Калевала
Не думайте об апокалипсисе

26.04.2011

Выход нового альбома – прекрасный повод пообщаться с любой группой, а уж тем более с такой яркой и самобытной, как Калевала. Скажу честно – третья номерная работа под названием «Ведьма» меня удивила и даже слегка озадачила. Несмотря на то, что Калевала осталась верна выбранной однажды стилистике, новые песни звучат очень необычно и требуют к себе очень внимательного отношения. Добавим сюда и то, что не так давно группу покинули два музыканта – басист Шмель и аккордеонист Александр Олейников, чей инструмент всегда играл в звучании коллектива далеко не последнюю роль. Обо всем этом наш портал и побеседовал с вокалисткой Ксенией, гитаристом Никитой Андрияновым и концертным звукорежиссером группы Денисом «Джерри» Васильевым.

После выхода альбома прошло какое-то время. Можешь ли ты сейчас оценить его – что удалось, что не получилось?

Ксения: Скажу так – надеюсь, что следующий альбом будет лучше. Мы уже свыклись с материалом, но он оказался не очень хитовым, хотя мы и не стремились к хитовости, как это было на первом и втором альбомах. Этот материал получился скорее по принципу «оберни очи в себя». Жалко, что на концертах мы играем с «Ведьмы» две-три песни. Основной трек-лист с нового альбома сейчас не входит в нашу концертную программу.

Джерри: В принципе, в концертах используется где-то три-четыре новые песни. Две-три – это «основные» песни, и одна дополнительная. Сейчас группа делает упор на новый сингл.

Ксения: Да, сейчас у нас должен выйти новый сингл, мы вот-вот его ждем. Также ждем видеоматериала из Минска, после чего и выпускаем новый трек.

А что нам ждать от этого сингла и клипа?

Ксения: Мы планируем выпустить два клипа – на «Ведьму» (съёмки планируются в конце мая), и в Минске мы сняли ролик на новую песню «Сон-река». «Сон-река» - это экспериментальная песня, мы сводили ее у Якоба Хансена в его студии в Дании. Клип на нее снимал Юрий Еремин, который также работает с Арконой. Честно скажу, что во время съемок я чувствовала себя не очень уютно, так что для меня это был достаточно необычный опыт.

Никита:  Это наш первый опыт сведения заграницей, и результат получился просто сногсшибательным. «Сон-река» звучит на очень высоком уровне,  такой качественный звук, к сожалению, в России получить практически нереально. Насчёт клипа ещё рано говорить – мы сами не видели пока, что из этого получается, но думаю, очень скоро он будет готов.

Новый альбом более разнообразный, менее цельный. Как ты считаешь, это пошло альбому на пользу или во вред?

Ксения: Я считаю, что, конечно, на пользу. Он получился разноплановым, потому что группу покинули два музыканта, и мне кажется, что это хорошо, потому что у нас в какой-то  момент начались творческие разногласия, кто-то начал тянуть одеяло на себя: «Мне нравится это, а мне – вот это». Я против демократии в коллективе. Думаю, что и Никита разделяет мою позицию. Должно быть так: партия сказала «Надо!», комсомол ответил «Есть!» Я задаю текстовой, лирический концепт, Никита отвечает за музыку. Некоторые песни, например, меня не устраивают до конца.

Уход Шмеля (Александр Швилев, басист) и Оленя (Александр Олейников, аккордеонист) показался очень неожиданным. Это было вызвано музыкальными разногласиями?

Ксения: Хочу сказать, что никто никого не выгонял, никто ни с кем не ссорился. Я вообще такой человек, с которым невозможно поссориться. У нас в команде никогда не было каких-то ссор или чего-то подобного. Олень просто выбрал свой путь, предпочтя государственную службу, но при этом совершенно спокойно принимает участие в студийной работе – вот для сингла записал свои партии. Просто он не хочет больше ездить по городам. Все-таки не каждому придутся по душе такие атрибуты гастролей, как «Доширак», верхние полки, чьи-то носки перед лицом, храп Джерри. (Дружный смех). Ну а Шмель пожелал сосредоточить свое внимание на собственной группе Рарогъ – пожелаем ему удачи. 

Никита:  Шмеля с начала 2011 года заменил Иван Андрианов (практически мой однофамилец). Молодой и перспективный бас-гитарист, который к тому же имеет высшее музыкальное образование по классу балалайки.

То есть аккордеон в вашей музыке останется?

Ксения: Конечно! Ноутбуки никто не отменял, так что временно на концертах будем задействовать запись партий аккордеона, пока не найдём достойную замену.

В прошлый раз, когда мы беседовали, вы как-то отнекивались от идеи использования народных инструментов, а на этот раз задействовали целый арсенал из волынок, балалаек и прочего.

Ксения: В основном мы использовали волынку – за это отвечал Володя «Волк» Решетников из Арконы. Это была попытка создать новое звучание, своеобразный эксперимент. Аккордеон – это классно, но ему не хватает, на мой взгляд, определенной лиричности. Подчеркну, что это был запланированный эксперимент. В песне «Улетай на крыльях ветра» - композиции русского композитора Игоря Бородина «Половецкие пляски» - волынка звучит просто сногсшибательно. Эта партия аккордеону совершенно не подходила.

Никита: Володя участвовал в записи пяти песен, в его исполнении звучат галисийская волынка и тин-вистл. В дальнейшем мы планируем так же задействовать эти инструменты.

После диска «Кукушкины дети» планировалась запись акустического альбома «Саамское солнце», однако первый же новый сингл «Таусень-рада» показал, что новый материал будет достаточно жестким. Как обстоят дела с акустическим проектом?

Ксения: Проект этот жив, но на его реализацию не хватает средств. Ни для кого не секрет, что в связи с кризисом все издательские компании подсдулись и не дают денег музыкантам. Бюджет пластинки «Ведьма» - это спонсорская помощь (мы этого не скрываем) и накопленные за прошлый год потом и кровью концертные гонорары. Но это не значит, что «Саамское солнце» никогда не выйдет, потому что мне очень хочется реализовать эту задумку. Думаю, нам с Никитой вполне под силу было бы справиться с этим проектом вдвоем – справились же мы с песней «Колокольчик».

Никита: У нас пока в связи с многочисленными концертами почти не было времени, чтобы делать песни к новому альбому, что уж тут говорить про акустику, но я надеюсь, и её запишем постепенно. 
Третий альбом – и третий барабанщик, который записывался в студии. Понятное дело, что Кеша (Кирилл Перов) проверенный боец, но привнес ли он что-то новое в запись?

Ксения: Все было великолепно, и Кеша справился со своей задачей просто замечательно. В течение года, пока готовился материал, Кеша предлагал какие-то идеи в ходе репетиций. Мы точно знаем, сколько песен войдет в альбом, ведь наша самая большая проблема – это нехватка времени. У нас обширный концертный график, плюс две репетиции в неделю, так что песен делается тютелька в тютельку, чтобы записать пластинку. Сейчас у нас готовы две новые песни, которые выйдут на сингле. Так-то материал лежит, но мы еще к нему не прикасались.

Давай поговорим о текстах альбома. Понятное дело, что они отражают твои личные переживания, но насколько они автобиографичные? Например, в «Ведьме» есть такие строки: «Я тебе плохая мать». Это ты про саму себя так?

Ксения: Да, это действительно очень личный текст. Конечно, это некий образ, но все-таки: какая мать, если говорить откровенно, скажет, что она идеальная? Я очень жалею, что чего-то не смогла дать, где-то недолюбила, доласкала,недообняла. На этом сказывается и разъездная жизнь. Как только родилась моя Женя, мы тут же стали ходить на репетиции. Она выросла на этом «рокинроле», и, как я сейчас считаю, увидела много лишнего. И потом, это все-таки ненормально, когда я уезжаю на гастроли и не знаю, что именно делает мой ребенок. Не могу сказать, что я против того, чтобы Женя стала певицей. Я желаю ей счастья, а уж по какой стезе она пойдет… Сейчас она очень увлекается бальными танцами, хотя я прекрасно понимаю, что это, как и занятие музыкой, тоже не профессия. Музыкант вообще, а рок-музыкант тем более, особенно в этой стране – это не профессия. И сейчас, когда определенная часть жизни уже позади, я понимаю, что если бы я выбрала какое-то другое занятие, моя жизнь сложилась по-другому. Но все дело в том, что не я выбрала эту тропу – она сама нашла меня.

Вот как раз по поводу выбора. Ты же училась в РГГУ на факультете искусствоведения и музеологии. Как произошел этот переход от гробниц и фараонов к русской народной культуре?

Ксения: Я всегда знала, что буду музыкантом, в 5 или 6 лет меня отдали в музыкальную школу. Ну а потом мы с родителями заключили своеобразное соглашение, что я сперва должна закончить университет, потому что так надо, а потом могу заниматься, чем хочу.

Еще вопрос на счет текстов нового альбома. Песня «Больше нечего терять» - это своеобразное состояние души сейчас?

Ксения: Песня посвящена событиям, которые произошли год назад. Рифф этой песни лежал долгое время, пока не появился текст. Меня взяло такое отчаяние! Я понимаю, что народ сейчас ничему не удивляется – нас взрывают здесь, там, мы уже перестали воспринимать это как что-то неестественное. Но как такое возможно? Получается, что нам никто ничего не должен – нас не должны защищать и оберегать, а люди, которые утром идут на работу, даже не знают, что их ждет по дороге.

Я обратил внимание, что лирическая героиня в песне «Ладушка» настроена по отношению к мужскому полу более позитивно, чем в песне «Милый». (Дружный смех). Это тоже связано с какими-то личными переживаниями?

Ксения: Блин, ну вот как на это ответить? (Смеется).

Джерри: Женская слеза и женская радость – они одинаковы, поэтому получилась такая забавная песня.

Ксения: Я скажу лишь одно – она похожа на хит Сектора Газа (Дружный смех). Мои «бывшие»  аккуратно спрашивают, о ком же она. (Дружный смех). Да, это посвящение реальному человеку, только я не скажу, какому. Мы уже проехались с гастролями по 17 городам и исполняли «Ладушку» ближе к концу, и перед ее исполнением я обращалась к зрителям со словами, что песня подошла бы для Купальской ночи, что нужно любить друг друга. И все те, кто приходил на концерты парочками и угорали по разным углам, в этот момент вставали рядом и начинали ворковать. Помню, в Чебоксарах девушка и молодой человек во время исполнения этой песни обнялись, стали целоваться, говорить друг другу какие-то признания – в такие моменты понимаешь, что твое творчество по-настоящему затрагивает человеческие души.

Скажи, а как вы все-таки отважились на переработку классической композиции Бородина?

Ксения: Эта идея принадлежала Никите. Мне она сначала не очень понравилась. На новом сингле, к примеру, мы запишем казацкую песню «Ой, при лужке, при луже» - она танцевальная, игривая, более рок-н-ролльная. А «Улетай на крыльях ветра» - более интеллектуальная, грузовая, и я даже опасалась браться за нее. Никита купил меня тем, что я по музыкальному образованию академическая певица, и эта вещь будет для меня определенным вызовом.

Основная часть тура в поддержку нового альбома уже прошла. Что ты можешь сейчас сказать о статусе группы – стало ли больше поклонников приходить на концерты?

Ксения: Посещаемость, к сожалению, не увеличилась – все как было, так и осталось. Я это объясняю тем, что если есть люди-поклонники рок-н-ролла – энное число в каком-то городе – то они и приходят на концерты. Могу сказать, что на нас приходит примерно такое же количество зрителей, как и на более именитые отечественные коллективы нашего жанра – цифры вполне сопоставимые. Возьмем, к примеру, Казань – город-миллионник. Казалось бы, большой город, но в зале было чуть более ста человек, и организаторы нам сказали, что это максимум, который можно там собрать на метал-концерт.

Джерри, ты чаще других наблюдаешь группу на сцене. Какую песню Калевалы ты мог бы назвать визитной карточкой команды?

Джерри: Каждая песня Калевалы – это ее визитная карточка. Могу рассказать одну историю. Был концерт в Уфе, и публика вела себя сперва достаточно вяло – народ пришел именно слушать, а не отрываться или плясать. И только в середине программы, когда группа начала играть песню «Милый», народ раззадорился, ощутил дух команды. Ксения уже говорила про «Ладушку» - она тоже хорошо идет на концертах. Стоит только объявить этот номер, и уже все обнимаются. Ну и под новую вещь «Ой, при лужку…» теперь все пускаются в пляс. Всем нравится тематика украинских, казацких песен. Народ адекватно воспринимает и новый, и старый материал.

Существует точка зрения, что Калевала не играет настоящий фолк, поскольку в текстах лишь эпизодически встречаются фольклорные истории и темы, нет каких-то патриотических моментов. Что ты можешь сказать на этот счет?

Ксения: А кто, собственно, определяет рамки жанра? Кому это позволено? Пожалуйста – каждый может выбрать сам. Кому нравится слушать канонический фолк – на здоровье! Сейчас таких групп развелось, как тараканов. Мы же предлагаем фолк-метал с лирикой, более характерной для традиционного рока. Это, скорее, металл в рамках фолка.

Ксения, давай перенесемся в прошлое и поговорим о начале твоей карьеры. На сайте группы говорится, что когда ты только-только присоединилась к Butterfly Temple, у тебя существовал собственный проект. Что он исполнял?

Ксения: Этот коллектив назывался Сахарная Мама - в честь песни “Sugar Mama” группы Mungo Jerry. Это была смесь металла и поп-рока. С нами случилось то, что происходит с большинством молодых команд, которые вроде бы играть умеют, но не знают, что именно играть – мы просто развалились.

Ну и напоследок  - пожелания читателям.

Ксения: Будьте счастливы, любите металл! Не думайте об апокалипсисе, это еще не скоро. (Смеется).

Официальный сайт группы Калевала: http://www.kalevala-folk.ru/

Константин “Hirax” Чиликин
30 марта 2011 г.
(с) HeadBanger.ru