то другое место, сменить окружение, чтобы на какое-то время выкинуть все это из головы. Я никогда не терял контакта со Штефаном, он такой отличный парень, всегда в хорошем настроении, всегда шутит, не переставая, с ума можно сойти. Он говорит про себя, что у него гитарно-туалетный синдром – когда он берет в руки гитару, из него изливается сплошной поток. (Смеется). В какой-то момент в этом потоке обязательно проскочит отличная идея, но нужно уметь его фильтровать, чтобы в нужный момент сказать: «Эй, стоп, вот это было здорово». В общем, я поехал к нему в гости, а он живет на Северном море, у него там отличное местечко, где я провел две недели. По сути, все эти две недели мы с утра до поздней ночи играли на гитаре. Все его идеи, которые мы использовали, были новыми. Сочинять с ним классно еще и потому, что он следит за группой, всегда слушает наши альбомы, смотрит видеоклипы и прекрасно знает, как она должна звучать. Я считаю, что мы с ним сочинили несколько реально отличных вещей, например, “The Dawn Of The AI”, которая вышла первым синглом, в ней Штефан – основной автор.

Если посмотреть на метал-группы, которые раскрутились за последние несколько лет, например, Sabaton или Powerwolf, то всех их отличает постоянство, они почти ничего не меняют от альбома к альбому. “Final Days” тоже не слишком радикально отходит от стиля “Gunmen”, но все же в нем есть отличия. У тебя не было ощущения, что вы с этим альбомом идете на определенный риск?

Абсолютно нет. С точки зрения гармоний и мелодий у всех наших альбомов есть немало общего. Сравните песню “To New Shores Of Sadness”, с которой в 2008 году начинался альбом “Vale”, с заглавным треком с “To The End” 2012 года и чем-нибудь типа “In The Dawn Of The AI”. Я бы не сказал, что это копии друг друга, но с композиторской точки зрения они очень близки. Если вы будете играть их на гитаре, вы сразу поймете, о чем я. Мне кажется, уникальность группы, ее ДНК присутствует на всех наших работах, мы просто меняем тему от альбома к альбому, и я считаю, что это здорово, потому что так мы не теряем свежести. Есть и другие очень успешные группы, которые поступают так же. Возьмите, например Iron Maiden – они были в Египте, они были в космосе, да где они только не были. (Смеется). И мне кажется, что фэнам это по душе, потому что они не знают заранее, что их ждет. Единственное, чем новый альбом по-настоящему отличается, это тем, что мы постарались проиллюстрировать его научно-фантастический характер разными вокальными эффектами, глитчами, дабстеповыми звуками и т.д. Но справедливости ради, на “Gunmen” у нас были духовые и банджо, чтобы проиллюстрировать принадлежность событий к миру Дикого Запада. Кроме того, мне кажется, мой уровень как продюсера значительно вырос. Я бы не сказал, что “Gunmen” звучит плохо, для своего времени он звучит очень хорошо, но “Final Days” – это, пожалуй, лучшая моя работа в плане звука на текущий момент. По крайней мере, никаких жалоб от фэнов я пока не слышал. Разумеется, всегда находится пара-тройка максималистов, которые фанатеют от какой-то одной эпохи, которые думают, что “Easton Hope” (2010) – это наше наивысшее достижение, и мы уже никогда не сделаем ничего подобного, или есть люди, которые говорят: «Нет, их лучшая работа – это ‘Gunmen’». Мне кажется, лет через пять появятся люди, которые будут говорить, что “Final Days” – лучший альбом в нашей истории, и ничего сопоставимого с ним ждать от нас уже не стоит.

Мы обратили внимание, что видеоклип “Inferno” ты сделал практически полностью сам – ты значишься в выходных данных как его продюсер, режиссер, ты участвовал в съемках и монтаже. Как тебе понравился этот опыт? Ты планируешь в будущем развиваться в этом направлении?

На самом деле, я и в прошлом этим активно занимался. Я много работал над клипом “Gunmen”, я много работал над клипом “F.E.V.E.R.”, я очень активно сотрудничал с их режиссером Райнером Франценом, сотрудничество с которым началось у нас с “The Things We Believe In” в 2012 году. У нас сложилось отличное взаимодействие – я предлагаю ему безумные идеи, а он на меня ругается, потому что не знает, как их воплотить. (Смеется). Так что я много ему помогал, мы вместе монтировали материал, и я был бы счастлив, если бы Райнер работал с нами и над клипами к этому альбому, но по личным причинам и из-за накладок с графиками этого не произошло. Мы все планировали совершенно по-другому, мы хотели сделать клипы более кинематографическими, например, для “Let The Fire Rain” у нас была расписана вся сюжетная линия, но мы не смогли доставить актеров на съемочные площадки и не смогли получить разрешение на натурные съемки. Так что мы сделали, что смогли, и я считаю, что с учетом всех обстоятельств результат более чем хорош. Думаю, в следующий раз картинка будет совсем другой.

Чисто из любопытства: офис лейбла AFM, который инопланетяне взрывают в видеоклипе “Inferno” – это их настоящий офис?

(Хохочет). Ага.

И как ваш лейбл отреагировал, увидев этот клип?

Насколько я знаю, почти весь коллектив остался в восторге и ржал до упада, и только один человек, не будем его называть, пришел в бешенство, а остальные говорили ему: «Ну, да ты чего, где твое чувство юмора?» Но я считаю себя обязанным сказать вот что: после “Gunmen” наш контракт с AFM закончился, и я мог подписать новый контракт с кем угодно. У меня были встречи со всеми крупными компаниями, представленными на европейском рынке, и каждая из них сделала мне предложение. Но мы решили остаться на AFM, потому что с ними нам удалось добиться очень многого, мы очень любим их коллектив, они для нас почти как семья, и они реально нам помогают. Кроме того, они сделали отличное предложение, так что я не нашел ни одной причины перейти на другой лейбл. Как я уже говорил, я реалист, я стараюсь всегда следовать логике, и в данном случае не было ни одного аргумента в поддержку идеи подписаться куда-то еще. Кстати, инопланетяне в видеоклипе уничтожают сугубо знаковые места, такие как Бруклинский мост, Эйфелеву башню или статую Свободы, так что это, на самом деле, комплимент. Если офис AFM ставится в один ряд с Эйфелевой башней, то это показывает значимость офиса AFM. (Смеется).

Что ждет Orden Ogan в плане гастролей? Ваш тур с Brothers Of Metal перенесен на февраль следующего года – какова вероятность того, что он действительно состоится в эти сроки?

На самом деле, мы переносим его уже во второй раз. Изначально тур в поддержку этого альбома планировался на сентябрь прошлого года, и в качестве специальных гостей в нем должны были участвовать не Brothers Of Metal и Wind Rose, а Grave Digger и Rage. Это был бы потрясающий состав для любителей немецкого металла, но пришлось все перенести на апрель этого года, а теперь уже на февраль следующего. Не думаю, что в 2021 году состоится много концертов, но я считаю, что есть все шансы на то, что в феврале следующего года мы его все-таки проведем. Я также знаю, что ведутся переговоры о наших концертах в России, я давно хотел у вас выступить, и это, возможно, получится в следующем году. Разумеется, надо будет следить за ситуацией – если появится супер-убойная мутация номер 666 с летальностью 99,9%, то некому и не перед кем будет выступать. (Общий хохот). Но я считаю, что есть очень высокая вероятность того, что в феврале следующего года все состоится. Я считаю, у нас подобран отличный состав участников, две других группы реально хороши. Это, кстати, еще один момент, который мне очень нравится в Orden Ogan – мы можем выступать хэдлайнерами после седовласых ветеранов, таких как Grave Digger и Rage, но мы также можем ездить на гастроли с молодыми и современными группами. Это показывает характер аудитории Orden Ogan – среди нее есть как совсем молодые ребята, так и «зубры». Здорово, что мы привлекаем не только какую-то одну узкую категорию публики.

Официальный сайт Orden Ogan: https://www.ordenogan.de/

Выражаем благодарность Ирине Ивановой (AFM Records) за организацию этого интервью

Интервью - Роман Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
Перевод с английского – Роман Патрашов
6 мая 2021 г.
© HeadBanger.ru