Dymytry
Мы не такие злые, как наши маски

21.03.2022

На этот чешский коллектив мы совершенно случайно натолкнулись на фестивале “Masters Of Rock”-2015, где, несмотря на раннее время их сета, группу слушала огромная и восторженная толпа. И действительно, выступлением Dymytry трудно не впечатлиться – зловещие маски, мощнейшая энергетика и необычный стиль, который сами музыканты называют «сай-кор» (psy-core). К сожалению, до недавнего времени группа оставалась совершенно неизвестной за пределами Чехии, чему в немалой степени способствовали закрытость локального рынка (попытайтесь вспомнить хотя бы одну чешскую метал-группу с мировым именем) и сугубо родной язык исполнения. Все изменилось с подписанием контракта с лейблом AFM и выходе в начале 2022 года первого англоязычного альбома Dymytry “Revolt”. А дальше нас ждал еще один сюрприз – под маской монстра R2R обнаружился басист Артур Михайлов, выходец из Москвы, прекрасно помнящий родной язык, несмотря на долгую жизнь в Чехии. Ему и держать ответ за необычный коллектив.

Dymytry существует уже почти 20 лет, однако вы только сейчас всерьез взялись за завоевание международного рынка. Причем сейчас это делать сложнее, чем лет 5 назад, потому что трудно выехать куда-то с гастролями. Почему вы все же решили, что 2022 год – подходящее время для международной экспансии?

На самом деле, все началось раньше, до ковида. Изначально Dymytry задумывались как чисто чешский проект, группа была основана в 2003 году и ориентировалась сугубо на чешский рынок, все песни были на чешском, никто даже не задумывался о прорыве на Запад. Потом, где-то году к 2017-му или 2018-му, когда удалось добиться определенных успехов на родине, стали задумываться о том, чтобы сделать англоязычный альбом и попробовать выйти на международный рынок. Можно сказать, что мы хотели по-своему выйти из зоны комфорта. Чехия не такая уж большая, а точнее, совсем небольшая страна, и так получается, что из года в год мы объезжаем одни и те же залы, одни и те же фестивали, а хотелось попробовать что-то новое, и мы решили сделать английский альбом.
Тогда я стал искать контакты за границей и вышел на немецкую группу Hamatom. Мы начали общаться – сначала с их менеджментом, потом с ними самими, и удалось договориться о сотрудничестве. Так удачно совпало, что и мы, и они находились примерно на подобном уровне - обе группы в масках, обе группы довольно тяжелые, и в текстах даже было что-то похожее. Можно сказать, что мы как-то очень удачно совпали и по интересам, и по целям – они хотели прорваться в Чехию, а мы – в Германию и Европу, так что мы решили сотрудничать. В 2018-м они отыграли с нами турне в Чехии, мы отыграли с ними турне в Германии и после этого стали думать об альбоме, нашли даже лейбл… и пришла пандемия. (Смеется). Поэтому все это – запись, выпуск альбома – затянулось на два года, и в результате первые синглы вышли в конце 2021-го, а альбом – только сейчас. Все задумывалось еще до пандемии.

Многие группы начинали петь на родном языке, а потом переходили на английский, но практически не было таких, которые работают с одним вокалистом на родине и с другим за границей. Почему вы выбрали именно такой вариант?

В нашем случае не представляется возможным отказаться полностью от чешского языка, потому что мы все-таки уже добились довольно серьезных успехов в Чехии, и чехи не настолько открыты английскому языку, все-таки они любят песни на своем родном языке. С моей точки зрения, это черта, присущая многим жителям стран Восточной Европе. В России это так, насколько мне известно, я и сам люблю слушать музыку на русском языке; в Польше тоже популярна музыка на польском; в Словакии поют на словацком; в Хорватии поют на хорватском, то есть, присутствует тяга к своему родному языку в творчестве. А немцы запросто слушают английский язык, все их самые популярные тяжелые группы, за исключением Rammstein, испокон веков поют на английском. На Западе это нормально, а в Восточной и Центральной Европе родной язык важен, так что в Чехии нужно петь на чешском. Если мы в Чехии начнем петь только на английском, думаю, большое количество людей может от нас отвернуться и перестать слушать. Поэтому надо это совмещать, а совмещать не получилось, потому что Протеус, наш чешский вокалист, к сожалению, сейчас очень занят на своей другой работе. Он является доктором наук и работает в чешском университете лесной промышленности, поэтому у него довольно плотный график и нет времени участвовать в записи английских альбомов, заграничных гастролях и так далее. В то же время, он не хочет нас «блокировать», он знает, что это наша мечта, что нам очень хотелось бы добиться успеха за границей, поэтому он сам предложил – для нас довольно важно, что эта инициатива исходила от него – найти английского вокалиста на английский рынок.

Насколько англоязычные тексты Dymytry отличаются от чешских вариантов? Это именно перевод, вольный пересказ или совсем другое содержание?

Это не совсем перевод. У нас был такой опыт – в 2018 году, когда мы только все это задумывали, мы сделали самый первый EP со строгим переводом текстов. Я нашел какого-то американца, который мне с этим помог, мы все перевели на английский, и тексты были очень близки по смыслу к оригиналам. Но, к сожалению, появилась такая проблема – очень сложно перевести текст близко по смыслу, но при этом сделать его ритмичным, чтобы была хорошая рифма и была такая плавность, “flow”, как говорят на английском. Чтобы это было приятно слушать, нужно писать по-другому – не цепляться к конкретным чешским фразам, а именно писать новые тексты. К альбому “Revolt” мы уже подошли «по науке» (смеется), то есть, взяли тему, на которую была первоначальная песня, и текст писался практически с нуля. Часть текстов написал наш английский вокалист Ален, часть текстов написана нами, часть помогал писать наш продюсер Кристиан «Коле» Колманнсленер, то есть, это была такая совместная работа.

“Revolt” – это, насколько мы понимаем, своего рода “best of”, там есть песни как с последнего чешского альбома, так и более старые песни, такие как “Touchdown”. По какому принципу отбирался материал?

Я бы не сказал, что это “best of”. Скорее, это все-таки чешский альбом “Revolter” (2019) плюс песня “Touchdown” и кавер-версия “Somebody’s Watching Me” Роквелла. Это наш первый серьезный полноформатный английский альбом, и хотелось сделать его разнообразнее, поярче. У нас уже была английская версия песни “Touchdown”, это старя песня, она с чешского альбома 2012 года (“Neonarcis”), мы ее сделали в английском варианте на EP “Beast From The East”, который мы записали как раз для турне с Hamatom в 2018 году. С тех пор эта песня была наготове, и сейчас было принято решение ее перезаписать, ее спел по-новому Ален, и мы добавили ее в альбом, потому что, на наш взгляд, песня яркая, хорошая, интересная, и она привнесла в альбом такую краску, которой, возможно, там не хватало. Хотелось добавить туда такую четкую, «спортивную», ритмичную песню, как “Touchdown”.
А что касается кавера, то это была, скажем так, идея-блиц. Мы уже были в студии, дописывали альбом, и в один прекрасный вечер кого-то из нас вдруг посетила идея, а не записать ли нам кавер. (Смеется). В результате чего весь вечер мы слушали Spotify, перебрали около тысячи разных песен и остановились на нескольких вариантах, над которыми уже стали думать, как бы это можно сделать «по-нашему». Ален напел, как бы это могло звучать в его исполнении, и мы все сразу поняли: «Ага, вот это!» - у него сразу припев очень классно получился, и мы единогласно решили, что это будет “Somebody’s Watching Me”.

В записи “Revolt” принимали участие гитарист Виктор Смольский (Almanac, экс-Rage) и вокалист Йоаким Эрикссон из шведской группы Brothers Of Metal. Почему вы решили их пригласить? Вы как-то пересекались с ними раньше, или же это идея лейбла AFM, который в последнее время очень любит, когда их артисты сотрудничают друг с другом?

Что касается Йоакима, это была идея нашего менеджмента. Мы хотели добавить что-то еще интересное в альбом, и когда появилась возможность сотрудничать с Йоакимом, группа которого также подписана на AFM Records, мы, естественно, были рады. Ему отлично подошла песня «300», потому что это песня о воинах Спарты, и она идеально подходит имиджу Brothers Of Metal. Когда Йоаким ее услышал, он мгновенно ответил: «Да, конечно, запишу, сделаю». Он действительно все быстро записал, отличное было сотрудничество, очень позитивное. А что касается Виктора, это была моя идея. Мы с Виктором знакомы с 2010 года, тогда мы отыграли небольшое турне по Чехии, концертов пять – Dymytry, еще пара чешских групп, а Виктор играл свои гитарные клиники (мастер-классы – прим. авт.). Так что Виктор знал нас, мы знали Виктора, и когда мы с ним связались, он сразу согласился. Ему понравилась наша аранжировка, он сказал: «Забавно, прикольно, классно. Конечно, давайте сделаем что-то вместе». Интересно, что Виктор записал соло еще давно, осенью 2020 года, и тогда же были запланированы съемки клипа, но пришла вторая волна пандемии, и все подвинулось практически на год, так что только в конце августа 2021 года нам удалось-таки договориться с Виктором, он приехал в Прагу, и мы отсняли клип. В конечном итоге, песня состоялась, и клип состоялся, чему мы очень рады, но история была непростая.

Как сложилось сотрудничество Dymytry с AFM Records? Вы к ним обратились, или они вышли на вас? Вы планируете долгосрочное сотрудничество с ними или пока не заглядываете вперед?

Там все получилось довольно классическим образом. Наш европейский менеджмент разослал запросы на несколько крупных европейских лейблов, от некоторых из них мы получили предложения, все предложения рассмотрели, уточняли разные детали и, в конце концов, выбрали самое хорошее, самое подходящее для нас. Что касается дальнейшей работы, я думаю, что будем сотрудничать, потому что пока что мы очень довольны. Для нас все это было в новинку, потому что в Чехии мы все альбомы выпускаем сами. Чехия все-таки рынок небольшой, так что здесь не составляет никакого труда выпустить альбом и заниматься продажей мерчендайзинга. У нас есть серьезный чешский менеджмент, который занимается концертами и продвижением группы, а что касается выпуска записей и продаж мерчендайзинга, то это мы делаем сами. В Европе и в мире такой возможности, естественно, нет, потому что там рынок очень большой, и самим пробиться сложно. Так что для нас было в новинку работать с лейблом – у них свои привычки, у нас свои, мы все это дело координировали, договаривались и, в конце концов, нашли компромиссы по всем вопросам. Можно сказать, что нас приятно удивили. Следующий альбом мы тоже планируем выпустить у них.

Сама группа Dymytry называет свой стиль «сай-кор». Что стоит за этим определением? Оно относится скорее к музыке или к смысловой концепции?

Это пошло еще с названия нашего первого EP, который был еще до альбома “Neser”. Дебютный альбом вышел в 2010 году, а EP “Psy-Core” датируется 2006, кажется, годом. Именно на этом EP было решено играть в масках, и тогда родилось определение «сай-кор», потому что не хотели, чтобы нас добавляли в какие-то «шкатулки» - металл, ню-метал, пауэр-метал, трэш-метал. В то время было модно, да и сейчас, наверное, тоже - если группа появилась, то ее нужно добавить в «шкатулку», например, ню-метала. А Dymtyry в то время решили: «Давайте-ка мы придумаем свой жанр, и про нас будут все говорить, что мы играем сай-кор». С тех пор так и повелось. Особо глубокого смысла в этом нет, это, скорее, просто желание выделиться, желание найти какой-то свой жанр. А на самом деле, как мне кажется, Dymytry просто играют современный мелодичный металл. (Смеется).

Мы заметили, что Dymytry отсутствует на таком популярном сайте, как Metal-Archives. Согласно политике этого сайта, они ставят туда группы, которые “predominantly metal”, а вы для них, получается, “not predominantly metal”. В связи с этим вопрос - какая аудитория слушает Dymytry в Чехии? Это поклонники металла, поклонники альтернативы или еще кто-то?

Сложно сказать. Это микс всех возрастов и всех музыкальных предпочтений. Когда стоишь на сцене и смотришь в зал, видно настолько разные возраста – начиная с 15-летних любителей Slipknot и более современных металкоровых команд, например, Asking Alexandria, и до людей постарше, 50 лет и даже под 60, это совсем не редкость. Это люди в футболках Deep Purple, Metallica, Iron Maiden… В Чехии в этом плане нет жестких рамок, люди ходят на концерты просто послушать хорошую музыку. Особенно на летних фестивалях у нас полный разброд, там можно встретить кого угодно. Но и на наших сольных концертах у аудитории нет четкой направленности. Наверное, это наша удача, потому что благодаря этому у нас аудитория достаточно большая, и удается собирать крупные площадки.

По нашим наблюдениям, даже на фестивалях на вас приходит своя аудитория. На “Masters Of Rock” в 2015 году вы выступали достаточно рано, но вас смотрела огромная толпа, которая после Dymytry и Arakаin куда-то рассосалась…

Да, это наше счастье, и мы, естественно, безумно благодарны нашей аудитории. Они очень преданные, они очень любят приходить в нашей атрибутике, сейчас я замечаю на наших сольных концертах, что чуть ли не у каждого второго что-то есть наше – или футболка, или бейсболка, или какие-то браслеты. Люди приходят, чтобы поддержать свою любимую группу, чтобы показать свою причастность к “Dymytry family” - так мы называем наших поклонников. Наверное, это больше, чем слова - что-то есть такое, что нас всех объединяет в семью.

Насколько маски важны для Dymytry? Мы видели барабанщика Милоша Мейера без маски на сольном мастер-классе в Москве, а остальные музыканты появляются на публике без масок, или же ваши личности – это тайна для фэнов?

В наше время благодаря соцсетям сложно удержать лицо в тайне – не так, как это было во времена Kiss, когда люди на самом деле не знали, как они выглядят. Мы есть в соцсетях, в Instagram и на Facebook можно нас найти без масок, но в целом, конечно, маски важны. Это очень важная составляющая успеха Dymytry, потому что вокруг группы есть определенный таинственный ореол. Конечно, в самые ранние годы было тяжело – приезжает группа, никому не известная, в клубе и так 10 человек, а тут еще выходит какая-то непонятная группа в масках (смеется), и все стоят и смотрят, кто это такие. Было тяжело, но это начало, начало тяжелое у всех групп. С годами, когда у нас стала появляться аудитория, когда люди стали привыкать, что есть такая группа в масках, что у них свой стиль, когда вышел наш первый альбом “Neser”, маски однозначно стали очень важным атрибутом, без них Dymytry теперь уже сложно представить.

Насколько ваша маска и маски других участников Dymytry отражают вашу внутреннюю сущность?

Визуально каждая маска никак не пересекается с нашими личностями, потому что мы все нормальные люди, адекватные, а маски довольно злые. В этом плане нельзя сказать, что наши маски передают наше внутреннее состояние, мы не такие злые (смеется), как выглядят наши маски. Но однозначно когда ты ее перед концертом одеваешь, ты как будто становишься чуть-чуть другим человеком, отбрасываешь ненужные тормоза и на сцене отрываешься больше. Ты как бы выступаешь не за себя, а за свой персонаж. У меня никнейм – R2R, и если в жизни я Артур, то на сцене скорее R2R.

Вам знакома белорусская группа Племя? Они тоже носят маски, и у нас такое впечатление, что они как минимум вдохновлялись вами.

(Удивленно). Нет, не слышал. Надо посмотреть.

Может быть, вам стоит адвокатов к ним прислать?

(Общий смех). Да нет, ради бога, на здоровье. Не мы первые и не мы последние в масках, не мы первые и не мы последние показываем шоу, используем LED-экраны, огонь и разные прочие вещи. Поэтому ради бога.

В пресс-релизе AFM Records цитируются ваши слова о том, что вы хотите «показать миру, что и в Чехии есть отличная музыка». Почему, на ваш взгляд, чешскую сцену так мало знают за границей? Что мешает чешским группам достичь такого же уровня на международной сцене, как Vader или Behemoth из соседней Польши?

Сложно сказать. Возможно, это связано с языковыми пристрастиями, как я уже говорил – основная масса чешских групп поет на чешском языке, и очень сложно добиться чего-то, если поешь на английском. Я знаю, что сейчас есть парочка тяжелых групп, которые пытаются пробиться, они поют на английском языке и пока что больших успехов не добились, но как-то стараются. По крайней мере, есть попытки, есть рвение. Была достаточно известная чешская дэтовая группа Krabathor, они добились довольно больших успехов в мире, и была еще блэковая команда Master’s Hammer, тоже достаточно известная. Это жанр не сильно распространенный, поэтому говорить о массовом успехе в данном случае нельзя, все-таки это не Rammstein, но группа была известна за рубежом, играла концерты. Так что мы не совсем первые. (Смеется). Сложно сказать, почему основная масса групп не пытается этого делать, но мы хотим попробовать, показать миру, что есть такие Dymytry, что мы делаем музыку, как нам кажется, хорошую, и хотим добиться своего.

Какие чешские рок- и метал-группы вы порекомендуете послушать иностранным фэнам?

Есть довольно интересная чешская команда Skwor, у них свой стиль на грани рока и металла, довольно самобытный. Потом есть довольно старая группа Arakain, фактически одни из основоположников металла в Чехии, здесь это легенда металла. У них есть разные альбомы, с конца 80-х и до наших дней, у них были разные периоды, сначала они играли классический трэш, потом пытались делать более современную музыку, до определенной степени добавлять современные нюансы. Еще есть хорошая молодая команда Cerna, они с нами играли довольно много концертов в последние годы. Это молодые ребята, им лет по 25, немного настырные, у них хорошо сделанные песни - перспективная, хорошая команда.

Неизбежный вопрос – как вы сами оказались в составе Dymytry? Хотя, наверное, сначала нужно спросить, как вы оказались в Чехии?

(Смеется). Я уехал в 2000 году, мне было 20 лет. Я уехал с семьей, с родителями. Так получилось, что мы приехали посмотреть, «как оно что», это был конец 90-х, время тяжелое, поэтому в поисках лучшей жизни решили попробовать другую страну. Приехали в Чехию, у нас были здесь знакомые, которые обещали на первых порах помочь, и начали обустраиваться. Я практически сразу занялся музыкой. Помню, что пошел на свою первую репетицию с какой-то чешской группой спустя буквально полтора месяца после переезда. (Смеется). Я не знал по-чешски ни одного слова, но позвонил по объявлению и еле-еле на пальцах объяснил человеку, что приехал из Москвы, что я гитарист – в то время я играл на гитаре – и ищу группу. Этот человек меня позвал на репетицию, и мы даже стали вместе играть, потом я перешел в другую команду, то есть, я как-то сразу зацепился и стал играть в чешских группах. Не хотелось дома сидеть, ведь я в Москве тоже играл в разных командах, привык играть, выступать, записывать музыку, поэтому сразу после переезда хотелось продолжить. Естественно, параллельно пришлось работать, потому что музыка в то время дохода не давала. Так я играл по разным командам, и в январе 2008 года, я был в Чехии 8 лет на тот момент, мне позвонил знакомый чех, который в то время был бас-гитаристом Dymytry. Он сказал, что уходит, что ему предложили место в более крупной на тот момент команде, и предложил попробоваться вместо него. Я пришел, по-честному участвовал в конкурсе, никакого блата, выучил песни, отыграл, ребятам понравилось, мы пожали руки, и они сказали, что подумают. Некоторое время они думали, а потом позвонили мне и сказали, что можно приходить на репетицию, что я принят.

Музыка Dymytry не стоит на месте – если сравнить, например, альбомы “Neonarcis” и “Revolter”, они достаточно сильно различаются, и даже старые песни вы перезаписали для “Revolt” не так, как они звучат в оригинале. Что влияет на ваше музыкальное развитие? Вы сейчас продолжаете следить за тем, что происходит в музыке, открываете что-то новое?

Специально мы никакой курс не определяем. Наверное, мы сами растем, развиваемся. Музыку в Dymyry пишут, в основном, Иржи Урбан, гитарист и основатель, Горги, второй гитарист, и я, и наши личные предпочтения с годами меняются. Мы узнаем все новую и новую музыку, новые и новые жанры и поджанры, как-то расширяем кругозор, к чему-то возвращаемся, что-то узнаем новое, и все эти новые вещи, новые веяния проявляются и в нашем творчестве. Как-то само собой получается, что музыка развивается, и каждый новый альбом не похож на предыдущий. Но надо отметить еще важный момент – альбом “Revolter” действительно сильно отличается от того, что было раньше, и в этом немалая заслуга продюсера Кристиана «Коле». До этого мы никогда не работали с продюсером в полном смысле этого слова, у нас были люди, которые помогали нам с записью, помогали правильно отстроить микрофон, но именно продюсер, который может и чуть-чуть менять песни, менять аранжировки, менять вокальные линии, добавлять разные интересные мелодии и так далее, появился у нас впервые. Этот опыт был удачным, Коле – блестящий продюсер, и это был для нас важный качественный рывок вперед.

После выпуска “Revolter” прошло уже около трех лет. Есть ли у вас материал для следующего альбома? Насколько он будет похож или не похож на предыдущий?

Материал есть. Я даже больше скажу – он уже практически готов, и на следующей неделе мы едем в Германию к нашему продюсеру на запись вокала. Все идет к тому, что весной новый чешский альбом должен выйти, а потом надеемся сделать английские тексты, и выйдет английская версия альбома. Но это будет попозже, сейчас в этом нет смысла, потому что “Revolt” только вышел.

Какие у вас концертные планы на ближайшее время? В Чехии сейчас возможно давать концерты, или же омикрон вновь поставил концертную индустрию на паузу?

Насчет концертов можно сказать, что нам очень повезло, потому что мы отыграли и лето 2020 года, у нас было довольно много концертов, и лето 2021 года. В Чехии правительство летом открывало площадки; естественно, было ограничение по количеству человек, массовый режим и все такое, но, по крайней мере, выступления проходили, и мы, конечно, рады и счастливы, что была такая возможность. Мы даже успели отыграть осенний тур 2021 года, это был небольшой тур, потому что люди боялись покупать билеты на концерты – все ждали, что сейчас настанет осень, придет новая волна, и все опять закроют. Мы это знали и изначально сделали клубный тур, просто чтобы поиграть, чтобы не сидеть дома, чтобы приехать к нашим поклонникам поближе и исполнить песни. Мы успели отыграть его практически полностью, кроме трех-четырех концертов в ноябре, когда ситуация стала очень сильно ухудшаться, и культурные акции опять закрыли. Сейчас у нас запланировано турне на март, оно приурочено к новому чешскому альбому, и мы надеемся и верим, что концерты разрешат, а самое главное, что люди будут ходить, потому что время сейчас непростое с точки зрения и эпидемиологической ситуации, и финансовой. Многие потеряли работу, так что финансовая ситуация непростая, и остается лишь верить, что концерты будут, что люди будут ходить.

Поскольку вы сами из Москвы, и Милошу удавалось приехать к нам сольно, вы никогда не задумывались над тем, чтобы организовать концерты Dymytry в России? Насколько это возможно, если исходить из того, что пандемия рано или поздно закончится?

Такие планы, конечно, были и есть, и мы очень надеемся, что это получится. Сейчас мы находимся в стадии переговоров. Естественно, к альбому “Revolt” хотелось бы отыграть турне, и не одно, и с как можно более широкой географией. Но, опять же, времечко выдалось тяжелое, никак не могут состояться европейские фестивали, они уже переносятся два года, то есть, состав, который был заявлен на 2020 год, перенесся на 2021-й, а когда все фестивали снова отменились, он перенесся на 2022-й. Попасть на фестивали практически невозможно, потому что состав переносится уже два года, и нет места для новых команд. То же самое касается гастрольных туров – сами мы пока не можем приехать, нам бы надо сконнектиться с еще какой-то командой, а это, опять же, сложно, потому что все турне переносятся уже год-два и никак не могут состояться. А на этих турне уже все занято, там уже есть и “special guest”, и “support”, договора уже подписаны, так что поехать в тур или отыграть на фестивале сейчас очень сложно. По поводу Москвы – мы общаемся с организаторами фестиваля “Big Gun”. К сожалению, летом 2022 года приехать у нас не получается, потому что в эти даты у нас концерты в Чехии, а вот на 2023-й будем усиленно стараться, чтобы хотя бы на этом фестивале выступить.

Что ж, мы тоже будем надеяться, а пока у нас остался последний вопрос - что вообще означает название Dymytry? Откуда оно взялось?

Название придумал наш гитарист Иржи Урбан, который основал группу в 2003-м. Он рассказывает, что был такой большой локомотив советского производства, и он назывался “Dymytry”. Я не знаю, легенда это или факт, но он рассказывает, что где-то слышал про такой очень мощный большой локомотив, который назывался «Димитрий». Ему понравился смысл – что это что-то сильное, крепкое, что тянет вперед без остановок, и он решил назвать команду таким звучным названием. Ни с каким человеком по имени Димитрий оно не связано.

Официальный сайт Dymtyry: https://www.dymytry.cz

Выражаем благодарность Ирине Ивановой (AFM Records) за организацию этого интервью

Роман Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
20 января 2022 г.
(с) HeadBanger.ru