Star One
Я не чувствую себя частью этого мира

01.02.2011

Два с половиной года – не такой уж большой срок в музыкальном мире, и как правило, при таком перерыве между интервью новых вопросов к артисту найдется не так уж и много. Однако Арьен Энтони Лукассен, создатель Ayreon, Star One и множества других проектов – особый случай. В начале 2008 года мы обсуждали его очередной альбом – монументальный двухдисковый релиз Ayreon "01011001", и с тех пор Арьен не только собрал новый проект Guilt Machine, с которым в 2009 году выпустил альбом "On This Perfect Day", но и заново собрал проект Star One, первоначально созданный в 2001 году, выпустивший альбом "Space Metal" и даже откатавший турне, что является большой редкостью для маэстро концептуальных альбомов, изобилующих многочисленными гостями. Для очередного альбома Star One "Victims of the Modern Age" Арьен решил собрать тот же самый состав вокалистов, что и на "Space Metal" – Рассел Аллен (Symphony X), Дэн Сванё (Nightingale), Дамиан Уилсон (Threshold) и Флор Янссен (Revamp), что опять-таки редкость для человека, меняющего участников своих проектов настолько часто, насколько это вообще возможно. Читайте дальше – и вы узнаете больше об этом прекрасном новом альбоме и других событиях из жизни Арьена…

Несколько лет назад ты сказал в интервью, что когда очередной альбом готов, ты чувствуешь опустошение и никогда по-настоящему не наслаждаешься музыкой, которую создал. Это всё ещё так? И если да, то что заставляет тебя двигаться дальше?

Дело в том, что когда я заканчиваю работу над альбомом, я очень горд им, я чувствую, что это лучший альбом, который я когда-либо сделал, что мир будет просто поражен. (Смеется). А потом я отсылаю материал лейблу, и это - самый ужасный момент, потому что до выхода альбома проходит ещё четыре месяца, и ты проводишь все эти четыре месяца в ожидании. За эти четыре месяца я начинаю ненавидеть альбом, я думаю: "О, боже, он не так уж и хорош!". Наверно, интервью, о котором вы говорите, я давал как раз в этот период. Но затем начинаешь получать отзывы, читать рецензии, и когда ты читаешь 10 рецензий, из которых 9 восторженные, а одна немного менее позитивная (дружный смех), то запоминаешь как раз её, и думаешь "О боже, он им не понравился!" Сейчас я как раз на стадии, когда считаю, что альбом – полный отстой. Но каждый альбом, который я сделал – самый важный из всех. Меня часто спрашивают, "Какой твой любимый альбом?", "Какой проект тебе нравится больше?". Я всегда отвечаю – тот, над которым я сейчас работаю. Каждый альбом – это вызов, каждый раз я думаю: "Так, настало время сделать самый лучший альбом". Я смогу объективно судить об альбоме где-то через год.

У тебя так много проектов, что каждый раз по завершении альбома приходится решать, за какой проект взяться теперь. Почему ты решил воскресить Star One именно сейчас?

В основном потому, что каждый мой новый альбом контрастирует с предыдущим. Предыдущим был Guit Machine, который очень сильно отличался от последнего альбома Ayreon, где было 17 вокалистов, мощная история, два диска, и вообще всего было слишком много. На Guilt Machine у меня был только один вокалист, длинные песни, музыка стала более интимной и атмосферной; с длинными и глубокими текстами... Что же я должен был сделать на контрасте с ним? Что-то типа: "Эй, давай-ка подключим гитару прямо в усилитель и выдадим немного металла! (Смеется). Оторвемся, как следует, и сделаем прямолинейный альбом".

После восьмилетнего перерыва в работе с Star One как изменился характер твоего сотрудничества с вокалистами? Вообще, трудно ли было собрать тот же состав, что и в 2002 году на “Space Metal”?

Нет, в отличие от Ayreon, это было достаточно легко. Собрать всех вместе – это адская работа, на самом деле, это самый худший аспект Ayreon: нужно организовать участие всех вокалистов, уговорить их спеть на альбоме, особенно тех, кто не знаком с моей музыкой… Со Star One всё по-другому. Во-первых, я работаю с этими вокалистами, потому что они любят мою музыку. Знаю, что такие слова звучат немного самонадеянно, но все они слушали мою музыку ещё до того, как познакомились со мной, и она им действительно нравится. Конечно же, за это время я познакомился с ними поближе, ведь они участвовали в записях Ayreon, а в 2003 году мы ездили в тур. В этот раз заполучить их было совсем не сложно. Я просто позвонил им, и все сказали: "Ты знаешь, мы заняты, но для тебя время найдем". Это, конечно, очень приятно.

После “Space Metal” создалось впечатление, что Дэн Сванё был не особо доволен своим участием в Star One. Он был единственным из вокалистов, кто не принял участия в последовавшем за этим альбомом туре. Как тебе удалось заполучить его ещё раз?
 
Дело не в том, что он не был счастлив. На самом деле, ему понравилось то, что сделал. Просто он не чувствует себя комфортно в роли ведущего вокалиста. Он не видит себя на сцене с двумя вокальными гениями – Расселом Алленом и Дэмианом Уилсоном, они лучшие в мире. Он скорее видит себя как гитариста, барабанщика или продюсера, а не в роли парня на первом плане сцены. Это не Дэн, он очень вежливый человек, любит покой и уединение, и поэтому он не хотел принимать участие в туре. На самом деле, когда он узнал, что я собираюсь сделать ещё один альбом Star One, он сам позвонил мне и сказал: "Эй, я слышал, ты собираешься записать ещё один Star One - не забудь обо мне!"

Ты не мог бы сказать несколько слов о вокалистах со второго диска лимитированного издания? Некоторые из них (например, Майк Андерссон или Родни Блейз) не очень-то известны публике…

С Родни вышла довольно забавная история, потому что он компьютерный мастер и чинит мои компьютеры. (Дружный смех). Однажды он оставил мне небольшой CD. Сейчас я каждый день получаю множество демо-дисков, каждый день люди хотят, чтобы я послушал их музыку, так что я больше этим не занимаюсь. Я в этом плане «испорчен», я работал с лучшими в мире вокалистами – Расселом Алленом, Йорном Ланде, Брюсом Дикинсоном… Вы должны быть чертовски хороши, чтобы впечатлить меня, так что я больше не слушаю демо. Но Родни - классный парень, и он чинит мои компьютеры (смеется), так что я решил послушать его диск, и оказалось, что этот парень действительно умеет петь! На самом деле, он уже пел на расширенном переиздании первого альбома Ayreon "The Final Experiment", и с тех пор мы постоянно общались. Я немого помог ему с его вещами, а он помог мне подготовить демо-вокал для Рассела Аллена. Я не умею петь как Рассел, а Родни умеет, он прекрасно справился, так что я решил написать песню специально для него.

Майк Андерссон писал мне по электронной почте уже много лет. Он большой фанат моей музыки, и он всегда говорил, что хочет спеть на моём альбоме. Он поёт в множестве групп, я думаю, самая известная из них – это Cloudscape из Швеции. Мне очень нравится его голос, он очень мощный, массивный, с красивым вибрато, но у меня никак не получалось поработать с ним. На этом альбоме уже был Рассел, так что я не мог привлечь Майка, поскольку он поет в практически в том же стиле. Но у меня были четыре песни для дополнительного диска, что наконец-то позволило мне поработать с ним, и он, определенно, отлично справился! Ну и, конечно же, ваш следующий вопрос будет про… (смеётся)

… правильно, про Тони Мартина!

Он входит в десятку моих самых любимых вокалистов. Замещать в Black Sabbath Оззи Осборна и Ронни Джеймса Дио – нелегка задача. (Смеется). Я считаю, что он отлично справился! Он мне всегда нравился как вокалист, я пытался заполучить его еще в 1997 году на альбом Ayreon "Into the Electric Castle". Тогда я не мог позволить себе его участие – это обошлось бы слишком дорого. Теперь же я как-то увидел его на сцене, а потом связался с ним и сказал: "Эй, я никогда не работал с тобой, в прошлый раз сотрудничество не сложилось, но не хотел бы ты попробовать ещё раз?" Он послушал песню, она ему понравилась, но он спросил: "Я могу изменить текст, немного поработать над ним?" Он записал песню в собственной студии, и когда он прислал её мне, я подумал: "О, боже, один из моих любимых вокалистов поёт мою песню!" Волшебный момент.

Но почему он захотел изменить текст?

Эээ… Он не видел фильм. Песня написана по мотивам фильма " Гаттака", и по моему тексту он не совсем понял, о чем в нем речь. Он захотел сделать его более понятным, чтобы действительно прочувствовать текст, полностью вжиться в него, привнести частичку себя и передать свои чувства. Я не возражал против такого вмешательства.

Долгое время в России твои альбомы выпускались лейблом Irond. Почему это партнерство теперь подошло к концу?

Я интересовался у них насчет возможности выпуска альбома, но похоже, что нынешняя ситуация с пиратством и нелегальным скачиванием очень усложняет их работу. Им сейчас очень трудно выпускать альбомы, и мы решили, что в настоящее время это не лучшая затея. Это печально, я бы хотел выпустить альбом в России на Irond, но ситуация с пиратством и скачиванием становится всё хуже.

И ещё одни вопрос об отношениях с лейблами. Некоторые твои диски очень трудно найти, к примеру, нам рассказали, что мы можем продать наш экземпляр Ambeon за 150 евро. Почему бы тебе не переиздать “Fate Of A Dreamer” или “Strange Hobby”,  особенно с учетом того, что Transmission Records уже давно свернули свою деятельность?

Мне это кажется неэтичным. Transmission были единственным лейблом, который в то время поверил в меня. У меня бывали с ними проблемы, они порой делали очень странные вещи, но, тем не менее, я многим им обязан. Только они поверили в Ayreon. Поэтому я считаю, что это неправильно – переиздавать эти альбомы только потому, что лейбл обанкротился. Кстати, так совпало, что на прошлой неделе я получил письмо от владельца Transmission, где он писал, что хочет снова издать Ambeon и Strange Hobby. Я надеюсь, что у него это получится, потому что множество людей спрашивают, где можно купить Ambeon, а диски из оригинального тиража, как вы сказали, стоят в Интернете бешеных денег. Я горжусь этим альбомом, так что я согласен, что его стоит переиздать.

Мы слышали от множества музыкантов, что они зарабатывают больше денег гастролями, чем продавая альбомы. В твоем случае гастроли весьма редки, и их очень нелегко организовать, а создание альбомов требует значительных инвестиций. Как тебе видится будущая карьера в свете таких тенденций.
 
Эээ, не очень радужно (смеется), я ведь не могу играть концерты. Только представьте: для того, чтобы играть со Star One, мне нужно нанять 10 музыкантов с альбома – пять вокалистов, басиста, барабанщика, соло-гитариста и клавишника. Мне нужно будет привезти их всех в Голландию, нам нужно будет репетировать несколько недель, так что нужно будет разместить их в отелях… Это обойдется слишком дорого. Если вы группа, то туры все равно стоят дорого, поскольку нужно платить множеству людей, а уж если вы один, и нужно нанимать абсолютно всех, то это попросту невозможно.

К счастью, у меня очень преданные фанаты, которые покупают мои альбомы. Я люблю делать на своих альбомах что-нибудь особенное – готовить для них красивое оформление, прикладывать бонус-диск, помещать небольшой фильм, создавать интересные картинки и всё такое. Людям всё ещё нравится покупать что-то настоящее. У преданных фанатов есть все мои альбомы, потому что они хотят, чтобы их коллекция была полной. Но я понимаю, что в ближайшие лет пять ситуация станет еще тяжелее. Я думаю, что скоро совсем не останется музыкальных магазинов. Наверное, мы будем продавать диски через наш сайт. Мы уже занимаемся этим, мы организовали предварительную продажу последнего альбома, и в течение трех дней мы продали тысячу копий, а за неделю - весь тираж, заказанный у лейбла.

Так что пока дела у меня идут хорошо. В последние 10 лет мои диски прекрасно продавались. Я продал в общей сложности около миллиона копий всех альбомов Ayreon и остальных проектов. К тому же, я не трачу много денег, я на редкость скучный человек. (Дружный смех). Я не устраиваю вечеринок, я не пью, не употребляю наркотиков… Я только смотрю фильмы и сочиняю музыку. Я даже почти не покупаю одежду, так что я трачу совсем немного. В общем, я справлюсь.

Как по-твоему, возможно ли остановить бесплатное распространение музыки? Создается впечатление, что когда люди получают бесплатный доступ к неограниченному количеству музыки, её ценность резко падает…

Я полностью с вами согласен. Похоже, музыка снова становится хобби. Как вы уже говорили, сейчас группа зарабатывает, играя вживую, но в ближайшие несколько лет этот источник дохода иссякнет. Многие группы хотят выступать, и их может скоро стать слишком много. Дело в том, что площадки, где можно играть, прекрасно понимают ситуацию, и они будут требовать у музыкантов много денег, большой процент от прибыли, и играть вживую станет невозможно. Это ужасно, но что мы можем поделать? Я считаю, что нужно ужесточить законы, ввести большие штрафы за нелегальное скачивание. Должны существовать проверки, чтобы можно было прийти в любой дом и проверить компьютер – просто немного припугнуть людей! (Смеется). Тогда все будут думать: "Если я буду скачивать музыку, это обойдется мне в кучу денег!" Я за небольшое запугивание. Но всем на это наплевать, ведь проблема только у музыкантов, а бесплатно получать музыку – вот это прикольно. "Музыканты всё равно зарабатывают много денег" - вот что они говорят. Но в моём случае есть только один единственный источник дохода. Я получаю деньги только от продажи дисков. И что же мне делать? Понятия не имею.

Мы читали в одном из твоих интервью, что ты слушаешь много авторов-исполнителей. Как ты заинтересовался этим жанром, и каких музыкантов этого жанра порекомендуешь для новичков?

Это не совсем так. Наверно, это первое, что пришло мне в голову, когда меня спросили, ведь на самом деле, я слушаю множество разных вещей. Я читаю много журналов, и когда я вижу, что журнал сравнивает какого-то певца с Джоном Ленноном, я тут же… я не должен этого говорить, но я скачиваю его музыку. (Дружный смех). Я слушаю его, и конечно же, если мне понравилось, я заказываю диск на Amazon, или покупаю через iTunes. Трудно назвать конкретные имена, они каждый день разные. Откуда интерес? Я думаю, это потому, что я всегда любил музыку вроде Саймона и Гарфанкела и фолк в духе Боба Дилана, Леонарда Коэна и т.д. На самом деле, я слушаю очень много различных направлений, порой каждый день различных.

Ты недавно сказал, что никогда не возьмешься продюсировать других музыкантов. Почему? Ты же делал это раньше – к примеру, для  Sun Caged …

Это было исключение. И я не продюсировал их, я только микшировал альбом. Я сделал это потому, что их клавишник Юст (ванн ден Брок) играл в туре Star One. Он сделал это бесплатно, так что я хотел вернуть долг, смикшировав альбом его группы. На самом деле, со мной невозможно работать. (Дружный смех). Я точно знаю, потому что я раньше играл в группах, и люди меня ненавидели. (Смеется). Я ужасный перфекционист, непременно хочу держать все под контролем, ужасный эгоист. К счастью, я об этом знаю, поэтому мне лучше работать в одиночку. В какой-то момент я решил: "Я не хочу больше работать с другими людьми, я свожу их с ума." Если я буду продюсировать группу, и мне кто-то в ней не понравится – например, у них будет плохой басист – я скажу: "Парни, этот чувак отстой, найдите другого басиста! (Дружный смех). Если он будет играть на этом альбоме, он всё испортит." Это будет нехорошо, отношения сразу испортятся. Более того, люди будут приходить со своими дурацкими маленькими современными синтезаторами, которые выдают стеклянный звук пианино, а я же скажу: "Так, вот мой Хаммонд, играй на нём!" Это закончится тем, что все группы будут звучать как Ayreon, что тоже нехорошо.

Первый альбом Star One был написан по мотивам космических фильмах, у нового - пост-апокалиптическая тематика. Твой вкус в кино изменился? Какие фильмы тебе больше всего нравятся сейчас?
 
Нет, это не значит, что мои вкусы изменились. Изменилась музыка. Музыка всегда вдохновляла меня на выбор смыслового содержания – текстов, историй или, как в нашем случае, фильмов. Первый Star One был очень космическим, с разными пугающими звуками, так что тексты были основаны на фильмах про космос. В этот раз музыка получилась гораздо более мрачной и приземленной, и я решил взять за основу антиутопии, как, например, "Бегущий по лезвию бритвы", один из моих самых любимых фильмов. На самом деле, я смотрю не так много фантастики, мне нравятся все жанры кино. Фильм не обязательно должен быть фантастикой, чтобы понравиться мне. Хотя, если речь идет о сериалах, я очень люблю фантастику, например "Секретные материалы", "Звездный путь" или " Семёрка Блейка"… Фантастика – это тотальное бегство от реальности, и это мне подходит, поскольку я не ощущаю себя частью этого мира.  

Говоря о визуальной стороне творчества – сейчас видеоклипы становятся очень эффективным инструментом раскрутки. Группы выкладывают их на YouTube или где-то ещё и благодаря этому привлекают внимание новых слушателей. Есть ли у тебя планы снять видео для “Victims Of The Modern Age”?

Это достаточно сложно, поскольку мои четыре вокалиста недоступны. Я не могу везти Рассела Аллена из Америки только ради клипа. К тому же, снять клип стоит дорого. Когда мы делали видео для Stream of Passion, это обошлось где-то в 40 тыс. евро - к счастью, расходы оплатил лейбл. Если вы хотите получить профессионально снятый клип – это будет стоить очень дорого. Проблема моей музыки в том, что у меня всегда крупные сюжеты, все эти массивные фантастические истории – как уместить их в клип? Придется делать много спецэффектов и всякого такого. Я слишком большой префекционист, и не стану делать видеоклип, который не будет потрясающим… Хотя это не совсем правда, я ведь сделал много видеоклипов, которые совсем не назовешь потрясающими. (Смеется). Сейчас кое-кто делает клип на песню “Victims Of The Modern Age”,  этим занимается мой бывший менеджер Иветта Боертье, там будут играть актеры, а не вокалисты с альбома, так что мне самому очень любопытно. Я думаю, он будет готов в ближайшие недели.
 
На “Victims Of The Modern Age” ты второй раз работал с французским “цифровым художником” Кристофом Дессейном. Что тебя заинтересовало в его работах? И как проходила работа над обложкой – ты рассказал Кристофу, что ты хочешь видеть, а он следовал твоим инструкциям, или он сам рисовал, что считал нужным, а ты говорил, подходит это или нет?

Опять-таки, со мной просто невозможно работать! (Дружный смех). Мы нашли Кристофа по Интернету. Есть такой сайт, Flicker, и там мы нашли его фотографии – он фотограф, а не художник. Нам понравились его работы, а когда мы с ним связались, оказалось, что он большой фанат моей музыки, что несомненно было бонусом. Он сделал обложку для Guilt Machine, которая нам очень понравилась. Его любимые темы – это пост-апокалипсис и антиутопии, он это любит, так что у него уже были наработки для этой темы. Как обычно все происходило в духе "Нет, измени это, измени то!" Перед тем, как мы начали работать во второй раз, я спросил его: "Ну как, я тебе все ещё нравлюсь? (Дружный смех). Ты все ещё думаешь "какой клевый парень этот Арьен", когда слушаешь мою музыку? Ну, в любом случае, через пару месяцев ты меня возненавидишь". Он ответил "Нет, нет…" Но когда дело дошло до обложки, я отправлял её обратно на доработку, наверное, раз тридцать – и я не преувеличиваю! "Нет, измени это", "Мне не нравится этот взрыв", "Нет, сделай людей поменьше", "Нет, я хочу, чтобы было только два человека, а не двадцать", "Мне не нравятся облака, они слишком далеко…" Это ужасно, ему пришлось изменять свою работу тридцать раз, и под конец он чувствовал себя очень неуверенно. Он говорил: "О боже, я не справился!", а я – "Нет, дело не в тебе, просто я четко представляю себе то, что должно получиться". Каждая картинка в буклете – результат 5-10 переработок. Я уделяю этому много внимания, поскольку мне это всегда казалось очень важным – в детстве, когда я был фанатом, я очень любил рассматривать обложки виниловых пластинок.

Ты известен своим внимательным отношениям к фэнам – ты лично отвечаешь на все их письма и даже устраиваешь специальные мероприятия, где они могут послушать свежий материал. Но насколько их мнение важно для тебя? Если тебе нравится песня, ты ставишь её фэнам, а они ее не принимают, ты откажешься от нее?

Я прислушиваюсь ко мнению всех, все они важны для меня. Мне приходится быть осторожным с этим, потому что я очень впечатлителен. Если кто-то скажет мне: "Это полный отстой", я начну заводиться – "О боже, это действительно отстой, это ужасно!" Идея пригласить фэнов для прослушивания материала возникла потому, что у меня было 14 готовых песен, и я не мог уместить их всех на одном диске, мне нужно было перенести 5 песен на CD2, а я никак не мог решить, какие песни перенести. Мы собрали фанатов в одной комнате, они послушали песни, и их попросили сделать выбор. Им раздали листки бумаги с табличками, где они могли поставить оценку каждой песне: хорошая, отличная или великолепная. Они так и сделали, и результаты в целом подтвердили моё мнение. Вышло так, что большинство сказали "мне не нравится эта песня" как раз в отношении тех песен, которые и я находил менее интересными, но не хотел в этом признаться самому себе. Так что фанаты очень помогли мне.

В 2005 году ты участвовал в двух благотворительных проектах – “After The Storm: Katrina Project” и “ProgAid”. Каково твоё впечатление о них? Добились ли организаторы своей цели - собрать средства для помощи пострадавшим в стихийных бедствиях?
 
Когда случается что-то подобное, ты думаешь: "О боже, как ужасно, что происходят такие вещи". И если кто-то просит тебя что-то сделать, ты думаешь: "Окей, я могу помочь". Благодаря этому ты чувствуешь себя лучше и уже не особо задумываешься о самом мероприятии, куда тебя приглашают. Я помню, что с "Prog Aid" я был первым, они прислали мне материал с утра, я пошел в студию, записал десять соло и отправил им обратно. Они сказали: "Ого, ты первый, кто прислал нам свои партии!". Это дает чувство сопричастности. Но, честно говоря, я не следил за развитием этого проекта и не знаю, стал ли он успешным. Я не думаю, что стал, делать деньги в музыкальном бизнесе достаточно тяжело. Возможно, они и собрали немного денег, но… А может, дело было не только в деньгах, а в том, чтобы люди знали о том, что такие несчастья случаются.

К вопросу о стихийных бедствиях – ты смотрел фильм "2012"? Если да, то что ты о нем думаешь?

Все в один голос советуют мне не смотреть его! В последнее время меня разочаровывает такое количество фильмов, все говорят: "О, это отличный фильм!", а когда я его смотрю, я думаю: "О боже…" Мне в принципе не нравится, как сейчас делают фильмы – нагромождение спецэффектов, никаких эмоций, постоянное мелькание кадров … Может, я просто превращаюсь в старого зануду. (Смеется). Наверное, точно так же мои родители, когда слышали Black Sabbath, говорили: "Это ужасная музыка! Выключи её!" (Дружный смех). Но возьмем, к примеру, Джеймса Бонда. Мне нравился Бонд, когда его играл Шон Коннери, мне нравился Бонд в исполнении Роджера Мура, он говорил буквально одну фразу, и это было так смешно! Это был мой Джеймс Бонд. А когда я вижу современные выпуски «бондианы», я думаю: "Ну и где же все смешные приколы и сюжетные линии? Фильм должен быть более броским, в нем должны быть крайности!" Сейчас я вообще перестал следить за тем, что у них происходит. В наше время редко увидишь хороший фильм.

Мы слышали, что один голландский театр предлагал поставить “The Human Equation” на драматической сцене. Будет ли эта идея когда-нибудь воплощена в жизнь?

Мы обсуждали этот вопрос, было множество встреч, мы собирались не один раз… Постановка заняла бы два года – репетиции, изготовление декораций и всё такое. И это обошлось бы в два миллиона. Кажется, что это огромные деньги, но спектакль действительно столько стоит, и притом это не самый дорогой вариант. Масштабная постановка стоит 50 миллионов, а они могли сделать её за два. Но дело в том, что моя музыка – не мейнстрим, это скорее культовая, андерграундная вещь. Кроме того, моя музыка продается по всему миру, а не только в одной стране. У меня нет ротации на радио или телевидении в Голландии, обычные люди не знают, кто я такой. Мои фэны, конечно же знают меня, плюс любители прога и металла, но люди с улицы, которые смотрят телевизор, понятия обо мне не имеют. Инвестиции в такой проект требуют привлечения спонсоров, и, в конце концов, они не смогли собрать денег. Что очень печально.

В этом году ты отпраздновал 50-летие. Ты считаешь этот возраст какой-то вехой? Ты переживаешь, что прошел ещё один год, или наоборот, чувствуешь себя повзрослевшим, более зрелым?

Я думаю, что жизнь с годами становится только лучше. Единственная проблема – она становится все быстрее. Я помню, когда  я был ребенком, лето казалось бесконечным, а последнее промелькнуло буквально за один миг. Конечно, я работал над альбомом и все время проводил в своей студии без окон, но я постоянно говорил: "Да, нам обязательно нужно сходить на пляж", – мы всегда устраиваем 10-километровую прогулку до него. И, когда я однажды сказал: "Я готов, пойдем прогуляемся", Лори (Линструт, подруга Арьена и гитаристка Guilt Machine) ответила: "Хорошо, но вообще-то уже осень". (Дружный смех). Я удивился - "Ну, давай сходим на следующей неделе", на что она сказала: "Да, но будет ещё холоднее". Мне совсем не нравится стареть, но я понимаю, что таков естественный ход вещей. Может быть, если вы поговорите со мной через 10 лет, когда у меня начнутся проблемы со здоровьем, то я буду настроен весьма негативно. Я был бы в ярости, если бы такое произошло. Но я слежу за собой, я каждый день бегаю и вообще веду здоровый образ жизни. Сейчас я не испытываю никаких проблем.

Арьен, давай не будем ждать 10 лет до следующей беседы, ладно? Хватит и пары лет, тебе так не кажется?

Да, конечно. Через 10 лет мне будет уже 60 – о боже! (Смеется).

Официальный сайт Star One: http://www.arjenlucassen.com/starone/

Выражаем благодарность Максиму Былкину (Soyuz Music) за организацию этого интервью.

Интервью – Роман Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
Перевод с английского – Илья "MuumiPeikko" Гутин
3 ноября 2010 г.
© HeadBanger.ru