D-A-D

D-A-D
Во имя громкости

21.07.2019

Архив интервью | English version

Если кто-то начнет вам говорить, что весь хард-рок в последние лет 20 стал предсказуемым и клишированным, не стоит пытаться его переспорить. Просто порекомендуйте такому человеку послушать D-A-D, датский квартет, который на протяжении всей своей карьеры выворачивает хард-рок наизнанку и приправляет его всевозможными странными ингредиентами – и при этом каждый их альбом непохож на предыдущий. Правда, в результате такого подхода в D-A-D врубается далеко не каждый фэн хард-рока, ведь многим в жанре нравится как раз таки предсказуемость и клишированность. К счастью, для группы, на родине в ее творчество врубается почти каждый, и музыканты наслаждаются там статусом мэйнстримовых звезд еще с конца 80-х. Но сейчас, подписав контракт с лейблом AFM и записав новый альбом “A Prayer For The Loud”, они намерены вновь громко заявить о себе и на международной арене. Незадолго до релиза альбома мы пообщались с вокалистом Йеспером Бинцером, который любезно и подробно рассказал нам о том, как себя чувствуют и чем живут D-A-D на пороге сорокалетия своей карьеры.

Поскольку я звоню тебе из Москвы, я не могу не спросить о вашем единственном московском концерте, который состоялся пять лет назад. Как все прошло? Как вам понравился город и фэны?


О, для нас это был отличный опыт, мы получили массу удовольствия. От фэнов мы остались просто в восторге. Там было порядка 20 ребят, которые были насквозь пробитыми фанатами D-A-D, они устраивали всю движуху, и это было превосходно. Один из этих ребят притащил черные воздушные шары, это была настоящая вечеринка. На самом деле, я много лет хотел посмотреть Москву, и когда мы все таки приехали, это оказался приятный и замечательный сюрприз, так что я бы с большим удовольствием вернутся к вам снова.

Я, к сожалению, не смог попасть на тот концерт, но зато на следующий год мне удалось увидеть D-A-D на фестивале “Sweden Rock”, где вы были хэдлайнерами первого дня. Какие воспоминания остались у тебя об этом фестивале? Особенно с учетом того, что это было ваше первое выступление с временным басистом.

“Sweden Rock” – реально отличный фестиваль. Такие фестивали нельзя пропускать. Каждый раз, когда они спрашивают нас, не хотим ли мы у них сыграть, мы обязательно соглашаемся. Но за неделю до этого Стиг (Педерсен) сломал руку – он поскользнулся на мокрой от дождя сцене и упал, так что нам требовалось найти какой-то выход, чтобы не… То есть, одна из причин, по которой мы взяли временного басиста, как раз и заключалась в том, чтобы не пропускать “Sweden Rock”. Такими приглашениями не разбрасываются - за пять-десять лет до этого это был маленький глэм-роковый фест, а теперь он превратился в настоящее культурное событие, в таких местах по-настоящему хочется играть. Аудитория там всегда очень отзывчивая, нам было очень приятно там находиться, но играть на сцене без Стига было очень странно. Вообще это было очень странное лето. Но с другой стороны, мы справились, Стиг был с нами, и шоу прошло отлично.

Насколько я понимаю, в D-A-D каждый участник очень важен для группы. Как бы ты описал вклад, который каждый из вас делает в музыку и саунд группы?


У нас всегда было так: кто-то из ребят мог принести половину песни, кто-то мог написать текст какой-то песни целиком, но все равно авторство делится поровну на четверых, потому что, по большому счету, каждый вносит примерно равный вклад. Это достаточно уникальная ситуация, и не самая простая, потому что сейчас мы все более чем взрослые люди, а в зрелом возрасте сотрудничать становится труднее. Но в конечном счете, все эти усилия не напрасны, потому что все, что мы делаем, становится гораздо лучше и масштабнее, когда в этом участвует больше людей. Это что-то вроде социального эксперимента, который длится всю нашу жизнь. Ты должен знать и уважать своих коллег, и нужно реально прилагать усилия, чтобы что-то получилось. Во-первых, нужно ждать, пока другие что-то придумают, а также нужно уметь отодвигать свой собственный материал в сторону для общественной пользы, скажем так. Это настоящий вызов, и процесс двигается не так быстро, как хотелось бы, но, в конечном итоге, мы все так довольны результатами, что не видим смысла что-то менять.

Ваш новый альбом “A Prayer For The Loud” выходит после достаточно длительной паузы – вы ничего не выпускали после “DIC NII LAN DAFT ERD ARK”, то есть, с 2011 года. Эта пауза как-то повлияла на процесс сочинения материала в группе?

Думаю, да, в определенном смысле. В последние лет 15 мы в D-A-D чувствовали себя вправе делать, что хотим. Это отголоски наших панковских корней – мы не хотим, чтобы нам говорили, что мы должны делать, и аудитория не должна управлять нашим творчеством. Мы делали все, что хотели, и получали от этого удовольствия, но в этот раз по мере того, как шло время, становилось все более важным, чтобы наш новый материал имел как можно меньше «вывертов». Он должен был четко показывать, кто мы такие. Поэтому нам требовалось несколько сузить рамки, скажем так, стрелять наверняка. Люди говорят, что по звуку и по ощущениям этот альбом очень похож на “No Fuel Left For The Pilgrims” (1989), он несет такой же дух. Дело в том, что мы тогда находились в сходной ситуации – мы тоже должны были выпустить альбом, который определит нашу сущность в глазах публики. То есть, мы сказали друг другу: «Окей, сейчас у нас не может быть баллады под пианино, у нас не может быть песни в стиле регги, у нас не может быть всех тех вещей, с которыми мы балуемся. Нам нужен очень прямолинейный, исчерпывающий материал». Думаю, вот как эта пауза повлияла на сочинительный процесс. А так все было как всегда – чтобы сделать 10 хороших песен, ты должен сочинить 50. Все мы это знаем, по-другому здесь никак, но это требует столько … (Смеется). Все мы оглядываемся назад и думаем, как бы сделать этот процесс полегче для себя, но каждый знает, что здесь нет легкого пути, нужно просто браться за работу т делать ее. Если мы дадим себе спуску, то у нас и получатся песня в стиле регги и баллада под пианино, а это совсем не то, что было нам необходимо в данный момент для D-A-D.

Хотя альбом еще не вышел, вы уже играете песни с него на концертах в Дании. Тебя не беспокоит, что как минимум пара еще не вышедших официально песен уже доступна всем желающим на YouTube?

Да, я знаю, но такова жизнь, такова сейчас ситуация. Дело в том, что некоторые из новых песен были готовы еще год назад, но весь прошлый год мы играли только одну их них, “The Real Me”, именно из-за YouTube. Однако сейчас мы подумали: «Окей, до выхода альбома остается пара месяцев, и он все равно будет самым важным пунктом на повестке дня». Мы поняли, что время, возможно, не настолько важно, как мы думали, так что если песня окажется на YouTube на два месяца раньше, то это, как мне кажется, не такая уж и большая проблема. Сейчас так у всех – если ты играешь живьем что-то новое, оно окажется в Интернете. Его не спрятать никак, и с этим ничего нельзя поделать. Просто нужно играть это новое хорошо.

А в целом, что ты думаешь о новых платформах, таких как Facebook и YouTube? Тебя не беспокоит, что за них дистанция между группой и фэнами становится все короче? Тебя устраивает такой расклад, или ты бы хотел, чтобы ваша группа занимала несколько другое положение, если бы это было возможно?


Хороший вопрос, вообще это правильно задумываться о том, в каком положении ты находишься по отношении к публике. Но я, на самом деле, только рад сокращению этой дистанции – чем она короче, тем мне лучше. Если уж говорить о создании какого-то мифа, то магия здесь кроется в креативности и результатах творческого процесса, а не в том, насколько далеко артист отстоит от публики. В то же время, все эти социальные сети – это тяжелый труд. Нужно ими по-настоящему заниматься, а я для этого слишком стар, и в глубине души я в них не верю. Но я вижу, что ими занимаются все, и что они реально работают. Так что хочешь или не хочешь, но задумываешься: «Наверное, нам тоже нужно заниматься ими активнее» - и мы занимаемся. Это тяжелый труд, но мне очень нравятся его результаты.

Ты не мог бы сказать несколько слов о концепции обложки альбома и его названии – “A Prayer For The Loud”? Это просто название хорошей песни, или за ним кроется какое-то более глубокое значение?

У нас во всем кроется более глубокое значение, но здесь оно, пожалуй, не особенно конкретное, оно скорее артистическое. “A prayer for the loud” («Молитва громким») – это одна из первых строчек, которые я написал, когда даже еще не было самой песни. Я просто был благодарен за то, что публика приходит на концерты, благодарен рок-н-ролльной культуре в целом за то, что люди до сих пор верят в то, что нужно выходить из дома, поднимать кулаки и подпевать, что люди до сих пор выплескивают энергию и получают удовольствие от рок-концерта. Вот что заложено в “A Prayer For The Loud”, но когда песня была готово, оказалось, что там есть слова “the church of blues” («церковь блюза», “we’re living rock’n’roll” («мы живем рок-н-роллом»), и мы подумали: «Надо как-то снизить градус серьезности». Понимаешь, сейчас слишком остро стоит тема выбора той или иной религии, вся эта религиозная повестка стала слишком агрессивная, люди буквально затаскивают других в свою веру – типа «Ты должен быть христианином», «Ты обязан быть мусульманином», «Ты обязан быть тем-то и тем-то». И мы такие: «Нет-нет, перестаньте». Поэтому мы взяли очень сильный образ и… ну, не то, чтобы высмеяли его, а попытались сделать его менее мощным и поставили на обложку козлиный череп. Мы говорим: «Эй, вот наша церковь, вот наша религия». Такова концепция обложки.

Новый альбом выходит на AFM Records. Что они делают по-другому, или, точнее, что они пообещали делать по-другому, чем ваш предыдущий лейбл Medley Records?


Эти ребята, они… ну, не то чтобы преследовали нас, не ходили за нами по пятам, но реально уже давно хотели поработать с нами, и, я считаю, здорово, что это наконец-то получилось. В Дании мы остаемся на более мелком лейбле, потому что это дает тебе свободу, но помимо свободы тебе нужны «мускулы» и евро. AFM присутствуют по всему миру, причем присутствуют в хорошем смысле, а для нас было важно, чтобы альбом вышел, ну, в России, например. Эти ребята сказали нам, что они это устроят – вот, ждем.

За всю историю D-A-D у вас был только один концертный DVD - “Scare Yourself Alive”, да и тот выходил еще в 2006 году. Вы не планируете выпустить новый DVD? Тем более, что на YouTube лежит несколько ваших полных концертов – значит, есть интерес.

Сейчас таких планов нет, но сама идея интересная. Осенью у нас будет тур, и, возможно, стоит об этом задуматься. Денег на DVD не заработаешь, но, думаю, можно сделать что-то по-настоящему классное. Можно немного вывернуть саму идею наизнанку, сделать релиз D-A-D непохожим на другие, так что это будет не просто аналог концерта на YouTube, но только на физических носителях. Я подумаю.

Несколько лет назад ты выпустил автобиографию “I Won’t Cut My Hair”, однако она до сих пор доступна только на датском языке. Ты не думал над тем, чтобы сделать ее перевод на английский или немецкий?

Думал, конечно. Ко мне обращались разные люди, и все выглядело так, будто у них почти все готово, чтобы выпустить ее на немецком или английском, но потом что-то каждый раз обламывалось, и я даже не знаю, что именно. Сейчас я завязал хорошие связи с рядом издательств, и я уверен, что в этот раз все получится, но не прямо сейчас.

Хочу спросить тебя о моей самой любимой песне из творчества D-A-D - “We All Fall Down” с альбома “DIC NII LAN DAFT ERD ARK”. Как она появилась? Это просто размышления, или вы были под впечатлением каких-то конкретных событий?


Смысл, который я вкладывал в эту песню, который является в ней определяющим – ты должен получить прощение у своих самых близких людей. Когда я ее сочинял, я думал о своей жене, о том, что я не могу быть тем, кем я хочу быть. Когда у тебя то стресс, то усталость, то еще что-то, ты проваливаешься в своего рода психологическую дыру. И если бы я мог, я бы выбрался из этой дыры, но это выше моих сил, поэтому этой песней я говорю: «Прости меня за то, что я провалился в эту дыру, и помни, что это иногда случается со всеми нами».

В России из датских хард-рок-групп лучше всего знают группы с долгой историей - King Diamond, Artillery, Pretty Maids и т.д. А есть ли у вас молодые современные группы, которые ты считаешь заслуживающими внимания более широкой публики?

Да, я считаю, что у нас есть несколько достойных трэшевых и дэтовых групп. Вот, например, трэшеры под названием Baest, у них присутствует грув, который мне очень нравится. А еще есть много менее известных групп, которые пытаются куда-то пробиться, и за ними очень интересно наблюдать. Например, Tainted Lady и The Boy That Got Away – не самые известны рок-группы, но очень талантливые. Наконец, наши старые коллеги Dizzy Miss Lizzy – они были очень популярны в 90-х, но делают хорошую музыку и до сих пор. А еще они отличные музыканты. Так что у нас нет проблем с качеством.

Два года назад у тебя вышел сольный альбом “Dying Is Easy”. Ты планируешь продолжать сольную карьеру?


Это было такое чудесное время, я им так наслаждался! Было здорово тусоваться с ребятами из группы, было здорово общаться с фэнами D-A-D и новыми фэнами на другом уровне, было очень здорово иметь такую возможность для творческой реализации. Но я реально не могу заниматься и тем, и другим одновременно. Я должен сконцентрироваться – и с удовольствием сконцентрируюсь – на D-A-D на ближайшие полтора-два года, а дальше посмотрим, что ждет меня на сольной тропе. Но это было очень здорово, это реально спасло мне жизнь. Я определенно займусь этим снова, когда будет время.

В продолжение темы твоих сольных проектов – я тут случайно наткнулся на видеоклип, который ты сделал вместе с Hej Matematik (“Ik Ordinaer”, 2014). Ты не мог бы рассказать об этом сотрудничестве подробнее? Такого рода поп-музыка – это ведь для тебя нечто необычное…

Парень из Hej Matematik (Сорен Растед) – это тот самый парень, который был в Aqua – знаешь “Barbie Girl” и все такое? Мы гастролировали по Скандинавии вместе с Aqua, а у него был этот проект с его племянником (Николай Растед), и он спросил меня, не хочу ли я получаствовать. Я ответил: «Конечно, давайте повеселимся!» Иногда приятно потусоваться с другими музыкантами и сделать нечто иное, и я получил массу удовольствия от этого, потому что все, что от меня требовалось – петь как Билли Айдол.

Да, я заметил сходство! (Дружный смех). Я также заметил, что если остальные ребята поют по-датски, ты все равно поешь по-английски, как в D-A-D. В чем фишка? Значит ли это, что ты никогда не будешь петь по-датски?

Именно так! По крайней мере, чтобы я пел по-датски, это должен быть мой собственный проект. Я должен оставаться собой, скажем так. У меня есть такой пунктик – если я что-то делаю вне D-A-D, то это должен быть рок-н-ролл, по крайней мере, по настроению. На этом должен висеть эдакий транспарант с надписью «рок-н-ролл». Да, это поп-песня, но я являюсь рок-н-ролльной частью этой поп-песни. Так что я получил удовольствие и остался собой.

Сейчас, когда у вас есть новый лейбл, широко представленный по всему миру, и новый альбом, в котором многие слышат отголоски ваших классических работ, вы не планируете вернуться в те части света, где давно не были – например, в США или Японию?


Обязательно. У нас много фэнов в Америке, и они постоянно нам пишут: «Приезжайте, мы по вам скучаем, почему все достается только европейцам…» Но смотри какая фишка. Сейчас у D-A-D открылось третье дыхание, нам постоянно звонят и куда-то нас зовут, и мы много ездили, особенно во время этой паузы между альбомами. И времени начало не хватать, всегда требуется больше времени, и чтобы поехать в Америку на месяц или около того, нужна какая-то серьезная причина. То есть, я люблю быть в отпуске, и я люблю играть рок-н-ролл, но такая поездка должна быть чем-то большим, чем просто отпуском, совмещенным с рок-н-роллом. При всем при этом как только Япония пригласит нас, мы приедем, и если из Америки будет серьезное предложение, мы приедем, никаких проблем.

Пару лет назад ты сказал в одном из интервью, что D-A-D очень комфортно чувствуют себя, будучи звездами на родине и оставаясь независимой группой за пределами Дании. Но ты не жалеешь о каких-то упущенных возможностях, которые бы, возможно, вывели вас на другой уровень популярности во всем мире? Ты бы изменил что-то в вашей карьере, если бы была такая возможность?

Я думаю, что можно было многое сделать по-другому, о кое-чем жалеть, но я практически уверен, что если бы мы добились такого прорыва, который, возможно, ждали от нас Warner Bros., кое-кто из группы был бы сейчас конченным наркоманом. Популярность – это колоссальное давление. Оглядываясь назад – да, мы как человеческие существа всегда стремимся найти какой-то смысл в том, что произошло (смеется) – я прихожу к выводу, что замечательно иметь такой укрепленный тыл. В Дании мы раскрученная поп-группа, а за пределами Дании – нормальная рок-н-ролльная группа. Я считаю, что это идеальное сочетание. У нас есть возможность устраивать большие концерты и зарабатывать деньги в нашей части света, а затем тратить деньги и устраивать людям праздник рок-н-ролла – пусть даже в маленьком клубе – в других частях света. Я получаю удовольствие от этой динамики, но все же если бы нам удалось добиться более мэйнстримовой карьеры за пределами Дании, это было бы здорово.

В завершение этого интервью расскажи, пожалуйста, что D-A-D планируют делать дальше? “A Prayer For The Loud” выходит 31 мая, а что еще у вас в графике – видеоклипы, концерты, фестивали, что-то еще?


Сейчас у нас в разгаре съемки видеоклипа на “Burning Star”, а затем мы снимем ролик на “A Prayer For The Loud”. Мы отыграем на куче фестивалей в Дании и Скандинавии, мы выступим на фестивале “Wacken” в Германии, а потом будем гастролировать по всей Скандинавии и всей остальной Европе до самого Рождества. У нас большие планы!

Официальный сайт D-A-D: http://d-a-d.dk

Выражаем благодарность Ирине Ивановой (AFM Records) за организацию этого интервью

Интервью и перевод с английского - Роман Патрашов
Концертные фото – Наталья “Snakeheart” Патрашова
Промо-фотографии предоставлены AFM Records
10 мая 2019 г.
© HeadBanger.ru

eXTReMe Tracker