Brainstorm
Чтобы увидел весь мир

31.08.2016

Иногда желания действительно сбываются. Наша поездка на чешский фестиваль “Masters Of Rock” прошла для нас не без приключений, главным из которых был дождь, практически сорвавший нам один из фестивальных дней, но нам все же удалось сделать главное – посмотреть на выступление лучших немецких энгри-пауэр-металлистов Brainstorm, которых мы не видели до этого целых 12 лет. Более того, на фестивале состоялось наше интервью с их вокалистом Энди Франком, которое срывалось до этого четыре раза и уже перешло в разряд «заведомо неосуществимых». К сожалению, в нашей стране Энди и его команда не пользуются большой популярностью, поскольку их полностью убрал из информационного пространства другой Brainstorm, поп-роковый и латвийский. Однако это нисколько не мешает немецкому квинтету из года в год выпускать альбомы и радовать фэнов на родине и в ее окрестностях совершенно убойными живыми выступлениями. Тем не менее, возможность увидеть Энди на сцене совсем скоро будет у российской аудитории – он выступит в ноябре на московском “Ария-Фесте” с Almanac, новым проектом экс-гитариста Rage Виктора Смольского. Ему мы тоже уделили внимание в интервью, однако начался разговор, разумеется, с последних событий в стане Brainstorm.

С момента релиза вашего последнего альбома “Scary Creatures” прошло уже полгода. Изменилось ли твое мнение о нем за этот срок? Ты по-прежнему так же доволен им, как по окончании записи?

Знаете, так всегда бывает – когда ты находишься в студии и записываешь альбом, ты его слушаешь, и всегда кажется, что это твое лучшее творение. Если бы было по-другому, ты бы его не выпускал. Но по прошествии времени твое мнение об одной-двух-трех песнях с альбома немного меняется, ты начинаешь думать: «Сейчас я бы сделал их немного по-другому». Думаю, с каждым музыкантом происходит то же самое. Но, конечно, в целом мы вполне удовлетворены этим альбомом, мы считаем, что некоторые из песен на нем входят в число лучших за всю нашу историю, и для меня это самое важное, потому что люди всегда ждут очень многого от Brainstorm. А мне важно получать отклики от фэнов, знать, что они думают об альбоме. Когда альбом увидел свет, мы получили кучу электронных писем от фэнов, в которых они писали: «Вау, мы очень довольны», «Мы в полном восторге» и т.д. Конечно, в первую очередь мы делаем музыку для себя, но если она нравится фэнам, это тоже делает нас счастливыми. (Смеется).

В буклете “Scary Creatures” группа предстает в совершенно новом имидже. Насколько мы понимаем, это твоя идея. Расскажи, пожалуйста, как она пришла к тебе в голову, и что этот маскарад значит.

Когда мы начали размышлять о новом альбоме, я начал думать обо всем том, что происходит на нашей планете – терроризме, войнах и всем остальном, и мне пришла в голову мысль, что все это похоже на театр ужасов, и все эти люди – террористы, боевики – это страшилища, которые пугают публику. Они для меня и есть те самые «Жуткие существа» (англ. “Scary creatures”). Это не концептуальный альбом, но, конечно, через него проходит определенная связующая нить, мы как бы говорим слушателям: «Откройте глаза и осознайте все проблемы, которые перед нами стоят». Думаю, сейчас у нас в мире больше проблем, чем за последние десятилетия. И именно такое оформление буклета я счел лучше всего иллюстрирующим название “Scary Creatures” – чтобы мы были в образе монстров, выходящих на сцену театра. Эта же идея воплощена в видеоклипе, где у нас есть персонажи в масках и все такое. Идея простая, но, на мой взгляд, очень важная.

Мы прочли в пресс-релизе, что новый альбом является для тебя очень личным, но, в то же время, во многих песнях с него рассказывается о «зверствах прошлых эпох». Ты не мог бы пояснить, как эти два утверждения соотносятся?

Конечно, в последние годы я многих потерял – в семье и так далее. И у меня есть друзья, которые кого-то потеряли в террористических актах и войнах. Меня напрямую это не затрагивает, но все равно меня ранит, когда я вижу, как страдают люди, потерявшие кого-то, кого они любили. Например, один из наших концертных агентов погиб в «Батаклане», его там застрелили. Мы с ним лишь несколько раз вместе пили пиво в тех нескольких турах, в которые мы ездили вместе, и не знали друг друга настолько близко, чтобы считаться хорошими друзьями, но все же мы были знакомы. И когда ты видишь на телеэкране фотографию кого-то, и диктор говорит, что его застрелили террористы, то событие обретает для тебя отчасти личностный характер.

С другой стороны, на этом альбоме поют мои дети, причем не только мои – вокал также записывали дочери Тодде (Торстен «Тодде» Иленфельд, гитара) и сын Милана (Милан Лонкарич, гитара). Я давно хотел осуществить нечто подобное. Мой старший сын кричит и скримит в пяти песнях, но самое интересное происходит на “We Are” – там у нас поют все дети. Это особенно важно, потому что “We Are” можно считать манифестом всего альбома. Это мы, это наш мир, мы должны о нем заботиться, и не только ради себя, но и ради наших детей. Если у вас есть свои дети, вы поймете, что когда ваши дети начинают петь “We are, we are…” и поют о будущем, о позитивных вещах, ощущаешь нечто особенное. Когда дети рождаются, все они одинаковые, но с какого-то момента каждый ребенок отличается от остальных. Думаю, мы как родители должны проследить за тем, чтобы дети поняли, что война – это не ответ на проблемы мира, и что терроризм – это не ответ на проблемы мира.

А что твои дети думают о музыке? Они хотят стать музыкантами, как папа?

Это постоянно меняется. Когда твой отец поет в метал-группе, это… Моему старшему сыну раньше было с этим сложно. Конечно, он с детства слышал мою музыку, но поначалу она для него ничего не значила. Он начал слушать 50 Cent, Майкла Джексона и все такое, и я подумал: «Окей, наверное, я где-то недосмотрел…» (Дружный смех). Но некоторые мои песни он включал, он к ним нормально относился. Но однажды я слушал In Flames – это одна из моих любимых групп – а конкретнее, песню “Cloud Connected” – она играла у меня в машине, и Деннис – так зовут моего старшего сына – сказал: «Неплохо, папа, совсем неплохо». Я подумал: «Значит, надежда еще есть!» (Дружный смех). С этого все и началось – он стал слушать мои диски Soilwork, In Flames, Iron Maiden и все такое. Затем он увлекся музыкой сильнее, и больше всего ему пришелся по вкусу очень экстремальный металл, например, As I Lay Dying, Unearth, The Black Dahlia Murder, в общем, металкор, дэт-метал и так далее. Он не поет, он рычит, и у него есть своя группа. Недавно он захотел воспользоваться моими микрофонами, но я сказал: «Нет, эти микрофоны предназначены для гармоний и настоящих вокальных линий, а не для г-р-р-р!” (Всеобщий хохот).

Моему младшему мальчику сейчас 13 лет, и он моей музыкой вообще не интересуется. Ему нравятся Brainstorm, у него есть все альбомы, и иногда, когда я захожу в его комнату, он слушает “Firesoul” или что-нибудь еще. Конечно, он гордится тем, что его голос звучит на альбоме. Но его больше интересуют хип-хоп и танцевальная музыка, потому что это дерьмо слушают девчонки. (Смеется). Как я уже говорил, ему 13 лет, а в этом возрасте кто важнее – папа или девчонки? Но, как я уже говорил, надежда у меня еще есть – ведь со старшим получилось, может, и с младшим получится.

В конце концов, меня не так уж заботят эти вещи. Для меня куда важнее, чтобы они были счастливы, чтобы они хорошо проводили время, чтобы у них были хорошие друзья. Вот что самое важное. Думаю, это круто, когда твой папа играет в метал-группе – об этом можно рассказать друзьям. Забавно – для моих сыновей это иногда не слишком круто, но для их друзей это круче всего на свете. «Вау, твой отец играет в хэви-металлической группе, его песня звучит в Playstation, вау!» (Дружный смех). Мои дети порой злятся, когда к ним приходят гости и начинают: «Вау, твой отец - участник метал-группы, они есть на Playstation… Что, и на Xbox тоже есть? Ну ваааще! Мои предки совсем другие, а я бы тоже хотел, чтобы у меня был такой отец, как у тебя!»  

Ты говорил, что на сочинение текстов тебя вдохновляет то, что происходит в мире. А что-то еще, например, книги или фильмы, тебя не вдохновляют?

Все вдохновляет. Каждый раз это бывает по-разному и зависит от разных факторов. Не могу сказать, что я всегда… Например, есть музыканты, которые очень увлекаются средневековьем или интересуются политикой, но у меня всегда все по-разному. Сегодня я совершенно не представляю, о чем буду петь на следующем альбоме, скажу вам честно. Иногда кому-то нужно меня подтолкнуть в определенном направлении, как, например, это сделал Виктор Смольский, когда мы работали над альбомом Almanac “Tsar”. Я такими темами вообще никогда не интересовался, но он сказал: «А ты почитай вот это и вот это!» Для меня важный вопрос в том, что мне близко, и о чем я по-настоящему хочу написать. Мне нравится читать о религии, об истории, но также и о том, что происходит в мире сейчас. Я не смогу написать про Египет, если то, что происходит в мире сейчас, волнует меня больше. Я не хочу читать про Египет, я хочу читать про то, откуда взялись те проблемы, которые перед нами стоят. Возможно, это усложняет жизнь тем металлистам, которых интересуют тексты песен, потому что Brainstorm постоянно немного меняются, но в то же время, так, наоборот, интереснее.

На бонус-DVD в лимитированном издании “Scary Creatures” представлена запись концерта в Эссене, на котором вы полностью исполняли свой предыдущий альбом “Firesoul”. Обычно группы полностью исполняют какой-нибудь из своих классических альбомов, а вы решили сыграть самый последний. Почему?

У нас уже есть несколько DVD и концертных CD, например, к “Firesoul” прилагался CD с полной записью концерта, и там было что-то типа подборки лучших вещей в концертном исполнении. Мы не хотели выпускать еще один концертный DVD с программой «бест-оф», потому что у нас уже есть такие DVD – как отдельные, так и бонусные. Мне было очень важно, чтобы мы сделали нечто особенное. Мы по-прежнему гордимся “Firesoul”, и для нас это был совершенно особенный вечер: мы сыграли три старых песни, затем весь альбом “Firesoul”, а затем еще три старых песни. Никто из фэнов в зале на тот момент ничего не знал о новом альбоме, и это был поразительный момент, потому что заранее не предскажешь, как они будут реагировать на новый материал. Но все прошло очень хорошо. Кроме того, такой релиз пойдет на пользу новым фэнам, для которых “Scary Creatures” – первый услышанный альбом Brainstorm: у них сразу будет и “Firesoul”, так что они будут знать песни. И действительно, на концертах и фестивалях мы чувствуем, что те фэны, которые купили “Scary Creatures”, сейчас знают и “Firesoul”. Мне кажется, это отличный бонус.

А все же, вы не думали над тем, чтобы исполнять полностью какие-то классические альбомы Brainstorm, например, “Soul Temptation” (2003) или “Liquid Monster” (2005)?

Нас об этом нередко спрашивают. (Смеется). Но нашим следующим шагом будет переиздание альбома “Memorial Roots” (2009), потому что мы никогда не были до конца довольны его саундом. Затем мы переиздадим “Menus Mortis”, “Soul Temptation” и “Liquid Monster” на виниле, а значит, многие из песен с этих дисков вернутся в наш сет-лист.

В принципе, как вы составляете сет-листы? У вас столько альбомов, что выбирать, наверное, трудно…

Трудно, и мы много спорим на эту тему. Поскольку такие песни как “Shiva’s Tears” или “All Those Words” мы выбросить никак не можем, приходится менять какие-то другие вещи. Но, на мой взгляд, сейчас с этим будет попроще, потому что мы решили, что дальше будем ездить в туры только в качестве хэдлайнеров. Наш прошлый тур был последним, который мы отыграли в статусе специальных гостей, или со-хэдлайнеров, или как-то еще. Как вы совершенно правильно сказали, песен слишком много, а времени слишком мало (смеется), так что мы должны играть от полутора до двух часов, чтобы исполнить столько песен, сколько возможно. Мы хотим раскручивать новые песни с нового альбома, это очевидно, и некоторые хотят услышать и старые песни. Для нас всегда проблемно решить, какие песни поместить в сет-лист, это всегда большая дискуссия. Пять людей – пять разных мнений. (Смеется).

Ты уже упомянул Almanac, где ты работаешь с Виктором Смольским, и эта группа, как и Brainstorm, активно выступает. Как тебе удается совмещать две группы?

Все планировалось по-другому. По плану диск Brainstorm должен был выйти раньше, а диск Almanac – позже. Но в итоге диск Brainstorm задержался, а Almanac, наоборот, сместили дату выхода альбома на более ранний срок. Больше я на нечто подобное никогда не соглашусь, потому что прошлой осенью я был близок к переутомлению – приходилось постоянно носиться из одной студии в другую, давать интервью тут и там, и это было реально трудно. Но в нормальных условиях все должно работать без проблем – сами знаете, сколько музыкантов одновременно играет в нескольких проектах и группах. У меня их всего две, так что это в порядке вещей. Это в человеческих силах, с этим можно справиться, но нужно внимательно следить за графиками. У Almanac было несколько концертов, когда весь сет пел Дэвид (Ридман). Но и мне приходилось несколько раз петь весь сет самому, когда Дэвид был занят чем-то другим. В этом плюс и минус Almanac – иногда на сцене только один вокалист, а иногда сразу трое. Но группа может выступить в любом случае. (Смеется).

Как тебе работается с Виктором Смольским?

Нормально. Только я ожидал, что все будет совсем не так. Куча народу говорила мне, что он ужасно самовлюбленный, но… Честно говоря, у меня есть свои твердые убеждения в музыкальных вопросах, и если мне что-то не нравится, я об этом говорю сразу и прямо в лицо. И мы с первого дня друг друга поняли. Мне все понравилось, в студии все прошло гладко, я даже удивился, что он во время студийной работы со мной пребывал в столь расслабленном состоянии. Думаю, дело в том, что он увидел, как быстро мы с Дэвидом работаем в студии – да и не только мы с Дэвидом, но и вся остальная группа. Насколько я понял, ему это пришлось очень по душе. Он сказал, что к такому не привык, потому что в Rage запись тянулась месяцами.

В продолжение темы о твоих проектах вне Brainstorm – возможно, это дела давно минувших дней, но все же почему распались Symphorce? Со стороны казалось, что дела у группы идут вполне неплохо…

Мы записали семь альбомов, и на тот момент у меня было ощущение, что нам просто нечего больше сказать. Мы поговорили об этом, у нас было несколько концертов после последнего альбома… Тут еще дело в том, что и Седрик (Дюпон, гитара), и Маркус (Пол, гитара) параллельно играли в других проектах, от них требовали много внимания семьи, а у меня набирал популярность Brainstorm. Поэтому я сказал им: «Если мы что-то делаем с Symphorce, мы должны выкладываться на 100 процентов, потому что у людей в отношении дисков Symphorce большие ожидания». Для меня это всегда было важно. И поскольку на тот момент так работать было невозможно, то самым правильным, на мой взгляд, было разойтись. Многие просят нас сделать еще один альбом Symphorce, но, как я уже сказал, если у нас не будет песен, мы точно не возьмемся за запись. Я знаю, что ходят некоторые слухи на этот счет, и что у других участников есть определенные идеи, они какие-то песни записывают, так что, возможно, однажды… Это должно быть в кайф, потому что мы определенно не собираемся ехать с этой группой в годичный тур. Поэтому все должно делаться в удовольствие.

Brainstorm выпустили уже четыре альбома на AFM Records, а до этого у вас вышло пять альбомов на Metal Blade. То есть, вы явно не из тех групп, кто часто меняет лейблы. В целом, вы довольны, как складываются ваши отношения со звукозаписывающей индустрией? Или вы видите какие-то ошибки в карьере группы, которые с точки зрения бизнеса или раскрутки лучше было бы не делать?

Сейчас от лейбла уже мало что зависит, все решают Spotify и Интернет. Лейблы – рабы Интернета, они ни на что не в состоянии повлиять. Сейчас нет особой разницы между AFM, Metal Blade, Nuclear Blast и так далее – они все сталкиваются с теми же проблемами. Возможно, у кого-то из них лучше дистрибуция, но практически все песни в любом случае выкладываются на Spotify, а тем, кто пользуется Spotify, нет никакого дела до того, кто эти песни туда выложил - Nuclear Blast или AFM. С этим ничего не поделаешь.

В завершение вопрос про одну из наших любимых песен Brainstorm - “Fire Walk With Me”. Насколько мы понимаем, ее текст никак не связан с одноименным фильмом Дэвида Линча. Но про что же он тогда?

Боже, это было столько лет назад! (Дружный смех). Насколько я помню, “Fire Walk With Me” – это песня о шизофрениках, а шизофреник всегда идет по тонкой линии, разделяющей то, что правильно, и то, что не правильно, и вместе с ним идет огонь.

Выражаем благодарность Ирине Ивановой (AFM Records) за организацию этого интервью

Официальный сайт Brainstorm: http://www.brainstorm-web.net

Интервью – Роман Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
Перевод с английского – Роман Патрашов
Фото – Наталья “Snakeheart” Патрашова
17 июля 2016 г.
© HeadBanger.ru