Onslaught
Поколение А

23.07.2020

Ветеранам английского трэша Onslaught понадобилось семь лет, чтобы выпустить новый альбом. Пожалуй, справедливо сказать, что всему виной крутость группы. Из-за ненасытности фанатов тур в поддержку их предыдущего альбома “VI”, вышедшего осенью 2013 года, растянулся почти на три года. Затем 30 лет стукнуло золотой классике Onslaught, альбому “The Force”, который увидел свет в далёком 1986-м. Интерес к юбилейному туру оказался настолько велик, что группа колесила по миру ещё несколько лет. Удивительно, но умопомрачительно долгие гастроли не подорвал творческие силы Onslaught, и они, что называется, в одночасье записали новый альбом “Generation Antichrist”. И даже неожиданная эпидемия коронавируса не поумерила их прыть. Тогда как другие музыканты спешно отменяли выход своих новых релизов, Onslaught решили не идти на компромиссы со временем. Что ж, вполне в духе трэш-метала.

Предлагаю начать с обсуждения нового альбома, "Generation Antichrist". Ты уже несколько раз говорил в интервью, что у него более политический уклон по сравнению с другими вашими работами, но в подробности не вдавался. Так какие политические проблемы и события вдохновили тексты песен?

Много различных проблем — и, в частности, здесь, в Соединённом Королевстве. Я совершенно не согласен с тем, что здесь происходит последние два года вокруг Брексита и, само собой, с тем, как власти повели себя, столкнувшись с коронавирусом.  Нам не говорят правды, вокруг одна ложь, и правительство, по сути, прикрывает собственные задницы. Они намеренно вводят всех в заблуждение и обвиняют граждан вместо того, чтобы винить себя за неспособность взять под контроль всю эту ситуацию с коронавирусом. Уму непостижимо. И вот определённые треки, например, “Bow down to the Clowns”, хорошо отражают то, что, в частности, происходит в Англии. И ещё одна песня, “Empires Fall”, тоже очень-очень созвучна тому, что сейчас творится по всему миру. Некоторые из этих песен вообще-то были написаны до того, как всё это разразилось, и это даже немного жутко. Но весь новый материал очень злободневен.

Может, ты пророк?

(Смеётся). Как знать, как знать!

Название альбома — "Generation Antichrist" — описывает современное поколение, которое проявляет весьма мало интереса к религии. Что ещё характерно для этого поколения антихристов, как бы ты его определил?

В самом названии в общем-то всё сказано. Я смотрю на своих детей , на их друзей и даже на своё поколение и вижу, что они ни капли не заинтересованы в каких бы то ни было религиях. Если дать им Библию, они просто рассмеются: «Что это такое? Я не хочу этого читать, я не хочу на это смотреть, мне это неинтересно». Думаю, это относится к огромному проценту сегодняшних молодых людей. Во всяком случае, в западном мире. Не могу ничего сказать о Ближнем Востоке и других подобных местах: я о них ничего не знаю, да мне и не интересно. Насколько я могу судить по тому, что вижу сам, интерес к религии пропал. Если так будет продолжаться, постепенно религиозность людей сойдёт на нет. Современные молодые люди выросли на науке: на основе научных знаний, которые они получили в школе, они понимают, откуда произошло человечество. Они знают, что никто не селил в какой-то там сад мужчину и женщину, чтобы они дали рождение человеческому роду. Это нелепо, и люди нового поколения это понимают. Так что да, для меня они правда являются поколением антихристов. Когда я рос, семья насильно пичкала меня религией, и, возможно, именно поэтому христианство вызывает у меня такое неприятие. Меня заставляли читать Библию, петь церковные гимны, а это явно было не то, чем мне хотелось заниматься, когда мне было от 4 до 10 лет. Я не хотел, чтобы меня тащили в церковь. Именно так и родилась моя злость. Но даже когда я был маленьким, очень мало моих друзей можно было назвать религиозными, и это отношение стала передаваться дальше. Но особенно нынешняя молодёжь — думаю, именно их можно по-настоящему назвать поколением антихристов. Они не верят в христианство и никогда не будут. Их дети вырастут такими же, так что, я бы сказал, религия скоро навсегда уйдёт из жизни общества. Я чётко озвучил свою позицию на новом альбоме и продолжу этим заниматься, потому что я не согласен с тем, как устроена эта система и что она делает с людьми. У меня есть полное право об этом заявить, и я совершенно точно буду об этом говорить.

Но может ли человек жить, когда для него не существует ничего святого?

Да, думаю, что может. Как я уже сказал, все эти вещи — чистый миф, и в них нет ничего правдивого. Однако это не означает, что я кому-то приказываю ни во что не верить. Я не проповедник и ничего не проповедую — я просто рассказываю свою личную историю и передаю свои чувства, но я не имею ничего против людей, которые хотят жить в вере и всё такое. Я не лезу из кожи вон, чтобы протестовать у церквей и кричать: «Вы не должны! Вы не имеете права!». Это было бы неправильно: каждый имеет право верить, во что хочет, и говорить то, что чувствует. На наших концертах действительно порой появляются люди с протестами и угрозами, хотя они и не слишком серьёзные. Тем не менее у меня должно быть право говорить, что захочу, как и у них должно быть право делать то, что они хотят. Я ничего никому не навязываю, но я такой, как есть и не поменяюсь.  

Кажется, что в наши дни люди переключились с религии на социальные проблемы, и мне вдруг пришло в голову, что это может привести к возрождению популярности трэша…

Да, на последних альбомах мы стали писать больше о подобных вещах. Пожалуй, на заре нашей карьеры мы скорее придумывали какие-то истории, что-то такое мифическое, но, мне кажется, последние альбомы гораздо больше связаны с реальностью, и в основном мне служит вдохновением то, что происходит вокруг меня в мире. А происходит много ужасного. Понятное дело, нам, британцам, пришлось столкнуться с терроризмом, у американцев было то же, и даже у вас, в России. Поэтому-то у нас есть песни на подобные темы. Думаю, на новом альбоме есть пара треков, основанных именно на этом, потому что меня начинает по-настоящему напрягать то, что творит, в частности, наше правительство. Они трусливо отобрали наши права без нашего ведома. Под прикрытием вируса наносится много вреда. Они используют вирус, чтобы провернуть многие вещи, которые ничего хорошего британцам не сулят. И, думаю, то же происходит во многих других местах. Не знаю, что с этим можно сделать, но я стараюсь, чтобы благодаря моим песням люди это заметили. И мой посыл действительно понятен для очень многих.

Хорошо, что вы выпускаете новый альбом в этом году, в отличие от многих других групп, и у нас будет, чем утешиться в это неприятное время...

Да, мы заметили, что многие группы переносят выпуск новых альбомов. Например, на нашем лейбле AFM с июля и вплоть до августа выйдет, кажется, всего 5 альбомов или что-то типа того. И это в каком-то смысле показывает, что происходит в головах у музыкантов. Мы с этим не согласны. Думаю, совершенно ясно, что у нас слетит много летних и осенних концертов, может, мы до самого 2021-го не сыграем ни одного концерта, но мы подумали вот что: «Альбом готов. Фанатам нечего слушать, они остались без фестивалей и живых выступлений, так давайте мы подпитаем их новой музыкой, чтобы группа оставалась у них на слуху до тех пор, пока снова не разрешат концерты». Мы посмотрели на Testament и Lamb of God — и у одних, и у других во время пандемии вышли новые альбомы. Значит, они посмотрели на это с позитивной стороны, явно хорошо всё взвесили и решили выпускаться. Поэтому мы подумали, что сделаем так же. Будем надеяться, что благодаря этому мы привлечём много внимания и окажемся в выгодном положении, когда пандемия закончится, и снова пойдут живые выступления. В общем, хотелось бы верить, у нас будет фора перед другими группами, которые отложили релизы, и которым придётся ждать удачного момента. Мы же уже будем готовы ринуться в бой. Надеюсь, это сработает.

Значит, со стороны лейбла не было никакого давления в плане того, когда должен выйти ваш альбом?

Нет, вообще никакого давления не было. На самом деле одной из причин, почему мы решили сделать это именно сейчас, было желание помочь лейблу, потому что, как я сказал, сейчас выходит очень мало релизов: все решили подождать до конца 2020-го или даже до начала следующего года. У лейбла же из-за этого начнутся проблемы. Им необходимы новые релизы. Нам не хотелось подставлять наш лейбл. Кроме того, думаю, они активнее займутся продвижением нашего альбома — как раз потому, что мы одни из немногих, кто сейчас что-то выпускает. И со стороны PR-отдела к нам больше внимания. Надеюсь, это поможет и нам, и лейблу.

Я, честно говоря, не понимаю, почему группы откладывают выход новых альбомов. В условиях, когда нет ни концертов, ни фестивалей, люди явно жаждут новой музыки…

Да, это и правда странно. Но я не жалуюсь, потому что нам-то это на руку! Видимо, они испугались, а мы оказались смелее.

Я слышала мнение, что коронавирус станет своего рода жёстким естественным отбором, и группы без мирового имени попросту перестанут существовать…

Да, думаю, так и есть, ты права. И я думаю, что это не только естественный отбор групп. Я смотрю на наше правительство и то, что они пытаются делать, — это отбраковать людей. Такова моя теория. Они пытаются избавиться от старых и менее обеспеченных. Я убеждён, что они именно так видят сложившуюся ситуацию, сколько бы они ни говорили об обратном. А вот если взять такие страны, как Новая Зеландия, Южная Корея или вот Шотландия у нас в Соединенном Королевстве, то у них совершенно другой взгляд на всё это. У них очень здравый подход, в то время как большинству правительств наплевать. Американцы сейчас сами же тянут себя на дно чего-то ужасного. Ситуация полностью вышла из-под контроля. И опять же — людей попросту обманывают. Просто невероятно, что творится вокруг. Ситуация только становится хуже и хуже с каждым днём. А они снова винят самих людей. Безумие какое-то.

Что конкретно ты имеешь в виду под здравым подходом? Честно говоря, я не очень в курсе, что происходит в Шотландии и Новой Зеландии…

Ну, Шотландия — часть Соединённого Королевства, но у них своё правительство. Это так называемое автономное правительство, как и в Северной Ирландии, так что они самостоятельно принимают большинство решений. И вот у них подход совершенно другой. Правила у них были строже, обязательная самоизоляция - дольше. И польза от этого уже видна. Смерти практически прекратились, и всё стремительно улучшается, в то время как в Англии ровно наоборот. Наше правительство полностью бесполезно и идёт по пути, противоположному всем остальным в Соединённом Королевстве. Думаю, если бы мы последовали за Ирландией, Шотландией и Уэльсом, мы были бы в гораздо более благоприятной ситуации, но, похоже, мы не собираемся этого делать.  На прошлых выходных открылись все бары и рестораны, и некоторые из них уже опять закрываются. Творится какое-то безумие. Думаю, правильнее было бы закрыть всех на месяц, ввести наистрожайший карантин, и тогда мы бы увидели должные результаты и покончили с вирусом.

Все это очень интересно, но, думаю, нам стоит вернуться к обсуждению альбома. Что мне кажется очень любопытным, так это то, что тексты песен посвящены актуальным политическим вопросам и проблеме религии, а вот музыкально вы, напротив, возвращаетесь к своим корням, к панку и хардкору, то есть в каком-то смысле на альбоме объединены две совершенно разные эпохи — 80-е и наше время. Тебе правда кажется, что они перекликаются?

Да, конечно. Думаю, если взять всю нашу музыкальную историю, то видно, что каждый альбом отличается от предыдущего, и это нам очень нравится. Мне не близка идея записать два альбома, которые звучат одинаково, я не вижу в этом смысла. Думаю, это было бы нечестно и по отношению к нашим поклонникам, и по отношению к нам самим, — просто взять и сделать, по сути, ещё одну версию предыдущего альбома. И вот мы посмотрели на наш предыдущий альбом, который называется “VI”: пожалуй, это одна из наших самых техничных работ с точки зрения трэша. Очень сложные риффы, много смен размеров, много слоев в музыке. И мы подумали: «Куда нам двигаться дальше? Поднимем техничность на новый уровень? Или сделаем что-то более прямолинейное?» И мы всё-таки решили написать менее замороченные треки, вернуться, как ты выразилась, к корням. Давайте снова сделаем всё сырым и злым, чего, как мне кажется, наши фанаты сейчас и хотят. В общем, да, альбом более прямолинейный: песни короче, в них меньше слоев, очень сырой и агрессивный саунд, никаких сэмплов на барабанах, только естественный звук ударных. Мы обратились к нашему старому материалу, чтобы разобраться, как мы передавали настроение и что вообще тогда делали. И думаю, это сработало. Ну то есть я взял какие-то риффы, которые написал в 1983-м, в 1984-м и использовал их на этом альбоме. Это риффы из тех песен, которые в итоге так и не были записаны. В каком-то смысле это добавляет в музыку панка, хотя и, понятное дело, это трэш чистой воды. Подобный подход добавил песням из 2020-го сырости и прямоты. И, думаю, благодаря стилистике песен и особенностям микса этот альбом — достойный соперник Onslaught из 1986-го. Мы в полном восторге от того, каким получился этот альбом. Люди точно заметят, чего мы пытались достичь, и это здорово, потому что это означает, что мы попали точно в цель.

У вас уже вышел один сингл, второй выходит 17 июля, и для него готовится видео. Честно говоря, я не очень понимаю, как именно решают, на какую песню снимать клип, кто определяет эстетику и т.д. Можешь об этом рассказать?  

Понятно, что трек “Religious Suicide” имеет оттенок скандальности из-за содержания текста песни и того, как мы его преподнесли. И выбор песни, и выбор видео — мы решили оставить это на усмотрение лейбла, потому что мы знали, что могут возникнуть проблемы. И они возникли. По сути, Facebook перекрыл нам любые каналы продвижения этого сингла. Его можно было туда запостить, но нельзя было рекламировать ни в какой форме. То же самое и с YouTube: видео нельзя было ни продвигать, ни рекламировать. Трек там есть, но, по сути, с ним ничего нельзя было сделать. Было нелегко, но это заставило людей снова говорить о группе. Люди поняли, что им нравится песня, и она круто сделана, так что мы дали лейблу рулить ситуацией. Но второй сингл (“Bow Down To The Clowns”), клип на который выходит 17 июля, был полностью на нашей совести, потому что нам показалось, что это сильная песня, и она хорошо прозвучит в контексте сегодняшнего социально-политического климата. Она очень актуальная. Кроме того, это очень сложная песня с кучей своих фишек, и для неё был снят совершенно особый клип. Это в каком-то смысле неизведанная территория для Onslaught и в целом для трэша. Это полноценный кинематографичный клип, который пришлось снимать в условиях карантина, так что было довольно непросто, но он очень-очень крутой, вышло очень-очень здорово, и я надеюсь, он всем понравится. Он и для трэша тоже здорово смотрится. Уверен, людям тоже зайдёт.

Как ты в целом относишься к съёмкам в видео?

(Смеётся). Я их ненавижу! Особенно ужасно было сниматься в этом клипе. Как я сказал, он сильно отличается от предыдущих. У меня нет проблем, чтобы выйти на сцену и сыграть перед миллионной публикой. Я и глазом не моргну, никаких нервов или ещё чего-то такого. Но когда включается камера, и идут съёмки клипа, всё совершенно по-другому, потому что перед тобой нет зрителей, и на тебя глазеют только проклятущие видео-операторы и другие члены группы. Это противоестественно. Я правда это очень не люблю. Это ужасно.

А ещё приходится повторять одно и то же кучу раз.

Да. Думаю, мы сняли клип где-то две недели назад. И нужно было сделать 5 или 6 дублей, как ты и сказала. И это просто «Аааа, хватит! Пожалуйста, давайте закончим, я больше не могу!». Ты поймёшь, что я имею в виду, особенно когда выйдет клип. Да, приятного мало.  

Но всё равно хорошо же, что видеоклипы существуют как жанр.

Да-да. Просто люди не осознают, через какую боль нужно пройти группе, чтобы их снять

Кстати, о клипах: какой бы ты назвал лучшим клипом в истории металла?

Ох, сложный вопрос. Думаю, “Repentless” у Slayer очень хорош. Должен сказать, это выдающийся клип. Мне очень нравится клип Korn “Freak on a Leash”: анимация и вот это всё выглядят довольно прикольно. Также на ум приходит ещё один клип от Slayer… не могу вспомнить название песни… они в Египте, и там пирамиды и всякое такое (“Seasons in the Abyss” — прим. авт.). Это тоже довольно прикольно. Я всегда говорил, что они выглядят необычно, и именно этого мы хотели добиться в новом клипе, мы хотели уйти от привычных клипов, которые мы обычно снимаем, — когда просто играет группа, стоят барабаны, динамики и вот это всё. И мы действительно от этого ушли. Это рискованное предприятие, но, думаю, оно себя оправдает.    

Вы сотрудничаете с AFM вот уже 10 лет. Что вас заставило в своё время выбрать именно их, и поступали ли вам предложения от других крупных лейблов?

Они связались с нами в 2010 году по поводу компиляции, которую собирались выпустить, а у нас на тот момент как раз истёк контракт. Да, нам поступали предложения от нескольких других лейблов. Просто мне нравится идея сотрудничества с немецким лейблом. Очевидно, что для металла Германия — один из крупнейших рынков в Европе. У нас было ощущение, что нам место именно там. На сегодняшний день метал-сцена в Англии не очень сильна, поэтому искать что-то в Германии было закономерным решением. AFM предложили нам потрясающие условия сотрудничества, поэтому мы решили подписать контракт именно с ними. Вышло очень хорошо. На самом деле мы недавно продлили наш контракт, как раз накануне записи нового альбома. Думаю, это хорошо иллюстрирует, насколько мы преданны им, а они — нам. Они нам как семья. Мы всех отлично знаем, все друг с другом на короткой ноге. Я могу позвонить боссу в любой день недели и запросто с ним поговорить. Совершенно не так, как было в прежние времена, когда у нас был контракт с крупным лейблом вроде Polygram. Отношения очень дружеские, и это очень круто, так что да, мы очень рады, что мы на этом лейбле. Они обещали, что помогут нам многого достичь с этим альбомом.

Как раз из-за неудачного контракта с крупным лейблом ты полностью забросил музыку в начале 90-х…

Ага, всё так. После альбома “The Force” в 1986 году к нам пришёл грандиозный успех по всему миру. Трэш становился всё популярнее, и крупные лейблы искали себе новые группы. Думаю, у нас тогда был выбор между тремя крупными английскими лейблами. К сожалению, мы выбрали не тот. По сути мы заключили контракт, потому что лейбл сулил крупные суммы и кучу другого дерьма. А стоило бы послушать другие лейблы, которые были готовы развивать нашу карьеру в долгосрочной перспективе – Polygram, в отличие от них, хотели превратить нас в английскую версии Metallica всего за один альбом. Они хотели моментального успеха, но никаких долгосрочных планов у них на нас не было. И их задумка провалилась. Не пойми меня неправильно: у альбома “In Search Of Sanity” действительно были потрясающие продажи, но это всё равно не соответствовало тому, чего они хотели. Они хотели мгновенно получить новую Metallica. Ни одна группа в мире не способна на это, потому что и к самим Metallica успех не пришёл в одночасье: они много лет работали, чтобы достичь высот, на которых сейчас находятся.  И тогда каким же образом Polygram собирались превратить нас в английскую версию Metallica за один год? Это откровенный бред. Альбом хорошо продавался, но для меня это не был привычный альбом Onslaught. Лейбл взял на себя принятие слишком многих решений, они отняли у группы творческий контроль и, по сути, сами всем заправляли. Они поменяли вокалиста, изменили наш имидж, и это было просто дико. В общем, они лишили нас всякой радости от того, что мы играем в Onslaught, и всё начало разваливаться. Не прошло и двух лет после выхода того альбома, как группа распалась, каждый решил идти своей дорогой, и всему наступил конец. Вместо того, как всё должно было сложиться, траектория у группы оказалась именно такой. Они утянули нас на дно. И очень жаль, потому что у группы был большой потенциал, но они его убили.

И вот ты продал всю свою технику и не играл на гитаре 10 лет. Я никогда не думала, что музыкант может так долго не играть музыку и при этом чувствовать себя нормально…

Ну, там как бы остался довольно неприятный осадок из-за Onslaught и того, как всё закончилось. После этого у меня была ещё пара проектов. Один из них, который, кажется, образовался в 1993-м, был очень-очень крутой. Мы тогда работали с менеджером Iron Maiden, и у проекта был колоссальный потенциал. А потом по какой-то загадочной причине всё снова развалилось, и я до сих пор не могу понять почему. В общем, я тогда просто дико разочаровался и в музыке, и в музыкальной индустрии. Вот и всё. У меня не осталось ни малейшего желания играть музыку после того, что случилось с Onslaught и теми другими проектами. Гитары были заброшены в дальний угол и не возвращались 10 лет. Было тяжело, но у меня просто пропал всякий интерес к этому.    

И ты в буквальном смысле не прикасался к гитаре?

Именно так.

Но чем ты занимался всё это время? Мне кажется, каждому необходимо каким-то образом давать выход творческой энергии. Как ты с этим справлялся в то время?

По сути я вернулся к тому, что занималась вся моя семья. Все в моей семье занимаются строительством. Я тоже этим поначалу занимался. Когда я ещё был в школе, я работал со своим отцом и дядей. Где-то с девятилетнего возраста я ходил с ними на работу по выходным, когда мне не нужно было учиться в школе. В общем, я много знал и видел, как как что делается, так что уже с очень раннего возраста я умел работать руками. Этим я и занялся. Я открыл своё строительное дело и все силы направил туда. Это тоже была по-своему творческая работа.  

И как ты в ту пору себя определял? Сейчас вот ты можешь сказать: «Я Найдж Рокетт, я музыкант», а тогда ты был Найдж Рокетт… кто?

(Смеётся). Видимо, строитель. Строитель, который раньше был музыкантом. А теперь я и то, и то.

То есть у тебя есть постоянная работа?

Да-да, у меня есть своё предприятие, но это здорово, потому что у меня есть возможность не работать столько времени, сколько мне нужно, когда мы отправляемся в тур. Если мне хочется годовых гастролей, я могу запросто отправиться в годовые гастроли, и никаких проблем. Это даёт мне свободу поступать так, как мне нравится.

Но такой плотный гастрольный график куда тяжелее давался другим музыкантам, которые раньше играли в группе. Как я понимаю, именно из-за этого у вас было столько изменений в составе. А ты вот легко со всем этим справляешься.

Знаешь, это не такая шикарная жизнь, как многие думают. Бывает довольно тяжело. Например, во время нашего последнего тура по Северной Америке мы играли в Штатах и Канаде. У нас было 42 концерта за 42 дня. Был ноябрь, так что в Канаде на земле уже лежало прилично снега. А иногда между концертами нам приходилось ехать в автобусе по 12-14 часов. Мы поехали из Нью-Йорка в Канаду, проехали её из конца в конец, а потом снова вернулись в Америку и проехали через всю страну до самой Калифорнии. У нас был только один свободный день. Так что можешь себе представить, как это тяжело. А ещё как-то раз у нас был тур по Южной Америке, и за 22 дня у нас было 20-24 перелёта. Сумасшедший ритм, так что для такого тебе нужно быть крепким. Такое должно по-настоящему нравится, если хочешь чего-то добиться в нашем деле. Нескольким нашим ребятам было очень тяжело так жить, и, понятно, они ушли из группы. Мы много в разъездах — что поделать, так уж устроен музыкальный мир. Но у некоторых людей просто не получается жить по таким законам. Лично я люблю путешествовать, для меня путешествия — это очень здорово. Хоть это и тяжело, в этом весь кайф от работы в группе. У нас есть возможность выступать во всех этих крутых местах перед всеми этими крутыми людьми. Такое не купишь, сколько бы у тебя ни было денег. Я всем это говорю. Нам очень повезло с этой группой. Но порой приходится тяжело.   

У тебя появились какие-то новые привычки с тех пор, как ты начал так остервенело гастролировать?

(Смеётся). Зависит от того, куда едешь. Нет, я просто стараюсь стать немного лучше, чем я был раньше. Раньше я слишком часто перебарщивал. Когда перебарщиваешь, всё становится несколько сложнее. Если, например, у вас слишком много пьянок после концертов. Мы, бывало, выпивали кучу бутылок Jägermeister, и все потом валялись в отключке. А когда у вас рейс через, скажем, 4 часа, делать так  — не самое мудрое решение. В общем, мы стали вести себя более сдержанно с такими вещами, мы стараемся действовать более разумно по сравнению с тем, как мы раньше вели себя после концертов.  Да, всё здорово, когда у вас туровый автобус, но, когда у вас сплошные перелёты, всё сильно по-другому. В общем, да, пришлось начать себя в чём-то ограничивать.  

Какие качества необходимы музыканту, который постоянно гастролирует?

Нужно быть… На самом деле мы научились этому у Motorhead, на самой заре нашей карьеры. Нужно уважительно себя вести по отношению к людям вокруг, пытаться отслеживать, когда кому-то хреново и дать им возможность побыть наедине с самими собой, не нарушать их личного пространства. Это не всегда возможно, но думаю, это главное, чему нас научили Motorhead, — уважать людей, с которыми работаешь. Если что-то вдруг идёт не так, то очень быстро можно оказаться на грани катастрофы. Уважение личного пространства — это правило №1, которым должны пользоваться на гастролях. Мы пытаемся действовать именно так, мы придерживаемся этого правила с тех самых пор, когда у нас был совместный тур в 1987 году, и всё хорошо. Это не всегда возможно, но это работает.  

Полагаю, Дэйву Гарнетту, вашему новому вокалисту, присуща эта добродетель?

Да. Я знаю его 4 или 5 лет, может, даже больше. Да, даже больше. Мы знаем, что он крутой парень. И они ведь лучшие друзья с Джеймсом Перри, нашим барабанщиком. Они по сути выросли вместе, в одно время. Он целую вечность ждал этой возможности и до сих пор себя щипает: он всё не может поверить, что наконец-то он в этой должности и наконец-то занялся этой работой. Он каждый день мне пишет: «Слушай, не верю, что это правда! Это так круто!». Вчера я прислал ему наш новый клип, и он такой: «Я не верю, что это происходит по-настоящему! Это же я!». Он потрясающий человек, и я знаю, что у нас с ним всё сложится замечательно

К слову о перестановках в составе группы: ты слышал когда-нибудь о парадоксе Тесея? В общем, Тесей — это такой мифический греческий герой, основатель Афин. И вот есть корабль, на котором Тесей когда-то плавал. Время идёт вперёд, и корабль ветшает, какие-то части прогнивают, какие-то ржавеют — и вот эти пришедшие в негодность части постепенно заменяют на новые, пока, наконец, старого ничего не остаётся. Встаёт вопрос — это всё тот же корабль или уже другой? Конечно, ты основатель Onslaught и всё время был в группе, но что касается остальных, то там была куча замен в составе. Как ты следишь за тем, чтобы Onslaught оставались всё тем же кораблём?

Хм, хороший вопрос. Я рулю этим кораблём с 1983-го и, по сути, я тот, кто пишет подавляющее большинство музыки, текстов песен и вокальных партий с самого первого дня существования группы. Думаю, в общем и целом судно под названием Onslaught не изменится — во всяком случае, кардинально, потому что основа этого корабля всегда оставалась одной, всегда определялась тем же человеком. Джефф Уильямс, наш басист, в составе Onslaught с 2006 года, то есть, уже 14 лет. По сути, он заправляет группой вместе со мной. Мы вместе принимает все решения касательно развития группы, и, в общем-то, довольно круто — в частности, для меня лично — иметь рядом такого человека, как он. И как ты сказала… да, это хорошая аналогия. Когда какие-то части ветшают и отваливаются, ты вставляешь в машину более новые и качественные детали. Именно этого мы и стараемся всегда добиться. У нас в группе всегда были потрясающие музыканты, но когда они решают уйти, нужно по возможности искать кого-то ещё лучше. Я сейчас не хочу ничего плохого сказать о бывших участниках группы, но, когда что-то идёт не так, всегда нужно улучшать ситуацию, чем мы всегда и занимаемся. И, думаю, пока что с каждой новой перестановкой в составе у нас так и получалось. Особенно с Дэйвом Гарнеттом. Это самое заметное изменение в составе, с которым нам на данный момент пришлось столкнуться. После ухода вокалиста, который был с группой много лет, нам нужно было очень тщательно искать ему замену, чтобы всё было на своих местах, и, мне кажется, мы всё сделали правильно. Нашим поклонникам, похоже, нравится, что сейчас происходит с группой. И да, сейчас у нас самый классный барабанщик, который когда-либо был в группе, и, на мой личный взгляд, самый классный соло-гитарист, так что мы направили корабль в нужном направлении, и, надеюсь, мы ещё долго сможем удерживать его на плаву. Меня очень радует то положение, которое мы сейчас занимаем.

Официальный сайт Onslaught: https://www.powerfromhell.com/

Выражаем благодарность Ирине Ивановой (AFM Records) за организацию интервью и предоставленные фотографии

Лена Пашко
8 июля 2020 г.
© HeadBanger.ru