Assassin
Оригинальный звук у нас в крови

18.06.2011

Известная советская мудрость гласила: «Болтун – находка для шпиона». Впрочем, словоохотливый человек – это еще и подарок для журналиста. Именно такой находкой оказался гитарист легендарной немецкой трэш-формации Assassin Михаэль «Миха» Хоффман. Данный коллектив принадлежит к первой волне бундес-трэша, их дебютный альбом “The Upcoming Terror” (1986) вышел почти одновременно с первым диском Sodom и лишь на год отстал от аналогичных релизов Kreator и Destruction. Увы, Assassin не была уготована столь же славная судьба – группа распалась в 1989 году и возродилась уже в новом веке, когда трэш стал пробуждаться от долгого летаргического сна. Камбэк-альбом “The Club” делался силами самих музыкантов и супер-успеха не принес, а вот новый альбом “Breaking The Silence” (вот уж действительно подходящее название!) вышел на серьезном лейбле SPV и снова заставил заговорить о группе. Правда, его пришлось ждать целых пять лет, но ожидание того стоило – диск вышел просто убойным!

В 2005 году в интервью для одного российского журнала ты говорил, что группа планирует выпустить новый альбом в 2006 году, однако это заняло целых 5 лет. Что случилось? Почему альбом увидел свет только сейчас?

Да, планы были именно такими, однако у нас началось множество проблем с составом. Менялись басисты, менялись барабанщики, и потребовалось много времени, чтобы подыскать правильных людей. Мы переиграли с кучей народу, мы дали порядка 10 концертов с 10 разными музыкантами. Нужно было много времени, чтобы найти подходящих парней, и еще целый год ушел на то, чтобы сыграться всем вместе. Наконец в 2009 году мы нашли басиста, но сразу же пришлось менять и барабанщика.
 
Найти правильных людей не так-то просто. Первый парень классно играл, но после одного-единственного тура он ушел, потому что не подходил нам. У нас переиграло множество басистов, как, например, Уфо (Валтер), с которым мы записали альбом “The Club” (2005), но он играл одновременно в таком количестве групп и проектов… Так что мы подыскивали настоящего басиста, и наконец-то нашли его в 2009 году. И тут от нас ушел барабанщик Франк Неллен, с которым группа записывала еще “Interstellar Experience” (1988). Он мой близкий друг, мы с ним несколько лет прожили в Бразилии, мы даже встречались с двумя сестрами – он встречался с одной из сестер, а я – с другой. Так что мы были очень близки, у каждого из нас есть дети от этих сестер, так что наши дети состоят в родстве. Решение уйти из группы далось ему нелегко, но у него были другие дела – он развелся с женой, у него было много работы и все такое прочее. А мы в то время всерьез взялись за дело, мы записывали демо, на которое вошли три новые песни. Жаль, он ведь был оригинальным участником команды. Да, он не играл на “The Upcoming Terror” (1986), но он состоял в коллективе с 1987 или 1988 года.

Найти барабанщика, который смог бы заменить Франка, тоже оказалось непросто. Дело не только в музыкальном аспекте, и речь идет не только об игре на барабанах, ведь сейчас полно музыкантов, которые играют куда лучше наших нынешних басиста и барабанщика. Это еще и вопрос совместимости на личном уровне – человек должен подходить по всем параметрам. Ты должен знать – если ты пойдешь на вечеринку, напьешься и подерешься с кем-то, придет ли этот парень на помощь (дружный смех) или сбежит, а парень, который бежит от драки, не подходит для Assassin. Наконец-то мы нашли двух ребят, которые нам полностью подходят. На это ушло много времени, но я думаю, что ожидание стоило того.

Какой вклад новобранцы - Бьорн (Сондерманн, барабанщик) и Йоаким (Кремер, басист) - внесли в новый альбом? Они просто сыграли свои партии или сами сочинили что-то?

Они сочинили отдельные партии. Роберт (Гонелла, вокалист), Шолли (Юрген Шольц, гитарист) и я – мы втроем знаем, как должны звучать Assassin. Оригинальный звук группы у нас в сознании, в нашей крови, мы знаем, как добиться его, мы знаем, что мы хотим сделать. Когда в группу приходит музыкант, сперва ему приходится заваривать кофе, так сказать. Они занимаются этим, и только после того, как пройдет какое-то время, кто-то спрашивает: «Эй, у тебя есть какие-то идеи?» (Смеется). Прошел год, прежде чем кто-то спросил их об идеях для песен. На новом альбоме есть одна песня, куда они внесли серьезный вклад. Что же касается остальных, то основную часть музыки пишут гитаристы, а Роберт занимается вокальными линиями. Но мне кажется, что вклад новичков – это их собственный стиль игры. Гитаристы говорят: «У меня есть рифф», и обычно барабанщик следует за этим риффом; у нас не бывает так, что барабанщик говорит: «Я придумал бит, а ты сыграй что-нибудь под него». Наш барабанщик не играет на гитаре, так что у него нет возможности сочинять песни в одиночку, но его вклад – это его манера игры.

Предыдущий альбом “The Club” ты продюсировал самостоятельно. Насколько тебе понравился подобный опыт?

Ну, мне доводилось работать продюсером в Бразилии, так что у меня много опыта работы в области хэви- и трэш-метала. Но вообще для меня это была сложная ситуация – когда ты являешься гитаристом и продюсером одновременно, у тебя словно бы две основные работы в одно и то же время. Заниматься продюсированием этого альбома мне было достаточно сложно, но у нас не было другого выбора, потому что денег, чтобы оплатить качественное продюсирование, у нас не оказалось. Мне же за продюсирование платить не нужно. Я думаю, я неплохо справился, сделал хороший звук, но мне было очень тяжело, так что в будущем я бы предпочел избежать подобной ситуации. Мне бы хотелось, чтобы продюсированием занимался другой человек, а я бы сконцентрировался только на гитаре. Мне вполне хватает того, чтобы играть на гитаре, думать о том, что сыграть – и так пальцы горят.

На этот раз для работы над альбомом вы пригласили именитого продюсера Харриса Джонса. Трудно было заполучить его для сотрудничества?

Мы с Харрисом знакомы давно. Когда я играл в Sodom, то работал с ним – мы записывали альбом “Better Off Dead” (1990), а после этого он ездил с нами на гастроли в качестве звукониженера. Мы не выступали в России, но играли в Литве, Эстонии и других странах Балтийского региона. Мы с ним постоянно пьянствовали, и вот однажды он сказал: «Если вы, ребята, соберетесь записывать альбом, я могу сделать вам скидку на оплату своих услуг». Много лет спустя я позвонил ему и сказал: «Харрис, мы хотим записываться в студии, и ты обещал мне скидку. Что скажешь на этот счет?» А он в ответ: «Определенно да! Давайте». Мы легко поладили, потому что знаем друг друга. Лейбл не имел к этому никакого отношения, потому что решение работать с Харрисом было только нашим. Мы доверяем ему, поскольку знаем его, он врубается, что такое трэш, как он должен звучать, и мы довольны результатом. Харрис Джонс заставил группу работать на пределе возможностей, и сотрудничать с ним было очень классно. Мы даже подумываем над тем, чтобы пригласить Харриса для работы и над следующим альбомом.

Кстати, о следующем альбоме – он скоро выйдет, или нам снова ждать пять лет?

Чувак, никто не знает, что может случиться в будущем. Нам сперва надо заняться переизданием первых двух альбомов – это была идея SPV. Люди с лейбла предложили: «Давайте переиздадим старые альбомы и сделаем эти переиздания особенными». Так что сейчас мы записываем для этого проекта кое-какие бонусы. Возможно, переиздания выйдут в особой упаковке, а может еще что-то. Олли (Хан, глава SPV) сказал мне, что он хочет выпустить виниловое издание тех альбомов. Для нового же альбома у нас уже готово две песни, и я думаю, что он выйдет в начале 2012 года. В конце этого года мы должны поехать в тур, а уже после этого зарезервируем время для студийной работы. Полагаю, что новый альбом должен выйти ближе к лету 2012 года. (Смеется). Надеюсь, что так и будет, но откуда же я знаю, что произойдет в будущем? Хотя мы планируем выпустить новую работу очень скоро.

Ты упомянул про бонусы для переизданий. Не мог бы ты рассказать, что это за песни?

Мы записали несколько песен, но мы даже не знаем, какие из них станут бонус-треками, а какие – нет. Мы все еще думаем над этим. Мы записали уйму песен, несколько каверов, мы даже перезаписали некоторые старые песни, хотя мне совсем не нравится перезаписывать старые вещи. Например, мы перезаписали песню “Religion” с демо “Holy Terror” (1985) – она никогда не выходила на студийных альбомах. Мы подумали, что будет здорово наконец-то выпустить ее. Мы записали и несколько каверов, но если сейчас я их тебе назову, а в итоге эти песни не войдут в переиздание, люди могут разочароваться, так что я не стану раскрыть всех секретов. Сперва нам надо определиться, какие песни войдут на диски, а потом я уже смогу сказать что-то определенное. Могу лишь сказать, что мы записали кавер японской группы Casbah, и он получился очень классно, так что эта вещь точно войдет в переиздание. Очень давно, примерно в 1986 или 1988 году, эта группа выпустила несколько демо, и на одном из них была песня “Low Intensity Warfare” – мощный апокалиптичный трэш-метал. (Смеется). Нам она очень нравится, так что мы записали ее, и наша версия получилась просто превосходной. Думаю, это вообще одна из самых агрессивных песен, которые мы когда-либо исполняли.

Для “Breaking The Silence” группа перезаписала песни “Real Friends” и “No Fear” с предыдущего диска “The Club”. Почему было принято такое решение?

Это наш обычный подход. Когда мы приступаем к записи, у нас имеется множество песен, мы пускаем в ход все, что есть под рукой. Для последнего альбома у нас было порядка 15 песен, и мы записали их все. А потом уже решали, что делать дальше. “No Fear”, к примеру, написал Шолли, но он полностью переделал ее. На “The Club” это была медленная вещь, обычная металлическая песня, но в этот раз он превратил ее в чисто трэшевую композицию. После того, как мы записали ее, нам понравился результат, и мы сказали: «Парень, она полностью отличается от прежней версии, так что мы можем включить ее в альбом». С “Real Friends” другая история. Нам никогда не нравилось, как она звучит на “The Club”, потому что она была сыграна медленно. Нам нужно было сыграть ее на новом альбоме с подходящей скоростью. Мне она нравится, но на “The Club” песня была медленной, так что ей не хватало определенного настроя и напора.

В итоге, когда у нас набирается достаточно песен, мы решаем, какие из них выбрать. Например, мы отказались от некоторых новых вещей. Так, мы забраковали одну медленную вещь, которая задумывалась для альбома, но не попала туда, потому что в плане музыки она выбивалась из общего ряда. Мы не хотели выпускать еще один “The Club”, где каждая песня полностью отличалась ото всех остальных. Мы стремились сделать альбом, который ты мог бы послушать от начала до конца, а потом снова начать слушать с первой вещи – этакий трэшевый поезд, мчащийся на полном ходу. Мы убрали все вещи, которые нам для этого не подходили. Например, у нас была песня “A Whole Life In One Moment”, входившая в демо, записанное после альбома “Interstellar Experience”, но она нас не устраивала, поэтому мы и решили не выпускать ее. В итоге, на новый альбом вошли две песни с “The Club”, ведь SPV могут и не переиздать этот альбом, и мы совершенно спокойно включили эти номера в новую запись. Вдобавок, обе песни отличались от предыдущих версий, так что, на наш взгляд, это было хорошей идеей.

“The Club”, на мой взгляд, содержал много элементов панка. Ты согласен со мной?

Нет, не особенно, ведь в группе нет больших поклонников панка. Конечно, трэш был вдохновлен панком, это правда, а ранний трэш вообще бы не существовал, если бы не было панка. Но  я не думаю, что “The Club” слишком уж панковый, мне кажется, в нем больше хардкора, хэви-метала, трэша – это своеобразная смесь этих стилей. Если ты внимательно послушаешь “The Club”, то первое восприятие этого альбома будет отличаться от последующих. Мы даже записали кавер “Thunder and Lightning” Thin Lizzy – это чистейшей воды хэви-метал и самая жесткая вещь Thin Lizzy, на мой взгляд. Когда я играл в Sodom, мы думали над тем, какой же кавер записать для “Better Off Dead”, и в итоге решили сыграть “Cold Sweet”, еще одну песню Thin Lizzy, потому что Витчхантер (барабанщик), был неспособен исполнять “Thunder and Lightning”. Я же всегда держал эту идею в голове, ведь это моя любимая песня Thin Lizzy, мой фаворит. Во время записи “The Club” мы наконец-то реализовали этот замысел. Думаю, Роберт прекрасно справился с этим номером. Так что “The Club” – это своеобразная смесь, некий саундтрек (усмехается), эти вещи могли бы быть сыгранными разным группами. Первую вещь могли бы исполнить Assassin, вторую – медленную версию “No Fear” – могла бы сыграть какая-нибудь хардкоровая команда. У нас было столько разных идей, столько разных людей переиграло в группе в те времена – барабанщик Атомик Штайф, разные басисты, Динко (Вечич, гитарист), который затем также ушел. Так что все эти люди внесли свой посильный вклад в эту мешанину.

А что ты можешь рассказать о песне “I Like Cola” с “Breaking The Silence”? Чья это была идея?

Ну, идея была моя. Не знаю, знакома ли тебе группа Outo из Японии. Еще в те времена, когда люди слушали музыку на кассетах и постоянно ими обменивались, я получил кассету с их записью от одного приятеля. Кассета называлась “Antichrist”, и на ней было записано две песни – “I like Cola” и “Blood In My Eyes”. Когда я впервые услышал “I Like Cola”, я буквально спятил, мы с приятелем угорали и перематывали ее снова и снова. Я даже записал на одну сторону кассеты только эту песню. (Смеется). Я настолько полюбил эту вещь, что мы с моим другом Лулле (Маркус Людвиг), нашим тогдашним басистом, часами отрывались под нее. В марте 2010 года мы выступали в Японии, и к тому времени я уже знал, что группа, записавшая то демо, из Японии. Мы играли в Японии, и я подумал, что было бы круто исполнить старый японский хит. (Смеется). Конечно, это не совсем хит, это ведь не Бритни Спирс, но для нас это хит, супер-песня. (Смеется). Мы решили исполнить ее, и японские фэны сходили с ума, пока мы играли ее. Когда мы отправились в студию вместе с Харрисом Джонсом, мы снова сыграли эту песню, и он сказал: «Ребята, эта вещь настолько хороша, что я должен сыграть в ней соло!» Так что гитарное соло в “I Like Cola” исполнено Харрисом Джонсом.

Давай поговорим об обложке “Breaking The Silence” – она напоминает ваш первый альбом “The Upcoming Terror”. Означает ли это, что вы пытаетесь вернуться к своим корням?

Подобные ассоциации, по большей части, создаются прессой, но для нас все несколько иначе. Художник из Болгарии, которого зовут Пламен, разработал для нас несколько вариантов оформления. Он сказал: «У меня есть кое-какие идеи», и прислал нам примерно шесть разных вариантов. Мы разложили их перед собой и приняли решение. Мы знали, что выбранный нами вариант слегка напоминает обложку “The Upcoming Terror”, но основная идея заключалась не в этом. К тому моменту у нас уже была полностью готова вся музыка, и мы знали, как будет звучать альбом, так что нам нужно было оформление, подходящее к музыке. У нас была мысль использовать оформление в темно-синих, мрачных тонах – этот вариант был одним из главных претендентов – но в итоге мы подумали: «Альбом ведь совсем не мрачный, он не внушает ужаса, это прямолинейный трэш-метал, прямо как в старые деньки». Так что мы решили остановиться именно на том оформлении, которое ты видишь, и мы совсем не думали о “The Upcoming Terror”, ведь это была не наша идея. Танк на обложке не мы придумали, это идея Пламена, но и он также не думал о “The Upcoming Terror”. Это было совпадением – он нарисовал для нас этот вариант, а мы выбрали именно его.

У группы также есть планы выпустить первый DVD со съемками выступления в Японии. Расскажи, пожалуйста, об этом релизе поподробней.

Это шоу снималось множеством камер. Мики, парень с лейбла Rock Stack, уже выпустил японскую версию DVD с пятью песнями, но там использованы съемки только с четырех камер. Мы же собираемся задействовать профессиональные съемки, сделанные восемью или девятью камерами, но мы пока не уверены и все еще размышляем, будет ли достаточно выпустить DVD только с концертными съемками. У каждой группы есть такой DVD, но мы хотим сделать что-то особенное, так что мы включим не только один концерт. Может, мы разместим на диск какой-то материал об истории группы – не знаю, мы все еще размышляем над этим, но у нас есть несколько хороших идей, отличающихся от того, что делают другие. В Assassin мы предпочитаем делать нечто непохожее. Чтобы выпустить хороший продукт, нужно много времени. Мы думаем над тем, стоит ли дополнить диск какими-то приколами, или разместить агрессивные кадры, где мы крушим все подряд, так что мы пока не уверены. Могу точно сказать, что в DVD войдет наш концерт в Японии, совершенно точно будут какие-то архивные съемки, может быть, какой-то ранее не издававшийся материал, возможно – какие-то новые вещи. В этом году мы собираемся также снимать наши концерты, так что вполне возможно, что и кадры с новых концертов попадут на этот диск. Я все еще не уверен, но если у тебя есть какие-то идеи, можешь ими поделиться.

Ну, может, вы захотите включить в этот DVD какие-то закулисные съемки…

О, ну было бы неплохо! У нас есть кое-какой компрометирующий материал. (Смеется). Не знаю, понравится ли он народу и пройдет ли он цензуру. Сейчас я не стану раскрывать все карты, пусть это будет сюрпризом.  

Ладно, поживем – увидим. Кроме Японии группа выступала и в Китае. Как вы там очутились? Что ты можешь сказать о своих впечатлениях об этой стране?

То, что мы увидели в Китае, для меня оказалось большим сюрпризом. Я ждал, что как только мы окажемся в аэропорту, всех будут обыскивать так, словно мы какие-то террористы. Я думал, что все вокруг будут подслушивать, что же мы говорим, так что нам лучше быть осторожными и помнить: «Здесь нельзя упоминать о Тибете, нельзя говорить о свободе того и сего». Мы думали: «Эй, нам действительно стоит играть в Китае “Fight (To Stop the Tyranny)”? Может, нас всех арестуют за такие выходки?» (Смеется). У нас не было ни малейшего представления о том, как отнесутся к таким песням китайские спецслужбы. Но в реальности все оказалось иначе! Нас никто не обыскивал в аэропорту, везде, где мы были, мы свободно курили гашиш и травку, выпивали, тусовались, и никого это не волновало. И прикинь, мы играли “Fight (And Stop The Tyranny)” в Китае! (Смеется). Это было круто. Все пели вместе с нами “Fight to stop the tyranny / Fight for your rights” – китайские фэны пели эти строки. На самом деле, на этом концерте присутствовали два парня из спецслужбы, так что сказать, что за нами совсем не присматривали, я не могу. Но эти парни отрывались под наши песни, улыбались, их совсем не волновало происходящее. Мне кажется, что имидж Китая хуже, чем то, как обстоят дела на самом деле. Китайцы – очень хорошие люди, у нас не было никаких проблем, все были очень вежливы. Нас очень хорошо кормили – никто не предлагал собак или змей, но зато я попробовал яйцо тысячелетней давности! (Смеется). Чувак, это очень вкусно! Тебе стоит попробовать.

К сожалению, я никогда не бывал в Китае.

Тогда тебе стоит туда съездить! Это очень хорошая страна, совсем не такая, как о ней многие думают. Там не стоят на каждом шагу солдаты или сотрудники спецслужб, а люди не могут сказать ни слова против правительства, вовсе нет. Мы играли много подобных песен – “Destroy The State”, “Fight (To Stop the Tyranny)”, “Holy Terror” – и китайцев это совсем не напрягало.

Да, я понимаю, о чем ты говоришь, ведь некоторое время назад и у России был подобный имидж.

Совершенно верно! Мы выступали в Москве и Нижнем Новгороде, и люди на концертах сходили с ума. Не было никаких спецслужб – только фанаты, отрывающиеся перед сценой. У вас очень вкусная еда, а русские девушки – это просто фантастика. Не было никаких проблем, потому что обычные люди на улицах вели себя так же, как и везде – они хотят жить, есть, развлекаться, трахаться, пить и делать то, что хотят они сами. Так что все это вопрос имиджа.

Я согласен, потому что я думаю, что политики и народ – это совершенно разные понятия. Нужно отделять политиков страны от ее жителей.  

Да, именно! Я полностью с тобой согласен, ведь я вижу, как представляют себе Германию за рубежом. Я общаюсь с американцами, и они думают, что люди в Германии все еще ходят в кожаных штанах, хлещут баварское пиво, маршируют днями напролет и по-прежнему обожают Адольфа Гитлера. Но ведь немцы точно такие же, как и остальные, как мне кажется. Конечно, разница между нами и остальными есть, но она небольшая. Здесь в Германии у меня есть русские друзья, и мы отличаемся менталитетом. Да я и не спорю – мы далеко не все одинаковые. Китайский менталитет отличается от русского, польский – от немецкого, но это не значит, что все поляки воруют все, что плохо лежит. (Смеется). Конечно же нет, ведь это просто имидж. Но даже имидж меняется. Сейчас представление о немцах в Америке меняется, потому что мы против войны. Когда Джордж Буш собирался нападать на Афганистан и Ирак, немцы сказали: «Нет, нам не нужна война!», а американцы в ответ: «Эй, смотрите-ка – немцы стали пацифистами! Год назад они жаждали третьей мировой войны, а сейчас они выступают за мир! Что происходит?!»

У меня еще один вопрос на счет Китая. Правда ли, что Роберт Гоннелла несколько лет жил там и даже занимал какой-то пост в местной федерации футбола?

Чистая правда. Он живет в Китае уже 12 лет. И первое, что он делает в любой стране – он создает футбольный клуб. До того, как отправиться в Китай, он жил в Японии, и там он создал клуб “Fortuna Tokyo”. “Fortuna” – это футбольная команда из нашего Дюссельдорфа. Где бы он ни жил, он говорит: «Я должен создать футбольный клуб». И когда в 1994 году Роберт приехал в Китай, он основал команду “Fortuna Beijing ‘94”. С этого все началось, а затем ребята из международной школы и некоторые люди из посольства также захотели присоединиться к нему – их стало слишком много, так что он решил: «Давайте создадим еще одну команду». Сейчас в нее входят команды из россиян, китайцев, немцев, турок и еще кого-то там. Все эти команды играют в одном дивизионе. А буквально сегодня он рассказал мне, что команд набралось уже на два дивизиона, и у него прибавилось работы, ведь Роберт – председатель всей этой организации, и все обращаются к нему, если возникают проблемы с судьями или еще чем-то. Он по уши в футболе, он любит эту игру.

У меня есть еще несколько вопросов о ранних днях группы. Ты присоединился к Assassin в 1983 году, верно?

Не совсем - я познакомился с Лулле и Динко еще в 1982 году. Мы слушали Venom, Metallica, Slayer и Exodus и захотели собрать свою группу, но тогда мы назывались не Assassin, а Satanica. Это было самое начало истории группы. После этого мы приступили к поискам вокалиста и барабанщика, а мне пришлось пойти служить в армию. Ребята нашли ударника, а также вокалиста Роберта Гоннеллу, и именно барабанщик предложил им сменить название на Assassin. Так что я не играл в Assassin – я играл в группе Satanica, которая затем превратилась в Assassin. Ну а затем я вернулся из армии, и мы записали “Interstellar Experience”.

В составе группы для записи первого альбома тебя заменил Шолли, потом ты сменил его, а сейчас вы играете вместе. Не возникало ли у вас каких-то проблем или ревности из-за этого?

Нет, у нас не было никаких проблем. Шолли ушел из группы, потому что сам хотел этого. Я до сих пор не знаю, почему, но это точно было не из-за меня. Наверное, на то были какие-то личные причины – не могу сказать точно. В то время мы даже не встретились – он ушел из группы, я пришел. Мы познакомились лишь примерно в 2000 году. У нас с ним нет проблем. Сейчас мы близкие друзья и прекрасно проводим время.  

Ходили слухи, что Шолли ушел из группы, чтобы начать карьеру военного…

Да не знаю я. (Смеется). Об этом поговаривали. Но мне надо спросить его: «Почему ты тогда ушел из Assassin?» Шолли достаточно скрытен, о некоторых вещах он не любит распространяться, так что если ты спросишь его о чем-то, ты можешь так и не дождаться ответа или получить совершенно другой ответ, чем вчера, так что ты и знать не будешь, что же из этого правда. Может, он хотел также послужить в армии, как и я. Из армии я вернулся с короткими волосами, а у него тоже были короткие волосы – очень подходяще, чтобы пойти в армию.

Мне кажется, у него всегда были короткие волосы, потому что на фотографиях к “The Upcoming Terror” он уже коротко пострижен.

Но тогда у него были усы! (Смеется). Мы до сих пор угораем от его тогдашних усов!

Давай поговорим о записи “Interstellar Experience”. Какие у тебя остались воспоминания от работы над этим альбомом?

Это были прикольные времена. Я не особенно помню работу в студии, потому что мы по большей части пьянствовали и принимали любые наркотики, какие только возможно. (Смеется). Мы все были обдолбанными. Помню, что были группиз, разврат, а я принимал ЛСД и сам не знал, что же я говорю. По большей части работа в студии была для нас эдаким трипом. Для нас это было время секса и наркотиков. (Смеется). Мне кажется, Assassin всегда были мастерами по этой части – нас ничего не волновало, и мы играли музыку, потому что хотели ее играть. Мы хотели исполнять то, что сами хотели бы услышать. Когда ты в хорошем настроении, когда группа на взлете, а лейбл тебя поддерживает, ты даешь концерты и собираешь аншлаги… Думаю, тогда я просто витал в облаках. Да, хорошее было времечко.

Расскажи, пожалуйста, о песне “Junk Food” с “Interstellar Experience”? Это просто прикол, или в ней есть какой-то серьезный смысл.

На самом деле, в ней нет ни хрена серьезного. Всякий раз, когда мы репетировали, мы всей группой ходили в магазин на ближайшей заправке и покупали разные шоколадки и прочую калорийную, но довольно вредную еду. Мы не ели нормальной пищи, мы все время питались этой фигней. Ну и кто-то сказал: «Чуваки, да вы просто жрете всякую хрень», и у Роберта появилась идея написать об этом песню. Музыка-то не слишком веселая. А вот текст прикольный.

В буклете “Interstellar Experience” написано, что песня “Message to Survive” посвящена некоему Бодо «Лентяю» Гавани. Ты не мог бы рассказать, кто это, и почему вы решили посвятить ему песню?

Эй, отличный вопрос – ты первый, кто спрашивает об этом. (Смеется). Бодо – это парень из Ирана, приехавший в Германию вместе со своей семьей, он был нашим хорошим приятелем. Мы с ним до сих пор время от времени видимся, но сейчас он много работает, так что нам не удается регулярно общаться. Но в то время он был большим чудаком, он слушал только группы типа Napalm Death, только реально скоростные команды, но даже этого ему было недостаточно. Он постоянно говорил: «Блин, все это слишком медленно». Дошло до того, что он врубил пластинку Napalm Death на скорости 45 оборотов в минуту, переписал ее на кассету, и вдобавок настроил плеер так, чтобы он крутил пленку быстрее, чем обычно. Он слушал Napalm Death на 45 оборотах (дружный смех), и все звучало примерно так: «Ррррррррррр». Когда мы сочинили песню “Message to Survive” – я считаю, что это самая скоростная вещь Assassin – мы подумали о Бодо: «Давайте сделаем песню, которая понравится даже ему!» И знаешь, что он сказал? «Неплохо, но для меня слишком медленно». Вот так мы решили посвятить этот трек ему.

А инструментал “Pipeline” посвящен неким Йоргу Мальтхаусу и Джону Пью. Что это за ребята?

Это были друзья Роберта, скейтбордисты, и он решил посвятить им этот трек. Мы с Лулле также были скейтерами, но Роберт – нет, и все же он решил посвятить вещь своим друзьям. Изначально “Pipeline” была вещью для серферов, а не для скейтеров. Мы сыграли ее так быстро, чтобы она понравилась скейтбордистам. В оригинале эта вещь была записана очень давно, в 1960-е, и это была вещь для серферов. Вообще, когда мы работали в студии, то добирались до нее на скейтах, для нас скейты были вместо велосипедов.  

Я знаю, что в те годы ты участвовал в шуточном проекте Checker Patrol вместе с Некробучером и Еуронимусом из Mayhem. Расскажи, пожалуйста, об этом проекте и его демо-пленке “Metalion in the Park”.

(Смеется). Не помню, в каком году это было, думаю, в 1986-м или 1987-м. Mayhem выпустили свой дебютный альбом, не помню, как он назывался (“Deathcrush”, 1987), и они занимались его промоушеном. Они были в промо-туре, но не выступали с концертами, а просто разъезжали по разным странам, раскручивая свой альбом. Когда они были в Германии, они хотели познакомиться с группами типа Sodom, Kreator, Assassin и Destruction. Они жили в нашем репетиционном зале, и мы с ними бухали и отрывались, как, в принципе, и всегда в то время. Они были классными парнями, похожими на нас. Мы записали демо, о котором ты говоришь, просто для развлечения. Когда мы находились в репетиционном зале, мы включили магнитофон и сказали: «Давайте немного поиграем трэш, или дэт, или просто создадим какой-то шум». Мы записали этот шум, но даже и не думали, что потом это кто-то услышит. Эта запись предназначалась для нашего личного пользования и записывалась как обычный прикол.

А теперь ее можно найти в Интернете на MySpace!

Можно даже найти ее бутлеги. Есть даже фанклуб Checker Patrol. (Смеется). Но ведь это была запись просто ради хохмы. Когда я услышал, что случилось с Mayhem потом – убийство Евронимуса, самоубийство вокалиста и парень, рассылающий кусочки его мозга поклонникам Mayhem, поджоги церквей и все в этом духе… Я думаю, они зашли слишком далеко. Assassin всегда были за то, чтобы оторваться, побухать, побаловаться наркотиками, трахнуть девочек, но мы никогда не были сатанистами. Даже если некоторые из наших песен были достаточно мрачными, как, например, “Nemesis”, мы сочиняли их ради прикола, а не на полном серьезе. Но Mayhem принимали все это всерьез, они были сатанистами и поклонялись Сатане. Мы же просто веселились – мне нет дела до Сатаны, нет дела до бога, вся эта хрень для меня не существует.

Ну, я догадываюсь, раз ты записал песню “Satan Dies in Hell”!

(Хохочет). Да, видишь – это все шутка, никто из нас не относился к этому серьезно, но эти парни действительно верили во все это.

Скажи, а что случилось с той демо-записью, которую Assassin сделали после альбома “Interstellar Experience” в 1989 году?

Это очень грустная страница в истории Assassin, все это было очень печально. Динко ушел из группы, у нас появился новый менеджер, который решил переодеть нас в разноцветные шорты – он знал, что мы с Лулле были скейтерами, да и у него самого был скейт, так что он хотел раскручивать как скейт-группу. Поэтому он считал, что мы должны носить цветастые шмотки и двигаться в более попсовом направлении. Я не имею в виду настоящую попсу, но новое направление для меня было слишком коммерческим. Даже не знаю, почему мы не отказались от этого. Когда ушел Динко, менеджер нашел для нас нового гитариста. Мы очень спешили, у нас было готово несколько песен, а этот новый гитарист полностью их изменил. Он даже не слушал трэш и не знал, что это такое, так что демо оказалось ерундовым. Если бы мы выпустили альбом в этом стиле, Assassin все равно прекратили бы свое существование, потому что это была отвратительная, скучная музыка. Роберт пытался нормально петь, он даже нанял преподавателя по вокалу, и намеревался стать обычным певцом, что, конечно же, было откровенной фигней. Мы сочиняли баллады, но ведь никто не ждал от Assassin баллад. Думаю, было даже к лучшему, что какие-то люди тогда украли наше оборудование. (Смеется). Благодаря этому тот альбом так и не вышел.

Давай поговорим о твоем пребывании в Sodom. Какие у тебя остались воспоминания об этой группе, и почему ты ушел из нее?

Время, проведенное в Sodom, было классным. Сразу после того, как я ушел из Assassin, один мой друг сказал мне, что Франк Блэкфайер покинул Sodom и спросил, не хочу ли я заменить его. Я давно был знаком с Томом (Том Энджелриппер, фронтмен Sodom), мы много раз встречались в разных клубах, на концертах, мы вместе тусовались и выпивали. Я подумал: «Что же, можно попробовать». Потом Том позвонил мне и сказал: «Хочешь играть в in Sodom?» Я ответил: «Не знаю. Давай встретимся, поиграем и посмотрим, как это будет». Мы немного поиграли, все было отлично, все были довольны и счастливы, так что я решил присоединиться к Sodom. Для меня и для группы это было легким решением – Assassin к тому времени распались, и мне было нечем заняться. С Sodom мы отыграли множество концертов в Германии, Мексике, Японии, Финляндии, у нас была уйма классных моментов, и я всегда прекрасно ладил с Томом. Том отличный парень, но вот с Крисом Витчхантером, барабанщиком, у меня постоянно возникали проблемы.

Это из-за его алкоголизма?

Слушай, у меня с алкоголем нет проблем. Я пью все, что горит. Мне кажется, даже мой пот пахнет алкоголем! Проблема была в том, как алкоголь воздействовал на Криса – он изменял Витчхантера. Я знал этого парня с самых ранних дней, и тогда он был нормальным, но когда я присоединился к Sodom, у Криса уже начались странности – иногда он плакал, у него были проблемы с подружкой, да его пьянство зашло уже слишком далеко. Он уже не контролировал ситуацию, иногда он вел себя как рок-звезда - то плакал, как ребенок, то вдруг начинал кричать: «Эй, где постамент для моих барабанов? Мне нужен этот постамент! Во время концерта я хочу быть выше вас всех». Но я не из-за этого ушел из группы – с этим можно было жить. В то время я получил предложение от парня из Бразилии – он открыл свою студию, и поскольку к тому моменту у меня уже был опыт продюсирования, я работал звукоинженером и мог исполнять разную музыку, включая блюз и джаз, то этот парень предложил мне: «Не хочешь приехать сюда и поработать на меня?» Я ответил согласием и несколько недель прожил у него в Бахие, городе в 40 километрах от Сальвадора, а рядом был пляж, кокосы, девочки, куча марихуаны и кокаина… Я думал пробыть там 3 недели, но когда я очнулся, то прошло уже 6 недель. (Дружный смех). Когда пришло время возвращаться, то я подумал: «Ээээммм…» Для меня это было трудным решением. Я думал: «Что мне делать дальше? Я вернусь в Германию, и…? У нас в группе по-прежнему проблемы с барабанщиком, так что…» (Вздыхает). Ну и прибавь к этому, что в Германии постоянно холодно, а я люблю теплую погоду.

Я знаю, у нас в России тоже не слишком тепло.

Да, вы там вообще просто замерзаете!

Миха, а ты знаешь что-то еще об одной команде из Дюссельдорфа - Deathrow? Я не слышал о них уже много лет!

Да, они были нашими друзьями! Мы репетировали в одном здании – там было две комнаты, так что одну занимали мы, а одну – они. Мы много тусовались вместе. Нас считали конкурентами, но на самом деле мы вместе выпивали и проводили много времени. Я очень дружен с Мило, вокалистом Deathrow, мы до сих пор общаемся, но тут как-то особо не о чем рассказывать. Их команда всегда была чуть популярней Assassin, но лишь чуть-чуть. Позже мы были счастливы, что смогли продержаться дольше них. (Смеется).

Не мог бы ты поговорить с Мило на счет интервью для нашего сайта?

Я попробую, но сразу могу сказать тебе, что этот парень не хочет говорить о Deathrow. Я даже предлагал Мило подумать о реюнионе, но они больше не хотят этим заниматься. Их больше не радует трэш, они не хотят играть вместе, они даже не могут выносить друг друга. Мне кажется, что их проблемы начались тогда, когда они поменяли гитариста. На третьем альбоме к ним пришел гитарист Уве Остерленер, и своей игрой он просто уничтожил Deathrow. Он был классным гитаристом, но он сделал музыку Deathrow чересчур запутанной – это и стало концом группы. Тот диск - “Deception Ignored” – мне не нравится. Мне кажется, что чушь собачья, в нем нет духа трэша, а есть только стремление показать, как круто они играют на гитарах. Мне альбом не понравился, и думаю, что он не понравился и фэнам, из-за чего группа и распалась.

Однажды ты упоминал, что у тебя был проект с Дамо Сузуки из группы Can. Что за музыку вы исполняли?

(Удивленно). Как ты узнал об этом?

Ты упоминал об этом в интервью для одного российского журнала. Для меня это очень странно – гитарист из Assassin и участник из краут-роковой команды…

Это было очень необычно. Когда я играл в Assassin, как я уже говорил, я поигрывал блюз для души – не с целью записывать что-то или выпустить альбом, и даже не для того, чтобы выступать с концертами. Просто мы с друзьями играли в репетиционном зале. Однажды в зал вошел какой-то японец – я даже не знал его и подумать не мог, что он из Can. Я знал об этой группе, но с самим Дамо Сузуки я не был знаком. Мы немного поиграли вместе, что-то поимпровизировали, и он спросил, не хочу ли я дать вместе с ним несколько концертов. Он сказал: «Просто играй, не думай ни о чем, играй себе и играй. Делай, что хочешь, что считаешь нужным, играй свои вещи, а я буду петь то, что хочу» (Смеется). Так что у нас был проект, но мы даже не репетировали, и мы дали вместе два концерта в каком-то клубе в Кельне. У меня была педаль эффектов, которую я активно использовал, и да – Дамо это понравилось. Весь этот проект был словно скачком в 60-е – все эти хиппи вокруг, все курили марихуану. Мы дали отменный концерт, и все сказали: «Вау, это бесподобно! Это была настоящая психоделия!» (Смеется) Но я просто играл, я был под кайфом… да, наверное, мы исполняли психоделическую музыку. Я думаю, это был настоящий психоделик-рок в духе ранних Pink Floyd, песни длились по 30 минут, а мы играли часами напролет! И только потом я осознал: «Этот парень – вокалист Can! Круто!»

К сожалению, я не слишком люблю такую музыку…

Прими [Роскомнадзор], и тебе понравится! (Смеется).

Мне кажется, под этим делом понравится любая музыка! (Дружный смех).

Не-не, на самом деле не любая! Living Death, к примеру, в любом случае дерьмо. Их первый альбом (“Vengeance From Hell”, 1984) был таким отстойным. Ты можешь принять любое вещество, быть без сознания, но он все равно не покатит!

На мой взгляд, звучит этот альбом действительно плохо, но музыка сама по себе вполне хороша.

Музыка, может, и неплохая, но вокалист и саунд – это полная фигня. Мне не нравится такой вокал (визжит): «У-ауа-у-и-и-и!» (Дружный смех).

Михаэль, наше интервью подошло к концу. Ты не хочешь что-нибудь сказать российским поклонникам Assassin?

Я надеюсь, что в этом году мы выступим в России. Я хочу снова сыграть в России, потому что у вас было очень здорово. Я прекрасно провел время. Русские люди очень классные, и нам нужно бы выступить у вас как можно быстрее. Мы постараемся организовать несколько концертов в конце года, так что те, кто читает это интервью, могут связаться с нами, и мы выступим в России – в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Москве, да где угодно.

Официальный сайт Assassin: http://www.assassin-online.de

Выражаем благодарность Штефану Камински (менеджмент Assassin) за организацию этого интервью

Константин “Hirax” Чиликин
4 марта 2011 г.
© HeadBanger.ru