Dissector
Оттенки серого

29.05.2015

Мое знакомство с творчеством героя нашей сегодняшней беседы началось достаточно неожиданно. В 2005 году я получил промо-пакет от греческого лейбла Sleaszy Rider, в котором, в частности, оказался второй альбом ранее не известной мне группы The Lust. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что The Lust, исполняющие готик-метал с превосходным качеством звучания и весьма примечательным женским вокалом  базируются не где-нибудь в Европах, а в Питере. Впрочем, и питерской эту группу можно назвать весьма условно – до переезда на берега Невы лидер The Lust Ян на протяжение десяти лет играл дэт, трэш и пауэр в коллективе под названием Dissector, который происходил из Магадана!
Годы шли, поток релизов от успешно стартовавших The Lust постепенно сокращался ввиду житейских и организационных проблем, но Ян и по сей день отказывается сидеть сложа руки. Вместе с двумя своими магаданскими товарищами он возродил Dissector, с которыми играет более жесткую, чем в The Lust, но в то же время очень узнаваемую музыку. И если диск “Not Like Before” (2012) получился несколько разношерстным ввиду того, что записывался в разных местах с разными людьми, то новенький “Grey Anguish” радует единым монолитным звучанием, которое рекомендуется заценить всем тем, кто считает, что в России никто не умеет делать музыку с «фирмовым» качеством. Интервью с Яном я собирался сделать уже давно, но после знакомства с новым альбомом никаких предлогов откладывать беседу у меня уже не осталось…

Насколько я понимаю, материала для “Grey Anguish” было записано значительно больше, чем те 11 треков, которые в него вошли. По какому критерию вы отбирали песни? Выбирали то, что было готово, или по признаку некой стилистической общности?

Дело в том, что процесс записи треков растянулся на два года. Запись гитар разделилась на две части, и это разделение сказалось на настроении, на скорости записи, на спонтанности. На этот альбом пошли песни, которые я записывал в Таллинне у Игоря Анохина, моего коллеги по группе Tartharia. Как-то все это получилось быстро, сами песни оказались быстрее по темпу, и это настроение по мере того, как дозаписывались остальные партии, складывалось в единую картинку. Нам оставалось добавить лишь пару партий из материала, гитары для которого я записывал в Питере с Алексеем Болотовым. Они более-менее подошли по настроению. Так что отбор песен на альбом был связан только с этим внутренним настроением, никакого тематического посыла мы не хотели донести. Мы любим разнообразие, поэтому на альбом попали и быстрые песни, и медленные – лишь бы самим нравилось. Это был коллективный труд, решения по поводу трек-листа я самостоятельно не принимал, мы все оговаривали с музыкантами, я рад, что все мои предложения были приняты. Единственный момент – нам не хватало продолжительности, да и еще больше разнообразия хотелось внести, и мы в самый последний момент добавили в конец альбома “Keep My Trust” – «пауэр»-балладу, которая «висела» у нас в полу-разобранном состоянии уже года три. Изначально она планировалась для альбома The Lust, но в итоге я решил переиграть ее с музыкантами Dissector. Она, наверное, немного выпадает из общей линейки песен, но для тех, кому нравится разнообразие, она составила своего рода позитивный контраст.

Ты говоришь, что “Grey Anguish” – это коллективный труд, однако практически вся музыка для альбома твоего авторства, а тексты в основном писали люди со стороны. Каков вклад в материал двух других участников группы – Олега (бас) и Андрея (ударные)?

Прежде всего, технический. С Олегом мы познакомились и начали вместе играть в 1992 году, а Андрей – мой очень давний друг, мы с 1987 года дружим. Конечно, раньше, когда у нас была возможность много репетировать, мы играли другую музыку, более быструю и техничную, ни о каких балладах там речи не шло (смеется), это был такой олдскульный дэт… Так или иначе, парни вносят какое-то свое настроение. Мы, в общем-то, разные люди, Олег более серьезно-сдержанный, более кропотливый и скрупулезный, мы же с Андрюхой девы по знаку Зодиака, и наши общие черты – спонтанность, безалаберность, «да, нормально и так…». И все это вместе как-то очень хорошо сложилось. Для нового альбома Олег записывал бас на домашней студии, а мы с Андрюхой записывались в разных студиях, специально их арендовали, так что логистика для этого альбома была достаточно сложная, и это тоже внесло, с одной стороны, целостность, а с другой, непредсказуемость результата для нас самих. Мы не знали, какие песни попадут на альбом, каким будет общее настроение, но благодаря качественному сведению все оказалось вполне цельным. Несмотря на то, что музыка полностью моя, я стараюсь не относиться к партиям деспотично. И Олег, и Андрей достаточно вольны в трактовке моих гитарных набросков, лишь бы все в гармонию вписывалось. Несмотря на разность характеров, разность позиций и отношения к музыке, мы более-менее понимаем, что такое Dissector исторически, и что может понравиться людям, и, этим руководствуясь, собираем такую картинку. Ну, и говоря о вкладе, не забудем про вклад человеческий и финансовый, что на мой взгляд, равноценно важно в подобном проекте.

У ваших релизов традиционно очень красивое оформление, но в этот раз Павел Антонов, пожалуй, особенно постарался. Вы как-то обговариваете с ним, что должно быть изображено на обложке и на иллюстрациях к песням, или он сам выбирает темы?

По-разному бывает. В этом тоже есть элемент спонтанности, результат для нас часто бывает неожиданным, и я ценю этот момент. Иногда мы выбираем уже готовый арт – Паша предлагает нам что-то из своих работ, и мы прикидываем, подходят они или нет. Паша, можно сказать, полноценный участник коллектива, он знает, что может нам подойти, легко обыгрывает новые идеи, и он не будет предлагать для Dissector хард-роковое или поп-металлическое оформление. Но если говорить о разработке концепции с самого начала, то Паша получает от нас на прослушивание большинство треков, пусть даже на этапе демо, слушает их помногу раз и какие-то образы для себя рисует.

А можно ли проследить какую-то смысловую связь между картинкой и содержанием песни, или же связь больше на уровне настроения?

Наверное, на уровне настроения. Если говорить о “Grey Anguish”, то на стадии комплектации у нас была куча вариантов названия - прикольных, неожиданных - но в итоге, когда альбом полностью готов, и ты отправляешь его на прослушивание Паше, доделывающему арт, или слышишь какие-то посторонние мнения, выбирается совершенно неожиданный конечный результат, который раньше не имел для тебя столь важного значения. Уже утвержденное название песни в привязке к уже готовому арту вдруг начинает по-новому «играть». У “Grey Anguish” было пять разных названий, очень далеких от “Grey Anguish”, но одна из песен, демо-версии которых у Паши были на прослушивании, особенно ему приглянулась, и он обратил на нее наше внимание. С этого момента и стала развиваться вся концепция, появились девочки в тоннелях, мрачноватая живность, вся эта безысходность, многочисленные связи со временем… Паша вообще любит темы, связанные с бесконечностью, со временем, с безвременьем, я бы даже сказал. У него безвременье, у нас – безмирие (worldlessness). Так и сотрудничаем!
Еще есть один существенный момент. В принципе, мы не хотели с этим альбомом преподать ничего вычурного, яркого, сильно броского. Захотелось чего-то традиционного, «по олдскулу», в рамках нашей мелодики - и чтобы самим было приятно, и чтобы люди услышали что-то для себя знакомое. В большинстве европейских рецензий это отмечается – вроде бы ничего нового, но слушается мелодически приятно, и послушать стоит. Наверное, это была основная цель, и поэтому серая концепция пришлась очень к месту. С одной стороны, это что-то неприметное, традиционно надёжное, всегда существовавшее, но с другой, к серому цвету можно «притянуть» много вещей, и на 16 страницах буклета как раз очень много настроений, этих оттенков серого.

Вопрос немного в сторону от Dissector, но тоже про оформление – кто придумал обложку для цифрового EP The Lust “Out Of The Flesh” (2013), и что вы хотели этой гусеницей сказать? Это тоже идея Паши Антонова?

На самом деле, эта история еще не закончилась, ее апофеоз только зреет. В 2010-2011 году, вернувшись из Израиля, я задумал новый альбом The Lust. Мирла (вокал) тогда еще шла на контакт, и я смог её уговорить записать несколько новых песен. У меня было несколько вариантов – либо сделать такой большой глобальный «бест», записать для него несколько новых песен и закрыть этим историю проекта, либо записать полностью новый альбом, а «бест» отложить до лучших времен. Как раз для этого теоретически возможного нового альбома Паша стал рисовать концептуальное и, на мой взгляд, потрясающее оформление. Хорошо, что его полностью еще никто не видел – оно совершенно чумовое, связано с землей, с растениями, с насекомыми, с женской плотью, ну и с расчленёнкой тоже… Несколько картинок из него где-то всплыли, но целиком оно не публиковалось, и та картинка, которая фигурирует на “Out Of The Flesh” – это не основной сюжет.
Целиком альбома тогда у нас так и не получилось, получился цифровой EP, что меня до сих пор не устраивает. Есть планы все это продолжить, но, я думаю, к теме The Lust мы в этом интервью еще вернемся. И у этого оформления будет продолжение, так или иначе оно будет опубликовано в полном виде. Это вообще Пашина тематика – если проследить все его работы для The Lust, то темы насекомых, растений и эротики в большей или меньшей степени в них постоянно присутствуют и пересекаются. Я лично его в этом только поддерживаю.

В твоих дисках – и с Dissector, и с The Lust - вот уже довольно давно не печатаются тексты песен. На сайте Dissector я тоже их не нашел. Это часть концепции, или есть какие-то другие причины, почему ты не хочешь их публиковать?

Все это пошло с первого альбома The Lust “Tangled” (2004) – это был наш первый профессиональный опыт и продакшена, и оформления, и работы с лейблом, и записи за границей. Текстовая часть для меня всегда была в определенном смысле больной темой - хотя я тексты на английском писал с давних времен, но никогда не был уверен том, что пишу все правильно. И как раз тексты наиболее, на мой взгляд, спорного качества в “Tangled” и опубликованы. После этого мое стеснение в отношении текстов стало, скажем так, довлеть, и я решил больше их не публиковать, чтобы европейские лейблы обращали больше внимания на музыку, на качество записи и продакшена. Иначе все сразу цепляются к текстам – дескать, в них ошибки и все прочее. Возможно, я себя слишком «накрутил», но в дальнейших альбомах я стал уделять публикации текстов минимум внимания. Хотя тексты уже писали другие люди, они стали более качественными и грамотными, и, в принципе, не грех их опубликовать, но до этого так и не дошло. Тексты „Grey Anguish” можно было совершенно спокойно публиковать, но мы с Пашей решили вместо этого из песен повыдергивать по несколько строчек и как-то привязать их к картинкам. Нам показалось это интересным. Но это не значит, что этого же принципа мы будем придерживаться и в дальнейшем.

Как ты подбираешь чужие тексты на свои песни? Ты читаешь готовые тексты и ищешь что-то, что соответствовало бы настрою музыки, или у тебя есть конкретные темы, на которые ты просишь других авторов что-то написать?

Тоже по-разному. У нас нет ни одного одинакового альбома с точки зрения пре-продакшена, каждый раз все разное – и комплектация трек-листа, и места записи, и места сведения. Так же и с текстами. Часть текстов для меня когда-то сочиняли друзья, закончившие ИнЯзы, эти люди работали на базе моих идей. А потом для Dissector я стал использовать много уже готовых текстов, например, которые писал Андрей Мерзляков, вокалист Grenouer - они вполне нам подходят и без того, чтобы я заранее расписывал ему концепцию. У Андрюхи преобладают не очень веселые сочинения, он пишет о трагедиях творческих людей в нашем мире, социальных и психологических катастрофах, убожествах современности, и эти темы мне очень близки. Может быть, я просто обращаюсь за текстами к людям определенного склада, и они пишут тексты, которые заранее мне подходят. Сейчас у меня зреет проект с разными гостевыми музыкантами, и тут я им предоставляю полную свободу действий в том, что они насочиняют. Так что, каждый раз все по-разному. У меня был большой перерыв, когда я вообще не писал никаких текстов, лишь что-то редактировал, менял и сокращал в чужих текстах. Но сейчас я стал опять писать тексты сам. Летом я приступаю к сочинению большой пачки песен, опять, думаю, будет 30-40 композиций, и наверняка моих текстов в них будет больше.

У Dissector есть несколько русскоязычных песен, но в целом группа, да и другие твои проекты, всегда были англоязычными. С чем связан такой выбор? И как ты относишься к набирающему в последнее время все большее распространение мнению о том, что «русская группа обязана петь по-русски, если хочет, чтобы ее слушали в России»?

Это всегда была большая тема для споров. Здесь вопрос в том, на какой музыке ты вырос. Мы не выросли на русском роке, на Песнярах, Антонове и прочих. Мы росли на AC/DC, Judas Priest, W.A.S.P., Accept, Slayer, и нам даже в голову не приходило впихивать в эту энергетику и культуру русский язык. Это все равно, что рэп на польском или монгольском языке – оборжаться же можно.

Меня в последнее время стало очень угнетать, когда люди все больше оценивают группу не с точки зрения того, хорошо ли она поет на выбранном ей языке, а с точки зрения того, какой это язык, «наш» или не «наш», когда на музыку уже и внимания не обращают…

Ты знаешь, люди вообще в последнее время на музыкальную идею – на ее глубину, свежесть, яркость – перестали обращать внимание. Люди все больше обращают внимание на то, что им поближе и попроще. Вот русским людям по определению близок русский язык – и они хотят слушать песни на русском; пусть они музыку не поймут, но русский язык поймут, услышат знакомые слова. А если не услышат знакомые слова – «все, отстой, нам не понятно»… Меня лично очень радует, когда вокалист или вокалистка классно поет по-английски, пусть даже это не его или не ее родной язык. В Dissector у нас были моменты, когда мы пели на русском языке, но все они относятся к тому периоду, когда мы жили в Магадане. В своих сольных гаражных записях я тогда тоже иногда пел по-русски. Но это, видимо, был какой-то поиск себя, потому что я с таким же успехом пел на немецком языке, и каких-то приоритетных направлений в данном вопросе у меня не было. Я закончил ИнЯз, учил и английский, и немецкий, хотя английским впоследствии пользовался гораздо меньше, чем немецким. По моему акценту меня за границей скорее принимают за жителя Прибалтики и иногда шведа. Когда поешь брутал, там все равно мало что понятно, и это меня спасает. А вот когда начинаю пытаться петь чисто, то моя «рязанщина» палится сразу. Что же касается The Lust, то Мирла учила иностранные языки, у нее мягкое произношение, поэтому это не слушалось «совком». Лейблы, конечно, отмечали акцент, но это не являлось ключевым моментом в оценке творчества и рецензиях – на первые два альбома рецензии были просто классные.

В продолжение темы рецензий, да и темы языков – на вашем сайте я пока видел только ссылки на англоязычные рецензии на “Grey Anguish”. Отечественные СМИ не проявляют к альбому интереса, или вы сами преимущественно ориентируетесь на раскрутку за рубежом?

Основная масса рецензий – это результат моей веерной рассылки и дружеских связей. Так получилось, что все основные знакомства и связи из Европы, в Америку я в этот раз безответно отправил всего пару дисков. Для меня в этом отношении стал показательным последний альбом Tartharia “Bleeding For The Devil” (2014), Игорь после его релиза сделал очень большую рассылку, минимум дисков 300 было разослано, не считая винила, и я следил за теми рецензиями, которые на него публиковались. Оказалось, что поляки чаще всего пишут о русских очень плохо, не взирая на качество. А вот у немцев – пусть даже это рынок очень избалованный - есть шанс даже при веерной рассылке, что они тебя послушают. В результате основная масса рецензий, как хороших, так и не очень – из Германии, ну и из Европы в целом. Что же касается русских СМИ, то не все порталы даже захотели с нами связываться. Ресурсы, конечно, есть, но люди мало понимают, о чем идет речь, и в массе своей заточены уже на другую музыку. Или же уже некому стало писать рецензии. Наверное, стоит попытаться еще, но если учесть, что раскруткой всего, что связано с Dissector, я занимаюсь практически один, у меня чаще всего не хватает на это времени и средств. В силу характера я предпочту сочинить 20 новых песен, чем отправить 20 дисков. Мне их не жалко, но когда «выхлоп» нулевой, это потом расстраивает. Когда с нынешним ужасом музыкального рынка сталкиваешься, понимаешь, насколько все жопно, и лишний раз общаться с ним не хочешь.

Тем не менее, помимо цифровой версии и издания на CD, “Grey Anguish” также вышел и на кассете. Как возникла идея вспомнить такой подзабытый формат? Сейчас ведь «в тренде» винил…

Ты знаешь, случайно. Где-то на Facebook или в каком-то журнале - я уже не помню, в каком - я случайно увидел статью про то, что группа питерских энтузиастов возобновила в мелком масштабе производство кассет. В Питере же раньше было несколько контор, производивших кассеты, так же как и был завод, который производил винил, а потом перестал. Эти ребята нашли старое списанное оборудование, выкупили его, что-то подчинили, подлатали и открыли маленький цех. Сейчас они уже улучшили технологии, у них появилась тампопечать, так что они не стоят на месте. А мы как раз тогда готовили “Grey Anguish” и выложили в Сеть EP „Subhuman” с несколькими новыми треками. Я большой любитель всего мелкого формата – семидюймовок, десятидюймовок, ремиксов, синглов, EP, а тут люди выпускают релизы ограниченным тиражом от 30 кассет – блин, так это же вообще круто! Я человек олдскульный, на кассетах вырос, так что для меня особых сомнений тут не было, а когда я узнал, что это еще и стоит копейки по нашим меркам… Это и ностальгия, и сувенир, и раритет, и ты можешь на эту кассету все, что угодно запихнуть – демо всякие-разные – и сказать: «Да, такой вот у меня релиз». Для андерграунда и даже для активно концертирующих групп это находка, тем более что сейчас кассета – это самое дешевое производство, которое можно себе представить, и при этом это аналоговый носитель, пленка, то есть, звучание мягкое. Конечно, это не винил, но винил пока остается самым дорогостоящим производством, не считая всякие Blu-Ray и прочую хай-эндовую ерунду, которая андерграундных музыкантов в массе своей не коснется никогда. Так что я думаю, что в силу экономических сложностей люди будут чаще считать деньги, и больше групп будет возвращаться к дешевым носителям, особенно в промо-целях. Настанет такой момент, когда диски просто станет дорого рассылать, их производство-то не дешевое, точнее, производство не самих дисков, а полиграфии. В случае с “Grey Anguish” на полиграфию приходится половина себестоимости. Типография есть в каждом доме, и все равно это стоит адских денег. А разослать штук 50 кассет по журналам, хотя бы для того, чтобы стебануться, показать, какой ты андерграундный музыкант, будет тебе стоить совсем дешево. Ты больше пропьешь за один вечер.

А спрос-то есть на кассеты? Покупают их?

Ну, как сказать… Я оба кассетных тиража – и EP, и “Grey Anguish” – делал исключительно для себя. Это как сувенирные магнитики. У меня была идея сделать такой раритет, который, возможно, у многих будет и нераспакованным стоять. Когда-то в детстве я на эти кассеты молился, когда какой-нибудь Entombed появлялся на польских кассетах, а сейчас я могу сам с собственной группой взять и выпустить кассету. В этом формате объединилось очень много всего. Да и не жалко мне кассет, я их преимущественно раздаю, хотя есть и те, кто их покупает, за что их от всей души благодарю. Иногда кассеты просят прислать даже те, у кого нет магнитофона - коллекционеры раритетов, даже в Магадане такие есть, а кто-то у себя на чердаке находит старый магнитофон и слушает. Конечно, все эти масс-медиа и mp3 замыливают сознание даже у тех людей, которые этим жили, болели и болеют до сих пор. Сейчас музыка в одно ухо влетает, а другое вылетает, но когда того человека, который на этом вырос, внезапно вытаскиваешь из контекста, когда он видит кассету, он начинает вспоминать: «Блин, а я же тогда это слушал...» У компании, которая нас выпустила, GoTape – я уже с ними лично познакомился, у нас оказались в Питере общие знакомые – сейчас идет заказ за заказом, свои релизы печатают у них и финны, и даже другие европейцы. Так что это интересная тема.

Недавно в России вступил в силу закон, позволяющий обладателям прав на музыку блокировать пиратские сайты. Ты планируешь в связи с этим какие-то действия? Тебе как создателю музыки, чьи интересы этот закон призван защищать, видится от него какая-то польза?

Конечно, все, что делается против пиратства, как бы смешно это в России ни звучало - а в России, равно как и в Украине, и в Китае, и в других «цветущих» территориях это звучит смешно – хочется, чтобы это работало. Я хоть и не коммерческий музыкант, но я вижу, насколько пиратство отражается и на качестве музыки, и на активности публики. То, что публика не платит за музыку – это палка о двух концах. Если люди не будут платить за труд музыкантов, то музыка, конечно, останется, но она будет определенного качества и в определенном количестве. В принципе, мы и раньше, до принятия этого закона, писали трекерам, представлялись; правда, порой приходилось доказывать, что ты – это ты. Контрактов у нас нет, соответственно, никакой лейбл твои права не защитит, никто не скажет: «Это наш музыкант, так что удаляйте его релизы». Некоторые трекеры после наших писем соглашаются убрать наши альбомы из раздачи – правда, к ним возникает вопрос, а зачем вы ворованное выложили, раз вы так легко соглашаетесь его удалить? Чтобы привлечь к себе внимание? Понятно, что вы рекламная площадка, но вы же понимаете, что вы таким образом «убиваете» местных русских музыкантов, которые вкладываются в качество. Ну, скачало у вас этот альбом 50 человек, но если бы эти люди заплатили по 200 рублей за диск с 16-страничным буклетом европейского качества, разве группе эти деньги были бы лишними? Они бы вложили их в новые песни.
Понятно, что за всем этим нужно следить. Сам музыкант должен сидеть, отслеживать трекеры, хотя это с Google не так уж сложно. Но если трекер откажется удалять твои записи, ты с этим в России ничего не сможешь сделать. Чтобы твои интересы защищались, тебе нужно регистрировать свое название, платить кучу бабла за регистрацию каждой песни, каждого ее автора и так далее, и эти деньги не отобьются никак. Поэтому российские музыканты, впрочем, как и европейские музыканты второго эшелона, машут на это рукой. Каждый решает эту проблему сам. У кого денег совсем нет – те заканчивают карьеру. Те, кто это делает для души и зарабатывает другими вещами – худо-бедно продолжают этим заниматься, как-то выживают.
Те музыканты, кто эшелоном повыше, реально пытаются бороться. И сейчас понятно, что Metallica в свое время была не так уж неправа. Просто Metallica такой коллектив, который сам по себе вызывает массу споров и разговоров, и на восприятие того, что они хотели донести публике, их популярность в период борьбы с Napster наложила обратный эффект. Так или иначе, в цивилизованных странах – я имею в виду страны, которые можно назвать цивилизованными с точки зрения законов – какая-никакая защита все-таки есть. В Германии, например, я однажды приехал к своему другу в гости. Я ничего не собирался у него качать, просто по Wi-Fi попытался зайти на Rutracker, чтобы посмотреть, что из интересных мне новинок вышло, чтобы купить их на дисках. Все известные мне трекеры оказались заблокированными. Потом мы с другом разговорились, и он сказал мне: «Ты что?! У меня недавно сын приятеля скачал нелегально какую-то колыбельную, а через несколько часов раздался звонок в дверь, и ему выставили штраф на 4000 евро». На этом для отдельно взятого человека все пиратство закончилось. У нас же такое представить себе невозможно, а не помешало бы. Правительство, конечно, грабить население не перестанет, но источник дохода для бюджета неисчерпаемый. Может людям на лекарства и услуги похоронных бюро будет больше оставаться.
У нас такую ситуацию представить невозможно, потому что никто не станет защищать интересы музыканта. С РАО я даже связываться не хочу. Нелепая, неповоротливая бюрократическая машина. Да, ты можешь платить им взносы, за это ты будешь фигурировать у них в реестре, цеплять себе значок (p)+(c), но заработать на этом все равно не сможешь ничего. И, скорее всего, в итоге сам же будешь выполнять их работу. Бодаться с Интернетом – все равно, что бодаться с ветряными мельницами: в одном месте удалишь – в трех других местах выложат, соответствующая психологическая модель уже устоялась. Новое поколение россиян наверняка вообще не понимает, почему за музыку нужно платить, она же везде лежит в свободном доступе. “Grey Anguish” украли в тот же день, как я выложил его для прослушивания и онлайн-продажи на ресурсе Bandcamp. Вот и лежит теперь ворованная копия везде максимум в качестве 192 кбит/с. Мы это точно знаем, потому что на Bandcamp был эксклюзивный бонус-трек – инструментальная версия одной песни – и именно с ним альбом нелегально в народ и ушел.

На твой взгляд, есть ли еще шанс как-то вернуть музыке ее истинную ценность в глазах слушателей? И если да, что для этого надо сделать? У меня порой просто опускаются руки, думаешь: «Зачем мы все это делаем, все равно никому ничего не надо, кроме как скачать еще 100500 песен»?

И тут же забыть про них! На Bandcamp это очень хорошо видно. Там можно посмотреть, прослушан ли трек полностью, частично, или уже на 10-й секунде выключен.

Я думаю, автору трека эту статистику лучше не открывать, чтобы не расстраиваться…

Вот именно! Сразу понимаешь, что публика слушает все на бегу. И я не знаю, что с этим делать. Мы, конечно, не можем судить обо всех, но насколько мы всё-таки можем судить, скудость потребности в культурных открытиях, в музыкальных неожиданностях над публикой буквально довлеет. Никто не ищет в музыке чего-то такого, что бы вызвало настоящее потрясение, что бы как-то вдохновило. А раз никто не ищет этого взрыва, он и не происходит, и музыканты быстро зарастают штампами, не стремятся удивлять. И ни в Европе, ни в наших убогих условиях я уже давно никаких подвижек не вижу. С ценовой политикой та же беда. Можно посмотреть каталоги Nuclear Blast и увидеть, что, несмотря на значительное удешевление производства, цены на готовую продукцию не падают, и новый альбом, как и раньше стоит в среднем 15 евро. Зато выпускается куча изданий одного и того же альбома – 30 цветов винила, пять-шесть версий CD с разными бонус-треками, бонус-кодами, с куклами, пряжками, сумками, нашивками и т.д. Причем это характерно именно для метал-сегмента – тем, кто слушает клубную музыку типа Дэвида Гетты или кто там сейчас в моде, все это совершенно не нужно, им тех 10 секунд вполне достаточно. А у нас это как-то позволяет рынку держать голову. Мы же понимаем, что даже несмотря на глобализацию, на турне сейчас зарабатывают единицы. Если 10 лет назад группы второго эшелона могли хотя бы на мерче заработать и таким образом отбить турне, то сейчас и они этого не делают. Все катится по наклонной плоскости, и какого-то очевидного выхода я, честно говоря, пока не вижу.

В последнее время много говорят о перспективах сочетания музыки с видеорядом, некоторые группы даже снимают видеоклипы на все песни, которые выпускают. У вас Олег несколько лет назад тоже собирался заняться видеоклипом для Dissector. Что получилось из этой идеи?

Олег у нас любит всякие новые вещи самостоятельно изучать, доходит до всего опытным путём, он из нас троих главный «технарь» - программирование и все такое, в то время как остальные участники более гуманитарии. Пока ничего серьезного из этого не вышло, хотя, наверное, это не так сложно сделать, есть же хромакей и прочие разные программы, но все это требует больших временных затрат, организационных моментов и последующей обработки. Так что мы в силу разных причин, и организационных в том числе, так и не подошли к такому моменту, чтобы сказать: «Все, решили, завтра снимаем». В последние годы все наше внимание было связано с новым альбомом, а музыка очень много времени отнимает, если серьезно заниматься продакшеном и всем остальным, поэтому какие-то дополнительные варианты пиара очень тяжело идут. Я к клипам, в свою очередь, тоже неоднозначно отношусь. Сейчас музыка как материя отошла на второй план, а на первый план вышла вся эта мультимедийная дребедень, видеоряды, яркие краски и образы, иногда шокирующие. В то же время, хотя все кричат о важности видеоряда, даже группы высшего эшелона снимают по два-три клипа за раз, и это легко палится. Известные режиссеры, такие как Патрик Уллеус, который для Arch Enemy снимает, работают иногда в одном и том же павильоне, а музыканты иной раз даже не переодеваются. Все прекрасно понимают, что видеоклип – это такая дань старой моде, хотя этот формат, как мне кажется, уже изжил себя. Возможно, сами бы фирмовые музыканты на контракте из своего кармана деньги на клип выкладывать не стали. Ну, что приносят просмотры на YouTube? Для модной группы типа Arch Enemy что такое этот миллион просмотров? Они все равно зарабатывают концертами с фиксированной ставкой и мерчем. Что уж говорить о группах нашего уровня? Смотришь на все это и понимаешь, что ты сейчас потратишь свои заработанные потом и кровью деньги на видос, который не заметит никто, кроме тебя. А ведь можно тщательно подумать и потратить эти деньги на что-то другое, перепрыгнуть эти общепринятые пиар-акции и сконцентрироваться на более неординарном и эффективном способе раскрутки. Но что это «более эффективное» - тоже вопрос. Каждый год приносит новые откровения. Публика ведет себя совершенно непредсказуемо, так же как с винилом, с кассетами этими. Недавно Элис Купер давал интервью и говорил, что продажи винила – это протест металхэдов, якобы они стали его покупать лишь в знак протеста против всего того, что происходит на рынке. Оттого и продажи винила выросли, а в той же Германии, в торговой сети Saturn, например, на 180-граммовом виниле с отличным оформлением можно найти такой чернушный блэк-метал и такого невообразимо плохого качества, что откровенно диву даёшься. Это даже не андеграунд уже, аццкий кич. Но на кого-то же это рассчитано? С другой стороны, раньше все жаловались на то, что фирменные компакт-диски дорого стоят, а ведь винил-то стоит еще дороже!

Давай сейчас вернемся к теме, которую мы уже затрагивали в начале интервью. Что сейчас происходит с The Lust?

Работа худо-бедно ведется по двум направлениям. Еще полгода назад я вообще не хотел к этой теме возвращаться, как то все не складывалось, да и на Dissector много времени уходило. Но сейчас я созрел для того, чтобы для начала переиздать альбом “Membrane” (2006), который был сведен не очень хорошо, хотя все остальное – и песни, и оформление – было на уровне. Тогда у греческого лейбла не было денег на то, чтобы свести материал в европейской студии, и он обратился к человеку, который специализируется на совершенно другой музыке (Алиса Корал, лидер спейс-рокового проекта Space Mirrors – прим. авт.), поэтому микс был далек от металла. Я недавно этот альбом переслушал и лишний раз убедился для себя, как много для него было в своё сделано, сколько там наворочено аранжировок, вокалов, клавишных и т.д. Этот альбом достоин переиздания, тем более что он в России вообще не был издан, его только греческий лейбл в небольшом количестве напечатал, да и то практически не распространял. У греков тогда был дистрибьюторский контракт с EMI, но поэтом это накрылось медным тазом, греки должны были заплатить EMI кучу денег, чтобы войти в их каталоги, напечатать за свои деньги большой тираж сборника своих коллективов, а потом у EMI самих возникли серьёзные проблемы. Выход альбома “Membrane” как раз совпал с этим кризисным периодом, и никто им не занимался. Часть песен с него уже пересведена, я еще несколько лет назад хотел его переиздать, но тогда не получилось, а остальную часть, включая песню, которая в альбом не вошла и только онлайн у нас болтается, я пересведу этим летом. Кроме того, я хочу дополнить этот материал песнями с “Out Of The Flesh” – они в какой-то мере в таком же ключе сделаны. И, возможно, то оформление, которое мы с тобой обсуждали ранее, очень «землистое», с травой, бабочками и всякими такими делами, как раз будет использовано для переиздания “Membrane”. Кроме того, я сейчас присматриваюсь к европейским вокалисткам. Буквально сегодня я общался с певицей одной группы с Мальты. Есть интересные мне вокалистки в Испании, Португалии, Англии, весь этот female fronted metal до сих пор местами в Европе рулит. Другой вопрос, что они звучат по большей части одинаково – не знаю, специально или так получается, но они поют буквально как под копирку, словно сняты с определенных лекал. Поэтому я ищу кого-то, кто бы отличался хотя бы какими-то интонациями.

А в России у тебя нет никого на примете? Как мне кажется, в последнее время у нас более чем достаточно групп с женским вокалом.

Плюс европейских вокалисток, которые уже поработали в группах, заключается в том, что они в силу более развитой рок-культуры с самого начала обращают внимание и на произношение, и на подачу, и на серьезность отношения к продакшену, да и к приглашениям в какие-то проекты тоже относятся позитивно. Вот сегодня я «зафрендился» с этой мальтийской группой, и их вокалистка сразу пошла на контакт. Я ей говорю: «У меня есть песни для бокового проекта». И ей пофиг, какой проект, она сразу: «О, давай, классно! Присылай демо, я сделаю, пришлю тебе, послушаешь». Пусть даже ничего из этого не выйдет, но хотя бы ты понимаешь, что человек живой, и полон энтузиазма. С русскими такой вариант не прокатывает. Вернее, у меня другого опыта не было. Были русские дамы, которые получали от меня демо и даже со скрипом давали согласие, но в итоге все это заканчивалось тем, что дама пропадала или в самый последний момент перед студией говорила: «Ой, у меня семья, у меня красные дни, я уезжаю, я подменяю коллегу на работе, меня не будет в городе, я на гастролях…». И всё в таком духе. Кроме того, за мной с моей работоспособностью мало кто может угнаться. Я всегда хочу, чтобы человек сделал максимум возможного, несколько вариантов, чтобы сам что-то пробовал, чтобы он включал мозг. А еще помимо качества я люблю количество, мне нравится записать 30-40 песен – не факт, что они плохие, но поскольку я люблю коллективный труд, я жду, что благодаря коллективному труду песня будет жить и преобразовываться на стадии производства. Ты никогда не знаешь, во что выльется твоя песня. Может быть, ты ее би-сайдом планируешь издать, а из нее выходит хит, потому что кто-то на ней классно спел. Поскольку мало кто такой вклад вносит, мое творчество и существует сейчас только в рамках Dissector - там друзья-коллеги реально готовы что-то своё привнести.
Так или иначе, летом я планирую начать сочинение большого количества материала. Давненько я не брал в руки гитару именно для сочинения, потому что очень много материала было записано в прошлый раз. И я наверняка специально отложу часть материала для поиска гостевых вокалистов, потому что когда обращаешься к потенциальным вокалисткам, и всем нужно демо, а сейчас свободных треков без вокала почти не осталось. Когда кто-то отказывается в силу разных причин от сотрудничества, ты берешь предназначенный ему трек и поешь сам. Отказывается другой человек – тоже поешь сам. Поэтому то, что я когда-то планировал для The Lust, в итоге перекочевало в Dissector, и вместо красивого девичьего вокала я там проорал сам. Сейчас я зарезервирую какой-то комплект песен, и, может быть, кто-то согласится в итоге записать целый альбом. Хотя особых ставок я на это не делаю, потому что я человек не очень терпеливый, пошлю в какой-то момент на … и сам все спою.

The Lust в середине нулевых казались мне проектом с большим коммерческим потенциалом. Такая музыка тогда пользовалась, да и сейчас пользуется, большим спросом у массового слушателя – посмотри, например, сколько народу собирают Within Temptation. Почему, на твой взгляд, The Lust не удалось должным образом раскрутить?

Мне из-за этого обидно до сих пор. Тогда сложилось несколько факторов. Первый фактор – организационный: The Lust состоял из очень разных музыкантов - разного возраста, разных житейских направлений, и у каждого были свои проблемы, у кого-то молодость, у кого-то старость… А поскольку у каждого развивалась своя жизнь, людей было очень сложно каждый раз подтягивать к новым записям и проектам. При этом, поскольку первые два релиза были очень качественными, вполне европейского уровня, вкладывать деньги в полноценную раскрутку третьего альбома лейбл отказался. Не было даже никаких рецензий…

То есть, пусть диски продаются сами собой?

Да, примерно так. Насколько я знаю, лейбл даже Алисе Корал не заплатил за сведение “Membrane” - пообещал деньги, но так и не заплатил. Единственное, что сделал лейбл – напечатал диск, да и то в небольшом количестве…

Этот лейбл, случайно, не русские иммигранты делают? (Смеется.) Очень уж напоминает бизнес по-русски.

Нет, грек самый что ни на есть – Толис Паланцас. Лейбл и сейчас существует, но на каких условиях с ним работают музыканты – мне неизвестно. Может, это только с нами не сложилось. Так или иначе, у моих питерских коллег-музыкантов было не очень много энтузиазма поддерживать коллектив на достойном финансовом уровне хотя бы в плане новой записи. Второй основной момент был связан лично со мной – у меня возникли проблемы со здоровьем, я еле выкарабкался и полгода не то что гитару не мог держать в руках, даже бутылку с водой не мог открыть. Поэтому на альбоме “My Dear Emptiness” на большей части треков ритм-гитары записывал Мотор из Grenouer –мелодические партии я еще смог прописать, а для ритм-гитары нужно было «качать», чего я физически просто не мог сделать. Я тогда вообще думал, что перестану этим заниматься. Поэтому возникла длительная пауза, и я людей из The Lust в некотором роде «отпустил». До этого именно я держал их всех вместе – в хорошем смысле, это не значит, что я кого-то напрягал или подавлял. Ну, и народ пошел своими путями. Мы перестали играть концерты, потому что я некоторое время физически этого не мог, с Tartharia последние концерты отыграл весной 2005 года, и все.
В общем, несколько факторов – и объективных, и субъективных – сработали против коллектива. В довершение ко всему, я переехал из Питера в Москву и связь с музыкантами, по большому счету, утратил. Когда я записывал “Decomposition Deluxe” в 2008-м, я попытался их всех снова собрать, но уже тогда было понятно, насколько каждый живет своей жизнью. Мне тогда не хотелось собирать новый коллектив, мне это было не по силам и организационно, и финансово, и по времени – я жил в Москве и в Питере бывал наездами. В Питере я максимум времени как раз и тратил на запись альбома, но тогда еще мои питерские коллеги отзывались на мои приглашения – и Мирла, и клавишник Макс, и басист Энди. С барабанщиком тогда было плохо, нас выручил Илья Ключинский из Grenouer. С Мирлой я бы с удовольствием продолжал сотрудничество: та смесь взрослеющей женственности и девичества, плюс полное отсутствие надоевшей оперности - как раз то, что для The Lust было нужно. И судя по отзывам, на первых двух альбомах именно это людей и цепляло. Но в итоге, увы, все сложилось не в пользу The Lust – нужно было выпускать мощный третий альбом на европейском рынке, мощно его продвигать, а в идеале еще и вытащить группу на пару фестивалей. Но время было безвозвратно упущено. Я все это понимаю – и причины все эти очевидны для меня, и то, что нужно было сделать, мне тоже понятно - но все сложилось так, как сложилось.

В завершение темы о вокале – ты не мог бы подробнее рассказать о том проекте, куда ты хотел бы позвать множество вокалистов?

Еще до выхода “Grey Anguish” у меня была эта идея, тем более что количество записанных песен позволяло что-то такое замутить на стороне. Когда мы отбирали треки на “Grey Anguish”, они так компактно сложились вместе, как будто бы вместе росли, а остальной материал немного повис в воздухе – не из-за того, что был непригоден, но его можно было и мне спеть, и каких-нибудь других вокалистов позвать. И я задумал сделать хотя бы EP типа “Dissector & Friends”, а может быть, даже и полный альбом. Например, я обращался к Диме Улыбину из Drauggard, и он согласился, однако у него активная гастрольная жизнь, запись второго альбома, и я не знаю, запишет ли он что-то или нет, хотя один финский журналист Теему даже написал текст для этого трека. Вообще этот журналист дико протащился от наших песен – я ему предоставил несколько демо, и он рассказал мне потом, что в первый же вечер из-за одного медляка пробухал всю ночь, жена чуть из дома не выгнала, зато он так проникся, что написал тексты сразу на несколько наших вещей. Ради такого стоит музыкой заниматься! Есть у нас пара интересных медляков, которые войдут в будущие программы, пусть там пока еще нет вокала. Сейчас я как раз пытаюсь найти на эти песни подходящий вокал. Адекватный фидбэк был у меня от Виктора Озолина из Flying, но там тоже непонятная ситуация, однако желание спеть у него до сих пор есть. Чаще всего у людей проблема в том, чтобы пойти в студию и записать в нормальном качестве вокал. По сути, для этого нужно не так много времени - если ты написал текст и все отрепетировал - и не очень большие деньги. Параллельно я искал какие-то женские варианты, но в итоге они все отпали. В то время записывался “Grey Anguish”, и выяснилось, что я вокал на почти все готовые демки записал сам. Поэтому идея с альбомом сошла на нет, хотя EP еще можно организовать, если будут желающие. Однако я чувствую, что это, скорее всего, будет уже новый материал. Надо делать пре-продакшен для новых песен и ставить людям жесткие временные рамки, потому что как только ты говоришь: «Запишешь, когда запишешь», люди думают: «Ну и ладно», у каждого есть другие приоритеты, и ты в итоге ждешь-ждешь, а потом машешь рукой и записываешь все сам. Хотя идеи, конечно, есть. Например, я списывался с человеком из хорошей израильской группы The Fading, раньше она почти вся из русских состояла, а сейчас там, по-моему, только вокалист остался. Я с ним предварительно списался, отправил несколько демо и больше эту тему не поднимал. Можно будет его дернуть, хотя у них на подходе второй альбом, даже записан совместный трек с Аннеке из The Gathering, и, может, чуваки подписали уже какой-то контракт, по которому «налево» просто так работать не смогут. В принципе, публика открыта для контактов, но результат пока нулевой.

У вас на сайте есть огромный архив записей магаданского периода. Однако они выложены в весьма низком битрейте 128 кбит/c…

Да, и другого не будет.

То есть, планов их как-то официально издать у вас нет?

Нет. Во-первых, когда мы все это записывали, только-только появился палёный Windows. Первый альбом Dissector, который был записан на компьютере – это “Hospice Land” (1997). И это была адская мука – непонятно как работающий софт и минимальные знания об этом. Далее мы прошли все стадии развития – и с электронными барабанами делали пробники, и с драм-машинкой, потом я частично дома стал записываться, но так или иначе, речи о гигабайтных размерах и 24-битных wav-файлах в то время не шло. Поэтому когда я в 2002 году уезжал из Магадана, мне даже брать с собой особо нечего было, чтобы потом переиздавать. Все это осталось в магаданском небытие, возможно, где-то оно существует, но я думаю, что выкладывать что-то в качестве выше 128 кбит/c – это абсолютно неприемлемо. У меня до сих пор есть желание кое-что из того периода перезаписать заново, и я его своим коллегам уже озвучил. Особенно это касается старого материала нашей дэтовой поры – с наших первых демок, где был такой злобно-мелодичный шведский дэт. Есть желание пару тех вещей оживить, но все зависит от того, в рамках чего это будет издано. Либо этот трек войдет в новый альбом на правах новой песни, либо это будет какой-нибудь сборник, и туда будет взята эта перезаписанная песня. Мы это пока в деталях не обсуждали, но я думаю, что когда начнется пре-продакшен, какие-то идеи всплывут. Нам нужно коллективно принять решение, какую песню мы возьмем. В тот период, с 1992 по 1995 годы, Dissector очень быстро менялся. Поэтому что именно восстанавливать – это спорно.

В составе Dissector спустя много лет снова собрались те люди, с которыми ты начинал группу – Олег и Андрей. А остался ли у тебя контакт с другими музыкантами Dissector того периода – например, с Полковником или ребятами из Vivarium? Кто-нибудь из них сейчас занимается музыкой?

Магадан в этом смысле город достаточно прозаичный. Когда я уехал, Dissector без меня существовал еще где-то полгода. Бывшие коллеги дали какой-то концерт и перезаписали хит “Be My Absolution”, причем даже в нескольких версиях – одну пел Стас Збаращенко, гитарист и басист из Vivarium, другую – Олег Ушаков, который пел у нас на последних концертах в 2001-2002 годах. Я очень жалею, что мы не записали последний материал Dissector, который мы делали именно с Олегом на вокале. Мы его только играли на концертах, но никаких записей не сохранилось. Это был такой добротный Benediction, скоростной и дэтовый. Я тогда уже собирался уезжать из Магадана, что-то меня очень в то время злило в этом замкнутом пространстве, а у Олега была такая хардкоровая подача типа Suicidal Tendencies, он тоже выходил в бандане, а по вокалу давал конкретный Benediction. К сожалению, из того периода не сохранилось вообще ничего, только фотографии с концертов. А как я уехал, энтузиазм у людей кончился, надолго их не хватило. Контакт поддерживаю по возможности, сейчас чаще всего общаюсь в соцсетях только со Стасом, с барабанщиком Саней Урлихом как-то пару лет назад пересекался в Питере, но на этом всё и закончилось. Вокалист Олег с тех пор уехал из Магадана, и был период, когда мы даже обсуждали совместные проект, но не сложилось. С Полковником раньше созванивались раз в два года, не чаще. С остальными не общаюсь вообще, так и живут в Магадане, строят семьи, карьеры. Был такой барабанщик у нас, Коля – брутальный чел, здоровый, ходил по городу с московской сторожевой овчаркой и барабанил в кирзовых сапогах. Мы даже с ним выступили на открытой площадке на фестивале «Белые ночи» - играли без баса, в две гитары и барабаны. Последние пару лет в Dissector ещё стучал Алексей Прудченко.

И каждый раз собиралась публика?

Да, магаданская тусовка в те годы был ещё легка на подъём. Она была не очень большая, человек 500, не считая музыкантов, и 200-300 человек иногда на наши концерты собиралось. У нас и выступать то особо негде было, несколько ДК, но публика приходила, это было своего рода место встреч альтернативной молодёжи. Так получилось, что те магаданские металлюги, которые были до нас, либо разъехались, либо разбежались, а мы на какое-то время остались одни и мочили двухчасовые концерты раз в две-три недели, что для Магадана достаточно часто.

На Дальнем Востоке во второй половине 90-х и начале нулевых было немало тяжелых групп, которые делали интересную музыку и в той или иной степени были известны и в европейской части России – вы, Deathonator, Todesgeist, Zerokarma, Azazello. Однако ближе к концу нулевых практически все они, за исключением Azazello, куда-то запропали, а музыка молодых дальневосточных групп к нам сейчас вообще не доходит, хотя с распространением записей сейчас гораздо проще, чем тогда. Что, на твой взгляд, произошло со сценой?

Что-то произошло в умах людей. Когда мы умудрялись в Магадане что-то делать, мы стремились «наружу», поскольку Магадан – замкнутое пространство, туда можно добраться только самолетом, сейчас туда стало можно еще пароходом, но и то только в летний период. В конце 80-х – начале 90-х на Дальнем Востоке и на Колыме еще существовали фестивали, магаданские и владивостокские группы куда-то выезжали, выступали в Якутии, в Братске, в Хабаровске, друг у друга в гостях, то в 1994-м наступил полный экономический трандец. Однако мы все еще были проникнуты этим духом «всероссийскости», мы везде рассылали свои демо, пытались вписываться во всевозможные фэнзины, донести этот магаданский дух до всей России. Кстати, те немецкие друзья, которые у меня сейчас есть, появились как раз благодаря тому, что адрес Dissector в свое время попал в какой-то уфимский фэнзин, где было что-то типа списка андерграундных адресов, и в немецком Любеке нашелся человек, который интересовался коллективами «из ниоткуда» – из Океании, из Ирана, из Ирака. А тут мы среди чукчей вдруг стали металл играть - на эту тему мы с ним и списались.
На фоне всего этого упадка мы все равно куда-то выезжали. Я был в Москве, встречался с музыкантами, дружил с вокалистом/басистом из Anal Pus - была такая московская группа в 1992-1993 годах. Наши демки где-то крутились, я рассылал кассеты и т.д. Но уже тогда мы были скорее исключением. В 1994 году в Магадане состоялся всего один метал-концерт, его организовал я, и там играли Dissector и еще две группы. Дальше уже не было никаких концертов, люди перешли на драм-машины, в городских фестивалях стали участвовать только ресторанные лабухи под фанеру. Потом, в конце 1997-го мы снова подняли эту волну. Только появились пишущие дисковые приводы, они стоили под тысячу долларов, и «болванки» сами стоили по 10 долларов за штуку, но мы тратили на них кучу денег и рассылали куда только можно. До сих пор на магаданском радио есть нарезанный на компьютере диск с нашими записями. Во Владивостоке мы, наверное, из всех дальневосточных групп активнее всего выступали. Там в конце 90-х была куча местных дэтовых команд, и я, когда получал второе высшее образование в ДВГУ, ходил там на местные концерты. Однако названий их я уже не помню, у меня с тех пор сохранились дружеские отношения только с барабанщиком Игорем Крыжко из Catapultah – это трэш-группа из Находки, которая в те годы выпустила два кассетных альбома. (Сейчас у них есть русско-роковый проект Республика Марс – участники работают удаленно, каждый живет в разных городах. Но выпустили уже два альбома и собирают хорошую прессу. Молодцы!).
Но это был, по большому счету, последний всплеск активности. К концу 90-х никто на эту тему уже не парился. Все хлебнули этих сложностей, поняли, что с каждым годом играть все труднее и труднее, и стоит все больше и больше, выезжать стало нереально, и все ужалось до каких-то своих местечковостей, своего максимум городского рынка. Тем более что если брать магаданскую сцену, то она всегда страдала текучкой кадров, люди приезжали из области в Магадан, а из Магадана, в свою очередь, уезжали на материк, особенно молодежь, и молодые группы были очень сильно этому подвержены. Да и в других городах Дальнего Востока, например, во Владивостоке или Хабаровске, ситуация была не лучше. А когда появился Интернет, доступный всем, то у людей просто не осталось потребности куда-то вырываться. Сменилось поколение, музыканты в большинстве случаев перестали стремиться к тому, чтобы что-то кому-то серьёзно донести. Так что это экономическое безвременье середины 90-х убило очень много жизни в российском периферийном роке. По крайней мере, так мне кажется.

Ты ведь и за границей жил какое-то время. Не возникало мыслей остаться там насовсем и продвигать Dissector или The Lust в тех краях, где есть какая-никакая индустрия?

Всякий раз, когда я пытался там жить, я не успевал дойти до того уровня жизни, который позволил бы мне начать заняться музыкой. Работа заграницей поглощала меня целиком. Хотя сама мысль заниматься там музыкой как некая неосуществленная мечта у меня до сих пор присутствует. Мы с парнями из группы иногда шутим на эту тему, я говорю, что если найдется человек, который скажет мне: «Вот тебе деньги на всю жизнь, не работай, занимайся музыкой» - я буду заниматься только музыкой. Я буду жить в студии. Жаль, конечно, что я не смог дожить в этих заграницах до того момента, когда я смог бы попробовать заняться музыкой. Может быть, собрать группу или что-то там записать студийное. Однако у меня по-прежнему есть желание записать на европейской студии хотя бы пару треков, сделать для своего материала полностью европейский продакшн. Взять музыкантов из Dissector, Олега и Андрюху, записать в духе Сила, например, и выпустить сингл. Думаю, мой немецкий знакомый Кристиан Шмид, владелец студии Music Factory, очень даже поддержит такую идею. Достойные песни я для такого сингла сочинить смогу. Но пока это для меня некий экспириенс на будущее.

Ну а в ближайших планах у вас - следующий студийный альбом Dissector, который уже записывается. Он будет состоять из того материала, который не вошел в “Grey Anguish”, или ты уже успел написать для группы новые песни? Насколько новый диск будет отличаться от предыдущего в музыкальном плане?

Как я уже говорил в начале, мы «плясали» от гитарных партий, которые я записывал в две сессии. Все таллиннское, что записывалось с Игорем Анохиным, вошло в “Grey Anguish”; все остальное я записывал в Питере с Алексеем Болотовым, который сейчас играет на басу в Grenouer, и так получилось, что этот материал более массивный, более модерн-металлический. Это не металкор типа Tesseract или Meshuggah, это скорее смесь джента с нашими трэшевыми делами, и при этом хитовые припевы и куплеты. Я всегда тяготел к куплетно-припевной форме. Есть несколько песен, которые остались за бортом “Grey Anguish”, потому что они туда совсем не «вкатывали» – я не скажу, что это поп-песни, но по структуре это куплет-припев, плюс модерн-металлические риффы. Тот материал, который мы записали с Алексеем, сейчас практически полностью готов. Уже бас записан, осталось только пару вокальных партий доделать, что я сделаю в июне в Питере. Алексей как раз сейчас должен заниматься сведением. У меня с ним давнишние, хоть и непростые отношения. В свое время он полностью записывал “Membrane”, и он же будет песни с него пересводить. Алексей Болотов – это такой российский Ансси Киппо, если ему дать возможность, он тебе при записи вынесет мозг. Мне для души этого не надо, я записываюсь для души, я этим не зарабатываю, так что когда возникает этот «анссикипповский» синдром, я говорю: «Хватит!» Так что с ним мы пишемся более тщательно и дольше, а с Игорем Анохиным – более спонтанно и быстро. Когда Игорь записывает Dissector, у нас с ним присутствует свой определенный драйв. И вот, понимая, что новый альбом уже оформился, что материал на него остается, я осенью прошлого года – снова с Игорем, но уже в Питере – записал еще четыре песни. В принципе, на тех же таллиннских настройках, с той же таллиннской атмосферой. Если их добавить к остальному материалу, то получится полноформатный альбом – количество песен позволяет, и я даже объявил уже, что в 2016 году будет новый альбом. Но по настроению это два разных EP. Посмотрим, что получится после сведения с той половиной альбома, которая уже полностью готова – думаю, результат как-то повлияет на наше решение. Возможно, кто-то из гостей что-то к этому моменту запишет. В общем, если все будет готово, то это будет альбом, и он выйдет в начале 2016 года. Если нет, то уже сейчас уже есть оформление для EP Dissector и для переиздания “Membrane” The Lust – осталось только информацию дизайнеру Паше Антонову отправить.

Окей, тогда будем ждать от тебя новых релизов, а у меня остался последний вопрос. Есть ли у меня шанс когда-нибудь увидеть Dissector на сцене?

Думаю, что нет. Мы, конечно, думаем иногда о том, чтобы вместе поиграть. В 2009 году мы сняли студию во Владимире на несколько дней, просто чтобы порепетировать, и втроем там песни, наверное, четыре гоняли. Так что теоретически это, наверное, возможно, но при каких-то очень-очень благоприятных условиях. Нужно какое-то стечение обстоятельств, которое мне не представляется возможным. Тем более что я сам – и я это подчеркивал неоднократно – люблю студийную работу. Хотя когда я часто выступал, это, конечно, цепляло, этот адреналин и драйв ни с чем не сравним, и его ничем не заменить. Но у меня есть потребность в сочинении и записи большого количества песен, и этот большой объем творческой работы заполняет меня целиком. Необходимо все держать под контролем – все инструменты, аранжировки, сведение, мастеринг – и это мне отчасти компенсирует сценический драйв. Я немного завидую тем группам, которые до сих пор концертируют, но я понимаю, что у меня получается уже слишком большой перерыв в концертной деятельности – 10 лет. И это накладывает определенный отпечаток. Нужно быть совсем уж независимым человеком, чтобы на это сейчас решиться, и хотя я и так более-менее независимый человек, принадлежу себе, но я все-таки понимаю, что я не один в этой жизни. А с сессионными музыкантами я связываться не хочу, это уже будет не Dissector, потому что Dissector – это тема магаданская, как ни крути. Этот магаданский дух лично для меня ощутим и мне дорог. Люди в Dissector разные, и мы по-разному относимся к музыке и к своим жизненным перспективам, у нас и музыкальные интересы немного разные, и проблемы свои у каждого, и в нашем возрасте пре-продакшен и продакшен в том объеме, который мне требуется, уже не может не принимать во внимание семьи, работу, финансовые возможности и т.д. Думаю, у каждой группы есть свои многослойные «конструкции» на стадии создания альбомов или организации концертов. И я честно скажу, что предпочту сделать несколько новых песен. От них я получу гораздо больше удовлетворения.

Официальный сайт Dissector: http://www.dissector.ru

Роман Патрашов
5 мая 2015 г.
(с) HeadBanger.ru