Сергей Маврин
Лучшие времена для пробуждения

20.03.2016

Сергей Маврин – человек, который умеет удивлять. Вот уже не один десяток лет этот музыкант, не гоняясь за модой, несет слушателям свою музыку, не похожую ни на какую другую, но вместе с тем узнаваемую. Его не останавливает ни меняющаяся конъюнктура рынка, ни перестановки в составе его группы, одна из которых произошла совсем недавно и также удивила очень многих: с группой Сергея после многих лет сотрудничества расстался вокалист Артем Стыров. Именно эта новость первоначально заставила нас обратиться к Сергею с просьбой об очередном интервью, но, пользуясь случаем, мы не могли не поговорить с ним и о других, не менее актуальных темах.

За 18 лет существования коллектива вы записали более 10 альбомов, причем каждая новая пластинка принципиально отличается от предыдущей. С чем это связано? С творческим ростом? Поиском себя?

17 дисков в моей коллекции, 18-й на подходе. Включая синглы, которые у нас все не просто макси, а в основном двойные, и один DVD. Я не ставил никогда перед собой задачи удивить. Если так получается для кого-то, то это, наверное, неплохо. Хотя удивления тоже бывают разных оттенков. (Улыбается.)

Ваше творчество всегда стоит особняком на отечественной метал-сцене. Вы не скованы рамками одного жанра. Как вы могли бы охарактеризовать свой стиль?

18 лет назад, когда я приступал к сочинению и записи первого альбома группы - впрочем, имея уже за плечами первый опыт самостоятельной работы с Валерием Кипеловым и наш совместный релиз «Смутное Время» - я не стал заключать себя в строгие рамки одного определённого жанра. Ориентиром виделась группа Queen, в музыке которой изначально прослеживались все стили и направления - от джаза до металла. А тяжёлые гитарные риффы звучали на их альбомах в 70-е годы, когда определения «хэви-метал» и в помине не было. И первые мои два альбома («Скиталец» и «Неформат 1») были совершенно разностильными именно из-за выбранной мной тогда максимальной свободы мысли и действий. В 2000 году началась моя деятельность на радио Юность, где я вёл свою авторскую программу о тяжёлой музыке «Железный Занавес». И такого количества современной музыки при других обстоятельствах я не стал бы добровольно слушать никогда. А здесь я за год-два быстро вошёл в курс всех модерновых на тот момент направлений, и... мне всё это безумно нравилось. Я услышал, как может звучать современный металл. Совершенно по-иному. И я стал формировать своё собственное звучание, учитывая уже современные тенденции. Не столько стиль, а именно звук. Именно тогда я перестроил свою гитару в «до», ещё на тон ниже от первых двух альбомов. И в 2001 году вышел мой «Химический Сон», который задал новое направление для группы и для меня лично. А в 2004-м появилась «Запрещённая Реальность», которая укрепила наши позиции с новой концепцией стиля команды. Учитывая то, что выпускать из года в год «Химический Сон» и «Запрещенную Реальность» было бы крайне неразумно, да и невозможно, мы двигались дальше в этом стиле, добавляя порой иных красок в музыку и звучание, которые воспринимались слушателями как эксперименты. Но этим-то творчество и отличается от монотонного ремесленничества. На мой взгляд.

Тогда давайте начнем с выхода новейшего альбома вашей группы – «Неотвратимое». Неужели человечество не сумело Противостоять неизбежному, и теперь нас ждет только Неотвратимое?

Неотвратимы следствия, как факт. Следствия деяний и помыслов. Если сидеть на суку дерева, например, и пилить его целенаправленно, то когда-нибудь сук несомненно рухнет вместе с пилящим. Поступок будет считаться глупым, но следствие неотвратимо. Сажать сады более благоразумно, и следствия будут иные. А люди на протяжении тысячелетий сажают дерево, взбираются на сук и… пилят его, образно говоря. Но сама заглавная песня альбома 2015 года не об этом. Хотя бы потому, что музыка к ней была написана Юрием Алексеевым на уже существующие стихи французского поэта XVIII века Шарля Бодлера. Какой истинный смысл он закладывал в лирику тогда, это ведомо только ему одному. Но погружение в один из самых нижних слоёв ада не случается просто так. Это тоже следствие определённых действий. Неотвратимый итог. Законы мироздания, в отличие от земных, разумны и незыблемы. Каждому своё, и каждый сам формирует своё неотвратимое, даже если общее и коллективное уже предопределено и сформировано.

Судя по названию этого альбома, настроение у вас весьма пессимистическое. Или мы ошибаемся, и название альбома никак не связано с нынешним мировым хаосом?

Наоборот! Невзирая на мрачную заглавную композицию, альбом в целом самый позитивный из нашей последней аудио-истории. «Ярче Свет!» - его девиз. (Улыбается.)

Практически все тексты композиций на альбоме написаны Анной Балашовой. Хотя на прошлом альбоме «Противостояние» вы были автором примерно половины текстов. Исписались?

В определённом смысле – да. Я устал говорить об одних и тех же проблемах, меня тревожащих, на одни и те же темы, наблюдая, что не меняется ровным счётом ничего. И открыто прописал это ещё в 2010 году, когда сочинил самую деструктивную свою песню “Show Time”, в которой от своего лица же и заявил о желании замолчать. Это был самый эмоциональный выплеск отчаянья, которое меня посетило тогда. В любом случае, это было честно. Но, видя изумлённый вопрос в глазах своих же слушателей, я понял, что я должен попытаться хотя бы объяснить, почему именно Show Time? Что и сделал на «Противостоянии», перехватив инициативу у Анны Балашовой. Допускаю, что это был ещё более эмоциональный и необдуманный поступок, чем песня-виновница, но это, опять же, случилось искренне и честно. А сам альбом, по моим оценкам и наблюдениям, больше напугал аудиторию, чем был понят. Поэтому тема закрыта. На альбоме «Неотвратимое» я всё же снова нарушил свой зарок замолчать, написав текст на песню «Корабль – Призрак». И она всё о том же. О людях, пилящих сук, о фатальных ошибках, о противостоянии, о Вавилоне, о вождях- сумасбродах и их одинаковых обещаниях-действиях и, в тоже время, о возможности в любой момент выбраться из этого адского круга, о неизменном праве персонального выбора. Эта песня удивительно свалилась на меня вдруг. И текст и музыка рождались одновременно. У меня иногда бывает так, что я слышу зарождающуюся тему чьим-то определённым голосом. В данном редком случае это был Анатолий Крупнов. И ничего я не мог с этим поделать. Он напевал эту песню в моей голове в своём типичном стиле. Потом вдруг его сменил Кинчев, тоже со своей характерной подачей. Текст продолжал рождаться ещё. И вдруг «пришёл» петь Шевчук. Это меня совсем не устроило, и я «выгнал» всех троих. (Смеется.) Лирика была закончена, после чего я явно услышал, что эта песня скорее не для Артёма, а для Михаила Сидоренко. И я не ошибся, он великолепно исполнил «Корабль-Призрак». Именно так, как я слышал в итоге.

А вот музыкальная составляющая принадлежит вашему перу, за исключением трех песен. Хотя вы не раз заявляли, что для ваших коллег нет каких-либо запретов для творчества. Были ли попытки музыкантов внести свою лепту в альбом?

В композиции «Рок» Артём придумал мелодию куплета. Так, как ему удобно было петь. Эта композиция была написана мною как инструментальное произведение, и тема «куплета» была характерна больше именно для гитарного исполнения. Я выпустил её в первозданном виде чуть позже на своём инструментальном альбоме “Echoes” - там она называется “Crazy Lazy”. На этот же альбом он предложил полностью свою старинную песню, которая, после того как Анна Балашова написала на неё новые стихи, получила название «Мост Через Вечность». Она вошла на альбом в качестве бонус-трека, не как основной материал. Бонус-треки всегда помогают именно в этом – оставить красивую по-своему композицию в альбоме, не нарушая его концепции. Мне приходится следить за стилем и контролировать его, иначе его не было бы. Это правило существует у многих групп. В Арии, например, этим занимались Дубинин и Холстинин. Не будь их контроля над музыкой, не было бы того яркого арийского стиля. И меня в ту пору вполне устраивала роль исполнителя, за редкими исключениями. В нашей группе мыслить соответственно заданному направлению чаще всего удаётся Юрию Алексееву. У нас с ним давно выработалась своя методика работы. Он приносит хороший рифф, я доделываю всё остальное, как пример. Художественное руководство – понятие хоть и устаревшее, но всегда актуальное и необходимое.

Во время работы над двумя последними альбомами «Противостояние» и «Неотвратимое» вы активно привлекали к сотрудничеству коллег по цеху. Легко ли донести свои творческие идеи до других музыкантов? Все ли удавалось, как задумывалось? И планируете ли вы продолжать эту практику на будущих релизах?

В случае с «Противостоянием» всё получилось очень спонтанно и неожиданно. Я не планировал изначально собирать сторонних вокалистов в альбом. Но вдруг услышал в «Войне Свиней» голос Виталия Дубинина. И не ошибся по итогу. Лучше него никто бы не спел эту жёсткую сатиру. «Дождь Достигает Дна» по-другому могла бы спеть только Земфира (я слышал её голоса в моменты сочинения), но она недоступна, а Аня Балашова справилась великолепно. В песне «Русь» Михаил Житняков превзошёл все мои ожидания. Дмитрий Борисенков с Артёмом Стыровым и Анной Балашовой в одной совсем небольшой песне тоже получились замечательно. И Артур Беркут, и Алексей Булгаков отлично передали настроения песен. И точно так же никто бы не исполнил «Стоявшие у Солнца» лучше Стырова. Это его. Для того, что бы записать произведение с кем-либо из сторонних вокалистов, мне надо услышать их в песне внутренним слухом. И постараться не ошибиться. Я никогда не загадываю вперёд и не строю планов на какого-то конкретного певца. Поживём – увидим. (Улыбается.)

Как нам показалось, звучание последних двух альбомов стало несколько более электронным. Это веяние нового времени?

Я с 2008 года, как закончилась моя деятельность на радио, не слежу за веяниями времени. «Противостояние» - да, это нарочито более электронный альбом, где основной упор был сделан на смысл, идею. Что касается всех остальных релизов, то нет, конечно.

В 2014 году группу покинул басист Леонид Максимов. На его место, к восторгу многих фанатов, вернулся Александр Швец, который впоследствии принял участие в записи альбома «Неотвратимое». Но после выхода альбома Александр снова покидает группу. Были какие-то разногласия? Или же Александр с самого начала не был заинтересован быть участником группы Маврин?

Мы изначально с Сашей оценивали его возвращение как пробное. У меня, если честно, до того вообще была идея не искать больше басиста, а прописать партии баса в портостудию, которая уже давно выполняет функцию клавишника на наших концертах. Это колоссальный труд, но всё же, как мне казалось, легче, чем снова подбирать человека. Музыка от этого точно бы не пострадала. Но вдруг вспомнили про Сашу Швеца. Переговорили, вроде всё опять наладилось, но… то, что мы не сработаемся, стало ясно уже в самом начале записи альбома «Неотвратимое», в результате чего бас на нём я прописывал сам. И доработав запланированные концерты, мы расстались так же дружелюбно, как и встретились. С Лёней было всё гораздо сложнее. Он не планировал и не хотел покидать группу. Но он взвалил на свои хрупкие плечи ещё два серьёзных коллектива, при этом приоритет имела группа Линды. Поэтому, зная прекрасно, что усидеть на трёх стульях нереально, решение принял я. Всё, что ни делается -  к лучшему. В результате все счастливы. (Улыбается.)

На место Александра приходит молодой бас-гитарист Никита Марченко. Судя по отзывам поклонников, он легко влился в коллектив. А как оцениваете новобранца вы?

Никита действительно очень талантливый и способный музыкант с большим будущим. Я, как всегда, слегка переживал за коммуникабельность, что для группы не менее важно, чем мастерство исполнения, но оказалось, что напрасно. Никита замечательно влился в коллектив.

Принимает ли Никита участие в творческом процессе группы?

Не всё сразу, но лишь по вышеупомянутым причинам. Я очень надеюсь, что в скором времени будет принимать.

Совершенно недавно многих поклонников повергла в шок новость об уходе Артема Стырова. Казалось бы, что после возвращения в группу в далеком 2009 году он стал неизменным ее участником. Так что же привело к уходу Артема?

Решение о расставании было принято нами совместно, но с моей подачи. Объясню, почему это необходимо было сделать. Все наши предыдущие уходы-возвращения, в общем-то, были связаны с одной единственной проблемой – сложностями при исполнении вокальных партий на сцене. В студии всё всегда было записано безукоризненно, но на сцене песни порой было не узнать. Были периоды оттепели, было время обострений. И последние годы, к сожалению, преобладало последнее. В какой-то момент я понял, что продолжать концертную деятельность в таком состоянии просто нельзя. Я тянул до последнего, откладывая это решение, прекрасно помня о том, как 6 лет назад Артём меня выручил в крайне сложной ситуации. Напомню, что Илья Лемур, певший тогда в группе, неожиданно, за два часа до отправки отказался ехать с нами в тур по причине простудного заболевания. И эту ситуацию я тогда не раз объяснял публично, раскрывая секрет одного из адских аспектов нашей профессии – нам нельзя болеть. Можно, вернее, но так, чтобы об этом никто не догадывался. Потому что зритель в массе своей тот же потребитель. Он покупает билет на концерт и желает, соответственно, видеть результат. При любых обстоятельствах. У меня богатый опыт прохождения разных проблемных ситуаций. Болеть нельзя, умереть можно, тогда поймут. Илья тогда по неопытности не внял моим наставлениям, и я срочно, с утра звонил Артёму, который нас выручил, ибо в трёх городах были проданы почти все билеты. Но этот благородный поступок в прошлом, и он навсегда останется в нашей истории и моей памяти. О настоящем же я говорил выше. Артёму снова стала необходима реабилитация и лечение связок. На какое-то время, величину которого не знает никто. Я видел два возможных варианта решения проблемы, которая постепенно вела нас в пустые залы. Первое - это распустить группу и сконцентрироваться на инструментальном творчестве, второе – ещё раз попытать найти поющего и коммуникабельного, адекватного человека. Так как второе решение небезосновательно, поверьте мне, казалось невыполнимым заданием, я поначалу выбрал первое. Выбрал сам, для себя, ещё не озвучивая его своим коллегам. А это было бы очень непросто, спустя 18 лет достаточно успешного, в общем-то, существования группы. И я, не обнародовав ещё своего внутреннего решения, решил попытать судьбу на предмет поиска вокалиста ещё раз. И у московского концерта 28 февраля могла быть совершенно иная подача. Я готов был к тому, чтобы прямо на сцене попрощаться с нашими слушателями. Не предупреждая об этом заранее, вопреки законам жанра. Но, совершенно случайно мы услышали Женю Колчина, с которым и решили попробовать начать сотрудничество. Уже после этого я предложил Артёму расстаться торжественно и красиво на сцене. Совсем не как раньше.

Есть ли надежна на то, что мы еще увидим его на концертах группы?
 
Да, конечно. Артём всегда будет желанным гостем на всех наших юбилейных, да и просто знаковых выступлениях. Я надеюсь на это, во всяком случае.

Как вы «услышали» Евгения Колчина? На чем основывался выбор?

Как я говорил уже, совершенно случайно. Отслушав неудачно пару возможных кандидатов и ознакомившись с примерно пятью присланными резюме, я поставил точку в поисках, приняв решение о роспуске команды. В это время в Москве проходил отборочный тур фестиваля «Железный занавес», который я сам же когда-то очень давно создал, но к организации его сегодняшнего отношения не имею. Тем не менее, мне именно с «Железного занавеса» прислали запись выступления Евгения Колчина со своей группой. Я заинтересовался. Позже выяснилось, что Женя поёт ещё в одной группе - Гран-Куражъ. Что меня, в общем-то, не удивило совсем. Сейчас многие молодые исполнители совмещают игру в нескольких коллективах.

Гран-Куражъ стал некой кузницей вокалистов для так называемой «Арийской семейки». Сначала Михаил Житняков получил место в Арии, теперь вот Евгений Колчин – в группе Маврин. Как отреагировали музыканты Гран-Куража на такое решение Евгения? Ведь Гран-Куражъ – группа, которая ведет весьма активную творческую деятельность.

Я никогда не уводил музыкантов из уже существующих коллективов даже с мало-мальски известным именем. Более того, я сам терпеть не могу закулисную нечистоплотность. Поэтому Жене я сделал следующее предложение - если он решит, что справится с участием в трёх коллективах, но без ущерба для нашей гастрольной деятельности, что первостепенно важно, то мы начинаем сотрудничать. В конце концов, обо всех перемещениях можно договариваться заранее и координировать возможные пересечения. В нашей группе у Никиты тоже есть сольный проект, у меня есть достаточно серьёзное увлечение инструментальной музыкой, связанное с эпизодическими выступлениями по стране. И всё это нам удавалось до сих пор совмещать. Думаю, что не будет проблем и с ещё одной параллелью.

Евгений уже показал себя в роли вокалиста группы 28 февраля на большом сольном концерте. И судя по отзывам поклонников, Евгений хорошо справился с дебютом. А каково ваше мнение?

Да, было весьма неплохо для начала. Жизнь меня научила без эйфории относиться к подобным успехам. И к своим, и к чужим. Надо всегда работать над собой и стараться расти выше, какие бы достижения тебя не окружали.

Вообще, за всю историю группы в ее составе сменилось порядка 16 музыкантов, что наводит на мысль о том, что с Сергеем Мавриным не так уж и легко работать. Как вы считаете?   

Я ни с кем не расставался просто так, потому что мне вдруг надоел участник. У меня никогда не было маниакального желания менять людей, поглядывая на календарь. У всех расставаний были серьёзные и обоснованные причины. Не считая двух всего лишь случаев, когда люди уходили сами, позвонив неожиданно. Поиск новых музыкантов - это большие трудности. Поиск вокалиста - это большие трудности, помноженные на десять. И заигрывать с этими обстоятельствами я не хотел изначально. С самого первого состава мне казалось, что это навсегда. Жизнь и опыт перемен подкорректировали понятие «навсегда», заменив его на «желательно подольше».

13 марта группа презентовала сингл «Альтаир» с Евгением на вокале. Композиции, которые вошли в сингл, были написаны еще для Артема Стырова? Репетировались ли они с Артемом?

Это две совершенно новые песни – «Звёздная пыль» и «Безвременье». Писались они специально для того, чтобы представить нового вокалиста на новом материале. На их создание ушло всего полторы недели. Это рекордно короткий срок в моей практике. Обычно я никуда не спешу. Но этот случай подарил мне ещё один опыт. Оказывается, что можно и так. (Улыбается.) Плюс на макси-сингл вошла ещё одна моя новая инструментальная пьеса «Альтаир», которую я начал сочинять года полтора назад, но отвлёкся на «Неотвратимое». Её тоже завершил достаточно быстро. Ну и бонус-треком на макси-сингле стал «Герой Асфальта» на французском языке, которую исполнил Пьер Эдель. Мне очень важно, чтобы весь записанный материал был зафиксирован именно на диске, а не просто выброшен в сеть. Альбом - это пластинка, физический носитель, а не флешка или плей-лист «Вконтакте».

Как правило, сингл является закрытой презентацией нового альбома. Означает ли это, что в скором будущем мы увидим новый альбом группы? На какой стадии идет работа?

Если честно, я до смены вокалиста и выхода сингла даже не задумывался о новом альбоме. Но именно сингл, по законам жанра, предзнаменует новый альбом. Поэтому новый релиз грядёт. Думаю, что в течение года, не раньше. Ибо это колоссальный труд. Каким будет очередное творение, я никогда не знаю... Не загадывал наперёд ни в одном случае. Возможно, что чуть позже, как будут появляться непосредственно произведения, я смогу подробнее ответить на этот вопрос.

В прошлом году вы выпустили инструментальный альбом “Echoes”, в который вошли как неизданные треки, так и хорошо известные композиции в инструментальном прочтении. По прошествии лет вы взглянули на свое творчество новыми глазами? Что вас подвигло на запись уже известных песен?

К созданию своего второго инструментального релиза я приступил незадолго до начала работы над «Неотвратимым». Сочинил и записал несколько произведений полностью, какие-то, как упомянутый выше «Альтаир», только наметил. Я планировал сделать такой же двойной CD, как «Фортуна», с абсолютно новыми пьесами на первом CD и произведениями, уже известными, но в новом прочтении, исполненными на гитаре, на втором CD. Название “Echoes” тогда было названием именно для второго диска. Но «Неотвратимое» поменяло мои планы. Все инструментальные номера стали песнями. О чём я ничуть не жалею, но их первоначальные, инструментальные версии просто так оставлять в столе мне тоже не хотелось. Однако они все стали уже эхом. И я понял, что всё содержимое моего инструментального альбома можно смело называть “Echoes”. Это будет более чем оправдано. Выпускать двойной CD уже не имело смысла, ибо 70 с небольшим минут - это формат двойной пластинки лишь по прошлым виниловым временам.

Альбом записывался не совсем обычным для нашего времени методом – изначально запись велась на магнитную ленту, а уж потом производился мастеринг и последующая запись на так называемую матрицу…

Запись происходила в обычном режиме. Фокусы начинались после того. Я скинул весь свой цифровой микс на ленту старинного магнитофона ОTARI BTR 10. Потом переписал всё назад в компьютер для последующего мастеринга. Такой трюк я проделывал всего лишь раз за свою практику - в 2001 году с альбомом «Химический Сон». Результат тогда превзошёл все мои самые смелые ожидания и впечатлил многих, в том числе и моих коллег с одной из шведских радиостанций, откуда я получил восторженные отзывы как о музыке, так и о самой записи. Для меня это было особенно ценно, потому что именно шведский саунд был в те времена очень популярен и показателен. И впоследствии вплоть до “Echoes” ни с одним своим релизом мне не удавалось повторить этот фокус.

Стоит ли ожидать такого метода записи на новых альбомах группы?
 
Возможно, что в ближайшее время в моей студии на постоянной основе появятся два ленточных многоканальных магнитофона. Это позволит ещё более корректно и объёмно вернуть присутствие ленты в записи. Её неповторимый окрас не заменил ещё ни один плагин, ни один оцифровщик в мире.

Помимо “Echoes” и «Неотвратимого», группа записала Интернет-сингл в честь 30-летия группы Ария – «Герой Асфальта». Причем помимо инструментальной версии этой песни, на нем также была представлена версия на французском языке вокалом Пьера Эделя, который уже знаком поклонникам по песне “Govinda” с «Неотвратимого». Почему выбор пал именно на эту песню?

С Пьером меня связывают уже достаточно давнишние знакомство и сотрудничество. Мы с ним записали и выпустили в 2013 году миньон, который называется “Press Your Fucking Delete Key”, в 2014-м он очень ярко отметился на нашем альбоме «Неотвратимое», спев мантры, по-сути, в “Govinda”, и в прошлом году мы с ним записали «Герой Асфальта». Все первоначальные инициативы, хочу отметить, исходили от него. Он подкидывал идею, я следом запускал машину действий. И случай с «Героем Асфальта» - не исключение. Ему очень нравится творчество группы Ария, он рос на нём, как сам признавал. На одном из концертов в Москве он вызвался спеть с нами этот нетленный хит, и получилось весьма неплохо. На следующий день он мне предложил его записать. Я поначалу категорически отказался, ибо не вижу смысла в подобных ремиксах, даже если я имею отношение к произведению как автор. Но потом вспомнил, что на дворе 2015 год, юбилейный для Арии. И ещё вдруг представил и явно услышал эту песню на французском языке. Сделать мне это было несложно, потому что в школе я учил этот язык, и он мне нравился. Предложил, в свою очередь, идею Пьеру. Он с сомнением и удивлением, но поддержал. И мы решили сделать две версии, вместе с русскоязычной. Но в том, что слушателям по итогу больше понравится “Le héros de l'Asphalte”, я не ошибся. Эти ремиксы по моей задумке были сделаны и посвящены исключительно группе Ария, в честь её тридцатилетия.

Раз уж заговорили о группе Ария… Как вы уже сказали, 2015 год для отечественной рок-музыки ознаменован юбилеем этой легендарной группы, «альма-матер» отечественного металла, в которой вы так же оставили заметный след. Как сейчас по прошествии стольких лет вы оцениваете этот период своего творческого пути?

Замечательное было время. Очень хорошая школа и опыт. Одно только то, что я в полной мере застал период записи музыки на широкую ленту, многого стоит. И, безусловно, я очень рад тому, что невзирая ни на что, по прошествии стольких лет и событий, мы сохранили хорошие отношения, и нам есть, что вспомнить. (Улыбается.)

В ноябре на «Ария-Фесте» вы воссоединились с бывшими коллегами. Легко ли было снова выйти на сцену вместе? Хотите повторить?

С ними всегда легко. Повторить..? Время повторит, если сочтёт нужным.

Но, к сожалению, на этом празднике металла мы не увидели человека, который тоже является частью эпохи Арии, а именно Артура Беркута. Что вы думаете об этом?

Я не застал период их конфликта, и мне сложно рассуждать об этом. И судить никого не хочу. Время рассудит.

Пять лет назад в интервью для нашего портала вы сказали, что в ближайшем будущем выпуск альбомов на физических носителях сойдет на нет, будущее за Интернет-площадками. Тем не менее, ваши релизы продолжают выходить на CD. Ваше мнение изменилось?

Время внесло свои коррективы. Я всего лишь предполагал. Для меня принципиально важно появление своего альбома именно на физическом носителе. Пока есть возможность и относительный спрос на диски, я пользуюсь этим. И то, что наметилась робкая тенденция возврата к CD, к винилу, к ленте, не может не радовать. Я понимаю прекрасно, что былого интереса к этому уже не вернуть, но повод не унывать есть, тем не менее.

Знаем, что пару лет назад планировалось переиздание альбома «Запрещенная Реальность» на виниле. Есть ли все-таки шанс увидеть этот альбом в таком необычном формате?

Компания, с которой мы вели переговоры на эту тему и даже сделали макет оформления для винила, внезапно «слилась». Я сейчас уже не особо переживаю на эту тему, потому что для меня становится всё более очевидным тот факт, что винил - это место для записей, которых коснулась лета в полном объёме, с аналоговым сведением. Облачать же в винил цифровые миксы - это за гранью понимания. На мой взгляд и слух.

Вы активно гастролируете с инструментальной программой. Отличается ли публика и прием зрителями группы Маврин и Сергея Маврина?

Мне лично одинаково дороги и ценны оба формата моего появления на сцене. Публика частично пересекается, и в тоже время я вижу очень много новых людей на своих инструментальных выступлениях. Атмосфера разная, и везде по-своему замечательно.

Давайте немного отстранимся от музыкальных тем. Вы еще известны как человек которому небезразлична судьба бездомных животных. Есть ли какие успехи/продвижения на этом пути? Удается ли достучаться до голов равнодушных чиновников?

Нет, не удаётся. Сегодняшние власти продолжают массово и целенаправленно убивать бродячих животных руками соответствующих контор, с удовольствием принимая бесплатную помощь от населения в образе догхантеров. За редкими исключениями в единичных городах. В то же время, растёт число зоозащитных организаций из добровольцев и волонтёров. Но при подавляющем равнодушии населения к проблеме достукиваться до голов чиновников бессмысленно. Абсолютное большинство граждан это и проблемой-то не считает. Я давно разбираюсь в этой теме, в результате чего пять лет назад сам стал вегетарианцем и отказался от изделий из натуральных кожи и меха. Я стараюсь для начала хотя бы самому выбыть из цепочки соучастия в массовых убийствах. А начинать надо именно с себя и с этого. Отношения ко всему живому у человека во многом определяет существование текущей цивилизации и её долговечность, в первую очередь. Не убий – это не просто совет человеку, это закон. И он относится ко всему. Пока человек убивает животных, он будет убивать и себе подобных. Отсюда все войны и конфликты на всех уровнях. Об этом говорили и предупреждали многие известные деятели, гораздо весомее меня. Всё просто и всё неизлечимо сложно. Но всегда был и есть свой индивидуальный путь развития и просветления. Это единственное, что действительно имеет ценность в этом мире.

А какие домашние животные живут у вас дома? Нет ли проблем с ними, когда вы выезжаете на длительное время на гастроли?

На сегодняшний день у меня живёт одна собака. Её зовут Мотя, ей уже 15 лет. Были времена, когда проживало три собаки и больше. Помогают родители мои замечательные. Если бы не они, было бы сложнее разъезжать по стране. (Улыбается.)

С сегодняшней ситуацией в стране и мире музыкальная рок-индустрия переживает не самые лучшие времена. Какие перемены в рок-культуре вы заметили? Как повлияли такие перемены на группу в целом?

Я всё время слышу о не лучших для рока временах. В то же время в Москве, например, может летом в один день проходить по три концерта мировых рок-звёзд вплоть до Metallica, и все три при полных аншлагах и дорогущих билетах. Я прекрасно помню начало 90-х, неоднократно про это говорил и писал - интерес к металлу, да и к традиционному року вообще был сведён тогда практически к нулю. И не только у нас, но и в мире. Мы с Арией даже остались практически без работы на какое-то время. И сегодняшнее время ни в какое сравнение не идёт с тем. Просто стало ВСЕГО много. Перенасыщение и музыкой, и ансамблями, которые растут, как грибы. Идёт переформатирование жизни, существования, отношений между исполнителями и слушателями и так далее. И это всё надо либо принимать, либо уходить в сторону. На творчестве у меня лично это пока никак не отражается, стало быть, не всё так печально. С остальным справимся. (Улыбается.)

И в завершение этого интервью ваше последнее слово нашим читателям.

Ну, надеюсь, что не последнее уж совсем… (Смеется.) Пробуждайтесь. Сейчас для этого лучшие времена. Ибо своё персональное Неотвратимое может быть иным совершенно.

Официальный сайт Сергея Маврина: http://www.mavrick.ru/

Интервью: Александр "SUMRAK" Нефедов, Ирина Нефедова
Фото: Александр "SUMRAK" Нефедов, Наталья "Snakeheart" Патрашова
5 марта 2016 г.
(с) HeadBanger.ru