Trans-Siberian Orchestra
Пусть играет оркестр!

31.08.2012

*** АРХИВНЫЙ МАТЕРИАЛ - 2002 ГОД *** «Есть тонкая грань между гениальностью и безумием, и этот человек всегда на грани», - так сказал о герое данного материала Ферди Дорнберг, лидер немецкой группы Rough Silk. Что ж, не могу не согласиться с его словами – для того, чтобы создать столь масштабный проект, как Trans-Siberian Orchestra, и вывести его на вершину американских хит-парадов конца 90-х, действительно нужно быть и гением и безумцем сразу.
Пол О’Нил, а именно так зовут нашего героя, известен на американской рок-сцене уже давно. Среди его заслуг – работа в качестве продюсера с Aerosmith, Omen, Metal Church и многими другими командами, но главным его достижением является превращение Savatage из просто забойной металлической команды в мастеров грандиозных концептуальных произведений, в которых классики не меньше, чем тяжелого рока. С Trans-Siberian Orchestra Пол пошел еще дальше, и все три альбома этого проекта – “Christmas Eve And Other Stories” (1996), “The Christmas Attic” (1998) и “Beethoven’s Last Night” (2000) – являются настоящими рок-операми с участием ведущих певцов и инструменталистов не только рока, но и симфонической музыки, и Бродвея.
Беседуя с Полом, прекрасно понимаешь, что такое харизма. Его безграничный оптимизм, энтузиазм и уверенность в верности выбранного пути просто не могут оставить собеседника равнодушным. Пол настолько увлекся рассказом о своем детище и своих впечатлениях о России, которую он посетил дважды – в 1984 и 1986 годах (отсюда и название проекта), что вместо положенных 30 минут проговорил со мной целый час. И проговорил бы еще дольше, если бы не необходимость давать интервью журналисту из Венгрии. Ну ничего – в следующий раз он пообещал выделить на нашу беседу не менее двух часов.

(ОТ РЕДАКТОРА - 2012 ГОД: Те из наших читателей, кто давно следят за деятельностью HeadBanger.ru, знают, что сайт возник не на пустом месте. К моменту его создания все его авторы имели за плечами несколько лет работы в других сетевых и печатных изданиях. За тот период мы подготовили и опубликовали большое количество материалов, однако часть из них в силу разных причин в настоящее время либо недоступна в Сети, либо доступна не полностью. Пятилетие нашего ресурса - самый подходящий момент, чтобы оглянуться назад и снова представить их вниманию читателей. Зачем? Во-первых, потому что некоторые из этих бесед имеют большое значение для нас лично. А во-вторых, мы знаем, что к ним есть интерес со стороны публики...)

Привет, Роман, это Пол О’Нил. Я звоню в Россию, правильно?

Да, Пол, это Москва.

Знаешь, я был в России дважды, в 1984-м и 1986-м.

О, это было так давно…

Да, но я просто влюбился в эту страну! Знаешь, я всегда был поклонником России, русского искусства, особенно мне нравятся Андрей Тарковский, Толстой, Достоевский, Чехов, все великие писатели. Один из моих любимых поэтов тоже из России. Я, наверное, не смогу правильно произнести ее имя – это Ахматова (произносит с ударением на «о»).

АхмАтова.

Спасибо. Я ее читаю просто с трепетом. Фактически, чтение Ахматовой вызывает у меня желание изучать русский язык, чтобы я мог ее читать в оригинале. Английский перевод ее произведений был столь хорош, что я был просто в восторге. Примерно так же я хотел бы изучать французский, чтобы  читать Гюго в оригинале. Я просто люблю Россию…

Так приятно это слышать! Обычно, когда я говорю с музыкантами, то они знают о России очень немного, и никогда здесь не были, так что очень приятно говорить с человеком, который был в России, и что-то о ней знает.

О, Россия – это великая и невероятно интересная страна! Пару лет назад я написал мюзикл, который однажды будет поставлен в Америке, он называется «Романов», и посвящен большевистской революции. Эта тема просто захватывает, потому что такие личности, как Сталин, или Берия, или Троцкий – их невозможно придумать.  Если ты выведешь такой персонаж в сценарии к какому-нибудь голливудскому фильму, продюсер скажет тебе: «Нет, нет, так не бывает!»

Такого просто не может быть в жизни!

Да, такого не может быть! Когда я был в России, мне удалось сходить в Эрмитаж, погулять по Ленинграду, посмотреть на произведения искусства, которые у вас повсюду. Достаточно просто идти по улице и любоваться архитектурой! Кстати, русские очень напоминают мне американцев. Вы очень похожи на нас. И так неприятно осознавать, что наши народы так долго были по разные стороны баррикад. Мы построили капиталистическую демократию, позволяющую людям процветать, в то время как Россия имела несчастье оказаться под властью марксизма, что привело к практически полному уничтожению рабочей этики и морали. Никогда не забуду, как я гулял по парку Горького, увидел памятник маленькому мальчику, и спросил: «Кто это, и что он совершил?» И мне ответили: «Он заложил своих родителей». (Горько усмехается.) «И за это вы поставили ему памятник?!» Это просто непостижимо.

В советское время его биография изучалась в школах. Где-то в пятом классе каждый ученик должен был знать ее наизусть. Сейчас, конечно, ее больше не изучают…

Да, я знаю. Уже в 1984 и 1986-м я почувствовал эти перемены, потому что тот, кто мне рассказал про памятник, сам ужасался и говорил: «Можете в это поверить?!» Все это очень грустно, потому что в России я встречал много музыкантов… (Пауза.) Был один парень, я не помню его фамилии, помню только, что его звали Саша. Он был уже не молод, ему было около 40, так вот, его голос напомнил мне голос Рода Стюарта, он был просто великолепен! Если бы такой музыкант появился на Западе, то стал бы звездой. Я слышал такие группы, как Бригада С, - если бы они появились а Западе, то имели бы огромный успех! Это просто ужасно, потому что когда думаешь о том, что было до 1917-1918 года, то невольно вспоминаешь, что все великие музыканты были родом из России,  например, Рахманинов, чья музыка была известна во всем мире. А потом вдруг наступила пауза длиной в 75 лет – куда же девались все великие музыканты, что с ними случилось? Знаешь, Роман, это как рок-н-ролл, - у тебя есть лишь 10-15 лет, чтобы добиться успеха. А когда ты пересекаешь определенный возрастной рубеж, то становится уже очень маловероятно, что тобой заинтересуется какой-нибудь более-менее известный лейбл, если ты к этому возрасту не достиг хотя бы какого-то уровня. Иногда я думаю обо всех этих великолепных певцах, замечательных писателях, чье творчество уже потеряно навсегда. Я купил все книги Ахматовой, какие только смог здесь найти, и когда я был в России, и пытался достать что-нибудь особенное, кто-то сказал мне, что во времена сталинской диктатуры многие ее произведения были уничтожены, и не сохранилось ни одной копии. Все это очень грустно, потому что я считаю, что Россия – великая и прекрасная страна. Есть еще кое-что, безумно меня расстраивающее. Я люблю русскую архитектуру, и – я забыл название церкви, - святого Андрея, по-моему – так вот, на постройку той церкви ушло около 300 лет, а Сталин ее взорвал и хотел построить на ее месте памятник коммунизму, но сейчас на ее месте бассейн. (Полагаю, все поняли, что он имеет в виду Храм Христа Спасителя – прим. авт.)

С тех пор его уже восстановили.

Да, я слышал о том, что его восстанавливают. (Пауза) Я знаю, что на Востоке  Горбачев непопулярен, но с точки зрения Запада – он великий человек, потому что уничтожил коммунизм, который постепенно разрушал страну, и чем дальше бы все это продолжалось, тем труднее было бы вернуться назад. Когда коммунизм пал, Германия, Венгрия и Польша сумели перестроиться быстрее, Россия же перестраивается медленнее, потому что чем глубже в тебя впитывается эта ментальность, тем труднее ее изжить. Ты живешь в России, и знаком со всем этим не понаслышке, я знаю, что сейчас у вас проблемы с преступностью и мафией, но, мне кажется, что во времена коммунизма преступники были намного страшнее, потому что они управляли страной. У меня есть очень близкий друг в Бруклине, он уже пожилой человек, и 25 лет своей жизни провел в концлагере в Сибири. Он был священником, и попал в лагерь именно по этой причине. Он написал совершенно потрясающую книгу. Он был в Польше, когда в 1939 оду туда вторгся Сталин, он был арестован и отправлен в Сибирь, и, мне кажется, что из 5000 человек, которые были в этом лагере, выжить смогла лишь небольшая горстка людей.

Знаешь, Роман, у меня сейчас столько надежд, я хотел бы снова приехать в Россию и провести там побольше времени. В 80-х мы  посылали в Россию целые ящики с гитарами, усилителями, магнитофонами, потому что мы хотели работать с одной российской групой. Но единственная студия, которая была у вас в то время – это «Мелодия», а она очень и очень далека от европейских стандартов. И, тем не менее, я готов был попробовать там поработать, я сказал: «Хорошо, дайте мне шесть месяцев, и все будет отлично». В ответ на что услышал: «Шесть месяцев?! Да Вы что, такое просто невозможно! Вы можете использовать ее с 10 до 11 утра в четверг и с 9 до полудня в воскресенье…» (Смеется.)

Да, так у нас обычно и бывает…

… и тогда я сказал: «У нас есть очень сильная группа, которая вполне может соперничать с такими монстрами, как Guns N’Roses и Aerosmith, но она будет не в состоянии этого сделать, если не давать им работать… Позвольте мне взять их с собой в Нью-Йорк!» В ответ на что услышал (говорит противным голосом): «Ну уж нет!»

Потому что они бы не вернулись! (Смеется.)

(Смеется.) Это было очень забавно – кто-то из американского посольства положил мне руку на плечо и сказал: «Пол, если ты возьмешь этих ребят в Нью-Йорк, то они не вернутся; это знают и они сами, и правительство, и мы с тобой! (Смеется.) Поэтому они никогда не позволят тебе их увезти!» Так что ничего у меня из этого не получилось. (резко упавшим голосом) Это просто разбило мне сердце, потому что уровень музыкальной подготовки и творческий уровень у российских музыкантов невероятно высок. Многие страны могут похвастаться лишь одним-двумя великими писателями, например, в Польше есть лишь одна замечательная поэтесса, во Франции – Виктор Гюго и Эмиль Золя, но в России – миллионы великих писателей, великих… (на том конце провода звонит мобильный телефон) Не волнуйся, Роман, мне звонят, но я отвечу позднее, наш разговор для меня более важен. (секундная пауза) Итак, на чем мы остановились? Я и не предполагал, что наш разговор о музыке плавно перетечет в исторические дебаты!..

Ну и здорово, не каждый день удается столь интересно побеседовать о России с музыкантами.

О, я всегда увлекался историей, а история России такая интересная!..

Словно фантастическая книга!

Да, это на самом деле как книга, причем с совершенно уникальными героями. И я имею в виду не только большевистскую революцию, если заглянуть дальше в прошлое, то легко понять, что у Петра Первого была просто захватывающая жизнь, совершенно невероятными личностями были Иван Грозный и Екатерина Великая. Невозможно написать книгу столь же захватывающую и увлекательную, как история России. Возможно, я неисправимый оптимист, но мне кажется, что лет через 50 Россия снова станет сверхдержавой, будет еще сильнее, чем была. И Соединенные Штаты буду настолько близки с Россией, насколько мы сейчас близки с Британией.  

Я тоже на это надеюсь. Хочется верить, что я до этого доживу.

(уверенным голосом) Я тоже надеюсь дожить. Знаешь, когда я был в России в 1984 и 1986 годах, то был очень удивлен: я знаю, что Россия – очень богатая страна, но когда я увидел, как люди здесь живут, когда я увидел огромные очереди за продуктами… Я даже и предположить не мог, насколько быстро это все изменится. Тогда, в 1989 году, когда начала рушиться вся эта система, я ожидал кровопролития. И мне кажется, Горбачеву надо сказать спасибо за то, что этого не произошло. Он мог бы спокойно досидеть свой президентский срок, удалиться от дел, уединиться на даче и предоставить разгребать эту грязь кому-нибудь другому. Но нет, Горбачев ездил на Запад, он был в Канаде, Австралии, он был в Соединенных Штатах, и понял, что это (коммунистические принципы – прим. пер.) уже не работает, и вкладывать в эту систему деньги было бы чистым безумием. Россия – очень богатая и невероятно образованная страна, должен сказать, что 90% людей, с кем я разговаривал, были очень образованными людьми. Эта страна должна процветать! Когда я был здесь в 1984-м, меня попросили прийти в школу на урок английского языка, и школьники  попросили меня рассказать об Америке. Помню, они спросили меня, женат ли я, и я ответил, что нет, на что они сказали: «Значит, ты живешь с родителями!» Я ответил: «Нет, у меня своя квартира». Тогда они спросили: «Большая?» И я сказал: «Три спальни, две ванные». И они воскликнули: «И ты один живешь в квартире, где три спальни и две ванные?!» (Дружный смех.) Мне показалось, что они решили, что я их разыгрываю. Они сказали: «Да ты миллионер!» Я ответил: «Вроде нет!»

(смеясь) Да, в России для того, чтобы купить свою квартиру, нужно очень долго и упорно работать, и многие обзаводятся ей лишь к 30-40 годам, если, конечно, они не получить ее в наследство.

Да, мне рассказали об этом. Потом они спросили меня насчет машин, и у меня не хватило духу сказать им правду, потому что у меня их четыре, и я сказал, что она у меня только одна. (Смеется.) Я чувствовал себя виноватым.

Да, могу тебя понять.

Люди в России – очень добрые, сердечные. Когда я выбрался из Москвы и Ленинграда, чтобы поближе познакомиться с вашей страной, то, где бы я ни был, все были со мной очень милы и приветливы. Я провел не одну ночь, просто сидя за столом и разговаривая, и это было замечательно! Мы говорили обо всем, начиная с истории Первой и Второй Мировых войн, и заканчивая историей древнего Рима и древней Греции, и мои собеседники  были очень подкованы во всем этом. Русские любят свою музыку и свою поэзию, и это замечательно! Я всегда очень сочувствовал русским, потому что им пришлось пережить весь этот ужас фашистского безумия. Почти каждый десятый погиб… На Западе говорят, не знаю, слышал ты или нет, «способность русских переносить несчастья просто поразительна» Но в конечном итоге они все равно выходят победителями, и улыбаются, и смотрят на жизнь с оптимизмом.

Повторюсь, что этим русские напоминают мне американцев. Американцы смотрят на англичан, как на братьев. Но в плане мировоззрения и во многом другом мы гораздо больше похожи на русских. Просто нам немного больше повезло. Когда Америка только образовалась, как страна, у нас был Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон. И когда американцы хотели сделать Вашингтона королем, он сказал: «Вы что, с ума сошли?!» А когда у нас случилась революция, подобная вашей, на наше счастье, у нас был Авраам Линкольн. Мне кажется, ваш Керенский был хорошим человеком, и пытался делать правильные вещи, но он недооценил Ленина и Троцкого. И, к несчастью, России пришлось расплачиваться за эту ошибку целых 75 лет. Вот что удивительно, все прекрасные здания, которые я видел в Росссии, были построены до 1917 года! А когда я увидел жилые дома, построенные после 1917 года, то подумал: «Господи, какой ужас!» Контраст просто поразителен!

Однажды я обедал с русским дипломатом, он был очень классным парнем, но достаточно сильно напился. (Смеется.) К этому моменту я пробыл в России всего несколько дней. И я спросил: «Как же так, почему в Советском Союзе производительность труда настолько ниже, чем в Соединенных Штатах? У вас великолепные технологии, вы первыми запустили человека в космос, вы конструируете реактивные самолеты, но у людей в домах нет даже холодильников и стиральных машин! В некоторых гостиницах за пределами Москвы, в которых я останавливался, не было даже горячей воды! Как же так?» И он ответил: «Пол, я тебе этого не говорил, но знай, что коммунизм уничтожил трудовую этику у людей. Смотри», - а, надо отметить, что он много путешествовал по Соединенным Штатам, - «если американец видит, что его босс приехал на работу на навороченной машине, он думает: «И я хочу такую же!» А в России, после Сталина и Хрущева, если рабочий видит своего шефа на такой машине, он думает: «По какому праву он заграбастал себе эту тачку?» Один стремится подняться выше, а другой хочет, чтобы другие были не выше него самого».

Я надеюсь на вашего нового президента, мне кажется, он сможет вернуть России времена процветания. Мне нравится Горбачев, Ельцин тоже был неплох, но он слишком много пил. (Смеется.) Тем не менее, он делал, что мог, и я уважаю его за то, что он смог устоять во время путча. Знаешь, наш мир становится все более и более опасным, мы живем бок о бок с такими странами, как Ирак и Северная Корея, которые легко могут применить ядерное оружие против ни в чем не повинных людей. Я считаю, что разумные люди всей планеты должны объединиться для того, чтобы противостоять безумцам. Мы не должны позволить появиться еще одному Гитлеру, Муссолини или Саддаму Хусейну, потому что это слишком опасно.

Давай поговорим немного о музыке, а то у нас осталось совсем мало времени. Насколько я знаю, ты сейчас находишься в студии. Над чем ты работаешь?

Мы работаем над двумя новыми альбомами. Один из них – еще одна рождественская рок-опера, а другой – тоже рок-опера, но не праздничная, а о китайском императоре. Все, что мы делаем с Trans-Siberian Orchestra, является в той или иной степени рок-оперой, в любом нашем альбоме есть главная сюжетная линия. Мы стараемся разрушить устоявшиеся стереотипы. Ведь обычно в группе есть четыре, пять или шесть участников, которые пишут определенное количество песен. Мы же хотим, чтобы наша музыка сильнее воздействовала на окружающих. Мы хотим, чтобы наши тексты были настолько сильными, что могли бы называться поэзией и прекрасно воспринимались отдельно от музыки. И мы пытаемся писать музыку такой силы воздействия, которая уже не требовала бы текстов, которая могла бы тронуть человека сама по себе. Но когда ты соединяешь вместе такую музыку и такие слова, то уже не можешь представить их по отдельности, это словно сплав, где два компонента создают единое целое. И когда мы стали искать пути, чтобы сделать песни максимально эмоционально воздействующими, то поняли, что наилучший способ достичь такого результата – рок-опера, в которой когда каждая песня помещена в единый контекст повествования. Возьмем, например,  “I Don’t Know How To Love Him” из “Jesus Christ Superstar”: это замечательная песня, даже когда слушаешь ее саму по себе, но когда ты понимаешь, что это поет Мария Магдалина Иисусу, она воспринимается уже совершенно иначе. “Pinball Wizard” из “Tommy” The Who – тоже великолепная вещь, но когда ты понимаешь, что в этой опере рассказывается о мальчике, который не может видеть, не может слышать, не может чувствовать, но, тем не менее, становится кумиром миллионов, то она приобретает совершенно иной смысл.

Я начал экспериментировать в этой области с Savatage, и мы написали такие рок-оперы, как “Dead Winter Dead” и “The Wake Of Magellan”. Но сложность постановки рок-опер с постоянной группой заключается в том, что в этом случае у тебя есть один, или, если очень повезет, два классных лид-вокалиста. А рок-оперы по определению требуют намного большего количества вокалистов, там много ролей, много характеров, и их необходимо исполнять разными голосами. И тогда мы решили основать новую группу с новыми правилами. У нас нет постоянного состава, но есть ядро группы, которое неизменно, и мы сначала пишем песни, а потом ищем для них самых лучших исполнителей. Когда нам понадобился лучший вокалист Бродвея, мы пошли на мюзикл “Cats”, и позаимствовали у них вокалиста, когда нам потребовался блюзовый вокалист, мы пригласили Дэрила Педифорда из Kool & The Gang. Когда нам был нужен великолепный виолончелист, мы пригласили его из Нью-Йоркской филармонии. Так что для того, чтобы выпустить один альбом Trans-Siberian Orchestra, нам требуется около 100 музыкантов. Но игра стоит свеч, это особенно хорошо слышно на диске “Beethoven’s Last Night”, где нам потребовались особенно разноплановые вокалисты. Именно такой подход приносит нам успех, TSO в Соединенных Штатах играют на огромных площадках, наш первый альбом уже получил платиновый статус, второй стал золотым, но в конце концов все они станут платиновыми. Единственное, что меня огорчает, это то, что мы еще до сих пор не посетили Европу, но мы планируем это сделать в ближайшем будущем.

Когда выйдут те два альбома, о которых ты говорил?

Сначала мы хотим выпустить “Beethoven’s Last Night” в Европе. В Америке он уже давно вышел, но дело в том, что наша популярность в Америке выросла так стремительно, что мы буквально оказались в водовороте всевозможных турне и записей, и у нас просто не было физической возможности заняться Европой. Эти рождественские альбомы представляют собой трилогию, и сейчас мы как раз работаем над ее завершением. А потом мы планируем выпустить три непраздничных рок-оперы. И одна из них, возможно, будет о большевистской революции, она, в принципе, уже написана. Проблема заключается не в том, чтобы написать оперу, а в том, чтобы ее записать. На сочинение материала уходит где-то месяц, а на запись – полгода. (Смеется.) И это – самая трудная часть работы. У нас замечательные музыканты, например, наш основной гитарист Эл Питрелли, он играл в Asia, с Элисом Купером, и только что покинул Megadeth, чтобы вернуться в Trans-Siberian Orchestra. Просто замечательный гитарист. На другой гитаре играет Алекс Школьник из Testament. У нас в группе действительно потрясающие музыканты, и это открывает перед нами новые возможности. Когда мы впервые прослушивали Эла, мы играли песню, в середине которой был фрагмент 25-й симфонии Моцарта, и я хотел показать ему, как здесь играть, но Эл сказал:
«У вас же есть ноты!» Мне, честно говоря, не каждый день попадаются рок-музыканты, понимающие ноты, а еще реже те, кто может с ходу играть по нотам. Тогда я сказал: «Да, у нас есть ноты, но они не в той тональности». На что Эл ответил: «Нет проблем!», он прочитал 25-ю симфонию по нотам в неправильной тональности, переложил ее в нужную тональность в голове, сыграл ее с первого дубля, и эта запись пошла на альбом. И я сказал: «Вау! (Смеется.) Ты принят!»

А Зак Стивенс (ex-Savatage) все еще поет в Tans-Siberian Orchestra?

У него есть небольшая партия на “Beethoven’s Last Night”. А вообще от альбома к альбому вокалисты у нас меняются, это зависит от каждой конкретной оперы. Наши рождественские альбомы сделаны в более роковом ключе, а в “Beethoven’s Last Night” больше классической музыки. Там даже есть кусок, где Бетховен засыпает и видит во сне, как он тусуется с Моцартом и Римским-Корсаковым, как они вместе джемуют, и музыка переходит от «Полета шмеля» в «Реквием» Моцарта, а затем в 9-ю симфонию Бетховена – там мы просто отрываемся на всю катушку. Знаешь, эти песни, эти мелодии так великолепны, потому что они прошли испытание временем, а время – самый строгий критик. Ты слушаешь Бетховена, его произведения, которые были написаны 300 лет назад, и они все так же прекрасны.

Я слышал, что в прошлом году вы выпустили DVD, но совершенно не знаю, что он  собой представляет.

Мы записали фильм для американского телевидения.

А, это то самое шоу для Fox Family Channel?

Да. Они прокрутили его шесть раз, и он так хорошо пошел, что они выпустили его в виде DVD, и он вошел в Топ 40. Он рассказывает о девочке, которая сбежала из дома накануне Рождества и попала в старый театр, откуда ее вызволил сторож, которого играет Осси Дэвис, очень старый и известный американский актер. Он дружит с призраками и духами, одного из которых играет Джуэл – ты знаешь Джуэл? – а другого - Майкл Кроуфорд, он пел в оригинальной постановке «Призрака оперы» на Бродвее. Этот фильм не занял у нас много времени, мы написали сценарий где-то за неделю, за три недели его сняли, а еще через неделю он уже шел по телевидению. Все произошло как бы само собой.  Ой, я должен был звонить в Венгрию уже 10 минут назад! Что же мне сделать, может, мне тебе перезвонить или… Извини, я немного увлекся.

Давай я задам тебе еще всего несколько вопросов. Дай мне 10 минут, хорошо? В одном из твоих интервью, датированном ноябрем 2001 года, ты говорил, что во время грядущего тура Trans-Siberian Orchestra собирается преподнести зрителям несколько сюрпризов. Что ты имел в виду?

О, Господи! Ну, во-первых, мы начали играть “Beethoven’s Last Night” в самом конце шоу, чего первоначально делать не собирались. Также мы улучшили шоу. Изначально у нас было четыре трейлера со светом и аудиоаппаратурой, а теперь к ним добавился еще один с новыми осветительными системами и различными спецэффектами. Каждый раз мы стараемся поднять наше шоу на новый уровень, сделать визуальный ряд более эффектным. На мой взгляд, самые замечательные «концертные спектакли» были у Pink Floyd. Я преклоняюсь перед ними, но моя сверхзадача в жизни – сделать так, чтобы они выглядели клубной группой! (Дружный смех.) Кроме того, мы играем несколько новых песен, зрители их отлично принимают. Таким образом, мы даем им понять, что их ожидает на новом альбоме. Людям материал нравится, и мы понимаем, что находимся на правильном пути. В некоторых городах наши выступления вообще произвели фурор, например, в Кливленде, где у нас было подряд четыре аншлаговых концерта, эти было натуральное сумасшествие. Где-то 97% наших концертов проходят с аншлагами. Группа так быстро набрала популярность в Америке, что мы сами были шокированы. Мы были первой группой в истории Соединенных Штатов, которая сделала вот что: рождественские рок-оперы прекрасны в любое время года. Они великолепны и в августе, и в декабре, но, если вы смотрите их в декабре, в них, конечно, становится намного больше магии. И вот что мы сделали: мы разделили группу на две части, набрали дополнительных музыкантов, и поехали в тур по восточному и западному побережьям Америки одновременно. Мы были первой группой в американской истории, кто разделил группу на две части и провел тур одновременно по обоим побережьям, и никто не жаловался, у нас были только самые хорошие отзывы. Для тура “Beethoven’s Last Night” у нас будет одна группа, но с рождественским представлением совсем другой случай, мы хотели, чтобы все посмотрели его во время праздничного сезона, а он в Америке длится с 23 ноября до самого Нового Года. И мы сделали это, но нам это удалось только благодаря тому, что в наш проект вовлечено так много замечательных музыкантов, и все они на тот момент были свободны.

Альбом “The Christmas Attic” посвящен некоей Айлэнд Уайлд. Кто она?

(с невероятной нежностью в голосе) Это моя дочка. Ее зовут Айлэнд Уайлд О’Нил. Айлэнд – в честь Ирландии, Уайлд – в честь Оскара Уайлда, моего любимого автора, а О’Нил – моя фамилия. Она такая очаровательная, если бы ты только мог ее видеть! Сейчас ей четыре года. Я так ее люблю!

Я так и думал, но хотел у тебя уточнить. Окей, расскажи, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах ты познакомился с Робертом Кинкелем, вторым основным участником Trans-Siberian Orchestra?

Это произошло, когда мы работали над альбомом “Hall Of The Mountain King” Savatage (1987). Боб получил в колледже степень магистра музыки, и он потрясающий клавишник. Кроме того, у него ученая степень по физике, и он просто очень классный парень, замечательный автор и замечательный музыкант. Сейчас, когда музыка становится все более компьютеризованной, ты должен уметь работать с компьютером, а Боб по этой части эксперт. Я пишу сюжеты, тексты, сочиняю музыку, Боб тоже пишет музыку, к тому же он отличный звукоинженер и прекрасно разбирается в компьютерах; в нашей команде он просто незаменим! Он словно из эпохи Ренессанса, словно маленький Леонардо Да Винчи, он знает понемногу обо всем, он просто замечательный!

Правда ли, что концепция знаменитого диска “Streets” Savatage появилась у тебя еще в 1979 году?

Это правда. Рок-опера “Streets” была написана в 1979-м. А дело было так: она много лет лежала в ящике моего стола в офисе, и  Крис Олива из Savatage нашел ее, прочел либретто, прослушал демо-кассету. Я сказал, что написал ее для Бродвея, но он ответил: «Ну уж нет! Мы вполне можем сделать ее сами!» Мы сделали некоторые песни более тяжелыми, остальные, например, “Believe”, оставили практически без изменений, и выпустили “Streets”, альбом, который имел в Штатах огромный успех. Он до сих пор остается одним из моих любимых альбомов, мне он очень нравится. Savatage – великолепная группа, где собрались очень талантливые музыканты, особенно Джон Олива – прекрасный музыкант, автор, и прекрасный вокалист. Джон немного шизофреник, потому что в его голосе живет множество персонажей, он невероятно многолик. На “Beethoven’s Last Night” он играет дьявола, Мефистофеля, и делает это просто превосходно. Многие пытались изображать дьявола… и обычно все поют примерно так: «Ар-р-р-р!» (рычит на манер Кроноса из Venom), все стараются звучать брутально. А Джон поет дьявола чарующе, с шармом. Потому что вначале зло очаровывает и околдовывает, соблазняет нас. А Джон играет роль Дьявола с такой глубиной…

Trans-Siberian Orchestra принимали участие в записи саундтрека к детскому фильму «Гринч: Похититель рождества» наряду с такими одиозными фигурами, как N’Sync и Busta Rhymes. Как вы там оказались?

Это очень забавная история. Нам позвонили из кинокомпании Universal, и спросили, не хотим ли мы написать пару песен для саундтрека к фильму «Гринч». Одна из них должна была быть в стиле прогрессив-рок, а вторая – поп-песенка в духе 50-х. Между нами говоря, первое, что мне пришло в голову, было: «Почему они звонят мне? Я никогда не писал в духе попсы 50-х годов!» Тогда мы работали над чем-то другим, и нам пришлось бы прерваться, и мы уже было отказались от этого предложения, но тут вмешалась моя дочка, которой тогда было три года. Знаешь, я мог бы делать реюнион-альбом The Beatles с восставшими из мертвых Джоном Ленноном и Джорджем Харрисоном, и ей бы не было до этого ни малейшего дела. Но когда я произнес «Гринч», она воскликнула: «Папа, Гринч?!», и начала прыгать от радости! И я решил принять участие в этом проекте, просто чтобы сделать ей приятное. Она бы в любом случае посмотрела этот фильм, и он бы ей обязательно понравился, а так она еще будет знать, что ее папа написал к нему музыку. Итак, мы записали эти две вещи, и фильм стал просто суперхитом в США. И я сказал дочке: «Крошка, спасибо тебе огромное! Ты заработала папе кучу денег!» Это уже не говоря о том, что я большой фанат Рона Ховарда и Джима Керри. Они там были просто великолепны.

Ты работал в качестве продюсера над обоими частями диска Aerosmith “Classics Live!”. Расскажи, пожалуйста, поподробнее об этом сотрудничестве.

Мне позвонил Дэвид Креббс (менеджер Aerosmith – прим. авт.). У них уже выходил концертный альбом, но он продавался не очень хорошо, и так совпало, что именно в тот момент начался бум CD. А для компакта необходимо очень высокое качество записи. Поэтому было решено переиздать концертные записи Aerosmith на двух дисках - “Classics Live!” и “Classics Live! II”, и Columbia попросили меня им в этом помочь. Все было сделано буквально на одном дыхании, и получилось отлично, так что оба альбома стали платиновыми.

Aerosmith – замечательная группа, Стивен Тайлер – потрясающий вокалист. Но у Trans-Siberian Orchestra все равно есть одно неоспоримое преимущество. Для того, чтобы создать замечательный альбом, нужно две вещи: во-первых, нужны отличные песни, потому что без прекрасных песен у тебя никогда не будет замечательного альбома. Но это только полдела, потому что потом тебе потребуется превосходный вокалист для того, чтобы их исполнить. Как, например, “Dream On” Aerosmith – прекрасная песня, Стивен Тайлер – изумительный вокалист, и “Dream On”  в исполнении Стивена Тайлера – настоящий шедевр. “Still Loving You” или “Winds Of Change” Scorpions – прекрасные песни, а Клаус Майне – замечательный вокалист, и эти песни в его исполнении – тоже шедевр. Но если Клаус Майне решит исполнить “Dream On”, а Стивен Тайлер – “Still Loving You”, то обе эти песни, что называется, «не покатят». С Trans-Siberian Orchestra таких проблем быть не может, потому что для каждой конкретной песни  мы подбираем нужного певца. Когда мы записывали альбом, то на каждую роль мы прослушали около 2000 кандидатов. К нам пришло около 2000 пленок, из которых мы выбрали 100 кандидатов, которых и пригласили на личное прослушивание, потом из этих ста выбрали десять, из которых, в свою очередь был выбран только один. И то, что диск Trans-Siberian Orchestra приобрел в Америке платиновый статус, в немалой степени заслуга того, что у нас пели лучшие из лучших. Ты можешь прийти в Trans-Siberian Orchestra, спеть на диске и вернуться в свою группу, хочешь – можешь поехать с нами в тур, хочешь – сделать свой сайд-проект. Это словно большая музыкальная семья. У нас в группе постоянно «молодая кровь».

На сцене все это выглядит просто захватывающе, потому что там и Эл Питрелли, игравший со многими звездами, и Дэйв Зет, которому всего 19 лет, и который просто не может поверить, что играет на одной сцене со всеми этими людьми. За ними очень интересно наблюдать. Вчера я присутствовал на репетиции, и у нас играл виолончелист из Нью-Йоркской филармонии, которому где-то 65 лет. Он исполнил такой, скажем, классический пассаж, и вслед за ним наш басист сыграл тот же пассаж, но уже в более роковом ключе. Услышав это, виолончелист удивился и продолжил играть, но уже подошел к этому пассажу с другой стороны, он стал импровизировать. Здорово, когда видишь вместе рок-музыкантов, ребят с Бродвея и классических музыкантов. И результат их совместных усилий получается просто поразительным, потому что если блюзовый музыкант будет играть, скажем, какую-нибудь классическую мелодию, то он привнесет в нее такие неожиданные оттенки, которые мы, авторы, и представить не могли. Все это поднимает песню на новый качественный уровень, и позволяет нам использовать в своем творчестве музыку всех вышеперечисленных жанров. Чем мы в основном и занимаемся… Роман, я уже на 23 минуты опаздываю со следующим интервью…

Окей, тогда последний вопрос. За последнее время в свет вышло довольно много рок-опер, например, “Leonardo – The Absolute Man” или “Avantasia” Тобиаса Заммета. Слышал ли ты их, и если да, то что ты о них думаешь?

К сожалению, я их еще не слышал. Я стараюсь по возможности  следить за тем, что происходит в мире музыки, но я так занят, что иногда это бывает довольно  сложно. Мы работаем над следующим альбомом, и в наш офис приходит огромное количество записей. Мы получаем буквально ящики кассет, и все их необходимо обязательно прослушать, потому что в противном случае мы не избавимся от мысли, что пропустили самого классного вокалиста. Ведь ты никогда не знаешь, откуда может появиться очередной великолепный вокалист. Иногда это – известный музыкант, запись которого прислала тебе его записывающая компания, а иногда – паренек с фермы откуда-нибудь из Айовы. Сейчас мы готовимся к туру с программой “Beethoven’s Last Night”, и партию Бетховена будет исполнять парень с Бродвея, который играл в “Jekyll & Hyde”, безумно популярной постановке. А парень, который играет Бетховена в молодости, приехал к нам на автобусе с фермы в штате Миннесота. Ему стоило только войти и открыть рот, как мы воскликнули: «Где же ты все это время прятался, черт побери?!» Так что никогда нельзя сказать заранее, где найдешь отличного вокалиста. Поэтому мы проводим огромное количество времени за прослушиванием этих записей. Также мы стараемся следить за новыми группами, появляющимися на сцене, и слушать столько музыки, сколько это максимально возможно, потому что это позволяет быть в курсе того, что делают остальные музыканты, или узнать, что открыт новый музыкальный стиль, поэтому мы слушаем все – от Боба Марли и The Wailers до классики и бродвейских постановок. И, конечно же, я слушаю металл, ведь мои корни лежат именно в этом стиле. На мой взгляд, между хэви-металом и классикой не такая уж и большая разница. Мне вообще кажется, что первой рок-звездой был Бетховен (напевает известный фрагмент из 9-й симфонии Бетховена). Если бы Томми Айомми из Black Sabbath написал подобное, никто бы не удивился. Единственное, чего не было у Бетховена, так это электрогитар… Послушай, Роман, мне очень нравится беседовать с тобой, но мне уже давно пора начинать следующее интервью. Если ты хочешь продолжить наш разговор, если у тебя есть еще вопросы ко мне, то нет проблем: просто позвони мне в нью-йоркский офис или на SPV. Обычно они дают на интервью полчаса, но ты попроси их дать тебе два часа!

Я постараюсь! Было очень приятно с тобой поговорить!

(по-русски) Спасибо!

(тоже по-русски) Пожалуйста!

Официальный сайт Trans-Siberian Orchestra: http:///www.trans-siberian.com

Выражаем благодарность Максиму Былкину (Soyuz Music) за организацию этого интервью

Интервью - Роман “Maniac” Патрашов
Перевод с английского – Наталья “Snakeheart” Патрашова
14 февраля 2002 г.
(с) HeadBanger.ru