Mike Terrana
Я не хочу быть нормальным

12.02.2015

Майк Террана хорошо знаком российским слушателям по работе с такими звёздами тяжелой музыки, как Ингви Мальмстин. Или нет, как Аксель Руди Пелль. Хотя, постойте, Тарья Туурунен. Или, может быть, Masterplan, Rage и Gamma Ray? На самом деле, каждый может выбрать ответ по вкусу, а если в этом списке не оказалось вашего любимого коллектива, то на страничке Википедии, посвящённой Терране, найдётся ещё несколько десятков названий. Благодаря такой многопрофильности Майк заслужил мировое признание не столько как участник какой-то группы, сколько как вполне самостоятельная боевая единица. То есть, барабанная. Кстати, именно в таком качестве он собирается посетить два главных города России в самое ближайшее время. Правда, сам барабанщик не называет предстоящие шоу мастер-классами и утверждает, что проводит их не только для собратьев по ударному цеху, но и просто для всех любителей музыки. Мы позвонили ему в Лос Анджелес, чтобы узнать, что именно будет там происходить. Беседа получилась долгой и немного философской. А если мы не успели чего-то спросить, то наверстать упущенное можно будет 13 февраля в Санкт-Петербурге и 15 февраля в Москве, ведь Майк торжественно обещал ответить на любые заданные там вопросы.

Ну что, к туру по России всё готово? Ты уже получил российскую визу?

Да, в моём паспорте полно российских виз, так что для меня поездки в Россию уже стали чем-то совершенно обычным. По-моему, это клёвое место для концертов. Я вырос во время холодной войны, когда отношения между США и Россией были ужасными, мы ничего не знали о России. Я никогда не думал, что смогу приехать в эту страну, что у меня будут русские друзья и, тем более, что смогу играть там рок-н-ролл. Я знаю людей моего возраста, которые раньше покупали самопальные рок-н-ролльные записи и побыстрей прятались с ними, потому что хранить их дома было запрещено. Для меня это всё просто дико, но именно так и происходило. Правда, сейчас времена изменились, я много путешествую и вижу, как живут люди во всём мире. По-моему, мы все одинаковы: люди просто хотят хорошо жить. Они хотят смеяться, хотят слушать хорошую музыку, хотят, чтобы у них было, что поесть и немного денег. Всё очень просто.

Наверное. Но учитывая всё, что творится в России…

Ты имеешь в виду финансовый кризис?

Ну да. А также испортившиеся отношения России с… ну, со всем миром, практически. Сейчас многие группы просто отменяют свои туры по России. Спасибо, что ты таки решил приехать!

Ну, я часто бываю в Киеве, так что знаю, что там не всё хорошо, но… Я думаю, это всё СМИ, вот в них проблема! Сам я даже не думаю о таких вещах. Я просто приезжаю играть музыку и каждый раз прекрасно провожу время, каждый раз меня отлично принимают – независимо от политического климата. Мне нравится играть в России, это здорово! И если честно, Россия – это новый рынок для нас. Я сейчас нахожусь в Лос-Анджелесе, и тут рок-н-ролл практически мёртв. Его даже в барах не играют! Я знаю кучу ребят, которые просто ходят по улицам и ищут работу. Отличные музыканты – ищут работу! Которой тут просто нет. Так что я счастлив, мне повезло, что я могу приехать в Россию и выступать на этом рынке. Что есть люди, которые приходят посмотреть, как я играю на барабанах, которые ценят моё искусство, искусство создания музыки. Здесь оно ещё живо. А политика меня не трогает.

У тебя какие-то особенные отношения с Россией. Даже есть аккаунт в соцсети ВКонтакте…

Дело в том, что я создал собственную группу, Terrana, и ещё я постоянно выступаю у вас с проектом “Beauty & The Beat” и кучей других рок-групп. И я подумал: «Это прекрасный способ донести мою музыку и информацию о моих проектах до российской публики». Почему нет? Кажется, сейчас социальные сети – это единственный способ для артиста достучаться до аудитории. Записывающих компаний больше нет. У меня есть рок-группа Terrana, в ней всего три человека, и я всё финансирую сам. Я сам себе записывающая компания, менеджер и исполнительный директор. И знаешь, теперь донести информацию до людей в России, да и по всему миру, можно только через социальные сети. У меня четыре или пять аккаунтов на Facebook, два аккаунта ВКонтакте. Youtube, Twitter – всё это я использую. Это настоящая работа. Я постоянно занят. Я работаю где-то по десять часов в сутки. Офигеть просто! Ладно, про это можно наговорить целое отдельное интервью, так что я просто скажу, что теперь всё снова зависит от музыканта: продвижение, запись, организация гастролей. А социальные сети позволяют нам общаться с фанатами напрямую. И это круто. Я знаю некоторых ребят, которые играют в группах и совершенно не общаются с фанатами. Не знаю, что они там себе думают: что слишком крутые, или им просто в лом, но я отвечаю всем, я общаюсь со всеми. По-моему, именно для этого социальные сети и придумали: чтобы заново строить отношения между людьми.

Расскажи немного о своих мастер-классах. У них есть какая-то программа, или ты просто отвечаешь на вопросы из зала?

Хорошо, но сначала я хочу отметить, что я, в общем-то, не учитель. То есть, не будет такого, что люди на выходе из зала скажут: «О, да, я видел Майка Террану, и теперь я умею играть на барабанах!» (Смеётся.) Я никого не учу играть. Если ты выступаешь перед большой аудиторией, - причём неважно, барабанщики там собрались или просто обычные люди, которые любят музыку, - они все находятся на разных уровнях понимания музыки. Так что невозможно учить чему-то такую большую группу. Но люди хотят у меня что-то узнать. И я отвечу на любые вопросы: о барабанах, о музыке, о личной жизни – мне без разницы. Это просто дискуссия, возможность прийти и поделиться чем-то со мной и друг с другом. Надеюсь только, что если вам нравится музыка в целом, игра на ударных или классика, вы можете прийти, посмотреть и вернуться домой в хорошем настроении. Вас это немного развлечёт. Может быть, кого-то я смогу вдохновить пойти домой и позаниматься… Я вообще не называю это мастер-классом. Это, скорее, сольное барабанное шоу. Это просто мой способ представить моё искусство в более концентрированной, что ли, форме. Я люблю развлекать людей, я люблю шутить, я люблю видеть, как люди смеются, я люблю музыку, которую играю. Так что это просто шоу. Это не школа, не обучающая программа. Думаю, людям хватает школы днём, они весь день проводят на работе и просто хотят прийти на представление и хорошо провести время. Развлечься.

В общем, это не только для барабанщиков?

Нет, конечно, это не только для барабанщиков. Это для кого угодно: для фанатов любой из групп, в которых я играю, для любителей ударных инструментов, для тех, кому интересно узнать, как артист – неважно, барабанщик или гитарист, - создаёт своё искусство. Такой взгляд за кулисы. Я сам люблю читать автобиографии, мне всегда было интересно, как люди достигли своего положения, через какие сложности им пришлось пройти на пути к их целям, пока они были молодыми. Ведь каждый из нас сталкивается со сложностями. Даже если ты не барабанщик. Может быть, ты открываешь свой бизнес, а может, ты хочешь стать артистом или художником. В принципе, особой разницы нет: нам всем приходится преодолевать своего рода иерархию препятствий. Жизнь – это борьба. (Смеётся.) Но именно это делает её интересной. Как говорят у нас в Америке, «половина удовольствия – в достижении».

Но у тебя же есть какие-то образовательные программы, разве нет?

Да, у меня есть парочка учебных видео и сейчас я работаю над несколькими книгами. Они составлены и заточены под тех, кто уже играет на барабанах или хочет этому научиться. И, конечно, там много внимания уделяется технике, скорости, ударам и грувам. Там всё сложно и может показаться скучно для тех, кто просто случает музыку и не интересуется игрой на барабанах. Зато может понравиться ребятам, играющим в школьных группах или где-то ещё. Если честно, я никогда не учился играть на барабанах. Никто не показывал мне, как играть, я просто беру и делаю. Так с чего бы мне стоять там и учить других: «Вот как это делает Майк Террана»? Думаю, гораздо интереснее будет просто сесть за барабаны и позволить себе свободно самовыражаться. И не обязательно за барабаны. Я знаю людей, играющих на пианино или саксофоне, и они тоже никогда этому не учились. Они просто берут и играют, и делают это великолепно! Мне кажется, игра на музыкальном инструменте – это способ открыть свою душу, и, делая это, ты затрагиваешь и души других. Вот что такое музыка. Это не набор механических действий. Ты можешь играть гаммы, можешь делать какие-то упражнения, можешь развивать скорость. Но хочешь ли ты что-то этим сказать? Вдохновишь ли ты кого-то? Затронешь ли ты чью-то душу? Станут ли они счастливее? Вот в чём заключается искусство музыки, и вот что людям необходимо понимать. И как раз об этом я и буду говорить на мастер-классе. (Смеётся.) И о многом другом.

У тебя есть какое-то музыкальное образование?

Нет, никакого. И вокальных уроков я тоже не брал. Я даже не пел никогда раньше! Я просто беру и делаю. Я знаю, это странно звучит, но я никогда ничему не учился. Если честно, я вообще не думаю, что школа – это ответ всему. Конечно, нужно учиться, если ты хочешь быть хирургом или, там, лётчиком, но когда речь идёт о чём-то вроде барабанов… Это искусство! В искусстве нет правил! Именно нарушители правил создают все новое и раздвигают границы возможного. Легко идти по проторенной дорожке, гораздо труднее быть первооткрывателем. Вот взять, например, Эдди Ван Халена. Он появился и изменил всю школу игру на гитаре, потому что он делал что-то новое. Для него не существовало правил! Видишь? Вот как это работает.

Да, вижу. Кстати, раз уж мы заговорили о твоём вокале. Я слышала, ты собираешься записывать альбом каверов на Фрэнка Синатру. Как продвигается работа?

Пока я только собираюсь. Когда вернусь в Европу после концертов в России, начну подготовку к записи. Планирую спеть свои любимые песни Синатры. Я люблю Синатру, люблю свинг и записываю этот альбом просто ради удовольствия. (Смеётся.) Не знаю, что я буду с ним делать, нужно ли это кому-то. (Смеется.)  Да мне всё равно, я просто хочу это сделать. (Смеется.) Мне по кайфу.

Круто! Давай теперь поговорим о твоей новой группе. Почему ты решил создать группу, а не ограничиться ещё одним сольным альбомом?

Ну как, я записал несколько сольных альбомов, сначала джаз и фьюжн, потом я записал “Sinfonica” (2011), - это альбом классической музыки. Может, я ещё один такой сделаю, мне нравится играть классику. Но свою группу я создал, потому что пришло время. Мне 55 лет, я играл со многими людьми, но всегда был только аккомпаниатором. Так что я подумал: «А почему бы тебе не сделать что-то для себя? Что-то, что нравится тебе самому». И вот, мне нравится формат группы из трёх человек, так чтобы все пели. Оба моих товарища из Италии, из Милана. Фабри Кьярелли играет на гитаре и отвечает за вокал, а Альберто Болатти – на басу и тоже поёт. Песни мы пишем вместе, а я ещё и сочиняю к ним тексты. Это такая олдскульная рок-группа, в лучших традициях 70-х. И эта группа – настоящая. Некоторые из групп, образовавшихся в 70-е, сейча больше похожи на корпорации. Вот как Aerosmith - это уже корпорация: столько денег, столько всего… А я решил сделать всё очень по-простому, по-настоящему. Я хотел создать проект, с которым будет легко гастролировать. Трёх человек перевозить гораздо легче, чем пятерых. Жду не дождусь, когда смогу привезти группу в Россию и в другие части света, в Южную Америку, например. Мы только что вернулись из нашего первого тура. Были в Чехии, Германии, Польше, Швейцарии. И дали несколько концертов в Италии. Всего порядка 15 концертов, и всё прошло круто. Это такая клёвая маленькая группа. Пусть даже миру и не нужна новая рок-группа. Их и так достаточно! (Смеётся.) Я назвал группу Terrana, потому что моё имя многие знают. Не из самолюбия, нет. Просто потому, что моё имя на слуху. Вот и всё. Такая вот простая небольшая группа с почти панк-роковским подходом. Альбом уже вышел, это такой позитивный рок-н-ролл. По-моему, это очень весёлая музыка, и она мне нравится. Мы весело проводим время.

А ты там тоже поёшь?

Я, в основном, на подпевках. Альберто и Фабри – очень хорошие вокалисты, у них большой опыт живых выступлений с самыми разными проектами. Так что я предоставил вокал им. Основной вокал. Сам я пою лишь парочку песен, а в остальных подпеваю. И это очень весело! Это что-то новенькое для меня. Вообще весь проект многому меня научил. Мы вместе пишем музыку, - я уже очень давно этого не делал, не участвовал в творческом процессе. Я получил возможность писать тексты и проявить себя ещё и с этой стороны. Я всегда любил литературу и поэзию, я много читаю, много думаю. Мне есть, что сказать. Мне нравится писать о хорошем, мне нравится играть словами… Думаю, что для каждого, кто читает текст, он должен что-то значить, но значения могут разниться. Как вы трактуете слова песни – это ваши проблемы, а не мои. Я знаю, что я хотел сказать, но, по-моему, будет лучше, если люди сами попробуют угадать, что же я имел в виду. Когда значение не слишком явное.

Но многие музыканты предпочитаю писать на всякие социальные темы, о проблемах общества, войнах и всём таком…

Терпеть это не могу. Я вообще не понимаю эту ужасную агрессивную музыку, где всё вот так: «Агрррр!» (изображает гроулинг) Одну песню я ещё могу послушать, но на большее меня не хватает. Да там все песни одинаковые. Я не понимаю, о чём они вообще поют-то? Постоянный бласт-бит, музыка настолько быстрая, что слышно только малый барабан. Это не качает, это не цепляет. И к тому же, они поют про войны, про ненависть… Знаешь что? В нашем мире не надо далеко ходить, чтобы найти что-то уродливое и отвратительное! А я пытаюсь писать о прекрасных и позитивных вещах, чтобы музыка переносила тебя куда-то, в лучший мир. Такой была музыка в 70-е. Я помню, как сидел, потягивая пиво и раскуривая косячок, и слушал Led Zeppelin… И мне было хорошо! Я не хочу, чтобы от музыки мне становилось плохо! Я не хочу играть такую музыку! Так что когда я вижу такие группы, которые носятся со своей негативной энергией, от их музыки мне становится плохо, и я просто выключаю её. Вот почему я слушаю Фрэнка Синатру. Его музыка не всегда романтическая, но в ней всегда есть какая-то история. Там понятные слова, прекрасные мелодии, прекрасные оркестровки, отличное качество записи… Включил, - и можно разговаривать, можно читать. Она не напрягает. А бывает как раз такая музыка! Настолько агрессивная и напряжная, что я даже слушать её не могу! Грустно признавать, но то, как сейчас делают музыку на компьютерах, - это просто ужасно. Вот почему, кстати, я ушёл из Rage. Я ушёл, потому что они продолжали делать музыку на компьютере, подчищая всё и убивая живые ощущения. И что ты думаешь? Они только что разбежались! Всё кончено!

Да, я узнала эту новость, кажется, вчера.

Вот-вот. На самом деле, всё было кончено ещё тогда, десять лет назад, когда я ушёл. Они просто этого не поняли и продолжали толочь воду в ступе. Со своей группой я хочу вернуться назад, я хочу играть настоящий живой рок-н-ролл. А музыка Rage, эти их альбомы, которые я записывал, я их даже слушать не могу! Они все мои партии обработали на компьютере. Это дерьмо просто! Вот почему я ушёл. Я говорил им прекратить это дело, оставить меня в покое! Оставьте в покое мои барабаны! Не накладывайте на них сэмплы! Я умею настраивать барабаны, дайте мне проявить себя как музыканту! Но они продолжали всё портить и маскировать! До тех пор, пока я не ушёл.

Так, значит, ты не удивился, узнав, что они распались?

Нет. Абсолютно. На самом деле, мне кажется, им стоило разойтись ещё тогда. Потому что уже тогда всё было кончено. Они пошли не по тому пути, но не видели этого. Знаешь, быть музыкантом не так-то легко. Тебе нужно понимать самого себя, понимать свою аудиторию. Если ты теряешь себя, если ты начинаешь писать ту музыку, которую – как тебе кажется – люди хотят услышать, это значит, ты выбрал неверный путь. Если ты пишешь музыку ради денег, то ты совершенно точно выбрал неверный путь. А они всем говорили, что я играю на барабанах только ради денег. Это самая нелепая вещь, что я когда-либо слышал. Да, я любил пошутить на эту тему, но они полностью переиначили все мои слова. Музыка для меня – это искусство самовыражения, понимаешь? И я всё ещё в деле. Я играю разную музыку, а они делали одно и то же снова, снова и снова. Ты знаешь, что такое сумасшествие? Это когда ты раз за разом делаешь одну и ту же вещь и при этом ожидаешь разного результата. Именно этим они и занимались. И поэтому для них всё кончено, а я продолжаю выступать и соло, и в группе, и в разных проектах.

Мне такого определения слышать не приходилось, но я с ним согласна.

И я тоже. Дело в том, что я пытался это до них донести, но они же не слушали. Потому что они думаю, что самые умные. Вокалист и гитарист – всегда самые умные ребята в группе! Нет! (Смеётся.) Это фигня полная! (Смеётся.) Серьёзно, я устал уже от этой хэви-метальной иерархии. Наверное, хэви-метал – один из самых тяжелых в ментальном плане стилей, если задержаться в нем надолго, потому что там куча правил. Эти ребята думают, что они самые крутые, потому что могут нарушать правила, а на самом деле у них правил больше, чем в любом другом жанре музыки. Хэви-метал сильно изменился со времён моей молодости. Ладно, мы можем долго про это говорить, но я всё равно рад, что ты мне дала возможность высказаться по поводу Rage.

Дело в том, что я общалась с ними буквально пару месяцев назад, и тогда ничего, как говорится, не предвещало. Так что я несколько удивилась.

А я совсем не удивился. Вообще-то я знал, что это произойдёт, ещё четыре месяца назад. И ещё мне кажется, то, как они об этом объявили, само по себе очень печально. Что-то типа: «Все, мы сдаёмся». Они вроде как официально объявили, что сдаются! Это странно. Знаешь, что? Люди, которые сдаются, - это отстой полный! Я так точно не поступлю! Мне 55 лет, и я в лучшей форме, чем когда-либо, я играю лучше, чем когда-либо, и я очень хорошо представляю, чем хочу заниматься дальше. Я всегда точно знал, что хочу делать, ещё в молодости. И я скажу тебе кое-что. Когда придёт конец, я просто исчезну. Я не собираюсь официально объявлять о завершении карьеры. Это – для нытиков!

А что должно случиться, чтобы ты понял, что это конец?

Наверное, должен наступить день, когда я не смогу двигаться так же, как сейчас. Когда это случится, я признаю, что всё кончено. Мы – биомеханические машины. Я стараюсь следить за собой, как могу, и физически, и духовно, но рано или поздно тело всё равно отказывает. Не то чтобы я сидел тут, мазался кремами для лица и пытался выглядеть молодо. Я просто стараюсь правильно питаться, я делаю зарядку, я практикуюсь, я забочусь о себе, стараюсь расти духовно и умственно…Но однажды придёт день, когда я не смогу вспомнить своё грёбаное имя, или не смогу поднять чемодан и выйти из грёбаного самолёта, и это будет означать конец! Тогда я отправлюсь куда-нибудь на пляж кататься на роликах, любоваться закатом и вспоминать всё, что сделал.  Вся штука в том, что люди думают, что в жизни нужно стать богатым и знаменитым. А я думаю, что в жизни нужно просто делать то, что хочется. Я так и поступаю. Я делаю то, что хочется прямо сейчас. Так что когда мне будет восемьдесят – если я доживу, конечно, - и я буду сидеть в своём кресле, мне будет, что вспомнить. Ведь воспоминания – это единственное, что мы возьмём с собой после смерти, когда нас заберут с этой планеты в другое измерение или куда там уходит наша энергия. Единственное, что ты сможешь взять с собой тогда, - это твой жизненный опыт. Деньги, девушки, вся эта хренотень, за которую ты платишь… Всё это получит кто-то другой. Кто-то другой будет этим пользоваться или продаст. Люди не думают в таком широком спектре. А я именно так и думал всегда, даже когда был моложе. Я такой человек, беру только то, что необходимо. Я сейчас в Америке, и вижу, как люди потребляют… Не потребляют, пере-потребляют! Это ужасно! Люди здесь толстые настолько, что не могут даже ходить! Отвратительно! Они просто инвалиды все. Они едят, едят, едят… Знаешь, почему? Потому что могут. Они слишком много покупают. У меня есть Айпад, у меня есть Айфон, у меня есть Аймак, у меня есть машина, у меня есть дом… Знаешь, что, чувак? Да ты просто белка в колесе! Тебя хотят заставить бегать, работать и покупать. А потом – сдохнуть. (Смеётся.) Это всё меня не интересует. Я хочу жить, хочу заниматься творчеством, критически мыслить. Я не смотрел телевизор уже 18 лет! Хотя я пользуюсь социальными сетями, а это значит, что мной всё-таки манипулируют, значит, я получаю свою дозу пропаганды через Facebook и прочие сети. Она там есть, конечно. Какая часть всего этого контента - правда? Я не знаю. Но я стараюсь читать, я стараюсь оставаться наедине с собой и своими мыслями, я стараюсь обдумывать происходящее, подвергать всё сомнению. Да я даже сам в себе сомневаюсь! Большую часть времени я провожу один, и я обнаружил, что хорошо лажу с самим собой. Я не одинок, я один. Это две большие разницы. Я думаю, проблема многих людей в Америке в том, что у них всегда работает телевизор. Да выключите вы эту хрень! Подумайте! Люди не хотят оставаться одни, не хотят думать, потому что тогда они могут прийти к выводу, что не всё у них в жизни так уж хорошо. Или они вдруг могут обнаружить противоречия в себе самих. Поверь, я знаю все свои отрицательные стороны. Я могу всё о них рассказать, и я давно с ними смирился.

О,  это было бы интересно.

Да, это интересно. Думаю, это то, что делает меня самим собой. На самом деле, именно они делают меня интересным человеком. Я общался с людьми со всего мира, я открыт всему новому,  и я разбираюсь в себе. Я знаю, какое место занимаю в этом огромном мире. А ещё я понял, что, путешествуя в одиночку, ты получаешь шанс познакомиться с новыми людьми. Если ты постоянно в группе, если ты прячешься внутри своего маленького племени, то ты закрыт для мира. С таким же успехом ты мог бы оставаться дома! Ты не можешь завязать никаких новых контактов. Так что мне больше нравится быть одному. Я знакомлюсь с людьми, общаюсь с ними повсюду: в спортзале, в магазине, - да где угодно! Ты много узнаёшь, и это меняет тебя. Я знаю, что я странный. Я не нормальный. Но я и не хочу быть нормальным! Для меня быть нормальным – это значит стать в ряды армии прочипованных живых мертвецов. Так происходит повсюду. Это же так просто: вставать каждое утро и нести свой крест дальше.

А тебе когда-нибудь приходилось делать не то, что хочется?

Конечно. Когда я был моложе, мне приходилось работать, чтобы выживать. Я всегда мечтал стать барабанщиком. Не рок-звездой, а барабанщиком, понимаешь? Рок-звезда – это, может, Мик Джаггер. Кто-то такого уровня. Так вот, когда я был моложе, я работал на куче разных работ, которые мне совершенно не нравились. Помню, я пожаловался матери, а она сказала: «Майк, нам всем приходится делать вещи, которые нам не нравятся». И вот, помню, когда мне было 19, я работал мусорщиком в Нью-Йорке. Я каждый день вставал в 5 утра, забирался в мусоровоз и ездил собирать мусор. Вообще-то это была отличная работа. Я хорошо зарабатывал, научился работать, узнал, как тяжело вставать каждое утро и идти на работу, и каким нелёгким трудом даются деньги. А ещё я много чего смог купить. Я вложил деньги в свою карьеру музыканта, я очень много практиковался. На самом деле, я много где работал, когда был подростком, и большинство этих работ, конечно же, терпеть не мог. Потому что это всё было мне неинтересно, я хотел быть музыкантом, барабанщиком. Ещё у меня есть диплом инженера-электрика. Образование сделало меня более разносторонним, помогло мне чему-то научиться и вырасти в человеческом плане. Но у меня совершенно не было склонности к инженерной науке. Я барабанщик! Я с 16 лет хотел стать профессиональным барабанщиком. И теперь, когда мне 55, я просыпаюсь по утрам и думаю: «Да, я – Майк Террана. Я создал Майка Террану, я создал самого себя, я создал свою реальность и расплатился по всем счетам». И об этом я тоже хочу поговорить на мастер-классе. Что бы ты ни выбрал в жизни, что бы ты ни делал, тебе всё равно придётся платить по счетам. Всему в жизни есть цена. У всех нас есть мечты, всем приходится чем-то жертвовать, чтобы добиться цели. Так что да, я делал много того, чего делать совсем не хотел. И я до сих пор делаю, до сих пор плачу по счетам. Конца этому нет. Жизнь – это борьба. Но штука в том, что хоть жизнь и представляет из себя череду проблем, которые надо решить, и препятствий, которые надо преодолеть, но если тебе нравится то, чем ты занимаешься, то процесс приносит массу удовольствия. А если ты каждый день идёшь на работу, которая тебя совершенно не трогает, если ты проводишь по восемь часов в этой темнице… То это просто пустая трата времени. Это я и пытаюсь донести до молодёжи.

Круто. Но у меня всё ещё остались вопросы по поводу твоих визитов в Россию. В мае ты приедешь сюда с Тарьей и проектом “Beauty and the Beat”. У вас будет такая же программа, как в прошлый раз, или добавится что-то новенькое?

Ну, там будут какие-то новые вещи. Мы всё ещё работаем над ними, потому что до тура ещё целых пять месяцев. Думаю, в следующем месяце мы начнём всё компоновать. Я пока не могу подробнее ничего сказать, но какие-то изменения будут, да.

Тебе не надоело выходить на сцену во фраке?

Нет. На самом деле, мне нравится носить костюм. По-моему, это выглядит очень круто. Знаешь, я рос, глядя на таких барабанщиков, как Бадди Рич и Луи Беллсон. Они играли джаз и постоянно носили фраки. Это вообще-то не так просто – играть на барабанах в костюме, а те ребята были по-настоящему крутыми ударниками, так что… Так что я по-другому взглянул на это. И мне понравилось! По-моему, это круто и, по-моему, именно так надо появляться на сцене, если ты играешь с оркестром.

А как ты играешь классическую музыку? Ты выучил партии наизусть или играл по нотам?

В принципе, я умею читать ноты, но не с листа. У меня нет классического образования, я не ходил ни в какие музыкальные школы, я самоучка. Что я сделал во время записи “Sinfonica”, так это фактически запер себя в студии и составил собственные ударные партии к музыке. Затем я записал, как это звучит вместе с оркестром, чтобы убедиться, что всё хорошо ложится. А потом я выучил всё наизусть, да. Я не умею играть по нотам. Оркестранты все так и делают, но эти ребята находятся на совершенно другом уровне, они с детства учились играть с листа, понимать классику, а у меня такой возможности в молодости не было. Я их очень уважаю, я очень уважаю дирижёров, для меня – огромная радость оказаться причастным к музыкальному действу такого уровня и качества. Это прекрасно. Я многому научился у этих людей.

Как тебе показалось, классические музыканты сильно отличаются от рокеров?

Да, очень. И, я бы сказал, и у тех, и у других есть свои сильные и слабые стороны. Рокеры, джазовые и бюзовые музыканты, - мы всегда джемуем, репетируем, пишем музыку вместе. А классические музыканты просто играют с листа, они не импровизируют. В большинстве случаев, они и не пишут своей музыки. А когда они работают, то делают это так, словно они на какой-нибудь фабрике. Вот есть время обеда, так они ровно в двенадцать отложили инструменты и ушли обедать. Рокеры могут и так: «Да ладно, поедим через два часа. Да и вообще, кому нужен этот обед? Давайте играть дальше!» Оркестр на самом деле функционирует, как завод, и, думаю, так и должно быть. Потому что там может быть 80-90 человек! Иначе не получится. А в рок-группе могут быть три, четыре, пять человек, и всё как-то менее формально. Большинство рок-музыкантов не умеет читать ноты, мы не записываем свою музыку на бумаге, мы просто играем по наитию. Это совершенно другой подход. Но комбинация классики с роком или, там, с джазом получается очень интересной. В конце концов, и то, и другое – музыка.

Про тебя говорят, что ты самый сексуальный барабанщик в мире. Муж Тарьи не ревнует её к тебе?

Да, он ужасно ревнует. Ко мне вообще все ревнуют. Даже моя мама. Вообще единственная причина, по которой я считаюсь самым сексуальным барабанщиком – это потому я сам так говорю. (Смеётся.) На самом деле, я не считаю себя самым сексуальным, это просто шутка.

Ну, если все так говорят, то шутка становится правдой.

Может быть. Но не в моём случае.

Ок. Но что точно правда, так это то, что ты – один из лучших барабанщиков в мире. Скажи, ты никогда не думал установить какой-то рекорд скорости или что-то такое?..

Во-первых, очень приятно, что кто-то считает меня одним из лучших барабанщиков в мире. Но это совершенно точно не правда. (Смеётся.) Я счастлив, что кто-то вообще знает, кто я такой, и ценит то, что я делаю. У меня полно друзей, которые тоже играют на ударных, и многие из них делают это лучше меня. Я не переживаю по этому поводу. У меня нет больного самолюбия, я никому не завидую. Если я увижу кого-то, кто играет очень круто, то первым делом понаблюдаю, а вторым – подойду и скажу: «Вау, ты крут!» Это здорово, я люблю смотреть, как играют крутые ударники. А что касается всяких рекордов, то нет. Совершенно точно нет. На самом деле, мне это кажется просто нелепым. Смысл игры на барабанах, смысл музыки – не в этом. Но если кому-то хочется этим заниматься, пожалуйста, я не против. Сам я не стал бы делать ничего подобного. Это совсем не моё. Я предпочитаю просто играть музыку.

А ещё я видела, как знаменитые барабанщики придумывают совершенно сумасшедшие соло. Ну вроде того, что вытворяет Томми Ли из Motley Crue… Что ты думаешь об этом?

По-моему, это здорово. Томми Ли построил «американские горки» для своих барабанов. Было бы клёво прокатиться на них. Но эта штуковина, должно быть, стоит больше миллиона долларов. А её транспортировка должна обходиться в сотни тысяч долларов. Так что, ясно, я не дотягиваю до уровня Томми Ли. Томми Ли – настоящая звезда и очень крутой барабанщик. А ещё он – артист, так что, я думаю, если у тебя есть возможность построить что-то такое и развлекать зрителей, это, конечно, круто. Почему нет? Я был бы рад делать что-то такое. Но я просто финансово не потяну такие вещи. Так что я стараюсь собирать красивые установки и развлекать людей по-другому, более дешёвыми способами. (Смеётся.)

Ещё я хотела спросить, поддерживаешь ли ты контакты с бывшими товарищами по группам. Про Rage ты уже много говорил, а что насчёт других? Например, Роланд Грапов?

Да, Роланд – мой друг. Мы поддерживаем связь время от времени. Он отличный парень. Часто бывает, что какие-то отношения между бывшими товарищами по группе сохраняются. Это как после разрыва с парнем или девушкой. Вы можете оставаться друзьями какое-то время, потом просто поддерживать связь, но, в конце концов, наступает время делать следующий шаг. Вот и всё.

Ну и последний вопрос. Откуда этот ник, «Тролль»?

А, это забавно. Моя фамилия – Террана, и меня часто называли «Терантула». Ну и кто-то потом начал называть меня «Паук». Так что это и было моей кличкой какое-то время. А когда я играл с Ингви Мальмстином, «Паук» превратился в «Гвоздь». Но вот эта кличка, «Тролль», у меня тоже всегда оставалась. Это потому, что я не самый высокий парень в мире, и к тому же у меня были длинные кудрявые волосы. Вообще я даже играл в группе из трёх человек, которая называлась The Trolls. И мы все выглядели как настоящие тролли: у нас были длинные кудрявые волосы. Так что мы были троллями, и, по-моему, тролль – это очень прикольное магическое существо. Так что да, прозвище «Тролль» так ко мне и прилипло. Но это здорово, прикольно.

Спасибо за то, что уделил нам время. У тебя еще есть что сказать фанатам?

Да, есть. Я бы хотел поблагодарить тебя за интервью. Я очень рад приехать в Россию и выступить в Москве и Санкт-Петербурге перед русскими зрителями. Это два прекрасных города. И я благодарен судьбе за то, что меня там знают. Я с нетерпением жду встречи. Все, кто хочет прийти, приходите, и мы отлично повеселимся вместе.

Официальный сайт Майка Терраны: http://www.terrana.com

Выражаем благодарность Ирине Ивановой за организацию интервью

Екатерина Акопова
4 февраля 2015 г.
© HeadBanger.ru