U.D.O.

U.D.O.
Оркестр военных сердец

12.07.2020

Архив интервью | English version

Меньше двух лет назад у нас выходил большой материал, в котором были представлены наиболее интересные моменты московской пресс-конференции Удо Диркшнайдера и его встречи с поклонниками. Тогда казалось, что неотвеченных вопросов к мэтру немецкого металла уже не просто не осталось. Однако Удо не из тех музыкантов, которые годами сидят без дела – несмотря на связанные с коронавирусом трудности, которые серьезнейшим образом сказываются на музыкальной индустрии, у него уже готов новый альбом “We Are One”. Причем это не обычный альбом U.D.O., а запись с духовым оркестром немецкого Бундесвера, более того, это не римейки общеизвестной классики, а совершенно новый материал, написанный специально для исполнения с оркестром. Такой релиз, выходящий 17 июля на AFM Records – сам по себе веский повод снова пообщаться с Удо, но в качестве бонуса нам было предложено еще и участие в разговоре Диркшнайдера-младшего, Свена, играющего в U.D.O. на барабанах, который также поделился с нами немалым количеством интересных историй и идей.

Вы не в первый раз работаете с оркестром, но раньше вы переигрывали старые песни U.D.O., а теперь у вас с ним записано 15 совершенно новых композиций. С чего начался этот проект – вы сначала решили работать с оркестром Бундесвера, а потом придумали для него соответствующие песни, или сначала были песни, а потом появилась идея привлечь для них оркестр?

Удо: Сначала у нас было с ними совместное шоу в Вакене, но это был короткий концерт, мы сыграли лишь несколько песен U.D.O. и Accept, и они наложили поверх них свои аранжировки. Затем бы сделали длинный концерт с оркестром, он шел больше двух часов, и после него мы задумались: «Окей, а почему мы не сделать вместе что-нибудь креативное?» То есть, не придумывать аранжировки поверх существующих песен, а сочинять вместе с оркестром и для оркестра. Мы начали работать над песнями, сочинять песни для оркестра, и на все это ушел целый год – сочинение, аранжировка, обмен идеями и все такое. И вот у нас готов альбом, про который можно сказать, что мы сделали его вместе с оркестром, и песни специально сочинялись для исполнения в таком формате.

Что труднее всего в работе с оркестром? Легко ли донести ваши идеи до ребят из оркестра?

Удо: Сначала нужно написать для этого соответствующие песни. Так мы и сделали – написали песни, а потом отобрали те, которые будут хорошо звучать с оркестром. Когда у нас были в наличии все песни, мы сели вместе с ребятами из оркестра, и они говорили: Окей, эта вещь может подойти, эта вещь может подойти, и эта вещь может подойти». Только после этого началась работа надо всем остальным.

Вопрос Свену. Как тебе понравилось играть с оркестром? Насколько для барабанщика работа с оркестром отличается от работы с обычной метал-группой?

Свен: Мне очень понравилось. Разумеется, это нечто совсем другое, потому что у нас также задействован дирижер, и я должен очень тесно работать с ним, чтобы выдерживать ритм и все такое. Да, это не совсем так, как при игре в обычной хэви-металлической группе, когда барабанщик по сути и задает весь ритм. В оркестре ритм задает дирижер, и я должен следовать за ним. Но с другой стороны, когда в песнях есть интро или что-то в этом роде, именно я даю отсчет песне – это нужно делать правильно, и нам нужно много взаимодействовать. Да, разница велика, потому что на сцене параллельно работает столько компонентов, столько разных инструментов. В оркестре есть перкуссионная секция, в которую входит, если не ошибаюсь, 10-12 человек, а всего в оркестре 65 человек, так что песни получаются совсем другими. Они не следуют жесткой хэви-металлической структуре, в них есть много фрагментов, отступающих от куплетно-припевной формулы, есть соло на саксофоне, на тромбоне, на чем угодно. Это большой кайф и серьезный вызов для меня, да и, думаю, для всех остальных ребят в группе. Но нам по душе такой вызов.

Удо, для многих стало большим сюрпризом, что в сочинении материала для этого альбома принял участие твой бывший коллега по Accept Петер Балтес. Ты раньше говорил, что не контактируешь ни с кем из недавних составов Accept, кроме Германа Франка. Как же получилось, что вы с Петером снова оказались в одной лодке?

Удо: Да, в последний раз я разговаривал с Петером в 2005 году, когда у нас с Accept был фестивальный реюнион-тур. В оркестровом проекте с самого начала был задействован Штефан Кауфманн, и он над чем-то работал вместе с Петером – может, над сольным альбомом Петера, не знаю. Так что мы столкнулись в студии Штефана Кауфманна, и… скажем так, я не хочу особо углубляться, но у меня никогда не было серьезных проблем с Петеом Балтесом. Когда мы снова встретились, я сказал «Привет», и мы начали общаться на кучу самых разных тем. Потом он сказал: «Я слышал, ты делаешь эту интересную штуку с оркестром…» Я сказал: «Да», и он такой: «Может, и я смогу поучаствовать? У меня есть кое-какие идеи». Я сказал: «Давай, почему нет? Мы люди без предрассудков». С этого момента началась работа с Петером, и, я считаю, он вместе со Штефаном привнес несколько реально классных идей, так что все довольны. У нас ведь не обычный альбом U.D.O., для меня это скорее проект. Конечно, мы все равно играем хэви-метал, но для меня это нечто немного большее, чем хэви-метал, с нами играет духовой симфонический оркестр, и порой все звучит жестче, чем если бы мы делали обычный двухгитарный материал.

Ходили слухи, что Петер ушел из Accept, потому что ему не хотелось ехать на гастроли с оркестром, а сейчас он всплывает в проекте, в котором ему как раз и приходится работать с оркестром. Так что мы были, мягко говоря, немного удивлены.


Удо: С гастролями в любом случае в этом году ничего не получится. Нам очень жаль, что мы не сможем выступить с оркестром в Вакене, планировались и другие туры – снова приехать в Россию, в Южную Америку – но ничего из этого не состоялось. Планировался также большой тур с Helloween под именем Dirkschneider, но похоже, что и он не состоится. Как и наш тур по США в конце года. Единственное, что состоится – это работа над следующим альбомом U.D.O., раз уж у нас образовалось столько свободного времени. Именно этим мы сейчас и занимаемся.

Работая с оркестром, вы принимали во внимание то, что до вас делали в этой области другие группы? Ну, как-то типа «давайте проанализируем оркестровый альбом Metallica, чтобы не повторять их ошибок”.

Удо: Знаете, еще в те времена, когда Штефан Кауфманн играл в U.D.O., мы постоянно думали: «Хотим поработать с оркестром». Мы пробовали разные варианты, но с обычными симфоническими оркестрами, где много скрипок и все такое, нам всегда казалось, что получается что-то не то, что-то слишком мягкое. В итоге мы решили, что не будем этим заниматься. Потом я очень долго не возвращался к этой мысли, и причина, почему я снова задумался о работе с оркестром, заключается в следующем. Когда мы микшировали альбом “Steelhammer” (2013), с нами работал звукоинженер, основное место которого – духовой оркестр ВМФ на севере Германии. Дело было под Рождество, и они устраивали концерт в церкви. Я пошел туда с моим тогдашним басистом Фитти, мы не ждали ничего особенного, может, каких-то рождественских песен (смеется), и тут они начали играть ABBA, Майкла Джексона, и я сидел там и думал: «Вот тот саунд, который я искал». В их саунде слышался настоящий металл, а не то, что уже сделали с оркестром другие группы, такие как Metallica и Scorpions. У этих групп оркестровые аранжировки просто накладывались поверх песен, как и мы до этого делали два раза с песнями Accept и U.D.O., но в этот раз у нас получилось нечто особенное – материал, реально написанный для исполнения с оркестром.

Нам довольно часто приходится слышать от фэнов, что U.D.O. выпускают отличные альбомы, но они уж слишком стабильные в плане стиля. Можно ли рассматривать этот альбом в качестве ответа на такую критику, в качестве доказательства того, что U.D.O. могут сделать нечто пусть не радикально иное, но все же достаточно отличающееся?


Свен: Мне кажется, мы вообще об этом не задумывались. (Смеется). У нас просто появился отличный план. В продолжение вашего предыдущего вопроса – мы не думали: «Окей, сейчас нам следует сделать альбом, как у Nightwish или Metallica», или «Мы не можем этого делать, потому что Metallica это сделали, и вышло не очень». Мне кажется, альбом, который у нас получился – это результат совместной работы многих людей, а эти люди пришли из разных жанров. Это не ответ фэнам, определенно нет, но он показывает, что мы способны играть во множестве разных стилей, что для нас является чем-то новым. И это очень здорово!

Удо: Когда мы делаем обычный альбом U.D.O., фэны ждут обычного альбома U.D.O., ну, может, с несколькими сюрпризами. А на этом альбоме мы были совершенно свободны, мы могли делать все и что угодно, и не было никаких препятствий к тому, чтобы задействовать трубу, саксофон …

Свен: …флейту, волынку, да что угодно. Мы были совершенно открыты к любым идеям, у нас никогда не было мыслей типа: «Нет, так делать нельзя, а то это будет уже не хэви-метал». У нас был другой подход – мы хотели быть максимально свободными и показать, сколько разного материала может получиться, если совместить оркестр и хэви-метал.

Два года назад в U.D.O. появилось двое новых музыкантов – Фабиан «Ди» Дамерс на гитаре и Тилен Худрап на басу. Почему вы выбрали именно этих ребят? Вы специально искали кого-то помоложе и не слишком известного?

Удо: Да! Когда Фитти сказал, что больше не хочет этим заниматься – насколько я понимаю, он устал от гастролей и больше не хотел на них ездить – конечно, у нас была возможность взять более известных ребят, и на место гитариста себя предлагали достаточно известные музыканты. Но я подумал так – нет, я хочу иметь в группе свежую кровь. Тилен вписался идеально, а Фабиан…

Свен: Он пришел в репетиционную студию, в которой мы репетировали перед летними фестивалями. Он был хорошо подготовлен, и когда мы начали играть с ним, все встало на свои места. Мы сказали: «Вот оно! Вот тот парень, которого мы хотим у себя видеть!»

Удо: Сейчас, после гастролей с этими ребятами и работы вместе с ними над новым альбомом U.D.O., я могу сказать, что это определенно был правильный выбор.

Свен: На мой взгляд, в туре у нас складывается очень хорошая атмосфера, все отлично ладят между собой. Мы обсуждаем массу тем, у всех полно энтузиазма, и все получают удовольствие, а это, возможно, самое важное, даже важнее, чем стопроцентное соответствие в музыкальном плане. Главное - чтобы все ладили друг с другом и кайфовали в турах.

Свен, поскольку ты рос в музыкальной семье, неудивительно, что у тебя появились музыкальные амбиции. Но почему из всех инструментов ты выбрал барабаны?


Свен: Это смешная история. Думаю, дело было на Рождество то ли 1994, то ли 1995 года, мне тогда было года три, что-то в этом роде. Мне подарили гитару и бонги, и у нас дома был Фитти, ведь так? Так вот, Фитти схватил гитару и начал играть какую-то прикольную музыку, а я под действием какого-то инстинкта схватил бонги, отсчитал “Eins, zwei, drei, vier!” по-немецки и начал по ним колотить. Оказалось, что я неплохо попадаю в ритм, и с этого момента всем стало понятно, что мне нужно играть на барабанах. В пять лет я начал брать уроки и с тех пор не останавливаюсь.

У тебя широкий выбор барабанщиков, на которых можно равняться – до тебя в U.D.O. играли Штефан Шварцманн, Лоренцо Милани, Франческо Джовино, а в Dirkschneider тебе приходится снимать партии Штефана Кауфманна. Кто их них больше всего на тебя повлиял?


Свен: Больше всего, конечно, Франческо, потому что я работал у него барабаннным техником. Пару лет я сидел за его установкой и каждый вечер смотрел, как он играет. И конечно, Штефан Кауфманн многому научил меня в студии, когда у него записывалась моя собственная группа. Когда мне было лет 12-13, мы записали в его студии EP, и он мне многое показал. Я бы сказал, что эти двое – мои самые большие источники вдохновения в этой музыке.

В пресс-релизе к новому альбому говорится, что песня “Rebel Town” посвящена «30-летию воссоединения Германии». Удо, а ты помнишь свои мысли и чувства по поводу объединения Германии, когда это только произошло? Каким тебе тогда виделось будущее Германии? И что из этого сбылось?


Удо: Думаю, я тогда был в студии, работал над “Mean Machine” (1989). Смотрел телевизор и думал: «Ничего себе, вот дела»! То есть, мы и до этого были в курсе происходящего, видели демонстрации, видели, как люди требуют открытия стены, большей свободы и все такое, но когда я увидел по телевизору падение стены, я думал: «Вот это да?» Думаю, люди как на Востоке, так и на Западе не сразу поняли, что произошло. Для молодежи из Восточной Германии попадание в Западную Германию казалось совершенно другим миром. Я, честно говоря, не ожидал, что это случится, я вырос в Западной Германии и видел как появление стены, так и ее падение. Порой странно думать о том, сколько времени потребовалось, чтобы объединить страну. Но с другой стороны, это хороший пример того, что революция может свершиться без войны. Люди захотели стать свободными – и получили свободу.

В песнях U.D.O. всегда была тема гуманизма, ты с самого начала, еще на альбоме “Animal House” (1987) писал о том, что человек способен проявить свои лучшие черты. Песня “Warrior”, например, как раз из этой категории. Как ты считаешь, твоя музыка и музыка вообще способны что-то изменить в людях?

Удо: Я всегда стараюсь писать антивоенные песни. Взять, например, “They Want War” – когда она сочинялась, шла война между Ираном и Ираком, и на этой войне были дети, а в Африке и сейчас пацаны носят оружие и пытаются быть солдатами. Я категорически против этого. Я вообще против войны, и если что-то такое случается, я всегда стараюсь об этом написать.

Свен: Мне кажется, музыка в любом случае очень важна для людей. Каждый может рассказать какую-то историю о том, как ему было плохо или, наоборот, хорошо, он слушал музыку, и музыка меняла его настроение. Бывает, что в очень дерьмовом настроении ты слушаешь что-то очень грустное, и тебе становится лучше – или хуже. Так что музыка очень важна для людей. Я также верю в том, что люди меняются, слушая музыку, потому что она заставляет их заново обдумать свои мнения или идеи.

А изменился ли мир к лучшему за те 30 лет, что прошли после написания “They Want War”? Войны все равно продолжаются, да и голод никуда не делся…


Удо: (тяжело вздыхает)
Свен: Да, проблем в мире по-прежнему хватает. Например, в Германии у нас войны нет, и многие даже не знают, что во многих других местах войны продолжаются. Я считаю, что это из-за СМИ, потому что такие вещи там не показываются. В новостях не говорят о том, что где-то в мире идет война. Там показывают только события нашего региона. Проблем по-прежнему хватает, и нам нужно это менять.

В продолжение темы Accept – Удо, на московской пресс-конференции ты говорил, что проект Dirkschneider вскоре будет закрыт. Однако в октябре у Dirkschneider заявлены новые выступления в России на разогреве у Helloween. Что заставило тебя передумать?

Удо: Ну, два года назад все мы были рады вернуться к U.D.O. Но потом нам поступило это предложение от Helloween, они хотели взять нас с собой в тур и спрашивали: «Может, вы поедете как Dirkschneider и будете играть только песни Accept?» Поначалу мы приняли эту идею без восторга, но потом сказали: «Окей, почему нет?» В планах у U.D.O. не значилось еще одного европейского тура, мы планировали только съездить в Южную Америку, а потом вернуться в Россию с другим сет-листом. Так что мы подумали: «Окей, вместо того, чтобы сидеть дома, у нас есть шанс поехать в тур с Helloween». Они наши хорошие друзья, и Вайки (Михаэль Вайкат, гитара) постоянно говорил: «О, я так жду этого, я смогу каждый вечер слышать мои любимые песни Accept, которые я слушал в молодости». (Смеется). Он очень смешной. А еще это наш шанс поиграть в по-настоящему больших залах, так что правда, почему нет?

Свен: И еще, честно скажу, я ловлю такой кайф от этих песен. (Смеется). Их очень кайфово играть, а зрители получат отличную комбинацию групп.

Удо: Может быть, некоторые не все правильо поняли. Я всегда говорил, что большене буду играть никаких песен Accept – с U.D.O. Поэтому мы и сделали отдельный проект Dirkschneider, а не выступали с афишами «U.D.O. исполняют песни Accept» – мы хотели разделить два эти проекта, чтобы никто не подумал, что это U.D.O. с обычной программой и парой песен Accept. С Helloween мы выступаем под именем Dirkschneider, и все знают, что если мы выступаем под именем Dirkschneider, то играем песни Accept.

Мы заметили, что в U.D.O. соло играют оба гитариста (не уверены насчет разбивки 50/50, но каждый из гитаристов определенно немало солирует), а в Dirkschneder Андрей Смирнов фактически взял на себя партии Вольфа Хоффманна, а второй гитарист, кто бы он ни был, в основном концентрируется на ритм-партиях. Почему так получилось?

Удо: В Dirkschneider Каспери (Хейккинен) определенно играл немало партий, в том числе и сольных. Главные песни, такие как “Princess Of The Dawn”, “Metal Heart” – да, это Андрей, но нет такого, чтобы Андрей играл все соло. На “Steelfactory” (2018) он был единственным гитаристом – у нас тогда был второй гитарист Билл Хадсон, но он не участвовал ни в сочинении, ни в записи, так что на “Steelfactory” Андрей все сыграл сам и проделал реально отличную работу. Сейчас мы работаем над новым альбомом U.D.O. с новым гитаристом Фабианом Дамерсом, и они работают в тандеме. «О, ты это сыграешь лучше меня, так что играй в этой песне и в этой». У них полное равноправие и прекрасное взаимопонимание.

Свен: И в Dirkschneider было тоже самое с тех пор, как.... По-другому было только тогда, когда играл Штефан, потому что он сказал: «Эй, Андрей, ты это сыграешь в миллион раз лучше меня, так что давай, все круто». Но и Билл, и Каспери играли соло на концертах Dirkschneider.

Удо: Да уж, Штефан Кауфманн – определенно не соло-гитарист. (Смеется).

Удо, ты на гастролях практически всю жизнь. Что ты делаешь, если ты вдруг устал или болен, а вечером нужно выходить на сцену? Есть ли у тебя какие-то секреты быстрого приведения себя в форму?

Удо: У меня? Да я всегда в форме! (Общий смех).

То есть, ты никогда не устаешь, никогда не бываешь в плохом настроении?

Удо: Конечно, бывают дни, когда ты думаешь: «Брр…» или что-то вокруг тебя раздражает, но по большей части… Что сказать? Наверное, мне по-настоящему повезло в том, что я всю жизнь занимаюсь тем, чем реально люблю заниматься. Я на сцене уже больше 40 лет, и не так много музыкантов способны продержаться столь же долго. И мы всегда стараемся следить за тем, чтобы нам было интересно – вот сейчас сделали оркестровый альбом. Мы не из тех групп, которые собираются и думают: «Сейчас нам надо сделать альбом в духе того-то и того-то, может быть, опять сделать альбом в духе ‘Animal House’…» Нет! Для меня это всегда нечто новое, новый вызов. Благодаря этому не теряется свежесть. И мне по-прежнему нравится гастролировать. Я всегда говорю, что буду заниматься этим, пока это приносит мне кайф. Если у меня пойдут мысли типа: «Что, еще один тур? О, нет….», то я определенно это брошу. Но сейчас я определенно ничего такого не ощущаю. (Смеется).

Логичнее всего было бы завершить это интервью вопросом о том, когда мы снова сможем увидеть вас в России, но сейчас это сложно обсуждать из-за коронавируса…

Удо: Сейчас все поставлено на паузу. Тур по России должен был состояться в конце марта – начале апреля, затем его перенесли на май…

Свен: …затем на сентябрь, но уже ясно, что и в сентябре он не состоится. К сожалению, это не от нас зависит. Мы бы с удовольствием приехали, но…

Удо: Возможно, следующий год будет максимально насыщенным гастролями за всю историю U.D.O. (Смеется). Все рвутся в бой, но придется подождать, пока откроют границы, пока мы снова сможем летать. Надеюсь, что скоро все закончится, но этот год… Сейчас мы работаем над новым альбомом U.D.O., а на остаток года у нас – может, это не подходящее слово – отпуск, ничего не будем делать. Поживем – увидим, как все сложится.

Тогда последний вопрос будет вот каким. В пресс-релизе к “We Are One” говорится, что этот альбом на протяжении нескольких лет был твоей музыкальной мечтой. А еще какие-то мечты в области музыки у тебя остались? Что-то, чего ты еще не делал, но очень бы хотел.

Удо: Да, я всегда думал о рок-опере или мюзикле. Сейчас, когда этот оркестровый эксперимент показал, что мы способны на многое, если у меня будет время… То есть, на оркестровый альбом ушел год работы – сочинение, аранжировка, запись и все такое. Если я начну заниматься мюзиклом или еще чем-то в этом роде, это тоже будет долгосрочный проект. Но посмотрим. Я вполне могу представить себе воплощение чего-то подобного.

Официальный сайт U.D.O.: https://www.udo-online.com

Выражаем благодарность Ирине Ивановой (AFM Records) за организацию этого интервью и предоставленные фотографии

Интервью – Роман Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
Перевод с английского – Роман Патрашов
11 мая 2020 г.
© HeadBanger.ru

eXTReMe Tracker