Pain

Pain
Домой!

12.12.2016

Архив интервью | English version

Карьера Pain никогда не развивалась линейно, ведь лидер этого проекта – чрезвычайно занятой Петер Тагтгрен, который параллельно успевает записывать альбомы с Hypocrisy, сотрудничать с фронтменом Rammstein Тиллем Линдеманном и записывать в своей студии Abyss почти всех скандинавских музыкантов, которых вы можете вспомнить. Однако в этот раз пауза между альбомами выдалась долгой, как никогда – диска “Coming Home” пришлось ждать пять лет. Тем не менее, этот релиз в полной мере оправдывает свое название – Pain возвращаются не только в ваши плееры, но и на московские концертные подмостки (выступление Pain состоится 17 декабря в клубе “Volta”), а также в наш раздел интервью, где они тоже отсутствовали пять лет. За это время тем для разговора накопилось немало – это и альбом “Coming Home”, и тайны космоса, и теории заговора и планы неутомимого музыканта на будущее.

Я как-то читала одно твое интервью о Hypocrisy, и в нем ты обсуждал мотив возвращения к истокам в твоей музыке. Ты сказал, что этот мотив есть в альбомах Arrival (2004) и End of Disclosure (2013). С новым альбомом Pain как будто обратная история: пластинка звучит совсем не похоже на то, что группа делала когда-либо прежде, все говорят, что она - скачок вперед, и ты сам уже признавал всё это экспериментом. Так почему же тогда ты назвал альбом «Возвращение домой»?

О, даже не знаю! В тот момент казалось правильным назвать альбом именно так: в нем я обратился к тому времени, когда только начинал работать с Pain, и тогда это действительно был большой эксперимент. Я имею в виду те 2-3 года, в которые я создавал наши первые альбомы. Я много экспериментировал с разными звуками – это же не был какой-нибудь прямолинейный материал, не что-то типа индустриальных AC/DC. Хотелось отобрать и каких-то медленных песен… В общем, попробовать всякого. В этом, на самом деле, и была вся соль. И когда я записал этот новый альбом, он получился совершенно не похожим на последний или предпоследний. В этот раз, мне кажется, одна пластинка сочетает в себе много разных стилей.  

То есть, ты как будто с эксперимента начал и к эксперименту же и вернулся?

Ну, может быть, альбом на самом деле стоило назвать “Coming Back” («Возвращение назад»). Возвращение – это для меня возможность не вымучивать целые песни, а просто придумывать какие-то разные музыкальные отрывки.

Ну ладно. А вот скажи. Первый трек на пластинке, “Designed To Piss You Off”, звучит очень оптимистично, там такой общий вывод в стиле «не сдамся и не остановлюсь». А потом идет заглавный трек, и он наоборот довольно депрессивный: типа, я устал, хочу домой, часики тикают. Ты это видишь как какое-то связное повествование внутри альбома? Это такое развитие лирического героя? Или эти две песни между собой вообще никак не связаны?


Нет, тут точно нет никакой сквозной истории, которая бы шла через весь альбом. У каждой песни свой отдельный сюжет. Я думаю, что последняя песня, для которой я записывал вокал и которую я сводил, была как раз “Coming Home”. Поэтому я в ней описал, как ощущал себя после долгих ночей создания лирики для песен. Я реально чувствовал опустошение. Так что эта песня была чем-то вроде терапии – знаешь, как религиозные мантры и всякие такие штуки. К последнему треку ты чувствуешь внутри себя пустоту и готов уже обращаться к каким угодно темам. Чтобы записать уже эту песню, наконец. Так что я просто был очень честен, когда писал слова. Типа, я просто хочу уже пойти лечь в кровать и натянуть одеяло на голову!

Теперь все понятно! Но если все-таки говорить о сквозном сюжете – ведь в альбоме  совершенно четко просматривается космическая тема.

Только в обложке!

Нет, у вас там как минимум две песни отсылают к космосу.

Это какие же? А, ну да, конечно – “Black Knight Satellite”.

И “Starseed” еще.

Ой, точно! Ты права.

Ты сам веришь в конспирологические теории?

Да, конечно.

А в пришельцев?

Ну как, знаешь, я уверен, что там что-то есть. Ходят слухи про эксперименты нацистов в 30-х годах, например. Что у них была такая женщина, которая обладала возможностями телепатии, и могла связываться с чем-то там  в открытом космосе. В 30-х они думали с ее помощью развить передовые технологии. В общем, легенда гласит, что часть нацистов отправилась на войну воевать, тогда как другая их группа занималась работой над новейшими технологиями. И вот, в 30-х-40-х они якобы основали такую изолированную цивилизацию где-то в Антарктиде на Южном Полюсе и начали строить там в тайне от всех свои базы. Поэтому люди периодически фиксировали появление в воздухе неопознанных летающих объектов, но в действительности они были результатами успешных экспериментов этой нацистской цивилизации. А потом американцы присоединились ко всей этой истории – все началось с операции «Скрепка», в ходе которой они привлекли немцев, участвовавших во Второй мировой войне, к созданию NASA и прочим подобным проектам. Но это уже другая история – про секретную космическую программу. В общем, я не знаю: это крутые байки или все-таки правда? Без понятия. Но я стараюсь быть открытым ко всему. Об этих штуках я часов пять могу говорить, если позволят.

Ну, мне знакомы некоторые теории, о которых ты рассказываешь. Но они ведь о людях в основном, не о пришельцах?

И да, и нет. В этих историях есть еще всякие слухи про каких-то там рептилоидов, драконов и черт знает что еще. Но мне такие варианты уже немного чересчур напоминают «Властелина колец». С другой стороны, всякое возможно – тут никогда не знаешь. То же самое и с каббалой. И некоторые верят, что иллюминаты контролируют мир. Но я слышал, например, что Дональд Трамп – не из их компании, поэтому тот факт, что он выиграл выборы – это сейчас настоящий хаос для Америки: ведь получается, что иллюминаты не могут контролировать собственного президента. Конечно, посмотрим, что Трамп будет делать, и что будет происходить, но мне кажется, что он – настоящий глоток свежего воздуха для всей этой теории о Новом мировом порядке.

В одном интервью ты, помнится, говорил, что на тебя в последние годы оказал большое влияние Дэвид Боуи…

Да-да, абсолютно. Я вообще слушал его последние лет так 40, но в основном мне попадались его знаменитые хиты и всё в этом роде. А около четырех лет назад я решил, что хочу действительно разобраться, почему он так велик и как получилось, что он стал для многих кумиром. И вот тут я совершенно залип на альбом “Ziggy Stardust”. Я его до сих пор слушаю почти каждый день!

Твоя песня “Starseed” совершенно определенно вписывается в боуивский мифологический ряд «майор Том – starman – spaceboy» (отсылка  к известным песням Боуи “Space Oddity”, “Starman”, “Hello Spaceboy” – прим. авт.).


Но она на самом деле не про то. Она про душу!

Это я понимаю.

То есть там не про то, как астронавт летит в космос или в таком роде. В ней ставится вопрос, что случается с человеческой душой после смерти. Являемся ли мы звездным семенем (дословный перевод “starseed” – прим. авт.) во вселенной? Но да, тут определенно есть это влияние в том или ином смысле – просто потому что я в тот момент очень интенсивно слушал Боуи.

Давай теперь поговорим о гастролях. Я видела, что Тилль Линдеманн неожиданно присоединился к вам на концерте к Гамбурге.

Да!

И ты об этом объявил – не в открытую, конечно, но намекнул – у себя в социальных сетях всего за пару-тройку дней до мероприятия. Так что мне интересно, вы с ним это сильно заранее планировали, или для вас самих это был сюрприз?

Знаешь, когда дело касается Тилля и меня, тут сложно что-либо предугадать раньше, чем за день-два до! Такие уж мы с ним люди. Нам не хочется ничего планировать заранее, и мы решили, что просто посмотрим, как будут развиваться события – потому что у нас была изначально назначена встреча в Гамбурге. И вот, за день до концерта я ему сказал: «Может, тогда песню вместе исполним?» - так как он собирался пойти посмотреть моё выступление. И он ответил: «Да, почему бы и нет, давай». Тогда я предупредил ребят в группе, чтобы они разучили новый трек. Вот так всё это и случилось! А потом я еще ему говорю: «Я тут запощу кое-чего о предстоящем концерте, и посмотрим, что люди про это скажут». А он такой: «Ну окей».

И что, вам понравилось, как все прошло? Это же было ваше первое совместное выступление вживую.

Да! Но оно было таким коротким! Всего 4 минуты! И первые пару минут из них все были такие: вау, что вообще здесь происходит. Просто к тому моменту, все процессы стали уже довольно рутинным, и всегда на сцене был один фронтмэн, так что это выступление нарушило заведенный порядок. Но по прошествии пары минут, все приладились, и стало комфортно. Вообще, было очень круто, и мы отлично провели время. Теперь будем надеется, что сможем провести целый совместный концерт в какой-то момент.

А вы уже проводили по этому поводу какие-то конкретные переговоры, или это пока всё из области мечтаний?

Ну, знаешь, Rammstein сейчас работают над новым альбомом. А как только он выйдет, они поедут в тур, так что я даже не знаю, сколько пройдет времени перед тем, как мы сможем к чему-то приступить.

Но вы что-то планируете?

Мы хотим! Планов нет, только желания.

Я тут смотрела расписание твоих гастролей и была в легком шоке: по-моему, в октябре и ноябре у тебя шли концерты буквально каждый день без перерыва. Как ты это выдержал?

Я викинг! (Смеется). Ну, в смысле, я не вижу в этом проблемы: когда я еду на гастроли, я хочу выступать, а не рассиживаться и устраивать себе выходной день. В туре я люблю играть. И без этой вот чепухи из серии: так, сейчас у меня концерт, завтра выходной, потом опять концерт, потом опять выходной. Это пустая трата времени на мой взгляд.

Короче, ты предпочитаешь интенсивный вариант.

Да, жизнь коротка, зачем лишний день штаны просиживать!

Справедливо! Я знаю, твой сын участвовал в записи альбома. И он же ездил с тобой в этот тур, так?  

Да, он был с нами в туре, и он также поедет в Россию!

Это для него будет первая поездка сюда?

Да!

То есть, я уверена, ты ему тут всё покажешь – ты-то в России много раз был.

Да, непременно, покажу ему что-нибудь крутое – его здесь ожидает сюрприз.

Когда я слушала альбом, мне показалось, что на нем в этот раз очень много чистого вокала – больше, чем обычно. Так что меня заинтересовало: ты когда-нибудь учился профессионально петь?


Нет, приходила ко мне такая женщина лет 15 назад – давала уроки. Но мы больше занимались чтением нот и улучшением того, что я уже умел, я там не осваивал модуляции, ничего такого. И это было довольно давно. А сейчас у меня просто сменился менеджмент, и они мне сказали: «А почему ты не пробуешь петь чистым вокалом?» А я такой: «Да я не умею петь! Я правда не знаю, как это делать!» Но они предложили попробовать хотя бы разок и посмотреть, что выйдет. И вот, не помню, что за песню я первую записал с чистым вокалом, но я ее послал менеджменту и говорю: «Ой, я правда не знаю – это не похоже на меня!» Но они сказали: «Нет, звучит хорошо, продолжай, пробуй». Поэтому на альбоме появилось несколько песен без дисторширования и всего прочего. И мне стало это на некоторых песнях нравится. Но на других я люблю немного покричать – тут, конечно, все зависит от того, что собой представляет песня.

А насколько важны слова в твоей практике? Музыка важнее, или они равноправны?

Мне кажется, что слова начинают играть всё большую роль. В прошлом дело было так: я просто не знал, что сказать. Что петь? Что люди хотят от меня услышать? Надо ли мне в принципе что-то говорить? В каком-то смысле, так всегда было – всю мою карьеру автора текстов. Но с каждым альбомом ситуация вроде бы становится лучше, так как мне всё больше нравится процесс написания слов. С написанием музыки я решил все свои проблемы много лет назад, так что сейчас это для меня уже совсем не вопрос. Но мне кажется, что тексты песен сейчас стали постепенно выступать немного вперед.

Это, наверное, два очень разных креативных подхода к созданию материала.

О да, и сегодня я использую намного больше юмора, чем прежде, когда я писал всякие серьезные штуки. Хотя я стараюсь все смешивать. Я не хочу делать полностью радостный или полностью депрессивный альбом. Пусть будет всё вместе!

Понятно! Слушай, кажется, у нас закончилось время…

У тебя остались еще вопросы?

Так, ладно, последний: в твоем треке “Call Me” принял участие Йоаким Броден из Sabaton, которых ты в прошлом продюсировал. Как протекала работа с ним, и что он привнес в песню?  

Я думаю, он привнес для всех большой сюрприз! Всегда очень классно послушать кого-то, кто делает в своей нише какие-то совершенно определенные вещи и тут вдруг выходит из нее и создает что-то принципиально иное. И ему это тоже понравилось. Также когда слушаешь альбом уже 40 минут, и тут появляется новый голос, это очень освежает. Вообще, новый вокал – всегда хорошо. По-моему он сделал отличную работу.  

Официальный сайт Pain: www.painworldwide.com

Выражаем благодарность Алексею Кузовлеву за организацию этого интервью

Интервью и перевод с английского - Ольга Стеблева
Фотографии предоставлены лейблом Nuclear Blast
7 декабря 2016 г.
© HeadBanger.ru

eXTReMe Tracker