Nakka
Мы соплей не разводим!

06.11.2014

Архив интервью

Для многих любителей экстремального металла одним из ярких открытий последнего времени стала отечественная группа Nakka, которая смешивает качевый дэт/грув/грайнд и техногенную лирику, а также снимает совершенно чумовые клипы. Собственно, когда я просвещался составом участников одного крупного фестиваля, я случайно посмотрел один такой видеоклип и моментально стал фанатом коллектива. Уверен, такая участь постигла не только меня. После этого пересечься с этими интересными и трудолюбивыми людьми было вопросом чести – так и случилось в середине августа на фестивале “Metal Crowd 2014”.

Позвольте поздравить вас с выходом второго номерного альбома «Электродофреник». Расскажите, что он для вас значит, были ли какие-то интересные моменты при работе над ним, ну и о вдохновении.

Гелла (вокал): Ну, как обычно люди пишут песни? Они приходят на репетиции, начинают что-то играть. Потом ругаются – «Нет! Это все неправильно! Нет, это не то! Пошел ты нафиг! Сам пошел!» и т.д. и т.п. Так проходит некоторое время, и рождается альбом.
Алексей (ударные): У нас часть песен была написана много раньше… То есть некоторые песни совсем новые, а некоторые были придуманы еще в то время, когда мы делали программу для первого альбома.
Гелла: У нас первый альбом прошлым летом вышел еще и на австралийском лейбле, и у нас уже тогда был готов совсем новый трек - собственно «Электродофреник», который вышел бонусом на этом австралийском издании. Теперь этот трек вышел на втором альбоме. А клип на «Электродофреник» у нас вышел еще в прошлом мае.
Алексей: У нас процесс немножко не такой, как у всех. Т.е. нет такого, что мы долго-долго придумываем, потом садимся, это все дело репетируем и разом все пишем.

То есть у вас набирается песен на альбом, и вы делаете альбом?

Алексей: Да, мы записываем песни по мере их сочинения. И даже иногда в концертную программу добавляем что-то новенькое. Часть треков с нового альбома играли на концертах в поддержку старого альбома. Довольно давно есть эти песни в программе. Набралось на альбом – и сделали релиз, грубо говоря. Сколько у нас есть, трека три или пять, которые никто не слышал? Вот они на альбоме будут сюрпризом для слушателей, остальные где-то засветились уже.
Гелла: У нас на четыре трека клипы уже вышли, пока альбома еще не было… «Шатун», «Супергерой», «Электродофреник» и какой еще клип у нас? «Кран»!
Алексей: Да, четыре песни априори уже были презентованы в клипах.
Игорь (гитара): Мы немножко со звуком поэкспериментировали, строй поменяли, в пониженном строе записали несколько песен.
Алексей: Добавили немного хард-рока, Metallica. (Смеется.)

Немалую поддержку своим релизам вы оказываете угарными видеоклипами. Как вы считаете, такая поддержка вообще важна?

Гелла: Я считаю, что значительная доля нашего успеха пришла именно благодаря этим трешовым видео.
Алексей: Часто бывает, что у какой-нибудь группы название на слуху, да. А вводишь это название в поисковике в Интернете – и помимо концертных видео, сделанных не очень хорошо, и одного обычного клипа у группы ничего нет. Непросто довести до людей альбомы – уж тем более, когда тебя не знают…
Гелла: Бывают еще клипы унылые, где чувак играет на задворках какого-нибудь сарая, один, с мученическим лицом, или там кого-нибудь убивают.
Алексей: Конечно, клипы наши трешовые, но они трешовые изначально, на стадии задумки, поэтому смотрятся по-хорошему трешово. Они получились такими не потому, что задумывался какой-то эпик, а получилась убогая фигня.
Гелла: Да-да-да! Знаешь, бывает, когда люди хотят снять серьезную вещь, прям, такую, чтобы пронимало, чтобы было страшно. А получаются в итоге пластилиновые кишки, как у Дэни Филта, когда они в клипах кошку надувную режут.

С чего все началось? Какой первый клип был?

Алексей: Первый клип – это было очень давно, когда мы в первый раз собрались. Этот клип в спортивном зале снят, я стараюсь его не вспоминать. В 2006-м это было. А вообще, когда мы снова собрались, первый клип сняли на песню «Горб».

А «трэш и угар» в вашем творчестве задумывались изначально или пришли уже потом по ходу?

Алексей: По большому счету…
Гелла: Мы не кандидаты угарологических наук, которые сели и думают – да, дорогие друзья, наш маркетолог сказал, что нам надо добавить немного трэша и на 25% угара больше, чем на прошлом концерте.
Алексей: Мы все серьезно относимся к музыке, к тому, что мы делаем. Но мы относимся «по-веселому» серьезно. Как сказать… Мы просто не «труЪ», мы много времени музыке уделяем, но это весело.
Гелла: Есть люди эпичные, которые думают – надо играть серьезный стиль, мы, мол, хотим донести свой «месседж» человечеству. А получается пшик. Есть люди, которые, верят в Сатану, что надо выступать за Тьму, причем все это совершенно серьезно. Мы тоже доносим свой «месседж» человечеству, но это такой позитивный «месседж», понимаешь?
Алексей: Даже в группах, которые играют серьезную музыку, общаешься с музыкантами и видишь, что они очень веселые ребята. Даже к той серьезности, которая идет со сцены, своему имиджу они относятся постольку-поскольку. Все хорошие ребята. Просто у нас так совпало – мы любим долю такого дурачества в жизни, и оно активно применяется в музыке. Так вот получилось.

Вы активно выступаете и записываетесь. Сложно ли настолько активно заниматься музыкой и совмещать ее с работой? Чем вы занимаетесь и насколько устаете?

Игорь: Ну, вот допустим, прошлый концерт у нас был – я приехал с него прямо на проходную, и сразу пошел на работу.
Алексей: Ныть по этому поводу из нас никто не собирается.
Гелла: У нас есть знакомые люди, которые, бывает, говорят – вот, он бросил музыку. Почему? Ну, как почему, у него же семья, дети. Мы все люди семейные в той или иной степени. У меня ребенок, у Леши дети, у басиста в октябре появится ребенок. Такого, чтоб ты женился и перестал ходить на репы, не было в нашей группе. Ну, с другой стороны, у нас нет и такой гастрольной жизни, когда люди уезжают на гастроли, а оттуда их везут в наркологию. Вот этого «бетономешалка – алкоголизм!» нету у нас. Мы с Игорем попеременно за рулем едем, так что сухой закон.
Алексей: Мы все в небольшом городе живем, и до места, где мы репетируем, недалеко. Репетируем мы часто, несколько раз в неделю на буднях. Концерты играем в основном по выходным дням. У каждого из нас  досуг свой, а музыка - часть нашего досуга, хобби. Ничего плохого в этом нет, я считаю. Да, иногда приходится вечером в не репетиционные дни чем-то позаниматься в плане музыки, что-то попридумывать, с оборудованием позаниматься. Если музыканту напряжно этим заниматься, то что-то не так, значит…
Гелла: Просто если человек говорит что-то типа «у меня семья, я не могу заниматься музыкой», я вот, например, обижаюсь. Потому что у меня было время, когда я кормила ребенка грудью, потом клала его и бежала на час репетировать. А когда начинаются какие-то отмазы, «вот у меня семья», я говорю – а мы что, все из яйца вылупились? У нас нет семьи? К счастью, наши родные все понимают.
Игорь: Да, вот именно, вот это главное! У некоторых людей их родные не понимают.
Гелла: Они видят, что в этом нет ничего плохого, что у нас все позитивно. По жизни мы довольно-таки цивильные люди, нам не свойственна эта «рокЪ-жизнь», когда, знаешь, шел с гитарой, не дошел до клуба, сел по дороге, взял портвейна, и потом тебя неделю «ищут пожарные, ищет милиция…»

А как вообще с пониманием родных и друзей? Бывает такое, что они говорят, что вот, вы фигней какой-то занимаетесь.

Гелла: А мы не общаемся с такими неадекватными людьми, как правило.
Алексей: Бывает, родных приходится менять. (Смеется.) Ну не, это, конечно, шутка была плохая. Родные как раз-таки все понимают. Я расскажу один небольшой секрет. Вот нас спрашивают – ребята, мол, как вы так играете хорошо, как вы так сыгрались и все такое. А все на самом деле просто. Если вы полтора-два часа в день будете играть – частично с группой, ну и сами по себе – вот и будет качество игры. Думаю, ни у кого времени не убудет. Это же всего полтора-два часа в день! А в выходные концерты – ну, ничего страшного, съездили и вернулись. Не каждые же выходные. Больше двух концертов в месяц у нас редко бывает. Бывает время застоя, когда несколько месяцев концертов нет, мы это время используем для других вещей. Но нет такого дикого расписания, наша концертная деятельность группу, мне кажется, не шибко напрягает. В плане свободного времени нас все устраивает. Тем более, когда хорошо принимают.
Гелла: У нас был прошлый концерт – поехали в Нижний Новгород среди недели, чтобы сыграть с Iwrestledabearonce. Мы же выиграли этот конкурс (на максимальное количество «репостов», приз – право разогреть IWABO – прим. ред.) благодаря поддержке фанов, т.е. все нас «репостили». Мы доконали организатора, его все просили – возьми-возьми! Все знакомые за нас просили, кто только мог. Ну, дали мы там жару на всю катушку, конечно. После концерта организатор мне написал и даже смайлик поставил. Знающие мне сказали – ого, смайлик, значит, и правда круто все было… Так вот, когда стало ясно, что нас берут, я пошла к ребятам и думаю – сейчас они меня пошлют. Среди недели, почти 700 км в одну сторону. Говорю: ребята, надо во вторник поехать в Нижний Новгород. А они: ну давай поедем. Никаких соплей никто не разводил.
Алексей: Мы быстро все это обмозговали. Из Америки группа приезжает, сходного направления – и по духу, и по стилю. И с ними выступить – да никто не будет скрывать, что это лишний повод засветиться, если есть что показать. Если есть, что показать, так почему бы и нет?
Гелла: Просто не надо все усложнять. Когда ты занимаешься музыкой, не надо перегибать палку. Фактически, это то же самое, когда человек ходит, например, заниматься спортом. Никто же не говорит качку – «ой, тебя дома не ругают, что ты фитнессу столько времени посвящаешь»? Это такое же хобби.
Алексей: Ну, это не просто, на самом деле. Например, для меня начать бегать – полтора-два часа в день уделять бегу – это тяжело. А если ты играешь, может, это и еще тяжелее. Нужно сесть, решиться, взять инструмент. А кому-то и дойти до клуба, вот, мне, например, потому что барабанной установки дома нет. Но у меня есть клуб рядом, я могу выйти из дома, пройти минут десять, и у меня будет клуб. Но надо выделить это время, после работы или когда-то еще. И тогда все будет отлично.
Гелла: Это как английский газон. Раз в неделю его надо поливать, раз в месяц постригать – и через 10 лет он будет вооот такой. Отличный газон будет.

Вы издаетесь и на российских лейблах, и на зарубежных. Каково ваше отношение к физическому изданию вообще?

Гелла: Ну, я занимаюсь этой фигней для нашей группы. Когда у нас готов альбом, начинаю всем писать. Ви ар рашен рок группа, плеинг ивел балалайказ, воркинг эт фактрориз, дринкинг виз беарз. Вообще с изданием сейчас в принципе совсем худо. Ситуация плохая не только в России, но и в мире в целом. Никто ничего не покупает, если можно скачать, никто не покупает альбомы на CD. Еще и стереотип существует типа «Рашка = фу», типа в России никто не может нормальный музон сыграть – это все напрягает, хотя в стране качественного материала много. Очень много предубеждений у самих лейблов. Я думаю, они должны как-то более «open-minded» ко всему относиться. Вот, например с дэтового лейбла мне чувак писал – он, видимо, сидит на кладбище, у него там и компьютер стоит, и ночью он мне отвечает – нет, мы только чистый дэт-метал принимаем. На грайндовый лейбл пишу - ответили, что у нас не чистый грайнд. Мне это само по себе странно, потому что грайнд - музыка заведомо эклектичная и внестилевая. Все говорят – ой, вы в этом альбоме стали грув играть. В «грувовом» паблике нас даже не разместили.

Ну да, грайнд - это философия.

Гелла: Вот мы играли на “Coyote Brutal Fest”. Много есть групп в подобном стиле: низконастроенный нойз гитарный, барабанная долба. На это мода существует тоже определенная. Одну- две таких группы послушать - нормально воспринимается. Но когда их восемь подряд, и все одна от одной неотличимы - это просто вынос мозга.
Алексей: Мне кажется, что издание на CD или у кого-то на DVD, который мы тоже можем себе позволить - это хорошая вещь, но издание перешло в статус подарка. Мы вот мерч продаем – это покупают себе люди в подарок. Нет такой массовой продажи, потому что большинство людей, кто слушал нас, слушают нас из Интернета. С хорошим качеством, на YouTube клипы смотрели – но все равно слушали это там. А есть люди, которые действительно хотят что-то заиметь, в ручках подержать, т.е. физический носитель – они должны тоже иметь на это право. Я считаю, что издание как раз должно быть на это направлено. В основном мы все свои диски реализовываем как мерч на концертах, ну и по предзаказам немного.
Гелла: Знаешь, я раньше с неодобрением относилась ко всяким крауд-фандинговым кампаниям. Но думаю, что для следующего альбома мы все-таки этой штукой воспользуемся. Все-таки нам для этого нужно мало средств, потому что Леша все пишет сам, все делает сам – это большой труд, конечно. Так-то нам нужны какие-то сущие копейки на издание, ну а потом диски попадут в руки кому надо. Этих людей отблагодарим дисками, мерчем, а потом сольем альбом в сеть. Сейчас мы вот приняли решение издать альбом на диске, чуть-чуть подождать и потом, к концу года выложить. Так и случилось: в июле издали, в октябре он в сети оказался.
Алексей: Те, кто получили альбом на диске, они не обидятся. Они получили хорошего качества материал – такой же, как на винчестере у меня. Там еще видео. Диск можно послушать, тут же посмотреть, т.е. там все отлично, там целиковый альбом. Я сам, бывает, хочу что-то послушать на дисках, просто времени не всегда хватает.
Гелла: Диск – это фактический итог нашей деятельности.

Т.е. ты считаешь, что надо выпускаться на дисках.

Гелла: Надо. Надо выпускать альбомы. Плюс рисуется оформление, заказывается где-то, это тоже очень прикольно, это отражение нашего творчества. Мне знаешь какая ситуация претит? Вот как сейчас «арт» рисуется? Ты пишешь художнику, он говорит: «Вот, у меня есть несколько картинок, например, летящая голая баба, дерево из черепов или ведро гноя. И типа выбери себе что-нибудь из этого». А я вот хочу, чтобы художник послушал мой альбом и нарисовал нам свое его видение. И вот нам повезло, нам рисует наш земляк, который потом в Питер уехал. У него высшее художественное образование, зовут его Олег Азаренков. Он олдовый чувак, в молодые годы играл на барабанах в группе Холодный Утренний Йогурт. Он профессионал, и при этом абсолютно сумасшедший, неадекватный человек, с неадекватным мышлением – в хорошем смысле. Когда я увидела его картины, я подумала – он должен нам рисовать! Показала Леше эти картины, он мне говорит: ты что, тронулась умом? Там у него ходячие головы с ногами, руки с крыльями. Очень авангардный художник. В итоге он нарисовал нам «арт» для обоих альбомов, этот «арт» сугубо наш, он отражает настроение дисков в полной мере. Я очень довольна тем, что у нас на обложке не ведро гноя и корявое лого а-ля Carnifex, наше оформление кардинально отличается от того, что есть у других групп – и это дополнительный плюс для нас. Я против кишок. Мне кажется, что это детство – все эти кишки, расчлененные трупы. В этом есть какая-то неправда. Иной раз читаешь у ребят лирику про смертоубийство, мяснину. Смотришь на гиге на них - хочется этих пацанов ну вот просто покормить.
Алексей: Каждому свой стиль, но не надо никому ничего навязывать. Просто мне было бы приятно, чтобы наше творчество было брутальным, но не переходило грани. Чтобы нас могли послушать люди всех возрастов. Я не хочу, чтобы на обложке была порнуха или что-то подобное. Все можно донести иными средствами, через позитив.
Гелла: У меня ребенок, например, смотрит наши клипы, интересуется, что там и как.

Вот у  вас тематика такая заводская. Т.е. рабочие люди, раскрываются темы фрезеровщиков. Почему вы решили идти в таком направлении?

Гелла: Когда мы начинали играть в 2003-м, у нас почти все работали на местном краностроительном заводе. И эта тема мне понравилась, я написала несколько текстов. Когда мы во второй раз собрались, решили углубиться в эту тему. А поначалу мы чего только не играли – и блэк, и дэт на стихи Пушкина.

Понятно. Думаю, пора закругляться. Скажите что-нибудь в назидание молодым группам. А то вдруг кто-нибудь также возьмет в руки гаечный ключ на 42 – и понеслась!

Гелла: Мы вот делились опытом с московскими музыкантами, которые собираются реже, чем мы, и они говорят нам: «Слышно, что вы сыгранные очень». Так-то я люблю поучить молодые группы. Для меня как для человека, связанного с пиаром, с рекламой, важен еще момент концептуальности. Группы часто собираются играть без концепции. Типа, давайте мы сыграем то, что в Лосанджылосе было сыграно пять лет назад? Мало играть хорошо. Надо подумать, зачем ты играешь, что ты хочешь донести до людей, какова твоя идеология? Надо придумать, ради чего ты собрался. Ты можешь записать дома сколько угодно соляков в одно жало, но в этом не будет ничего, кроме беглости пальцев, не будет рока. Надо уметь выразить смысл.
Игорь: Можно сказать только – работать, работать и работать. Без репетиций не будет ничего. Еще мне кажется, это очень важно, когда участники группы взаимодействует друг с другом. А не так, как некоторые – репетируют дома, а потом соберутся на базе всего раз перед концертом. Мы постоянно общаемся, не только играем вместе. Обычно в таких группах, которые собираются на репетициях редко, ключевую роль играет один человек. И он собирает вокруг себя людей разной направленности. А у нас все коллективно решается, всеми вместе.
Гелла: Да, у нас взаимодействие на высоком уровне. Конечно, когда очень много времени проводишь вместе, это приводит к каким-то внутренним конфликтам. У нас всегда очень эмоциональное общение, мы часто выясняем отношения, но все это идет нам на пользу. Особенно вот с этим вот упырем!!!  (бьет Лешу) Вот мы с ним постоянно ругаемся, но с утра он меня даже любил.

Любовь - это хорошо. Спасибо вам.

Алексей: Всегда пожалуйста! Счастливо.

Официальная страничка Nakka в ВК: https://vk.com/the_nakka

Петр Фатеев
17 августа 2014 г.
(с) HeadBanger.ru