Exumer
Мы не пережиток прошлого

20.02.2017

Немецкая почва в 80-х была столь плодородной для трэша, что даже те команды, которым не удалось пробиться в высшую лигу, оставили после себя впечатляющее наследие. Exumer принадлежат именно к этой категории – им хватило всего двух альбомов (“Possessed By Fire” (1986) и “Rising From The Sea” (1987), чтобы поклонники не забыли их название и 20 лет спустя, а возрождение команды в 2008 году показало, что музыканты по-прежнему способны покорять творческие вершины. Возьмите для примера их последний альбом “The Raging Tides” (2016) – это стопроцентный немецкий трэш-метал, но в то же время, он отнюдь не сводится лишь к повторной переработке хорошо известных риффов и вокальных мелодий. Неудивительно, что с таким сильным материалом музыканты могут выступать практически в любой точке цивилизованного мира, и Россия – не исключение. Концерты Exumer состоятся 24 февраля в Москве и 25 февраля в Санкт-Петербурге, а в их преддверии мы позвонили вокалисту Мему фон Штайну, чтобы узнать, чего он ждет от этой поездки, и разузнать, чем вообще группа занимается в последнее время. Кого-то, возможно, расстроит, что во время беседы мы не так часто обращались к славным 80-м, но ведь и нынешнее творчество музыкантов не изобилует отсылками к ним…

Давай начнем с довольно банального вопроса. С момента вашего предыдущего приезда в Москву прошло три года. Что тебе запомнилось из этой поездки? Вам понравился город и фэны?

Да, все прошло гораздо приятнее, чем мы ожидали. Когда мы собирались туда, был разгар зимы - февраль или что-то в этом духе, и мы опасались, что все будет мрачным и темным – словом, не самое лучшее время для таких поездок. Однако сама поездка нас приятно удивила, все прошло супер-круто, на шоу пришло много народа, и фэны проявили неподдельный энтузиазм. Словом, было классно и очень весело. Промоутеры оказались отличными ребятами, они вывезли нас в город, мы много шутили и смеялись. Это был такой позитивный опыт, что когда нам предложили вернуться, мы с готовностью сказали: «Да, мы хотим туда снова». Кроме того, мы никогда не играли в Санкт-Петербурге, поэтому все должно быть вдвойне круто.

Чего вы ждете от предстоящих концертов? И чего ждать от них вашим фэнам?

В прошлый раз мы только-только выпустили наш камбэк-альбом “Fire & Damnation” (2012). Сейчас мы гастролируем в поддержку “The Raging Tides”, а этот альбом был очень тепло принят по всему миру. Буквально на прошлой неделе мы вернулись из тура по Южной Америке, и он прошел очень успешно. Куча народа в восторге от нового альбома, и мы определенно будем играть много песен с него. Вот чего стоит ждать фэнам – помимо классики, мы обязательно исполним некоторое количество новых номеров. Именно для этого мы записываем новые альбомы – чтобы играть на концертах новые песни, чтобы расширить свой каталог и чтобы не оказаться в категории групп-пережитков 80-х. Мы определенно не хотим, чтобы нас к ней относили. Мы хотим демонстрировать то, чем мы являемся сегодня, а не только то, чем мы были, когда мы с Рэем (Рэй Менш, гитара) сочиняли те альбомы. Ведь когда мы с ним записывали “Possessed By Fire”, нам было всего-то 18 лет. (Смеется). Вот чего стоит ждать публике помимо нашего традиционного энергетически насыщенного шоу.

Ты сказал, что “The Raging Tides” был очень тепло принят слушателями. А что ты сам о нем думаешь, особенно с учетом того, что с момента его выхода прошел уже год? Ты по-прежнему им доволен, или ты считаешь, что вам нужно было что-то сделать по-другому?

Нет, я не думаю, что нам нужно было что-то делать по-другому. Я считаю, что мы сделали именно то, что нужно – выстроили улучшенную и доработанную конструкцию на том позитивном фундаменте, который был заложен на “Fire & Damnation”. Сейчас я бы записал совершенно такой же альбом. Что мне очень нравится в “The Raging Tides”, так это то, что сейчас, когда мы исполняем с него много номеров, становится очевидно, что они по-настоящему нравятся людям. Фэны подпевают тексты и вообще всячески поддерживают этот альбом. Я не думал, что это произойдет. Год, на самом деле, не такой уж и долгий срок, но за этот год люди реально оценили альбом и выучили материал. Я бы не стал ничего в нем менять.

Кому принадлежит идея вернуть на обложку “The Raging Tides” маску, знакомую по альбомам Exumer 80-х? И что это за художник такой – Обсессд Бай Крулти (Obsessed By Cruelty), который оформил диск?

Дело в том, что когда мы вернулись на сцену с “Fire & Damnation”, для нас было очень важно не скатиться в ту категорию пережитков прошлого, о которой я уже говорил, поэтому мы не хотели снова использовать те же образы, что и в 80-х. Обложка “Fire & Damnation” определенно должна была быть непохожей на привычный стиль Exumer. Там все равно есть элементы этой маски, но она не смотрится как «привет» из 1986 года. Новый альбом оформлял Мартин, мой друг из Швеции. Он оформил много футболок классических групп, которые мне очень нравятся, я их себе покупал, и со временем мы начали с ним общаться. Однажды я предложил ему нарисовать для нас обложку, и он сразу же заинтересовался. Мы обменивались идеей, и все – он, я и вся группа – пришли к пониманию, что… На самом деле, он присылал нам два или три свои наброска, а когда от него пришел набросок для этой картинки, мы сказали: «Вот оно!» Мы почувствовали, что для такой картинки наступил подходящий момент, потому что мы с Рэем возродили группу в 2008 году, и сейчас никто не скажет, что с этим альбомом мы пытаемся устроить камбэк. Сейчас поставить маску на обложку не проблема, потому что никто не подумает, что мы какая-то ретро-команда, до сих пор живущая в 80-х. Именно такая обложка была нужна в тот момент. В принципе, у нас и музыка не звучит так, как будто бы на дворе 1986 год. В ней присутствуют элементы нашего классического саунда, но мы не записывались на аналоговую пленку или что-то в этом духе, мы записались, в общем, так, как мы звучим сейчас. Сейчас мы были готовы вернуть на обложку маску, но в 2012 году у нас было на этот счет другое мнение.

Авторами музыки и текстов всех песен альбома указаны все музыканты группы. Не мог бы ты поподробнее рассказать о том, как у вас построен творческий процесс? Вы действительно собираетесь и сочиняете все вместе, и правда ли каждый из вас пишет музыку и тексты?

Мы всегда указываем авторство всей группы, потому что так нам проще. На самом деле, я пишу для Exumer все тексты, придумываю концепцию обложки и концепцию альбома в целом. Но музыка – это действительно коллективный труд всех нас. Каждый за что-то отвечает. Рэй обычно сочиняет риффы и предлагает их остальным, а потом мы совместно работаем над так называемыми «проектами». Альбом для нас – это проект, что означает, что мы собираем для него риффы, я собираю идеи для вокальных партий и текстов, а потом мы собираемся вместе на репетициях и сводим их воедино. Для этого альбома мы так собирались три или четыре раза, каждый раз на неделю или две, когда вся группа присутствовала и работала над тем, чтобы соединить музыку и вокал в законченные песни. Маттиас (Касснер), наш барабанщик, придумывает свои брейки, басист (Тони Шиаво) работает над своими партиями, а Марк (Бройтигам), наш гитарист, приносит соло и все такое. В определенном смысле, это совместная работа, но у каждого есть своя сфера ответственности, свой вклад, который он должен сделать. Как я уже сказал, моя роль – придумать тексты, концепцию альбома и все такое. Задача Рэя – принести основные риффы. А затем мы все вместе «ткем» из этого единое полотно. Поэтому мы указываем в авторах всю группу, хотя, конечно, у каждого есть своя область ответственности. Я не могу попросить барабанщика придумать за меня текст. (Смеется). А он, в свою очередь, не станет просить меня придумать для него партию ударных. Вот как у нас построен творческий процесс.

Кстати, насколько я понимаю, ты живешь в США, а остальные ребята – в Германии. Как вы решаете логистические проблемы, которые при такой диспозиции неизбежно должны возникать?

Тони, наш басист, тоже живет в США, а трое остальных – действительно в Германии. На самом деле, каждый из нас готовится самостоятельно. Поскольку я тут «сирота», я репетирую под пленку с инструментальными версиями всех песен, Разница с живой игрой всей группы не так уж велика, так что отрепетировать материал не представляет особых проблем. Все остальные поступают так же. Хотя да, наша немецкая «фракция» собирается вместе и репетирует коллективно. А всей группой мы собираемся перед турами – например, перед недавним туром по Южной Америке у нас был общий сбор за день до начала тура, мы забронировали студию на четыре часа и репетировали все вместе, чтобы материал зазвучал более органично. Что же касается сочинения музыки, то, конечно, интернет очень сильно облегчил задачу всем группам, потому что идеи теперь можно пересылать друг другу. Однако когда мы реально беремся за сочинение и «сборку» материала, мы стараемся собрать всех в одном помещении. Рэй играет риффы и говорит: «Вот есть у меня рифф, я набросал к нему ритмику. Если ты считаешь, что он достаточно крут, попробуй под него что-нибудь спеть». Я пробую прямо на месте и говорю: «Да, думаю, мы сможем с этим поработать», и тогда мы там же в репетиционном зале пытаемся развить эту идею. Или же говорю: «Нет, на этот рифф не получается наложить никакой вокал». Сейчас физические расстояния не являются такой проблемой, как раньше. В 80-х мы бы так работать однозначно не смогли.

Возвращаясь к вашему последнему альбому – почему вы решили записать для него кавер-версии Pentagram и Grip Inc.? И как вам удалось привлечь Роба Дьюкса в качестве гостевого вокалиста в “Hostage To Heaven”?

Мы все очень любим Pentagram, а я вообще большой поклонник дума, и мы все хотели сделать что-то выходящее за рамки нашего жанра. Чтобы записать кавер-версию на что-нибудь из наследия Новой волны британского хэви-метала, долго думать не надо – такая музыка достаточна близок к тому, что делаем мы. А вот Pentagram – это действительно совсем другой жанр. В то же время, “Forever My Queen” – это реально тяжелая вещь, и работать над ней было интересно. Что же касается Grip Inc., то здесь все дело в том, что наш продюсер Вальдемар (Зорихта) сам играл в свое время в этой группе. Мы с ним записывали уже второй альбом и еще при записи первого стали хорошими друзьями, поэтому когда мы снова стали работать вместе, мы задумались: «Было бы круто вовлечь его в процесс не только в качестве продюсера». Мы прикидывали разные варианты, и тут Рэй предложил: «Слушайте, у них была очень крутая песня. Возможно, если мы сделаем ее кавер, он захочет на нем сыграть?» Он сказал: «Да, конечно», а потом пригласил на запись Макку (Маркуса Фрайвальда) из Sodom, который играл с Вальдемаром в группе под названием Despair. Макка сказал: «Да без вопросов, сыграю на ударных с удовольствием». А когда я начал работать над вокалом, я понял, что эта песня практически идеально подходит для того, чтобы сделать из нее дуэт, и наш друг Ник Баркер предложил поговорить с Робом. Мы позвонили Робу, и он сразу же согласился. Все получилось совершенно естественным путем. И мы очень довольны результатом.

В 2015 году у Exumer вышел еще один релиз, который называется “Fire Before Possession”. Ты не мог бы рассказать о том, что на нем содержится? Насколько эти версии отличаются от канонических с альбома “Possessed By Fire”?

Штеффен (Бем) с лейбла High Roller, который занимался нашими переизданиями, как-то узнал о том, что у нашего друга есть пленка, которую мы записали… Если не ошибаюсь, мы записали “Possessed By Fire” в октябре (1986 года - прим. авт.), но перед тем, как пойти в студию – может, в конце августа или начале сентября – мы записали демо-версию этих песен. Там были даже не все песни, лишь большая их часть, но нам нужно было, чтобы лейбл знал, чего им ждать. Эта пленка была только у одного нашего друга, но Штеффен о ней узнал и поговорил с этим парнем, а потом пришел ко мне с вопросом о том, можно ли напечатать эту запись на виниле и CD, потому что это такой классный сувенир. Песни там представлены в весьма сыром виде. Я дал свое согласие, придумал название, и он напечатал тираж пластинок и CD. Вот и все.

Для “Fire & Damnation” вы перезаписали два трека с альбомов 80-х. Вы не планируете перезапись других песен той эпохи?

Нет-нет. На самом деле, тогда мы преследовали две цели. Во-первых, показать, что песни 80-х по-прежнему актуальны сегодня, а во-вторых, мы тогда хотели ввести в процесс Пола (Аракаки), который пел на втором альбоме Exumer. У нас была идея поменять вокалистов местами, чтобы я спел на песне с “Rising From The Sea”, а он – на песне с “Possessed By Fire”. Такова была наша мысль – показать его способности и ввести его в процесс. Изначально это была разовая акция только для “Fire & Damnation”, чтобы сказать: «Мы сочинили эти песни в 80-х, но они и сейчас хороши». Ничего подобного мы не планируем.

Твои записи вне Exumer, сделанные в 80- и начале 90-х, достаточно полно задокументированы на сборнике “A Second Of Thought” (2008). Но почему на этот релиз не попал альбом, который ты записал с проектом Of Rytes (“Without…”, 1991)? Ты не планируешь его тоже переиздать?

Вряд ли… Думаю, он так и останется на виниле. Мой приятель, который владеет лейблом Kaosmaster Productions, хотел собрать в одном месте мои ранние работы вне Exumer, но на этот альбом наш контракт не распространялся. Я считаю, что Of Rytes – это в некотором роде аномалия. В то время меня интересовала такая музыка, но она все же слишком далеко отстоит от той сцены, участником которой я был. Честно говоря, через некоторое время после распада Exumer мы с Рэем играли вместе в одной группе, смешивавшей металл с хип-хопом, и она, ясное дело, тоже не вписывалась в эту компиляцию. Of Rytes – это был такой разовый проект, я не знаю, как правильно это объяснить… он не особенно характерен для стиля, с которым я ассоциирую свое пение. Так что он, наверное, и дальше останется только на виниле.

В последние 15 лет мы стали свидетелями возрождения большого количества трэшевых групп 80-х, и некоторые из них сейчас пользуются даже большим успехом, чем в первый период своего существования. Но есть и те, кто до сих пор не получил признания, которого они заслуживают. На твой взгляд, от чего это зависит?

Трудно сказать. Мне кажется, такие группы как Darkness и даже Accuser так по-настоящему и не «взлетели». В нашем случае, мы делаем именно то, что хотим делать, мы не в том статусе, чтобы гастролировать по 300 дней в году, но мы этого и не хотим. Но мы можем слетать в Москву и Санкт-Петербург и отыграть там отличный концерт, а у многих других групп такой возможности нет. Мы, конечно, не входим в так называемую Большую четверку - Sodom, Destruction, Kreator и Tankard – но мы можем делать практически все, что хотим, и ездить на гастроли, куда хотим. В мае у нас будет выступление на “Maryland Deathfest”, например. Так могут себя вести только группы с определенным статусом, и нам очень повезло, что мы не остались в прошлом, что люди достаточно знают Exumer для того, чтобы у нас была возможность так жить. У многих групп из 80-х, которые до сих пор активны, у тех же Darkness, такой возможности нет.

В начале нынешнего тысячелетия, когда трэш-метал снова начал набирать популярность, многие не верили, что это надолго. И действительно, если оглянуться на 80-х, период, когда он пользовался серьезной популярностью, тоже был довольно скоротечен. Однако сейчас прошло уже 15 лет с легендарного “Clash of the Titans”, а интерес к трэшу по-прежнему весьма велик. Например, новый альбом Kreator занял первое место в официальном немецком хит-параде. С чем это связано, как ты считаешь?

В свое время трэш пал жертвой хэйр-метала и групп с лейбла Sub Pop. Тогда его не выделяли в какую-то отдельную категорию, и когда умер весь хэви-метал, трэш умер вместе с ним. Причина этого в том, что металл превратился в анекдот, его перестали воспринимать всерьез. Думаю, люди досыта наелись группами типа Poison и в какой-то момент они уже перестали отличать Poison от Nuclear Assault и просто стали говорить: «Нам надоел металл, хватит с нас металла». Так трэш вылетел в трубу вместе с остальными представителями жанра. Но сейчас люди понимают, что трэш - это, на самом деле, реально классный поджанр в рамках металла, в котором сочетаются подход, характерный для панка и хардкора, и техническое мастерство, необходимое для исполнения металла. При этом он в гораздо большей степени «основан на реальных событиях». На “The Raging Tides” я написал тексты о таких вещах как пытки, политика, терроризм и так далее. Такая тематика характерна для данного типа музыки, в то время как в пауэр-метале чаще всего поют о драконах, понимаешь? В наши дни то, что происходит в мире, способствует процветанию трэш-метала, в том числе и потому что в трэше ты можешь выразить себя по-всякому – как я уже говорил, в определенной степени подход к нему заимствован у панка и хардкора. Вместо того, чтобы петь о драконах, мы поем о террористических атаках, то есть, о том, что происходит на самом деле. Поэтому в этот раз жанр живет значительно дольше, и люди понимают, что это идеальный формат для того, чтобы писать о реальности.

Ты уже упомянул о группе Humungous Fungus, в которой вы с Рэем играли рэп-метал в 90-х. Как ты вспоминаешь то время? И ждет ли рэп-метал когда-нибудь такое же возрождение, какое переживает трэш?

Я считаю, что тот период был для нас по-настоящему классным, потому что музыканту, творческому человеку всегда приятно расширять сферу приложения своих способностей, пробовать себя в разных жанрах, делать что-то, что находится за пределами своей зоны комфорта. Если оглядываться назад, это было круто, мы получили реально классный опыт. Наш первый альбом вышел на лейбле Noise, затем мы записали два альбома для Epic/Sony, и это был очень успешный проект. И мы отлично проводили время, занимаясь им. Не думаю, что я когда-либо займусь им снова, и не думаю, что этот стиль когда-либо ждет возрождение. Такие группы как Limp Bizkit и Korn остаются на сцене, хотя их популярность, конечно, на совсем другом уровне, и это нормально. Делать нечто подобное снова мне не интересно, я считаю, что такая музыка очень тесно связана с той эпохой, она выражает то, что происходило тогда. Переживать те дни заново я совершенно не хочу. Мне тогда было 25-30 лет, и было круто этим заниматься, но сейчас мне это не нужно.

На протяжении своей карьеры ты пробовал себя в массе разных стилей – трэш, хардкор, рэп и т.д. А какую музыку ты слушаешь для собственного удовольствия?

Я слушаю все, что угодно. Я больше не провожу границ – могу послушать альбом Джона Колтрейна, а потом Фрэнка Заппу или Банни Уэйлера из Bob Marley and the Wailers. Я могу слушать любую музыку, если в ней есть искренние эмоции. Если музыка находит у меня отклик на эмоциональном уровне, мне не важно, к какому жанру она относится. В принципе, я слушаю много дума, и я большой поклонник Фрэнка Заппы – я еще в детстве собирал его пластинки, а потом вернулся к ним и осознал, что у меня многого не хватает, и купил много чего еще. Все зависит от моего настроения в соответствующий момент, но если музыка вызывает у меня отклик на эмоциональном уровне, она мне понравится. И, конечно, я всегда буду увлекаться тяжелой музыкой, будь то трэш, Новая волна британского хэви-метала, хардкор или что-то еще. Тяжелая музыка – мой любимый жанр, если уж так нужно назвать жанры. Другой вопрос, что тяжелым для меня может быть и даб-рэгги. Главное, чтобы музыка была хорошей, а какого она стиля, мне не важно

Чем ты и остальные участники группы занимаетесь вне Exumer? Пару лет назад я слышал, что ты работаешь тренером по кун-фу …

Да, я долго занимался кун-фу. Я и сейчас им занимаюсь, но профессионально я занимался с конца 1998 года по 2010-й. У каждого из нас есть работа вне музыки. Наш барабанщик содержит магазин, в котором продаются ударные инструменты, а еще он содержит метал-бар. Наш гитарист Марк работает на лейбле Century Media. У каждого свои интересы. К счастью, нам нет необходимости пытаться жить на доходы от группы, но когда мы занимаемся группой, мы бросаем все остальное. Когда мы собираемся, например, на репетиции перед записью альбома, мы не занимаемся ничем, кроме группы, в течение двух недель. Мы можем выбирать, чем хотим заняться и когда.

У Exumer довольно интересная гастрольная жизнь. Например, как ты сказал, в прошлом месяце вы гастролировали по Южной Америке, а в мае будете выступать на “Maryland Deathfest”. Вы довольны количеством концертом? Или хотелось бы играть чаще (а может, наоборот, реже)?

Нет, реже мы играть не хотим, но и в автобусный тур дольше, чем на три недели, никто из нас ехать не хочет. В прошлом году наш европейский тур продолжался три недели, и это как раз тот срок, который можно с комфортом провести в автобусе. (Смеется). В следующем году мне исполняется 50 лет, но я по-прежнему чувствую себя молодым и не испытываю проблем со здоровьем, однако я не испытываю желания гастролировать, как будто мне 20 – и никто из нас не испытывает. Нам хочется проводить время с семьей, мы наслаждаемся семейной жизнью, и опять-таки, нам повезло оказаться в ситуации, когда нам нет необходимости пытаться заработать на жизнь игрой в группе. Мы не хотим играть реже, но и чаще нам играть не надо. Конечно, если у нас будут интересные предложения, например, Exodus захотят взять нас с собой на неделю, или Witchery позовут в тур на две недели, мы определенно согласимся. Но кроме них и того минимума, который мы считаем для себя важным отыграть, мы не видим смысла играть чаще.

А как насчет нового материала? Когда нам стоит ждать пятого альбома Exumer?

Мы ориентировочно планируем новый альбом на 2018 год. Не хочется снова делать между альбомами паузу в четыре года, как это было между “Fire & Damnation” и “The Raging Tides”. Возможно, мы начнем сочинять новый материал во второй половине года, и его релиз состоится осенью 2018 года. Таковы наши планы, но все это очень приблизительно. Этот альбом также будет последним по нашему контракту с Metal Blade, а потом мы посмотрим, останемся ли мы с ними еще на один альбом, а может, и на три. Сейчас они нам очень довольны, как и мы ими, но всегда есть пространство для роста и развития.

Официальный сайт Exumer: http://www.exumer.de

Выражаем благодарность Ольге Овсянниковой (Spika Concert Agency) за организацию этого интервью

Интервью и перевод с английского – Роман Патрашов
4 февраля 2017 г.
© HeadBanger.ru